Kitobni o'qish: «Живые миры»

Часть 1. Четыре короля
Глава 1. Зов Истрагора

Утро. Стук в дверь.

– Кто там? Иду, иду, – Шамтар поднялся с постели и поспешил открыть входную дверь. – А, Танр, это ты? Что так рано? Ты уже провел утренние ритуалы? Не слишком ли ты усердствуешь для семейного человека?

– Доброе утро. Прости, я только что получил послание из Храмового города – странное послание, – взволнованно проговорил Танр.

– О чем ты? Покажи.

Танр показал свиток с оттиском жрецов. Послание гласило:

"Уважаемый Танр, достойнейший сын дарейского народа! Мы, жрецы, призываем тебя в Храмовый город, ибо четыре Живых мира стоят на пороге перемен. Приближается время очищения Живых миров через страх и страдание. Ты один из тех, кто способен принять роль проводника для своего народа в это тяжелое время. Прояви послушание и явись в Великий храм для встречи с Верховным жрецом Истрагором!"

– Вот так, жили, не тужили. И нате! – Шамтар круглыми глазами посмотрел на гостя, – очищение через страх и страдание?

– Тревожно мне уже несколько дней – предчувствую неладное. И Илма стала беспокойной. Надо ехать немедленно, чувствую, что внимание Верховного жреца на мне.

– Но почему страх и страдание? Танр, прошу тебя, не оставляй нас долго в неведении, я очень беспокоюсь: дело непростое,– Шамтар смотрел на своего друга печальными глазами, полными тревоги.

– Конечно, но я сам в смятении. – Они обнялись и оба, сделав выдох, опустили руки, – пойду попрощаюсь с семьей.

Илма, как будто все знала, – уже начала собирать его вещи.

– Я видела дурной сон, – сказала она еле слышно, – Полосатый уже ждет тебя.

Танр не хотел долго прощаться – просто обнял и поцеловал жену, дочь и малышей-близнецов.– Если в моей судьбе есть что-то неизвестное – я это приму.

Он оседлал своего тигра, и они пустились в путь.

Пожалуй, только зверь и был самым довольным в этой краткой сцене прощания. Не всякому тигру, даже столь просвещенному, как Полосатый, случается посетить Храмовый город.

Их путь лежал строго на запад, на свет большого кристалла. Преодолев родные леса Дарейи, Полосатый со своим седоком вышел на огромную равнину. На бескрайние мили вокруг раскинулись цветущие нетронутые луга с небольшими островками деревьев и кустарников. Дело шло к вечеру, и друзья решили устроить ночлег у одного из одиноких деревьев. Они разожгли небольшой костер, пожарили найденные в поле ароматные грибы и уснули, прижавшись друг к другу. Утром открылась панорама Храмового города. Свет большого кристалла, который раньше представлял лишь звезду над горизонтом, теперь заливал своим светом все пространство. В центре равнины начинали появляться черты города, в зеленом кольце хвойного леса. По мере приближения, картина становилась все восхитительнее. Сложная архитектура храмов поражала своим разнообразием, слияние блеска золотых конусных башен на разной высоте напоминало корону. Хвойный лес встретил их приятной прохладой: мягкий свет проникал сквозь гущу ветвей и создавал уютную атмосферу. Танр шёл рядом с тигром, он уже чувствовал присутствие силы Истрагора. Впереди возник глубокий ров, на его дне блестела вода. Чуть в стороне Танр увидел каменную арку, место спуска для моста-трапа. Стоило приблизиться, как затрещали цепи, и мост через пропасть опустился. Величие Храмового города было во всем: и в его неприступности, и в его невероятных размерах, и в его возвышенной красоте. Танр и Полосатый чувствовали приятное, хотя немного и жутковатое волнение в груди и горле. С каждым шагом это чувство только усиливалось, в глазах тигра появилось сильное смятение.

– Спокойно, Полосатый, это вибрации жрецов. Твое тело так реагирует на их силу, к ним надо привыкнуть, – сказал Танр.

Постепенно они немного адаптировались к энергиям города и вдоволь налюбовались красотой храмов и пустынными улицами, вымощенными великолепной мозаикой. Храм Верховного жреца встретил их своей невероятной белизной и ажурной резьбой каменных стен. Словно был это вовсе не камень, а мягкая податливая глина: настолько узор был мелким и детальным. Своды храма уходили ввысь, мягкость линий убранства радовала глаза Танра, ведь он с детства был наслышан об этом древнем и неземном искусстве. Они прошли в центральный зал под основным куполом, где их уже ждал Истрагор. Его трехметровая, слегка светящаяся фигура гармонично вписывалась в древнюю архитектуру всего строения.

– Приветствую тебя, Танр, славный сын дарейского народа! – Голос верховного Жреца объёмно зазвучал в стенах зала.

– Я явился по вашему желанию, – с поклоном ответил Танр, – благодарю за доверие и честь, оказанную мне вашим приглашением.

– Мой дорогой Танр, ты знаешь, что для жрецов нет секретов. Я вижу всю твою жизнь, как открытую книгу: все твои мысли и желания мне известны, – голос жреца проникал всюду – казалось, каждая частичка пространства, включая тела Танра и Полосатого, реагировали на эти звуки, – то, что заставило призвать тебя, заслуживает внимания ещё нескольких слушателей, и они уже прибыли ко мне. Прежде чем мы перейдём к делу, я хочу, чтобы ты насладился моим гостеприимством, а о тяжёлых временах пока не беспокойся, у нас ещё есть время.

Истрагор движением руки предложил следовать за ним. Они прошли несколько коридоров и оказались в зале с большим, изыскано сервированным столом. В этот же момент в зал вошли ещё трое. Танр их не знал, но по внешнему виду было ясно, откуда они прибыли. Жрец представил Танра и остальных участников собрания.

– Итоя – представитель Марейи, Хорос – представитель Варейи, Мэнгл – представитель Харейи. А теперь я вас оставлю. У вас есть сутки, чтобы познакомиться, а после я подробно объясню причину вашего присутствия здесь. Рядом с этим залом есть все необходимое людям для отдыха, омовения и приема пищи. Истрагор удалился, мужчины остались предоставлены друг другу. Для Танра было ясно, кто откуда – он вполне мог догадаться и о роде занятий этих людей.

Хорос был варейским магом – он держался очень гордо. На нем был великолепный синий плащ, и в центре высокого лба располагалась диадема с огромным синим камнем, светлые длинные волосы гладкими локонами спадали с его плеч. Высоту его роста подчеркивали ботфорты из тончайшей кожи (такие были только у северных магов). Черты лица очень красивые: прямой нос, тонкие четкие губы, светлая и несколько бледная кожа. Пальцы Хороса были украшены несколькими крупными кольцами с самоцветами. Камни – страсть магов. Этим они хотели походить на жрецов, хотя самоцветы далеко не кристаллы, но всё-таки сродни им. Силы самоцветов изучались магами и успешно использовались ими.

Итоя – морской капитан в тёмном удобном костюме с несколькими карманами, видимо, для ношения различных мелких вещей, которые ему были необходимы в плаваниях. Это смуглый кудрявый парень с торопливым взглядом карих глаз, с пышными черными ресницами и густыми бровями. Все его движения были точны и резки. Он носил широкий ремень, на котором болтался небольшой магнитный компас, он и указывал на статус капитана.

Мэнгл показался Танру старше других. Очень крепкое и мужественное телосложение выдавало в нем атлета, одежды на нем было мало, как и на любом другом харейце, на торсе и на ногах несколько переплетенных ремешков создавали эффект костюма. Волосы были короткие и рыжеватые, небольшая опрятная бородка обрамляла лицо, кожа очень загорелая, немного красноватая. На бедре Мэнгла красовалась затейливая кожаная кобура, из которой практически незаметно для беглого взгляда выглядывала рукоятка клинка. Этот кинжал имел свою историю и достался харейцу от деда. Мэнгл был явно нетерпелив по натуре, поэтому первым нарушил молчание:

– Ну что ж, я думаю, разговор лучше пойдет за столом. Хоть и говорят, что в Храмовом городе голод притупляется, но раз сам Верховный жрец накрыл стол, нам стоит воспользоваться этой уникальной возможностью! Глядя на это великолепие, лично я пускаю слюну.

Остальные переглянулись с улыбками и, устроившись удобнее, приступили к трапезе.

– Да, вот только как с тигром? Я что-то не расслышал, жрец никаких инструкций по его персоне не давал? – сказал Мэнгл, – Уважаемый Танр, я вот своего мула в лесу оставил, зелени там много – думаю, и тигру хватило бы. Насколько я знаю, они у вас травоядные, – он решил поддеть дарейца.

– Уважаемый Мэнгл, мой тигр – это не лошадь, а друг. Просто уже вечер, и он должен хорошо отдохнуть: утром он оправится домой. И потом, Полосатый страстно хотел полюбоваться видами города и Великого храма, – спокойно сказал Танр.

– Что значит хорошо отдохнуть? – лукаво возмутился Мэнгл.

– А то и значит, что он привык спать в помещении, и три дня пути его порядком вымотали.

– Интересно, – сделал многозначительную паузу горячий парень, – он у вас что – говорящий? Хотел он, значит, полюбоваться видами? – не унимался харейец.

– Нет, тигры не умеют говорить, но умеют думать. У нас с ним ментальная связь. Разве вы не слышали о том, что все дарейцы умеют общаться с животными? – объяснил Танр.

Мэнгл прищурился и продолжил с хитринкой в голосе:

– Слыхать-то – слыхал, да вот трудно в это верится.

– Что ж, если вы хотите получить доказательства, пожалуйста, скажите, что вы хотите увидеть. Я мысленно попрошу тигра, и он это исполнит, – Танру никогда не приходилось общаться с таким дерзким человеком, но он не повысил голоса, хотя такое желание появилось.

– Хо-ро-шо, – Мэнгл стал задумчиво потирать свою аккуратно подстриженную бородку, – а давайте он подойдет ко мне и зарычит? Хочу посмотреть на него в гневе.

– Это вполне возможно. Только предупреждаю: я сам его ни разу не видел в настоящем гневе. Тигры очень мирные и добрые животные, – Танр присмотрелся к Полосатому: похоже, животное пришло в состояние сильного беспокойства от намерений Мэнгла.

Полосатый поднялся и начал двигаться на Мэнгла, он смотрел ему прямо в глаза. Тигр решил проявить инициативу и для большей убедительности, устрашая, положил свою огромную лапу ему на плечо, а потом издал ужасный рев прямо в лицо Мэнглу. Это зрелище изрядно насмешило всех. Полосатый это сделал притворно – надо же было усмирить этого рыжего нахала. Смеялся даже маг, до этого сохранявший полную невозмутимость. Вид у Мэнгла был совсем обескураженный.

– Да, это просто поразительно! Он действительно настолько разумен! Вы меня убедили, уважаемый Танр. Животные в наших краях не столь разумны, хотя они способны на многое. Удивительно, вы ему не давали команду голосом! Подозреваю, он понял весь наш разговор! – воодушевленно выпалил Мэнгл. – Браво дарейцам!

– Благодарю. Да, он понимает человеческую речь. Мы не доминируем над животными, а общаемся с ними на равных.

– Великолепно, – вступил в разговор Итоя, – я немного слышал о чудесах Дарейи, но и в южных долинах гейзеров тоже, говорят, немало удивительного: горячие источники бьют из-под земли, а люди так владеют своими телами, что могут сворачиваться в бублик. Так ли это, уважаемый Мэнгл?– было видно, что Итоя симпатизирует харейцу и несколько насторожен к Танру и Хоросу.

– Вы правы, Итоя, юг удивительный! Знаете, в период сезонных дождей только на третьи сутки, земля перестает впитывать воду, и наши небольшие речушки начинают течь по своим руслам, и уже через месяц травы вырастают в рост человека. В это время, сразу после дождей, в Харейе играют свадьбы и славят Духов Хара. Такое бурное веселье стоит в наших поселениях. Устраиваются игры и состязания. Я очень люблю это время. А как у вас в Марейе устраиваются праздники? Мне трудно вообразить, что у вас вода повсюду, а у некоторых марейцев на шее жабры.

– Это надо видеть: словами море трудно описать. Некоторые марейцы действительно рождаются с жабрами на шее и небольшими перепонками между пальцев. Мы называем этих людей – дельфы, они могут жить под водой. А праздников у нас много! Очень красивый праздник – весеннее подношение Духам Мара. Все девушки выращивают на своих окнах цветы и первые распустившиеся бутоны бросают в море, поют песни, а вечером юноши пускают кораблики с огоньками. Очень красиво: днем все море в цветах, а вечером в огоньках!

– Да, занимательно послушать про ваши праздники, – вступил в разговор Хорос, – но похоже, нас сюда не на праздничное мероприятие пригласили. Есть у вас какие-либо предположения?

– Откуда нам знать, что на уме у этих жрецов? – несколько фамильярно возмутился Мэнгл. – Эти загадочные создания с нами практически не общаются: я даже вообразить не могу, что могут они от нас хотеть. Я, конечно, благодарен им за энергию кристаллов, но мы, харейцы, не особо в ней нуждаемся! Нам просто труднее было бы переживать сезон дождей без этой энергии, но наверняка можно найти и другой способ обогревать свои дома.

– У меня тоже нет предположений. Жрецы для нас – непостижимая загадка, – ответил Итоя. – А вот ваш образ жизни, уважаемый Хорос, чем-то напоминает образ жизни жрецов. Говорят, ваши замки высоко в горах сильно напоминают храмы жрецов, только поменьше. Может, вы сами имеете соображения относительно намерений жрецов? Это же по вашей магической части.

– В чем-то вы правы, – не спеша произнес маг, – к моему сожалению, сознание жрецов не доступно ни одному магу Варейи. Зачем им понадобились представители всех четырех Живых миров?

Танр встал из-за стола и с задумчивым видом прошелся по залу.

– Когда я получил письмо, то испытал сильное беспокойство, и моя жена тоже. Так сильно нам не приходилось ещё волноваться – это чувство ново для нас. Я тогда подумал о какой-то беде, ведь речь идет о каком-то страхе и страданиях. Но мне трудно предполагать. Я впервые испытал такую внутреннюю боль.

– Да что тут гадать?! Завтра всё и узнаем, – снова вспылил Мэнгл, – давайте лучше искупаемся перед сном. Видел в соседнем зале прекрасный бассейн. Жрец явно хотел, чтоб мы хорошо провели время и познакомились, а не устраивали здесь гадания. Я склонен быть оптимистичным в любой ситуации!

– Вы, конечно, правы, но я хотел узнать ваше мнение прежде, чем мы всё узнаем. Нам, скорее всего, скоро придется принимать важные решения, поэтому внутренне надо быть готовыми к любым поворотам событий, – заключил маг.

– Быть может, быть может… И лишь того не может быть, чего, быть может, быть не может, – пробормотал Танр на выдохе.

– Что за скороговорку вы там бормочете, Танр? – обратил внимание Мэнгл.

– Да, так… Эта присказка у моего учителя была.

– Была? – переспросил Хорос.

– Мой незабвенный наставник Хан-Фалай уже ушел в мир духов. Кстати говоря, он был в родстве с магами Варейи.

– Интересно, ведь это большая редкость, чтобы варейцы жили в других землях. А кто они, его родственники? Что о них вам известно?

– Учитель говорил только, что у его матери был брат, достигший уровня мага. Как его звали, не знаю, а мать звали Фиола. Она вышла замуж за дарейца, но это было очень давно. Фалай прожил достаточно длинную жизнь.

– Да, немного, но если хотите, я мог бы узнать подробности этого странного переселения, потому что поведение матери вашего наставника необычно для варейцев, – сделал вывод Хорос.

– Вы думаете, в этом действительно есть что-то странное?

– Да, причина должна быть очень веской, чтобы женщина из Нижней долины ушла жить в другие земли. И ваш учитель достиг очень высокого статуса в вашем обществе – этот факт тоже наводит меня на размышления.

Пока Хорос и Танр обсуждали секреты происхождения наставника Хана-Фалая, Итоя и Мэнгл уже плескались в бассейне и продолжали делиться занимательной информацией о быте своих народов.

– Там действительно большой бассейн. Может, присоединимся к нашим друзьям? – предложил Хорос.

Бассейн выглядел очень необычно: напоминал цветок с разной формой лепестков, по периметру дугами била вода, а потолок над бассейном был выполнен из мозаичного стекла и точно совпадал с контуром самого бассейна. Мягкий разноцветный свет заполнял весь зал. Танр был впечатлен, но не хватало зелени. Храмовый город представлял собой эдакую каменную и холодную красоту.

После купания все пошли спать. Апартаменты для сна оказались не менее величественными: сводчатые стены украшены красивыми резными орнаментами, на полу мрамор, уложенный правильным узором. После продолжительного купания и бесед с новыми знакомыми, Танр с удовольствием упал в эту излишне роскошную кровать. Несмотря на легкое беспокойство, которое все время путешествия не оставляло его ум, сон пришел быстро.

Глава 2. Жрецы открывают свои планы

Четыре гостя, хорошо отдохнув, утром встретились у того же стола, а деликатный хозяин заблаговременно позаботился о завтраке.

– Как это мило, – резво взял слово Мэнгл, – и что во всём этом мне особенно нравится, так это то, что такой великолепный стол – не заслуга женщины. Как же мне приятно, что я гость! И никто мне под руку не задает бестолковые вопросы: "Ну как, тебе понравилась чечевица в соусе?"

Танра забавляла манера Мэнгла возмущаться по поводу и без. Итоя был спокоен и тоже улыбался, глядя на Мэнгла, а Хорос выражал глубокую задумчивость.

– Мне нравится это тихое гостеприимство Истрагора, – снова активный и грубоватый голос Мэнгла раздался под сводами трапезного зала, – но что-то мы так ничего и не услышали о великих горных землях Варейи. У вас как раз больше чудес и разного рода особенностей, чем во всех остальных землях. Пожалуйста, дорогой Хорос, поведайте нам хоть что-нибудь интересненькое.

– Меня, право, немного смущает ваша манера вести беседу, дорогой Мэнгл, – начал маг, – порядки в Варейе сильно отличаются от обычаев других земель, и тому есть свои причины: более суровый климат и стремление большой части населения к самопознанию. Чудес у нас нет – есть только способности и знания, добытые упорным трудом.

– Ну не лукавьте, а как же летательные аппараты – витана? – рявкнул харейец.

– Витана – это подарок наших Духов Вара, такой же подарок, как у морейцев их дети-дэльфы, которые умеют дышать под водой и такой же, как способность дарейцев понимать язык животных и растений. Если вам достаточно гейзеров и дождей, то это был ваш выбор!

– Вот что это за ответ?! Нет, вы посмотрите на него! Я просто попросил рассказать о жизни варейцев, а он мне тут целую нравоучительную проповедь устроил! Мне говорили, что маги – самые высокомерные люди во всех землях. Они так кичатся своими способностями, что даже отдают своих детей на воспитание в Нижнюю долину к простолюдинам, дабы не утруждать себя заботой о них! – В голосе Мэнгла появились нотки сильного раздражения. Все остальные никак не ожидали такого поворота разговора за столь изыскано сервированным столом.

– Уважаемый Мэнгл, я ни в коей мере не хочу вас оскорбить, но не следует доверять слухам и мыслить так прямолинейно, – настойчивым голосом начал маг. – Да, маги действительно отдают детей на воспитание простым варейцам, но именно для того, чтобы из них получились настоящие великие маги. Магические способности должны вырасти в борьбе с человеческой природой. Магическая сила – это не имущество, которое получают в наследство, а достижение души! – маг говорил, чеканя каждое слово, потом он резко встал и отошёл в сторону, давая понять, что недоволен.

– Прошу прощения, Хорос, я не хотел вас обидеть, но мне действительно не совсем понятно такое поведение магов, – немного погодя, справившись со своим раздражением, сказал Мэнгл, – я знаю, я вспыльчив, мне и жена часто об этом говорит.

Хорос посмотрел спокойно на Мэнгла: в его взгляде читалось сожаление.

Через некоторое время в трапезную вошел Истрагор и объявил о начале собрания.

Верхний зал храма по форме представлял собой зеркальную полусферу с зеркальным полом, благодаря чему создавалось впечатление раздвоенности пространства. В потолке было отверстие наружу, и над этим отверстием располагался огромный кристалл.

Изумленные гости прошли к центру зала. Истрагор стоял строго под кристаллом. Его внушительная трехметровая фигура сияла, блестящий балдахин переливался в свете зеркал. У гостей рябило в глазах от этого невероятного калейдоскопа переливающихся бликов в зеркальном пространстве.

Верховный жрец приготовился приветствовать кристалл. Широкие рукава балдахина обнажили полупрозрачные руки, вскинутые вверх, и между жрецом и кристаллом образовалось свечение. Все пространство зала и внутренности четверых приглашенных наполнились звучанием и вибрацией. Звук напоминал гул, который то усиливался, то ослабевал в определенном ритме. Когда жрец опустил руки, всё успокоилось.

– Уважаемые сыны Живых миров! Благодарю вас за принятое приглашение прибыть в Храмовый город! Пришло время перемен! И я от имени всех двенадцати жрецов должен посвятить вас в наши планы и раскрыть смысл вашего пребывания здесь. Кристаллы – это энергия наших душ, они существуют в нескольких измерениях. Двенадцать жрецов служат живым мирам и воспитывают человечество. Каждый двенадцатитысячный цикл времен жрецы совершают переход, благодаря кристаллам, которые представляют собой порталы. Двенадцать тысяч лет – это цикл времени, за который жрецы исполняют свою роль в посеве и взращивании новых живых миров. Духи стихий поддерживают пространство, в которое мы приносим разумность. Каждый новый живой мир – это наше творчество. Например, здесь мы впервые применили живую энергию кристаллов для нужд людей, но такой легкий доступ к энергии привел к тому, что люди развиваются слишком медленно, а времени до конца цикла преобразований осталось мало. Жрецы тонко управляли вашими мыслями так, чтобы ваше невежество не ранило вас самих, чтобы вы глубоко усвоили состояние счастья и любви, чтобы вы обрели вкус творчества. Но такая жизнь без осознания того, что мироздание зиждется на многообразии, не может достичь совершенства, людям необходим катарсис.

– Вы, – жрец обратился к своим гостям после небольшой паузы, – дети великих Духов четырех стихий, которые формируют эти четыре Живых мира, чтобы расти дальше пора объединить стихии! Духи, имея мужское и женское начало, растворились в своих землях. Они общаются с вами через природу, а вы питаете их своим служением и любовью к проявленным вещам: к животным и растениям, к морю, к гейзерам, к горам, ко всему живому, и особенно – друг к другу. Посев и взращивание живого мира – задача не из легких, и самое важное в деле жрецов – научиться строить живые миры так, чтобы в них, как в колыбели, выросла хотя бы одна великая душа, которая выведет весь живой мир на следующий виток эволюции и возьмет с собой тех, кто успеет созреть. В этом суть нашего творчества. Не все души успешно проходят испытание катарсисом, поддавшись негативным эмоциям. Они, не дав духовного плода, могут сыграть лишь роль перегноя для живых миров. Мы многое учли при построении этого мира, четыре стихии выделены очень четко, для того, чтобы баланс сохранялся до начала самого тяжелого периода, когда смешение стихий уже будет неизбежно. Двенадцать тысяч лет люди получали знания и опыт гармоничных взаимоотношений с Духами и живую энергию кристаллов для комфортной жизни и творчества. Наше управление вашим поведением было незаметным для вас: мы вмешивались лишь в критические моменты и направляли ваше поведение. Сознание жрецов имеет сложную структуру, которая представляет собой единое целое и в то же время оно разделено на двенадцать отдельных сознаний. Наше сознание способно контролировать мысли любого человека, но наша программа поддержки этого посева подходит к концу. Люди четырех Живых миров имеют теперь большой опыт и знания для прохождения катарсиса и продолжения эволюции посредством собственных усилий. Катарсис даст вам возможность получить опыт жизни на основе полной свободы выбора: вы выйдите из колыбели полусознательного бытия в опыт самостоятельного творчества и построения жизни. Пришло время великого смешивания стихий: власть жрецов над сознанием людей ослабевает – процесс уже запущен! Когда сознание человека созревает, оно требует широкого пространства и всестороннего опыта. Катарсис усилит все негативные эмоции людей и впустит в мир силы, которые заберут все неокрепшие души и откроют высшее бытие для тех, кто созрел и способен осознать свой выбор.

Четыре посланника слушали Истрагора, но мысли их были разными. Мэнгл мучился от накопившегося возмущения и вопросов – он не верил своим ушам и хотел растоптать Истрагора за то, что он, оказывается, управлял сознанием Мэнгла и ему подобных! У марейца Итои воодушевление и страх перед возникшими новшествами смешивались с грустью скорой потери прежнего мира. Танр был близок к обмороку: его беспокойство, возникшее перед путешествием, стало нарастать с новой силой, он стал ощущать всю ту долю ответственности, которую жрецы собирались возложить на него и на этих троих, что стояли рядом. У Хороса в голове начинали быстро складываться детали мозаики – все его догадки относительно роли жрецов теперь приобрели ясные черты. Но лишь для него, для мага, эти признания Истрагора были не до конца исчерпывающими.

Истрагор остановился и снова поднял руки вверх. Свечение и гул кристалла в этот раз стали сильнее, но, после того как жрец опустил руки, четверка несколько успокоилась в своих эмоциях.

– Знаю о всех ваших мыслях, – продолжил хранитель Великого кристалла, – но уверяю вас, намерения жрецов не могут быть для вас пагубными, ибо мы столько лет заботились о вас. Вы – четверо избранных – внимание жрецов к вам было приковано на протяжении многих ваших воплощений. До окончательного перехода жрецов в следующую мерность остается семь лет. На это время вы должны будете остаться здесь для получения особых знаний и взращивания необходимых событий. Вы станете первыми правителями своих земель. Задача каждого из вас – изменить свою личность так, чтобы соответствовать поставленной задаче. Циклами времен управляют не жрецы, а ещё более высшие силы. Наше время в этом измерении подходит к концу. Через семь лет благодаря вам перед людьми четырех Живых миров откроется узкая дверь испытаний, которые пройдут не все. Начнется новый цикл времен, в котором будет учтена свободная воля каждой души. Испытания, которые вам предстоит пройти, приведут вас к жизни в новом качестве. Вы начнете самостоятельное путешествие, которое подарит необходимый опыт роста сознания лично для вас и для тех, кто услышит вас.

Несколько дней после речи Истрагора прошли относительно спокойно, исключая приступы гнева Мэнгла. Но и он постепенно успокоился. Истрагор дал избранным время для осмысления полученной информации.

– Мне всегда было понятно, что жрецы играют серьезную роль в нашей жизни, – говорил Мэнгл, – но разве я сам не могу за себя решить, делать мне то или это? Разве можно делать из меня, здравомыслящего человека, предводителя харейского поселения, марионетку?

Его очень беспокоило, что кто-то вмешивался в его сознание, пусть даже мудрейшие жрецы, которым у него не было повода не доверять.

«Скорее бы прошли эти семь лет, когда утончённые великаны уйдут из пространства Живых миров», – думал Мэнгл, искоса поглядывая на Хороса. В магах он видел почти тех же жрецов, но доверять им он совершенно не собирался. «Жизнь жреца слишком прозрачна и понятна», – продолжал размышлять харейец, – «Они даже Храмовый город не покидают. А маги летают на витана и уж точно захотят посмотреть на земли юга, а вдруг, ещё чего, захотят своих отпрысков у нас воспитывать? Я этого не потерплю!»

– У Мэнгла есть эта странная черта – недоверие. У других я подобного не вижу. Беспокойство у меня тоже есть, но к людям – только доброжелательность, – Танр обратился к Хоросу, – что вы об этом думаете?

– Думаю, это проявление стихии. Мэнгл – огонь, и, похоже, жрецы выбрали таких представителей, в которых стихии проявлены, скажем так, наиболее выразительно.

– Думаете, они это сделали намеренно и с какой-то целью?

– Думаю, да. Жрецы – высокоразвитые существа, и их ходы не могут быть полностью понятны нам. Ведь ваши тигры тоже не всегда способны разгадать ваши намерения? – улыбнулся Хорос.

– Мы с тиграми всегда откровенны…, хотя вы правы: иногда им надо показывать и объяснять более подробно, чем людям. Но мы должны доверять жрецам, ведь так? Они хотят, чтобы мы правили землями, но почему нам сейчас нельзя открывать эту информацию своим народам? Мне это не совсем понятно. Семь лет – не слишком ли это большой срок? И зачем нас изолировать? – Танр всё задавал и задавал вопросы, надеясь, что Хорос всё разъяснит. Ему так было спокойнее. – Противна мне эта неопределенность. Хочется, как в своем тереме: все по полочкам разложить.

Итоя стоял рядом и слушал.

– Знаете, мне иногда хочется тоже возмутиться подобно Мэнглу: целых семь лет я должен хранить молчание и не общаться с моими родными! Но, с другой стороны, я надеюсь, мы узнаем много секретов от жрецов – это придает мне воодушевления.

– Вы правы, Итоя, – сказал Хорос, – они хранят множество секретов, но раскроют нам только то, что посчитают необходимым.

Истрагор снова появился в трапезной для избранных.

– Приветствую вас, сыны великих Духов Стихий! Еще несколько дней у вас есть на то, чтобы полностью привести свои мысли и эмоции в порядок. Ход времени уже не остановить: сила кристаллов все сильнее будет проникать в вас, все ваши человеческие желания постепенно исчезнут, и мы сможем начать ваше обучение.

Сказав это, жрец исчез.

С каждым новым днём в Храмовом городе Танр действительно стал меньше чувствовать: голод пропал, сон стал более глубоким и продолжительным, все сомнения и переживания отступили, память притупилась. Ощущение времени и пространства тоже изменилось.