Алексей Калугин

интересно взглянуть на этот особняк при свете дня. Ночью рассмотреть что-либо было трудно, поскольку два ярких прожектора с балкона освещали только лестницу и входную дверь. Остальные архитектурные детали лишь угадывались во мраке. Дверь открылась и вниз по лестнице побежали четверо человек в белых халатах, шапочках и с медицинскими масками на лицах. По боковому пандусу покатилась медицинская тележка. «Зачем они надевают маски? – глядя на спускающихся по лестнице людей, подумал Шарков. – Чтобы не подцепить заразу? Или чтобы мы их лиц не видели?» Сам он склонялся ко второму варианту ответа. Хотя, по большому счету, ему это было без разницы. Кеша с Серегой вывели альтера из

потрясенный Игорь. В голосе его были слышны одновременно недоумение, отвращение и ужас от того, что кто-то мог сотворить подобное. Нажав кнопку на пульте, я включил следующий кадр. Та же самая комната с тремя изуродованными трупами. Только теперь в ней еще четверо мужчин в белых пластиковых комбинезонах с капюшонами

А происходить там могло все, что угодно.

Резня, оргия, шабаш...

Даже концерт Ланы Дель Рей...

Хотя нет, это уже, наверное, перебор.

Даже безумие должно иметь свои пределы...

Мэрилин Мэнсон - еще куда ни шло...

Жизнь нужно прожить так, чтобы не бояться смерти, – сказал абориген. – А  чтобы не бояться смерти, нужно всегда быть к ней готовым. А чтобы быть готовым к смерти, следует понять, что жизнь и смерть суть одно и то же. А  чтобы это понять, не нужно искать в  жизни смысла. Потому что в смерти смысла тоже нет.

остальных держались чуть позади

наукообразная речь никак не давалась ему в той мере, чтобы он смог выразить свою мысль.

Пусть говорят что угодно знатоки китайской, японской и даже французской кухни, но фламандец был непоколебим во мнении, что в мире нет ничего лучше хорошей говяжьей сардельки. Ну, разве что только пельмени. И то если толково приготовлены. А как известно, испортить пельмени ничего не стоит. Поэтому сарделька – это всегда беспроигрышный вариант!