«Сила воли. Как развить и укрепить» audiokitobidan iqtiboslar, sahifa 2

Наука подсказывает нам: стресс – враг силы воли. Многие убеждены, что лишь нагрузки заставляют нас работать, и зачастую ищут способы их увеличить: ждут до последней минуты, критикуют себя за леность и непослушание – лишь бы себя подстегнуть. Или мы используем нагрузки, чтобы подхлестнуть других: давим на подчиненных или обрушиваемся с обвинениями на домочадцев. На короткое время это помогает, но в перспективе истощает силу воли еще быстрее, чем стресс. Биологические основы стресса и самоконтроля просто несовместимы.

мозг особенно восприимчив к соблазнам, когда нам грустно. Ученые придумывают изощренные способы, как вогнать подопытных в стресс, но итог всегда один. Когда курильщики воображают поход к стоматологу, они испытывают запредельную тоску по сигарете. Когда обжорам говорят, что им предстоит выступить перед публикой, они мечтают о жирной и сладкой пище. Если пугать лабораторных крыс внезапными ударами тока (по телу, а не в мозговой центр подкрепления!), зверьки побегут к сахару, алкоголю, героину – к любой награде, которую исследователи подсунут им в клетку. Вне лаборатории, в естественных условиях, стресс увеличивает риск срывов у людей, которые пытаются отказаться от курения, алкоголя, наркотиков или стараются следовать диете.

... но психологи знают, что большинство решений мы принимаем на автопилоте, не слишком понимая, что нами движет, и уж точно без серьезных раздумий о последствиях. Черт, да по большей части мы даже не осознаем, что делаем выбор. Например, в одном исследовании людей спрашивали, сколько решений о еде они принимали в течение дня? Что они отвечали? В среднем люди предполагали, что 14. Но когда их попросили аккуратно отследить свои решения, оказалось, что в среднем выборов было 227. Выходит, изначально люди не знали о 200 с лишним случаях - и это только решения о еде.

По теории управления страхом смерти, человеческие существа — что естественно — не любят думать о своей смерти. Мы можем сколько угодно ее бояться, но она неизбежна. Когда нам напоминают о том, что мы смертны (скажем, каждые 29 секунд в вечерних новостях), в нашем мозге запускается реакция паники. Мы не всегда ее сознаем: тревога может быть едва заметной, создавать чувство легкого беспричинного беспокойства. Но даже если мы не осознаем этот страх, он немедленно вызывает у нас потребность сделать то, что заглушит чувство бессилия.

Если вы поверите, что окружающие за вас переживают и следят за вашими успехами, вы будете более заинтересованы поступать правильно.

А еще система подкрепления реагирует на новизну и разнообразие. Ваши дофаминергические нейроны со временем привыкают к знакомым наградам, даже к тем, которые вам очень нравятся, будь то мокко-латте или особое предложение на бизнес-ланч. И неслучайно такие кафе, как Starbucks и Jack in the Box («Джек в коробочке»), постоянно добавляют новые штрихи к стандартному ассортименту, а продавцы одежды меняют цветовую палитру классических моделей.

ученые обнаружили исключение в нашем привычном желании быть последовательными. Когда речь заходит о добре и зле, большинство из нас не стремится к нравственному превосходству. Мы хотим быть всего лишь достаточно хорошими, что впоследствии позволяет нам поступать как заблагорассудится.

Мы путаем довольство тем, что обозначили необходимые шаги, с реальной работой. Или, как сказал один из моих студентов, он обожает семинары по повышению продуктивности, потому что после них чувствует себя продуктивным – хотя ничего еще не сделал.

Наша система подкрепления возбуждается гораздо сильнее при возможном крупном выигрыше, нежели при гарантированном небольшом вознаграждении, и мы готовы на все, лишь бы победить. Поэтому люди предпочитают играть в лотерею, а не зарабатывать гарантированные два процента прибыли

Умный желает владеть собой – ребенок хочет сладостей. Руми[1]