«Летят мои кони… Повесть о своем времени» audiokitobidan iqtiboslar, sahifa 2
Какой же надо обладать душой, чтобы выдержать чудовищное давление пресса, имя которому - "как все"!
О работе болтают бездельники: нормальные люди её делают. Старательно, четко, аккуратно и скромно. Ведь работать, не крича о собственном трудовом рвении, столь же естественно, как есть, не чавкая.
Жизнь зверя - это время от рождения до смерти: звери живут во времени абсолютном, не ведая, что есть и время относительное. В этом относительном времени может существовать только человек, и поэтому жизнь его никогда не укладывается в даты на могильной плите.
...Разве "Зори" исчерпываются историей, как пять девушек и старшина не пропустили фашистских диверсантов? Разве "В списках не значился - это о том, как молоденький лейтенант сражался в Брестской крепости? И "Не стреляйте белых лебедей" - роман о защит окружающей среды? А "Были и небыли" - о русско-турецкой войне? Конечно же нет - они больше сюжета, шире только рассказанных событий, и это как раз и есть моё постижение литературы. Мое, личное: у других, естественно, все складывалось по-иному.
...это закономерно: трагедия учит, а комедия поучает.
Конечно, я идеализирую и свое детство, и свою семью, но идеализировать своих родителей куда естественне, чем строго реалистически подсчитывать их недостатки.
А сколько отцов не выдерживало, не выдерживает и ещё не выдержит искуса и повезёт отпрыска на казенной машине в возрасте, когда запоминаются факты и забываются причины, когда ещё только формируются "можно" и "нельзя", когда гордый взгляд из машины равнозначен праву на эту машину и порой способен погубить душу на веки вечные. И это особенно касается мальчишек, ибо если женщинами рождаются, то мужчинами становятся.
И животные облагораживали человека, делая его не просто добреньким, но требовательным, как к себе самому. И не было того массового умилительного восторга перед, скажем, собакой, положение которой резко ухудшилось, несмотря на все внешние признаки обратного. Ухудшилось потому, что собака, перестав членом трудового коллектива, превратилась в игрушку, и судьба её ныне зависит не от её старания, а от каприза хозяина.
Я бы непременно написал серое небо и мокрое кладбище, и свежевырытую могилу, и калеку-краснознаменца. И – женщин: в черном, на коленях. Православных и католичек, иудеек и мусульманок, лютеранок и староверок, истово религиозных и неистово неверующих – всех, молящихся за упокой души и вечное блаженство не отмеченного ни званиями, ни степенями, ни наградами провинциального доктора Янсена…
Сначала – война, потом – семья.
