Kitobni o'qish: «Правовое регулирование рынка ценных бумаг России: частноправовые и публично-правовые начала. Монография»
Монография
Под научной редакцией доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки В.С. Белых
ebooks@prospekt.org
ИНФОРМАЦИЯ О КНИГЕ
УДК 336.761(075.8)
ББК 65.262.2я73
П65
Автор:
Почежерцева Злата Анатольевна, кандидат юридических наук, магистр экономики, преподаватель кафедры предпринимательского права Уральской государственной юридической академии, практикующий юрист.
Рецензенты:
Г. Н. Шевченко, доктор юридических наук, профессор кафедры административного и таможенного права Владивостокского филиала ГКОУ ВПО «Российская таможенная академия»;
Д. В. Мурзин, кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры гражданского права ФГБОУ ВПО «Уральская государственная юридическая академия».
Под научной редакцией доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки В.С. Белых.
Настоящая работа посвящена комплексному исследованию режима правового регулирования рынка ценных бумаг России на основе анализа конвергенции частноправовых и публично-правовых средств регулирования.
Подробно исследуется содержание экономико-правового понятия «рынок ценных бумаг», обосновывается гипотеза о расширении границ предмета правового регулирования рынка ценных бумаг. В работе проведено первое комплексное исследование пруденциального регулирования и пруденциального надзора на рынке ценных бумаг, сочетающее частноправовые и публично-правовые средства. Сформулированы предложения по совершенствованию законодательства о рынке ценных бумаг.
Издание предназначено для преподавателей, аспирантов и студентов юридических и экономических высших учебных заведений, а также руководителей коммерческих организаций и корпоративных юристов и всех, кто интересуется данной темой.
УДК 336.761(075.8)
ББК 65.262.2я73
© Почежерцева З. А., 2014
© ООО «Проспект», 2014
ПРЕДИСЛОВИЕ
Российская Федерация является самой крупной страной мира, активно участвующей в глобальных интеграционных процессах. 22 августа 2012 г. Россия вступила во Всемирную торговую организацию и стала ее 156-м членом, кроме того, она ведет активную деятельность в сфере международного сотрудничества со странами ЕврАзЭС, ШОС и ЕС. Интеграция в мировую экономическую систему, конкуренция мировых фондовых площадок – безусловный стимул для развития отечественного рынка ценных бумаг, его объема и инфраструктуры.
Рынок ценных бумаг, являющийся одним из основных направлений влияния на макроэкономическую стабильность государства и основой роста личного благосостояния населения, требует системного, непротиворечивого и обоснованного правового регулирования.
С 2008 г. приоритетом в развитии финансовых рынков в России объявлено создание к 2020 г. международного финансового центра в городе Москве[1], в связи с чем разработан план мероприятий[2], предусматривающий преодоление отставания российского фондового рынка от ведущих мировых финансовых центров в области регулирования, инфраструктуры и доступного инструментария. Стратегические цели государственной политики в сфере рынка ценных бумаг содержатся в двух документах: распоряжении Правительства РФ от 29 декабря 2008 г. № 2043-р «Об утверждении Стратегии развития финансового рынка Российской Федерации на период до 2020 года» и Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, одобренной решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.
К настоящему моменту государственное регулирование рынка ценных бумаг в России прошло несколько этапов:
1) 1990[3]—1995 гг.: этап недостаточного развития нормативной базы;
2) 1995–2001 гг.: этап принятия пяти системообразующих законов: части первой Гражданского кодекса РФ 1995 г., Федеральных законов «О рынке ценных бумаг» 1996 г., «Об акционерных обществах» 1995 г., «Об особенностях эмиссии и обращения государственных и муниципальных ценных бумаг» 1998 г., «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг» 1999 г. и активной нормотворческой деятельности Федеральной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку при Правительстве РФ;
3) 2001–2009 гг.: этап секьюритизации активов (принятие Федеральных законов «Об инвестиционных фондах» 2001 г., «Об ипотечных ценных бумагах» 2003 г., «Об инвестировании средств для финансирования накопительной части трудовой пенсии в Российской Федерации» 2002 г.), характеризующийся созданием системы правового регулирования рынка так называемых постэмиссионных ценных бумаг, а с 2004 г. – передачей нормотворческих функций Федеральной службе по финансовым рынкам РФ;
4) 2009 г. – по настоящее время: этап переосмысления системы нормативно-правового регулирования сферы рынка ценных бумаг. Современный этап характеризуется пересмотром концепции гражданско-правового регулирования ценных бумаг как объекта гражданских прав, активной законотворческой деятельностью государства, направленной на совершенствование инфраструктуры рынка (принятие в 2011 г. Федеральных законов «О центральном депозитарии», «Об организованных торгах», «О клиринге и клиринговой деятельности»), передачей регулятивных функций мегарегулятору Банку России, а также интеграционными процессами[4].
Сегодня основными недостатками правового регулирования рынка ценных бумаг являются его отставание от развития фондового рынка как экономического института, разрозненность и противоречивость.
В частности, до сих пор отсутствует законодательное понятие «рынок ценных бумаг»; введенное законодателем деление обращающихся на фондовом рынке бумаг на эмиссионные и так называемые постэмиссионные влечет неоправданное усложнение правового регулирования этой единой экономической сферы; дифференциация законодательства реализуется в отсутствие понимания единого режима правового регулирования рынка (показательно, в частности, изъятие из Федерального закона «О рынке ценных бумаг» норм о профессиональной деятельности в области клиринга и организации торгов); при наличии предпосылок для перехода к регулированию типа «principle-based» законодатель удерживает в сфере своего ведения часть вопросов, которые могли бы эффективно решаться саморегулируемыми организациями; правовая конструкция эмиссии эмиссионных ценных бумаг противоречива и неоправданно усложнена для отдельных видов ценных бумаг; отсутствует адекватная рыночным потребностям система пруденциального регулирования и надзора.
В целом перед системой государственного регулирования рынка ценных бумаг должны стоять следующие задачи: повышение конкурентоспособности российского рынка ценных бумаг; снижение системных рисков, связанных с асимметрией информации, с процессами автоматизации[5]; защита прав инвесторов и иных участников рынка ценных бумаг; достижение эффективного сочетания государственного регулирования и саморегулирования рынка.
В связи с этим проводимая законодателем комплексная реформа правового регулирования рынка ценных бумаг требует детальной проработки названных проблем, совершенствования частноправового и публично-правового инструментария регулирования рынка ценных бумаг.
В отличие от научных трудов моноотраслевого характера (частно- или публично-правовых), настоящая монография представляет собой комплексное исследование режима правового регулирования рынка ценных бумаг как экономико-правового явления на основе конвергенции частноправовых и публично-правовых средств регулирования.
Глава 1
ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ РЫНКА ЦЕННЫХ
БУМАГ: ПРЕДМЕТ И РЕЖИМ
§ 1. Экономико-правовая природа
ценных бумаг
Начать настоящее исследование, на наш взгляд, необходимо с решения вопроса о соответствии экономического и юридического содержания понятия «ценная бумага», для чего рассмотрим его легальное, экономические и доктринально-юридические определения.
1. Легальное определение понятия «ценная бумага» содержится в п. 1 ст. 142 Гражданского кодекса Российской Федерации[6] (далее – ГК РФ). Под ценными бумагами понимаются соответствующие установленным законом требованиям документы, удостоверяющие обязательственные и иные права, осуществление или передача которых возможны только при их предъявлении (документарные ценные бумаги), а также обязательственные и иные права, закрепленные в решении о выпуске или ином акте лица, выпустившего или выдавшего ценные бумаги в соответствии с требованиями закона, осуществление и передача которых возможны только с соблюдением правил учета этих прав в соответствии со ст. 149 настоящего Кодекса (бездокументарные ценные бумаги).
Не так давно (до 1 октября 2013 г.) законодатель исходил из того, что «ценной бумагой является документ, удостоверяющий с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, осуществление или передача которых возможны только при его предъявлении». Это определение на протяжении многих лет подвергалось критике в научной литературе[7]. И в первую очередь за то, что недостаточно четко отражало экономико-правовую сущность этого феномена.
Как видим, законодательная дефиниция претерпела существенные изменения, которые, как говорится в пояснительной записке к Проекту изменений к ГК РФ, призваны преодолеть «внутренние противоречия цивилистической конструкции ценной бумаги»[8].
Тем не менее законодательная дефиниция не дает нам исчерпывающих признаков исследуемого понятия: их выводят из содержания главы 7 ГК РФ, а также массива нормативных актов, посвященных регулированию отдельных видов ценных бумаг и рынка ценных бумаг[9].
Для сравнения рассмотрим соответствующие дефиниции стран – участниц ЕврАзЭС (Российская Федерация, Узбекистан, Казахстан, Таджикистан, Киргизия). Относительно недавно на их территориях действовало единое законодательство Союза ССР[10]. После его распада Россия, Таджикистан, Узбекистан и Казахстан в п. 1 ст. 189 Модельного Гражданского кодекса для государств – участников СНГ[11] согласовали единое определение ценной бумаги: «документ, удостоверяющий с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, осуществление или передача которых возможны только при его предъявлении». Однако лишь в Гражданских кодексах России и Узбекистана[12] оно было повторено. В Киргизии и Казахстане при определении ценной бумаги законодатели решили пойти по пути расширения содержания понятия, следуя развивающимся базисным экономическим отношениям.
К примеру, Гражданский кодекс Киргизии рассматривает в качестве ценной бумаги не только документ, но и «иной установленный законом способ фиксации прав, удостоверяющий с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права»[13]. По Гражданскому кодексу Казахстана под ценной бумагой понимается «совокупность определенных записей и других обозначений, удостоверяющих имущественные права»[14].
Тезис о необходимости расширения содержания законодательного понятия «ценная бумага» нашел отражение также в диссертационных исследованиях[15].
Очевидно, что в целом различия в нормативных определениях ценных бумаг в Гражданских кодексах стран – участниц ЕврАзЭС несущественны. Анализ их текстов позволяет весьма однозначно выделить легальные признаки ценной бумаги: 1) это документ либо совокупность определенных записей, 2) имеющий установленную форму и обязательные реквизиты, 3) удостоверяющий 4) имущественные гражданские права, осуществление или передача которых возможны 5) только в совокупности 6) при его предъявлении.
2. Экономическое содержание ценной бумаги основывается на ее понимании как инструмента, призванного облегчить товарно-денежный оборот. Первые ценные бумаги появляются в западном торговом обороте, по утверждению Г. Дж. Бермана, в XII–XIII вв: в этот период появляются вексель и долговое обязательство, они трансформируются «в так называемые абстрактные договоры, в которых данный документ… сам по себе воплощает, или является договором и может служить объектом независимого иска»; в оборот вводятся накладные, другие транспортные документы, развиваются акционерные компании, осуществляется выпуск публичных займов, обеспеченных облигациями и другими ценными бумагами[16]. Как подчеркивал М. М. Агарков, появление ценных бумаг в обороте представляло собой новый порядок осуществления гражданских прав по сравнению с существовавшим в гражданском праве общим порядком – ценные бумаги требуют их предъявления для осуществления выраженного в них права[17]. Правовое регулирование в этот период идет по пути описания правом существующих общественных отношений, от частного к общему, с немалым отставанием от передовой торговой практики.
В России вплоть до XIX в. как законодательство о ценных бумагах, так и теоретические разработки их правовой природы фактически отсутствовали. Отдельные виды ценных бумаг (вексель[18], коносаменты[19], железнодорожные накладные[20], акции[21], чеки, складские свидетельства) хотя и упоминались в законодательстве, но были урегулированы скупо, что свидетельствовало «об инертности и консерватизме русской законодательной политики, не вмешивающейся в нормировку новых, едва только выработанных торговой жизнью, институтов»[22]. Однако развивающаяся практика поставила перед наукой вопрос о необходимости познания правовой природы ценных бумаг и формирования адекватных теоретических средств (понятий, теорий, моделей), которые могла бы воспринять практика[23].
В настоящее время в экономической науке выделяют несколько основных подходов к пониманию сущности ценных бумаг, рассмотренных, в частности, И. Г. Горловской и А. Е. Миллером[24]:
1) ценная бумага как фиктивный капитал (К. Маркс, Р. Гильфердинг, У. Т. Абдынасыров, Э. А. Баринов, А. И. Басов, Т. А. Батяева, В. А. Галанов, И. И. Столяров);
2) ценная бумага как право на ресурс (Г. Дж. Александер, Дж. В. Бэйли, Э. Л. Найман, У. Ф. Шарп, М. И. Глухова, В. Н. Едронова, А. Г. Ивасенко, Я. М. Миркин, Я. И. Никонова, Т. Н. Новожилова, В. А. Павленко, А. В. Приходько, М. В. Снежинская);
3) ценная бумага как форма квазиденег (В. П. Воронин, Н. Г. Сапожникова);
4) ценная бумага как контракт (Э. С. Брэдли, Р. Дж. Тьюлз, Т. М. Тьюлз, Г. Галиуллина, А. Ю. Грибов).
Предложенные подходы вряд ли можно признать безупречными.
Первым пороком экономических определений понятия «ценная бумага», на наш взгляд, является сосредоточение внимания на инвестиционных ценных бумагах и игнорирование всех иных видов ценных бумаг. К. Маркс первым определяет сущность ценных бумаг как фиктивного капитала, и аналогичной точки зрения придерживаются его последователи[25] и большинство современных экономистов[26]: «фиктивный капитал определяется марксизмом как капитал, вложенный в ценные бумаги (акции и облигации), дающие право их владельцам регулярно присваивать часть прибыли в виде дивиденда или процента»[27]. Очевидно, что это определение описывает далеко не все виды ценных бумаг, не охватывает, например, товарораспорядительные бумаги, векселя и чеки, которые не являются формой инвестирования.
Вторым пороком экономических определений ценных бумаг, по нашему мнению, является неполная индукция: авторы не стремятся выявить сущностные микроэкономические характеристики ценных бумаг, останавливаются на простом перечислении существующих видов ценных бумаг или на макроэкономических свойствах рынка[28]. В частности, Г. И. Черкасов предлагает следующее определение: «Ценные бумаги – это разнообразные документы, которые могут приносить доход их владельцам (акции, облигации, векселя, лотерейные билеты и т. п.)»[29]. Что же касается макроэкономических свойств, таких, как перераспределение денежных потоков, мобилизация свободных денежных ресурсов, то они скорее свойственны самому институту рынка ценных бумаг, нежели ценной бумаге, которую следует определять через микроэкономические свойства ликвидности, доходности, риска, особенностей формирования равновесной цены и стоимости[30].
Третий порок заключается в том, что многие экономисты рассуждают о сущности ценных бумаг в институционально-правовом поле, обращаясь к легальному определению ценной бумаги в ст. 142 ГК РФ[31]. Они признают его слишком широким, неконкретным и не позволяющим определить объекты в качестве ценных бумаг, хотя практика, напротив, требует еще большего расширения содержания легального понятия «ценная бумага», о чем мы уже упоминали. Причем многие авторы, обращаясь к анализу экономических характеристик ценных бумаг, дают их фрагментарно, несистемно и противоречиво. Также в экономической литературе очень распространено усеченное понимание ценной бумаги как «денежного документа, удостоверяющего отношения совладения или займа между ее владельцем и эмитентом»[32].
Лишь некоторые авторы изученных нами работ предлагают достаточно аргументированные разработанные понятия.
Например, В. А. Галанов пишет, что сущность ценной бумаги состоит в двух «ипостасях»: «ценная бумага как юридическая вещь» (абстрактная вещь, договор и предмет договора, движимое имущество)[33]; «ценная бумага как фиктивная форма стоимости»[34]. Я. М. Миркин определяет ценную бумагу как право на ресурс, «обособившееся от своей основы и даже имеющее собственную материальную форму»[35]. И наконец, А. А. Мишарев определяет ценную бумагу как «переуступаемую форму закрепления отношений собственности на передаваемые ресурсы, отвечающую признакам капитала-собственности и обращающуюся как товар особого рода, потребительская стоимость которого состоит в способности реализовать интересы инвестора»[36].
Представляется, для определения экономической сущности ценных бумаг необходимо обширное эмпирическое исследование микроэкономических свойств ценных бумаг с построением моделей, основанных на статистически значимых выборках показателей обращения конкретных видов ценных бумаг. Однако данный вопрос является сугубо экономическим и не входит в предмет настоящего исследования.
В целом при установлении экономической сущности понятия «ценная бумага» мы придерживаемся функционального подхода: имея различные особенности, все виды ценных бумаг («инвестиционные», «кредитные», «товарораспорядительные» и т. д.) выполняют единую функцию – облегчают, упрощают хозяйственный оборот[37]. Для перехода права, которое заключено в ценной бумаге (если только это не ректа-бумага), более не требуется заключения договоров цессии; легитимация держателя ценной бумаги производится исходя только из содержания ценной бумаги (предъявительская, именная или ордерная), все права переходят в совокупности. А если ценные бумаги эмитируются выпусками и проходят процедуру публичного размещения, их оборот «ускоряется» в разы в связи с процессами компьютеризации и автоматизации на рынке[38].
Эта базовая экономическая функция предопределяет и юридическую сущность данного явления как «необходимого средства юридической техники»[39], которая была сформулирована еще М. М. Агарковым.
3. Доктринально-юридические концепции понятия «ценная бумага» – это спектр различных точек зрения. Авторы стремятся к уяснению юридической сущности[40] ценных бумаг как основы формирования единого режима их правового регулирования[41].
Как правило, в юридической литературе анализ сущности того или иного регулируемого правом явления сводится именно к характеристике выполняемых им экономических, политических и иных социально-значимых функций[42]. Этот подход, по нашему мнению, в полной мере применим к таким достаточно «однозначным» объектам правового регулирования, как налоги, гражданство, недвижимое имущество и т. д. Однако использование функционального подхода для определения сущности явлений, представляющих собой правовые фикции[43] особого рода (бездокументарные ценные бумаги, юридические лица), следует признать недостаточным.
Уяснение юридической сущности ценных бумаг позволяет сформировать единый режим правового регулирования тех объектов гражданских прав, которые мы охарактеризуем в качестве ценных бумаг, что в целом будет способствовать стабильности гражданского оборота. Данный подход уже нашел свое отражение в диссертационных исследованиях, в частности, А. В. Габов отмечает, что «ценная бумага – это особый правовой режим создания, существования (обращения, осуществления) и прекращения любых оборотоспособных прав»[44].
В настоящее время большинство ученых-цивилистов признают двойственную (двуединую) вещно-обязательственную сущность документарных ценных бумаг: ценная бумага есть вещь, которая удостоверяет субъективные гражданские права обязательственной и/или вещной природы[45]. Это позволяет рассматривать ее в качестве «движимой вещи особого рода», воплощающей в себе дуализм вещного и обязательственного права[46], при котором «различаются права на ценную бумагу и права, удостоверенные ценной бумагой»[47].
Напротив, до сих пор не нашло однозначной поддержки ученых предположение, что документарные и бездокументарные ценные бумаги – это различные объекты гражданских прав.
В юридической доктрине выделяют «классическую» (документарную) концепцию ценных бумаг, противопоставляя ей функционально-субъективную концепцию бездокументарных ценных бумаг. Иными словами, решается вопрос об ограничении содержания понятия «ценные бумаги» только документарной их формой («ценные бумаги и бездокументарные ценные бумаги имеют различный правовой режим, а значит, являются различными объектами гражданских правоотношений»[48]), либо о применении правового режима «классических» ценных бумаг напрямую или по аналогии к «бездокументарным» ценным бумагам.
Сторонниками первой концепции являются В. А. Белов, А. Марченко, О. А. Трусова, Е. А. Суханов, Е. А. Крашенинников, В. В. Витрянский, Л. А. Новоселова. Сущность ценной бумаги они определяют через удостоверяемые публично достоверным документом субъективные гражданские права, при этом «объектом гражданских прав становится сам… документ, классическая ценная бумага, т. е. вещь»[49]. В противовес классическим ценным бумагам, по их мнению, бездокументарные ценные бумаги представляют собой «сами имущественные права», «нечто идеальное», что «невозможно подвергнуть идентичному правовому регулированию, сообщить им одинаковый правовой режим»[50]. К слову сказать, именно такая позиция выдержана в новой редакции ст. 142 ГК РФ (вступила в силу с 01.10.2013).
Второй концепции придерживаются Д. В. Мурзин, Г. Н. Шевченко, Е. Н. Решетина, Ж. В. Коршунова, В. Коновалов, О. Котов, О. Рыжков и др.[51] В обоснование распространения на бездокументарные ценные бумаги режима правового регулирования документарных ценных бумаг авторы приводят следующие аргументы:
во-первых, сущностных различий между документарными и бездокументарными ценными бумагами нет, поскольку они закрепляют субъективные гражданские права, являющиеся обращаемыми[52];
во-вторых, ценные бумаги – это «объект особого права собственности, выраженный в документарной и бездокументарной форме»[53];
в-третьих, «ценная бумага независимо от носителя информации представляет собой ценность как титул прав, сосредоточение информации о наличии прав и их принадлежности»[54].
в-четвертых, и документарные, и бездокументарные ценные бумаги выполняют специфические, только им свойственные функции[55], впервые обозначенные М. М. Агарковым: «иное распределение риска между участниками соответствующих правоотношений, чем то, которое осуществляется на основании общих правил гражданского права»[56].
По нашему мнению, ни первая, ни вторая концепция не отвечают потребностям гражданского оборота и не учитывает в полной мере специфику такого явления, как бездокументарная ценная бумага. Вывод о том, что поскольку документарной и бездокументарной ценной бумаге сообщается одинаковый режим правового регулирования, следовательно, это одинаковые объекты гражданских прав, нельзя признать логически верным. Право – сложный институт, в котором режим правового регулирования всегда является производным от объекта регулирования, но не наоборот. Юридические конструкции позволяют применять к совершенно различным объектам единый режим правового регулирования. Утверждать, что документарная и бездокументарная ценная бумага есть абсолютно идентичные объекты гражданских прав, так как к ним применяются одни и те же нормы, значит забывать о бестелесном характере второго объекта, к которому лишь со значительными оговорками может быть применен вещный режим. Также надо помнить и о том, что бездокументарная ценная бумага суть результат усиления в документарной бумаге функции упрощения гражданского оборота.
Промежуточного подхода придерживается А. В. Габов, который утверждает, что бездокументарные ценные бумаги – «это типичная юридическая фикция», на которую авторы Гражданского кодекса «набросили» правовой режим ценных бумаг[57].
ГК РФ перечисляет конкретные виды ценных бумаг: акция, вексель, закладная, инвестиционный пай паевого инвестиционного фонда, коносамент, облигация, чек (п. 2 ст. 142). Но он делает при этом одно важное дополнение: «иные ценные бумаги, названные в таком качестве в законе или признанные таковыми в установленном законом порядке».
Например, согласно ч. 1 ст. 511 ФЗ «О рынке ценных бумаг» прямой допуск иностранных финансовых инструментов к обращению на территории России допускается только в случае признания таких инструментов ценными бумагами иностранных эмитентов, а именно при условии:
1) присвоения иностранным финансовым инструментам международного кода (номера) идентификации ценных бумаг (ISIN – International Securities Identification Number) и международного кода классификации финансовых инструментов (CFI–Classification of Financial Instruments);
2) квалификации иностранных финансовых инструментов в качестве ценных бумаг в порядке, установленном Банком России, в качестве акций, облигаций, паев паевых инвестиционных фондов или депозитарных расписок.
Правоприменителю не составит труда найти необходимый нормативный правовой акт, которым конкретный документ отнесен «к числу ценных бумаг», но законодателю, принимающему решение об отнесении того или иного документа к роду ценных бумаг, может быть весьма сложно определить их признаки. Например, подлежат ли отнесению к роду ценных бумаг лотерейные билеты, проездные билеты, подарочные карты и сертификаты, выпускаемые субъектами предпринимательской деятельности? Как отграничить ценные бумаги от суррогатов ценных бумаг – «финансовых инструментов, имеющих назначение и обладающих чертами ценных бумаг, но не признаваемых законодательством и традицией в качестве таковых, не регулируемых государством или в ином общепринятом порядке»[58]?
Для решения этого вопроса, как представляется, названные концепции необходимо рассмотреть в свете номинативного и сущностно-следственного[59] подходов.
Первый подход предполагает признак легитимации объекта гражданских прав в качестве ценной бумаги одним из основных сущностных признаков[60]. Данный подход немало критикуется в литературе: «Определение того, что именно следует понимать под ценной бумагой, через простое перечисление документов… является по меньшей мере нарушением норм гражданского законодательства… Субъекты гражданского права могут совершать любые действия, не запрещенные законом, в том числе выпускать в оборот документы, которые впоследствии могут быть рассмотрены в качестве ценных бумаг»[61].
Второй подход предполагает, что законодатель должен ограничиться признаками ценных бумаг без ограничения объектов, которые могут быть отнесены к данному типу[62].
Кроме того, в качестве промежуточного предлагается «взаимополезное сочетание подходов: 1) прямой регламентации законом видов ценных бумаг и 2) презумпции применения законодательных критериев, в соответствии с которыми тот или иной объект права мог бы быть признан ценной бумагой»[63].
Применяя обе классификации, можно сделать вывод, что существуют следующие концепции юридической сущности ценных бумаг:
документарная номинативная концепция: особый режим правового регулирования ценных бумаг распространяется только на закрепленные в документарной форме и прямо перечисленные в законе в качестве ценных бумаг объекты гражданских прав;
классическая «сущностно-следственная» концепция: особый режим правового регулирования ценных бумаг распространяется на закрепленные в документарной форме объекты гражданских прав, которые соответствуют легально зафиксированным признакам ценных бумаг (возможно сочетание с документарной «номинативной» концепцией);
номинативная концепция единого режима правового регулирования: к перечисленным в законе документарным и бездокументарным ценным бумагам в силу прямого указания закона применяется единый режим правового регулирования ценных бумаг;
номинативно-сущностная концепция применения режима правового регулирования ценных бумаг по аналогии закона: особый режим правового регулирования ценных бумаг распространяется на закрепленные в документарной форме объекты гражданских прав, прямо перечисленные в законе в качестве ценных бумаг либо соответствующие легально зафиксированным признакам ценных бумаг, а также, по аналогии закона, – на бездокументарные ценные бумаги.
Проведенный анализ позволил сформулировать следующее определение ценных бумаг, наиболее точно отражающее их экономико-правовую природу: ценными бумагами являются удостоверяющие субъективные гражданские права, закрепленные в документарной форме объекты гражданских прав, прямо перечисленные в законе в качестве ценных бумаг либо соответствующие легально зафиксированным признакам ценных бумаг, а также бездокументарные ценные бумаги, перечисленные в законе в качестве объектов гражданских прав, на которые в силу прямого указания закона распространяется режим правового регулирования ценных бумаг, функционально призванные упростить хозяйственный оборот и перераспределяющие риски в гражданских правоотношениях иначе, чем это предусмотрено в общих нормах гражданского права о распределении рисков сторон обязательства.
Содержание понятия «ценная бумага» выражается через основные легальные и доктринальные признаки ценных бумаг. Как отмечает А. В. Габов, в настоящее время отсутствует доктринальная и закрепленная законодательством теория признаков ценной бумаги[64].
В. С. Белых признаками ценных бумаг считает: документарность; наличие обязательных реквизитов; удостоверение (закрепление) ценной бумагой, как правило, имущественных прав, принадлежащих управомоченному лицу; презентационность[65]. Аналогичной точки зрения придерживаются Е. А. Суханов[66] и В. Б. Чуваков[67]. Е. А. Крашенинников дополняет этот перечень признаком транзитивности (способности быть предметом обращения)[68].
