Kitobni o'qish: «Иллюзия Свободы. Том 1»

До того, как все случилось…

Пролог

Звук будильника подобен лезвию бритвы, неприятно полоснувшей по тонкой коже. Я протянула руку и снесла его с тумбы, окончательно лишив себя попытки избавится от шума.

Сон навязчиво сковал тело. Я с усилием открыла глаза, пытаясь понять, где нахожусь. Мой дом выглядел непривычным, чужим. Здесь даже пахло иначе…

Я поднялась и осмотрелась. На столике рядом в прозрачной высокой вазе стояли лилии. Резкий сладковатый запах исходил от них. Мне показалось странным, что они белого цвета. Как будто раньше я видела только синие цветы.

А еще окно напротив кровати. Огромное, прячущее под тонким прозрачным тюлем пасмурное серое небо.

– Мне нужно идти? – Задала вопрос сама себе. Попыталась вспомнить куда и зачем? Почему я здесь?

Вокруг обжитый интерьер. Рамки с фотографиями. На них я среди зеленой листвы и у берега моря. Счастливая.

Надо встать. Я поднялась и едва удержалась на ногах от резкого подъема. Почти на ощупь добралась до ванной комнаты, включила слепящий свет и закрыла глаза рукой нащупав кран.

Пошла горячая вода. В холодной комнате сразу стало теплее, а в моей памяти воскресли хоть какие-то воспоминания о реальности. Я работаю. Мне нужно собраться и выйти. Просто собраться и выйти.

Вчерашний день, как и другие, стерты из воспоминаний. Вернее, я помню, что сидела до позднего часа, решала какие-то вопросы. Но все настолько размыто, нечетко, будто пытаешься удержать воспоминания о сне, и они рассыпаются как песок сквозь пальцы.

– Проклятье, Эмбер, соберись!

Хотя бы это не забыла! Меня зовут Эмбер. Двадцать первого июля мне исполнилось двадцать шесть лет. Я одинока и…

– Работаю в лаборатории, изучаю растения, – Повторила вслух, чтобы запомнить, – Я работаю в лаборатории, и я схожу с ума, потому что ничего не могу вспомнить…

От горячей воды на зеркале остался пар. Я протерла его ладонью и посмотрела в глаза той, кого знаю всю жизнь, но вижу только в отражении. Серо-голубые глаза слегка спрятались под опухшими от сна веками. Кожа очень бледная, на носу и щеках россыпь веснушек. Верхняя губа тонкая, нижняя пухлее. Овальное лицо обрамляют взлохмаченные волосы каштанового цвета. А у лба одна прядь торчит вперед и, как бы я не пыталась ее загладить, ничего не выходило.

– Значит пойду так. Если я работаю с растениями, мне ни к чему переживать о внешнем виде.

Об этом я действительно не думала переживать. Скорее я волновалась о том, чтобы не потеряться в городе. Пока память отчетливо выдавала мне информацию порциями. Так я нашла во что одеться, приготовила себе завтрак и за чашкой кофе попыталась вспомнить прошлый день. Я была у родителей, потом вернулась домой и… Ничего. Много работаю. Нужно показаться врачу.

На часах около семи. Пора бежать. Я накинула пальто, схватила ключи и торопливо выскочила за порог квартиры. Вниз по лестнице, а в голове вспышки воспоминаний…

– Черт, черт, черт…. Соберись уже, Эмбер. Соберись!

Погода отвратительная, конец октября. Лил дождь, и я совершенно забыла про зонт. От влаги волосы распушились. Локоны непослушными кудрями рассыпались по плечам. Низ брюк забрызгало каплями воды, а в кармане завибрировал телефон. Я достала его на бегу, улавливая взглядом сотни смс, падающих одно за другим.

– Это еще что?

Открыв сообщения, я увидела много цифр и букв. Странный набор символов, совершенно не складывающихся в слова. И только одно из оповещений было понятным. Руководитель написал об опоздании. Мне пригрозили увольнением, если я приду позже вновь.

В суете и неразберихе я попыталась набрать ответ, объясниться. А чтобы не споткнуться, боковым зрением улавливала движение людей, а также цвет светофора и машины.

Внезапно подул сильный ветер. Он забрался под пальто, пробирая холодом до костей. Локоны волос снова упали на лицо. От раздражения я потеряла контроль над ситуацией и слишком рано сделала роковой шаг вперед.

Лязгнули тормоза, яркий свет обжег глаза и что-то с силой утянуло меня из сознания в темноту искрясь вспышками ярких цифр, вспышками лиц людей и шифрами из букв…

Глава 1: Дом Мира

– Эй, как ты? В порядке

Звон в ушах доставлял ужасную боль и постепенно переходил в эхо. Я попыталась пошевелиться, ощущая под собой холодную землю. Рядом был кто-то и этот человек настойчиво тряс меня за плечо. Но я не могла ответить. Грудную клетку крепко сковало. Было ощущение будто легкие набиты камнями. Тело словно не мое, все болит, а во рту навязчиво чувствовался металлический привкус крови.

– Просыпайся! Ты жива? Ох, дело плохо. Неужели мне придется тащить тебя на себе?

Голос незнакомки двоился, а сама она настойчиво желала помочь. Несмотря на ужасающую слабость, пришлось стиснуть зубы и попытаться встать. Я оперлась ладонями о землю и почувствовала, как что-то жжет руки. Это лед.

– Ах, – выдохнула я, жмурясь от слепящего белого света, – Где я? Что происходит?

Собственный голос стал чужим. Осипший и низкий, словно у старухи.

– Благословение, ты можешь говорить! Давай, я помогу тебе подняться! – незнакомка крепко схватила меня за руку и потянула на себя, – Пошевеливайся! Надо срочно уходить с улицы. Я знаю, что тяжело, но времени не осталось.

Когда ты в состоянии полуобморока, а рядом навязчиво торопят, сделаешь все, что просят. Я больше не задавала вопросов. Поднялась и выпрямилась, когда девушка закинула мою руку себе на плечо. Грудь резко прострелило от боли. Тянуло в области правого подреберья. Похоже на ушиб.

– Болит что-то?

– Нет, – соврала я и осмотрелась. Глаза немного привыкли. Теперь я поняла, что слепящим светом был снег! Вокруг все белым бело. Настоящая зима. А улицы мне совершенно незнакомы. Несмотря на мои провалы в памяти, я точно знала, что никогда не была в этих чудесных местах. Красиво, чисто, чуждо. Судя по архитектуре серых каменных домов, это место находится очень далеко от города.

– Снег? Разве такое возможно? Что со мной происходит?

– Ты мне скажи? – пролепетала спасительница, – Не каждый день увидишь девушку без сознания прямо на дороге. Это ужасно!

Теперь я смогла рассмотреть ее. Пламенно рыжие кудрявые волосы собраны в косу. На красных щеках девы россыпь веснушек, прям как у меня. Спасительница юна и миловидна. Курносый нос, алые от мороза пухлые губы, чуть вздернутые в самом верху. Под веером длинных ресниц блестят зеленые глаза. Незнакомка с меня ростом, не высокая и фигура плотная, по-детски полновата. Она смотрела на меня с тревогой и волнением. И причиной опасений была не наша встреча, а что-то другое.

– Я не знаю, что случилось. Совершенно не помню, как попала сюда.

– Думаю ты сильно ударилась головой, когда падала, – девчушка наклонилась и наскоро отряхнула подол моего платья от снега, а затем со всей серьезностью посмотрела в глаза, – Идти-то сможешь?

– Не знаю.

Я обратила внимание на одежду рыжеволосой незнакомки. Слишком странная для моего мира. Холщовое платье серого цвета длинной почти до щиколоток. Оно свободное снизу и приталенное с помощью невзрачного пояса. Сверху платья пальто, больше похожее на тулуп коричневого цвета со вставками из овечьей шерсти. Дополняла образ вязанная серая шапочка с болтающимися завязками по бокам. Эту серо-коричневую гамму образа хорошо компенсировал алого цвета длинный вязанный шарф.

Незнакомка будто вышла из поселения старо обрядчиков или была выходцем эко общины. Я слышала, такое сейчас в моде среди искателей свободы. Но не думала, что мне посчастливится лично с ними встретиться.

– Ты поможешь мне добраться до больницы? Или хотя бы связаться с родственниками, позвонить. У меня где-то должна быть сумка…

– Какая сумка? Ты что, в пекарню ходила? Здесь ничего нет.

– Сумка, – Повторила я, – Обычная, женская. С телефоном, паспортом, документами…

– Телефоном? Глупость какая. Ты точно голову ушибла. Ох, прилетела же беда на мою голову. Куда тебя деть теперь?

– Тогда может в больницу?

– Надо что-то думать, что-то… Ох!

Незнакомка меня не слушала, а суетиться стала еще больше. И пока спасительница перебирала варианты временного приюта, я немного пришла в себя и осмотрелась вокруг. Я стояла посреди дикой, совершенно незнакомой мне улицы. Красивой и величественной. Вдоль дороги, словно исполины, возвышались огромные каменные стены. Местами они спускались к низким оградкам и снова вытягивались вверх. Местами по каменным оградам ползли лозы вьющихся растений, от которых зимой остались сухие стволы и редкие желтые листья. А на верхушках исполинов собрались пушистые белые шапки снега, горевшие ярким белым пятном на фоне плотного свинцового неба.

Вдоль дороги так же росли высокие деревья на абсолютно одинаковом расстоянии друг от друга. Будто кто-то вымерял его линейкой. И даже их кроны выглядели одинаковыми.

За каждым каменным ограждением виднелись высокие дома и крыши более низких построек. Все они облицованы камнем и величественны. Из высоких окон приветливо встречает теплый свет ламп. А через пару минут свет загорелся и над нами. В красивых кованных фонарях со стеклянными дверцами, развешанных на высоких столбах, вспыхнули огоньки. Очень похоже на настоящий огонь, но это электричество.

Старинная улица настолько гармонична, что здесь нет никаких рекламных плакатов, неоновых вывесок и даже протянутых по столбам проводов. Экстерьер организован скрупулезно и педантично. Это создает полное ощущение, словно ты находишься в подобии Викторианской Англии, словно заблудший путешественник во времени.

– А что там? – указала я на пелену, появившуюся вдалеке. В нескольких кварталах от нас возвышались клубы белого дыма.

– Метель начинается!

– Так внезапно?

– Комендантский час, – нервно закусив губу, повторила девушка, – Что же мне делать? Я не могу тебя здесь бросить.

– Мне бы просто в больницу…, – повторила просьбу вновь.

– Да, надо бы. Но нам не успеть добраться до клиники. Времени нет.

– Можешь помочь мне дойти? Здесь есть врач?

– Говорю же, не успеем!

Девушка на мгновение застыла, а затем резко схватила меня за руку и потащила за собой. Я громко застонала от боли в груди. Но мы не замедлились.

– Пожалуйста, потерпи немного, тут недалеко.

– Ты ведешь меня…

– Тут близко.

Пусть ведет куда угодно. Теперь, сделав первые шаги, я поняла, как сильно устала. Слабость тела делала ноги ватными и непослушными. Каждый шаг отдавался одышкой и острым желанием согнуться пополам от боли.

Перед глазами мелькала каменная кладка дороги, сливаясь в общую линию. А ее серый цвет был всего на пару тонов темнее цвета платья, надетого на мне. Тут я внезапно осознала, что одета так же, как рыжеволосая девушка. Серое платье, тулуп, красный шарф и теплая мягкая обувь.

Я что, схожу с ума?

– Почему мы так спешим? Происходит что-то плохое?

– Не болтай попусту, – резко отрезала девушка, ускорив шаг, – Комендантский час! Нам нельзя оставаться снаружи.

– Какой час?

– КоМенДантсКий! – почти по буквам повторила рыжая, – Нам нельзя здесь быть, если проще. Удивительно, что ты этого не знаешь.

Хотела ответить, но подступивший к горлу приступ кашля лишил такой возможности.

– Все от того, что ты долго пролежала на морозе. Кашель следствие переохлаждения. Я тебе точно говорю! Сейчас придем, заварю облепихового чая с медом. Чудесное средство. Обещаю, после него ты оправишься.

– Спасибо за заботу.

– Мы же сестры.

Наконец свернув с главной улицы, мы оказались у дома в три этажа, облицованного черным камнем. Его окна высокие, некоторые из них украшены витражами с неизвестными мне сюжетами. С фасада выступали два небольших балкона, украшенные лозой дамского винограда. Его красные листья все еще держались на ветках, несмотря на мороз. В моем воображении всплыли образы летнего балкона. Представляю, как здесь все расцветает. Должно быть изумительно.

Девушка провела меня через высокие кованные ворота, выкрашенные в черный цвет. Они были настежь раскрыты, а высокие сугробы говорили о том, что ворота не закрывают. Сам внутренний дворик ухожен. К крыльцу проложена каменная дорожка, а прям перед входом раскинул свои руки-ветви огромный клен. Как старый приятель, он приветливо встречает гостей. И, подойдя ближе, я заметила за углом еще больше деревьев. Но ниже и декоративнее.

– Там сад, – гордо объявила спасительница, – В солнечную погоду он особенно прекрасен.

– И правда волшебно!

Я не могла поверить, что стою у каменного замка посреди зимы и смотрю на красивейший клен, красные листья которого еще не опали. Большая часть массивной кроны героически держалась на ветках под толстым слоем снега. Дерево будто из сказки. Никогда раньше мне не доводилось видеть столько красных листьев в снегу. Прекрасный контраст!

– Мы на месте! Только ты постарайся держать язык за зубами и не задавать вопросов, хорошо? Деметра, итак, не обрадуется появлению чужой в доме. Если начнешь ее расспрашивать обо всем, только разозлишь.

– Постараюсь, – кивнула я, – Ты же останешься со мной?

– Конечно, – усмехнулась рыжеволосая, не скрывая самодовольства, – Я тебя не бросила на дороге, не брошу и сейчас. Обещаю!

– Спасибо!

Спасительница отпустила мою руку, сняла варежки и постучалась в тяжелую дубовую дверь огромной ручкой-петлей в форме головы волка. Тут то нас и настигла метель. Сильнейший ветер, завывая, сбивал с ног пробираясь под одежду. Идти в такую бурю было бы невозможно. Скрипнул засов и перед нами возникла женщина. На вид ей около сорока пяти. Красива, но черты лица выдают строгость. Острые скулы, круглые очки с коричневой оправой подчеркивающие глаза орехового цвета. Темные волосы женщины собраны в аккуратный пучок на затылке, а длинное прямое серое платье достает подолом пол. В отличие от спасительницы, на груди Деметры красовалась яркая серебряная эмблема с волками, а на поясе переливалась подобная ей, но уже золотая вышивка. По осанке и манере подавать себя, я приняла незнакомку за аристократичную, умную особу, которых в прошлой жизни встречала мало.

– Розмари, ты вернулась поздно! Кто это с тобой?

– Знаю, но меня задержали обстоятельства. Вот! – девушка указала на меня, – Я встретила ее на главной улице. Бедняжка лежала без сознания в снегу!

Не дожидаясь приглашения, девушка вошла в дом и пригласила идти следом. Я так и сделала, переступив порог незваной гостьей.

– Какой вздор! И ты привела ее сюда? К сестрам? Ты хоть немного понимаешь, какие могут быть последствия для всех нас?

– Она же тоже одна из сестер? – возмутилась Розмари. Девушка сняла с себя пальто и повесила его к остальным на крючок, а затем закрыла за мной дверь, – Я не могла оставить ее там умирать.

– Умирать… Розмари, ты принимаешь на себя большую ответственность. Спасение жизни – благородный поступок, но я не собираюсь расплачиваться нашей репутацией за каждое необдуманное решение сестер. Тем более в комендантский час. Это не шутки.

– Я не отказываюсь от ответственности. Сделаю все, что нужно. Вам не о чем волноваться, Деметра. А метель только-только подступила. Мы успели и ничего страшного не произошло.

Розмари не испытывала страха. Она вела себя непринужденно, отвечала спокойно и очень уверенно. Девочка будто певчая птичка разбивала лед, исходивший от Деметры.

Я не решалась пройти дальше. Осталась стоять у двери. Замерзшие от мороза руки отогревались, покалывая тысячами иголок, а щеки горели в теплом помещении. Дом явно отапливался печью или камином. Интерьер тому благоволил. Красота начиналась от резных деревянных углов стен, заканчивая старинными подсвечниками на полках и тумбах. Я словно попала в старинный особняк, но только что построенный. Здесь еще ощущается аромат лака и дерева.

За маленьким холлом сквозь резную арку видна большая комната. Я могла различить только стеллажи с книгами, мягкие кресла с длинной спинкой и пару высоких напольных канделябров. А еще чудесный тканный ковер. Остальное оставалось скрыто от глаз.

В коридоре стояла длинная двойная полка для обуви, резная стойка для пальто, крепленая к стене, пара тумбочек с цветами, свечи и по стенам развешаны картины с портретами девушек. У меня создалось ощущение, будто я одна из героинь книг Джейн Остин и впереди меня ждет настоящее приключение.

– Как звучит ваше имя, девушка? – спросила Старшая, не скрывая своего недовольства в голосе. Я ей не нравилась.

– Эмбер, – спокойно ответила я, стараясь делать вид, что не замечаю негатива.

– Эмбер? Как интересно! Не слышала раньше, – брюнетка смерила меня надменным взглядом и, противореча этому действию, помогла снять пальто, – Идемте за мной, Эмбер. Попробуем найти для вас временную кровать.

– Можно определить ее в нашу комнату! – Откуда-то сзади заискрился голос Розмари. Та уже что-то жевала, была разута и опередила нас, побежав вперед по деревянному полу, – Как раз на место Виктории.

– Розмари, мне не нравится, что вы забываете, кто здесь главный! – буркнула Старшая, не одобряя ликование рыжеволосой. Меня же удивил резкий переход с «ты» на «вы».

– Спасибо!

– Пока не за что. Разувайтесь, Эмбер.

Я быстро сняла с себя теплые сапоги из овечьей шерсти и последовала за девушками. Хотелось задать миллион вопросов, но пришлось молчать, помня о просьбе Розмари.

– Я не забываю, кто главный в доме Мира. Помню об этом.

– Прекрасно. Тогда вы понимаете, что присутствие гостьи в нашем доме временная мера? Мне потребуется собрать справки о девушке, обратиться в совет и после определить ее по месту жительства!

– Да, я понимаю, – тише и послушнее отозвалась рыжая, – Уважаю любое ваше решение.

– Очень на это надеюсь, Розмари. Очень надеюсь…

Все выглядит серьезно. Совет? Для чего? С другой стороны, мне будет на пользу пообщаться с новыми людьми. Надеюсь, им можно задавать вопросы? Может тогда я смогу узнать хоть что-то о происходящем.

Втроем мы прошли через арку в просторный зал с купольным сводом. Кроме высоких стеллажей с книгами, главным украшением и центром комнаты оказался огромный старинный камин с мраморной серой полкой поверх портала. Напротив него стоит длинный диван кремового цвета с мягкой, бархатной обивкой. Рядом резной кофейный столик и пара высоких кресел темно-кофейного цвета. Здесь будет уютно провести вечер за чтением книги.

Обернувшись напоследок, я заметила, как блестит на потолке внушительных размеров хрустальная люстра. С этого ракурса на капельки-подвески удачно падает свет и через призму хрусталя рассыпаются искры. Невероятная красота!

За пышным залом мы вышли в небольшой холл, а от него к лестнице. По ней мы поднялись на второй этаж к длинному коридору. Здесь все иначе. Очень светло. Все стены выкрашены в белый цвет, даже дерево. Справа от нас несколько дверей, а слева высокие окна с арочными сводами наверху. Через них я впервые увидела красоту здешних мест. Тот самый садик едва ли мог преградить вид на каменные домики в низине и возвышающиеся вдалеке холмы. Их верхушки прятались в белом тумане, а перед стеклом плясали мелкие шарики твердого снега. От ветра метели снег кружился в своем зимнем прекрасном танце. На мгновение я застыла, прислонилась ладонью к стеклу и задумалась. Наверное, прекрасно жить в таком месте?

– Новенькая?

Голос Старшей прозвучал резко, сухо и требовательно.

– Вы идете или хотите вернуться на улицу?

– Извините. Да, я иду.

Деметра завернула в первую дверь.

– Мы спим здесь, – радостно объявила Розмари, – Это лучшая комната, на мой взгляд.

– Все комнаты в домах Мира одинаковые, – поправила девушку Деметра, – Они ничем не различаются. Для каждого выделяется одинаковая форма, спальное место и принадлежности для умывания.

– Да, но эта все-таки особенная и тебе очень повезло, что здесь есть свободное место. Тебе понравится быть с сестрами!

– Ее право находиться среди нас еще нужно подтвердить, Розмари! – Старшая подошла к большому шкафу, стоящему справа от входной двери, открыла его и достала белую ночную рубашку, серое платье, пару простыней и наволочку, – Не слишком обольщайтесь, Эмбер. Не хочу, чтобы у вас возникли ложные надежды и ожидания насчет жизни в доме Мира.

– Я понимаю. В любом случае, благодарю вас за оказанное доверие и помощь.

Деметра в ответ смерила меня взглядом, спешно отвернулась и подошла к окну.

– Пожалуйста, не забудьте, завтра вам следует показаться лекарю для осмотра и сбора необходимых анализов. Вы выглядите не здоровой. Я не хочу, чтобы в доме Мира находились хворые.

– Конечно! – Согласилась я, а затем решительно добавила, – Я постараюсь как можно скорее связаться с родственниками. Думаю, что не потревожу ваш дом своим длительным пребыванием. Мне бы только найти свои вещи? Телефон, паспорт, документы… Должно быть они остались на дороге.

Розмари скривилась и посмотрела на Деметру. У Старшей бровь взлетела вверх от удивления. Женщина неодобрительно покачала головой и следом попросила рыжеволосую девушку помочь мне с расписанием. Не сказав мне ни слова, брюнетка покинула комнату сестер, так и не сказав мне ни слова.

– Деметра проявила к тебе милосердие, – буркнула рыжеволосая девушка, заглянув за дверь, чтобы осведомиться, что мы остались одни, – А от тебя никакой благодарности! Ты знаешь, она редко когда идет против правил. Если честно, я вообще не помню, чтобы такое случалось. А ты… Все о своих вещах беспокоишься. Надо было просто помалкивать.

– Я ее поблагодарила.

– Да, чтобы затем забросать просьбами. Это неуважение к Старшей.

Я ужасно устала, чтобы разбираться. Если эта милая девушка говорит о том, что я не права, нужно признать. Ноги устали, я присела на выделенную мне кровать тяжело вздохнув. Спасительница тоже не стала стоять на ногах.

– Розмари, извини. У меня и в мыслях не было обидеть Старшую или тебя. Я правда очень признательна вам за помощь. Кто знает, что бы со мной стало, если бы ты не оказалась рядом.

– Пожалуйста. Вообще мне еще приходилось еще приводить в дом Мира кого-то с улицы. Я впервые помогаю кому-то, – Розмари задумалась, – Как думаешь, теперь меня заметят? Да, ты же не знаешь ничего. Ладно. Буду надеяться, что за доброе дело мне зачтется. Только ты не подумай, что я тщеславна. Просто очень хочется внимания!

Я улыбнулась в ответ. Ее рассуждения по-детски наивны. А косичка и выбившиеся рыжие пряди подчеркивают ребяческий образ. Розмари внешне не больше девятнадцати лет. А может и меньше. Она совсем не похожа на ту женщину, которая встретила нас на пороге дома.

– Почему ты назвала меня сестрой?

– Как почему? Ты одета как сестра дома Мира. Неужели ты и это забыла? Сильно же ты ушиблась.

– Похоже на то.

– Интересно, что с тобой случилось? Вообще Деметра права, ты можешь числиться в одном из домов Мира или… Ох! А вдруг ты в союзе?

– Что?

– В союзе. В семье, – Розмари так быстро подскочила со своей белоснежной кровати, что я сама вздрогнула от неожиданности. Она схватила меня за руку, обнажив запястье от рукава платья.

– Благословение, ничего нет! Обошлось.

– Что это было? Что ты сделала с рукой?

Сестра отмахнулась.

– Ничего. Просто посмотрела есть ли у тебя код.

– Что еще за код?

– Татуировка. Уникальная комбинация чисел и символов. Ее делают всем девушкам и юношам после распределения. Если у тебя есть такая татуировка, значит ты должна быть в союзе.

– Распределение, союз… Все так странно, Розмари. Еще пару часов назад я шла на работу. Был октябрь, лил дождь, а потом я проснулась на дороге.

– Не пугай меня, Эмбер.

Розмари смотрела на меня как на безумную, но в зеленых глазах читалось сочувствие. Я будто больна и несу бред, но это правда. Происходило что-то плохое и с этим придется справляться в одиночку. Боюсь, что все местные не будут видеть вокруг ничего странного, потому что это странно только для меня…

Возникла пауза, я осмотрелась. Комната девушек абсолютно белая, такая же, как коридор. По обеим сторонам расставлены деревянные кровати, а справа от каждой из них – тумбочки. На деревянном полу расстелены одинакового размера мягкие ковры серого цвета. В передней части комнаты у двери стоят два платяных шкафа в цвет стен, пара корзин для белья и большая ширма. Между ширмой и шкафами висит единственное зеркало.

Из декораций ничего. Ни картин, ни ваз, ни цветов. Даже на окнах нет тюли и штор.

– Ты сказала октябрь? – Пробормотала Розмари, – Уже давно январь. А дождей здесь не бывает. Они в гарнизонах и в дальних землях, – девушка присела рядом со мной и заботливо взяла за руку, – Ты правда совсем ничего не помнишь?

– Нет. Вернее, я помню все, что случилось до аварии. Скажи мне, что это за дом?

– Ты в доме Мира, Эмбер.

– Понимаешь, я не знаю, что такое дом Мира. Я никогда не видела этих улиц и каменных домов. Я не знаю ничего о союзах, о сестринстве и о комендантском часе. Розмари, для меня все выглядит чужим. Даже то, как вы одеты.

Девушка задумалась, помрачнела, а потом шуточно отмахнулась.

– Ты забавная! Не переживай, завтра утром тебя отведут к лекарю. Он проверит твою голову и возьмет анализы. Так мы сможем узнать, что с тобой случилось. Я слышала, что с памятью такое бывает. Просто нужно отдохнуть.

– Хорошо, но я не уверенна, что это поможет…

– Здесь тебя никто не обидит, – улыбнулась Розмари, – Усталость снимет хороший ужин и продолжительный сон.

– Да, пожалуй, я не откажусь отдохнуть.

Я сдалась. Пусть все идет своим чередом. Лекарь так лекарь. Собрание? Значит я встречу больше людей, и кто-то из них точно прислушается. А пока я раздумывала о том, как бы остаться одной и поспать, Розмари рассказала о том, что остальные сестры придут позднее. Все жители дома Мира – женщины. Мужчин здесь нет. Вход для них не воспрещен, но повод должен быть всегда. Обычно это собрания, приемы или помощь по хозяйству. Они живут в других домах, в военных городах, связаны определенной работой с проживанием там или же, самое понятное, мужчины живут в семьях после распределения.

Девушка так же упомянула о важности соблюдения комендантского часа. Сестры проводят его в помещении за занятиями. Это период тишины, в который запрещено покидать помещение. Оставаться на улице опасно.

Каждая из сестер дома Мира выбирает свое хобби на эти часы: вышивка, шитье, рисование, живопись, музицирование. Все девушки придерживаются расписания и, согласно ему, весь день поделен на блоки. Включено время для занятий, работы, отдыха, собраний, обедов и сна. Очень похоже на школу для девушек, только студентки разновозрастные.

Для Розмари и сестер подобная жизнь выглядела гармоничной. Но для меня, человека, пришедшего извне, обстановка выглядела дикой.

Вечером, когда за окном стремительно стемнело, рыжеволосая порекомендовала мне отправится в ванную и освежиться перед ужином. Я с радостью согласилась. Тогда спасительница засуетилась, выдала новенький халат белого цвета, тапочки и проводила вперед по коридору к двойной широкой двери на нашем этаже.

– Эмбер, здесь расположены туалетные комнаты, умывальная зона и отдельно ванные. Не волнуйся, тебя никто не потревожит, а все необходимое рядом. Ты найдешь.

– Спасибо. Думаю, я справлюсь.

– Отдохни, у тебя есть около часа. А после не забудь надеть синее платье. Я положу его на кровать.

– Платье к ужину?

– Да, – довольно ответила Розмари, – К ужину мы выходим во всей красе. Тебе понравится или, – она кокетливо пожала плечами, – ты вспомнишь, что уже принимала участие в таких вечерах.

– Платье так платье. Спасибо!

Розмари выглядела воодушевленной. Девушка еще раз проговорила мне, где найти ванные принадлежности и оставила одну.

Ванные комнаты поразили своим величием не меньше, чем сам дом. Белые с резными каменными колоннами и правильным зонированием. Между умывальными, туалетными и ванными залами зигзагами расставлены высокие ширмы белого цвета с очень плотной тканью. Вдоль стены напротив входа возвышались окна от пола до потолка. Их стекла в мозаике витража в форме волка серых цветов матового стекла. Окантовка и ручки окон серебряные. Они блестят от яркого белого света с круглых плоских потолочных ламп.

– Изумительно, – прошептала я, ступая по белому мраморному полу.

Дорого, красиво и пахнет историей. Здесь так тихо, что звук капающей воды отражается мелодичным эхом от стен.

Я сняла с себя холщовое платье, затем сорочку и чулки бежевого цвета. На затылке нащупала заколку с синей лилией и отстегнула. Волосы рассыпались по плечам, а затылок приятно саднило.

Сейчас в зеркале я увидела совсем другую девушку. Нет, это все еще я, но кожа стала светлее, а глаза ясными. Никаких вспышек и странного ощущения тошноты, как было этим утром в «моем» мире. Взгляд остановился на фигуре. Не припомню, чтобы я когда-нибудь восхищалась собой, но сейчас все выглядело гармонично. У меня не высокий рост, чуть выше ста шестидесяти сантиметров, среднее телосложение и очерченная, в сравнении с бедрами, талия. Но теперь на животе виднелись мышцы и в общем тело было сильнее, спортивнее. Как будто я двигаюсь больше, чем на самом деле. Я поймала себя на мысли, что впервые любуюсь собственным отражением. И это несмотря на множество синяков и ало-фиолетовый кровоподтек на правом подреберье.

– Эмбер, что происходит? Мне так спокойно и так страшно одновременно…

Я бросила взгляд на полочки, стоявшие рядом с зеркалом. На них красовалось множество различных стеклянных и деревянных баночек. На каждой приклеена этикетка с надписью и рисунком растений, чтобы было понятнее. Высокая узкая бутылочка с синим гелем – ШАМПУНЬ «Лаванда», розовая прозрачная – «Розовая» вода. А рядом на деревянной подставке в ряд расставлено семь видов мыла. От обычного дегтярного до ароматного ванильного. Куски резные, похожи на неровный кусок глины с вкраплениями сухих цветоносов.

Горячая вода наполнила комнату паром, ароматические масла очистили разум от тревог, и я почувствовала расслабление. Думать ни о чем не хотелось, я дала телу отдохнуть. А после, когда я надела на себя махровое полотенце, прозвенел громкий звонок. В коридоре вовсю расшумелись сестры, доносились голоса и топот. В зону ванных комнат кто-то заходил, умывался и пользовался уборными, но я ни с кем не пересеклась. Однако, как только вышла в коридор, столкнулась сразу с тремя девушками. Они совсем юные, на вид не старше семнадцати. Одеты, как и Розмари, в серые платья, подвязанные поясами. Все трое ахнули, увидев меня в халате и отвели глаза. Похоже ходить в таком виде не стоит. И это несмотря на отсутствие мужчин в доме Мира.

В комнате тоже прибавилось народу. Сестры были повсюду. Громко смеялись и болтали на разные темы. Двенадцать кроватей в каждой спальне, а значит всего не меньше шестидесяти воспитанниц с пяти комнат. И в нашей находилось куда больше двенадцати человек.

Сестры не заметили, как я вошла. Столпившись у окна, девушки бурно обсуждали последние новости. Я же тихо подошла к своей кровати, взяла подготовленное Розмари платье и отправилась переодеваться за ширму.