Я, безусловно, не являюсь целевой аудиторией этой книги. Возможна, она интересна для социологов. Хотя я не уверена в объективности оценки автором того, что происходило в концлагерях. Он сам пишет о том, что невозможно проникнуться всей трагедией происходившего.
Я смогла прослушать только нескоотко первых глав. И дело даже не в нудности повествования, а в том, что автор противоречит то сам себе, то здравому смыслу.
Пишет о том, что нельзя опираться на свидетельства выживших, дескать они субъективные, но постоянно их цитирует.
На основании разных источников дает разнящуюся информацию по количеству концлагерей на оккупированных территориях: от 1000 лагерей из одного источника до 42000 из другого. При этом сам не приводит ни своего мнения на этот счет, ни пояснений по поводу таких разных цифр, хотя свою книгу он называет исследованием. Описывает быт в этих то ли 1000, то ли 42000 лагерей, как одинаковый везде. Хотя известно, что при определенной общности, все-таки быт отличался и между лагерями и даже между блоками и бараками.
А версия автора про то, что в 1944 – 1945 годах в бараках устанавливали раковины – вообще очень странное заявление. В эти годы немцы были заняты уничтожением свидетельств своих преступлений, перемещениями узников из одного лагеря в другой (марши смерти), побегами, но никак не обустройствам бараков. Да, известный факт, что немцы обустраивали образцовые бараки для показа «Красному кресту», возможно в них были раковины. Но говорить о них, как о повсеместном обустройстве – это очень смелое предположение.
Такое вольнодумие вызывает опасения на счет объективности и достоверности остального «исследования»
Izohlar
2