Kitobni o'qish: «№ 12, или История одного прекрасного юноши»

№ 12 или История одного прекрасного юноши

Посвящается моей Вселенной – Солнцу, Луне и трем звездам, – которые вечно будут сиять на небосводе моей души

Однажды найдя в себе силы простить,

Ты обретешь счастье навсегда

Предисловие

Я услышала эту историю несколько лет назад в поезде от соседки по купе. Она оставила глубокий след в моем сердце. Услышанное, со всеми пережитыми мной эмоциями и чувствами, было достоянием только моей памяти, спрятанное в самый дальний ее угол. И вот недавно, во время прогулки по центральным улицам столицы, я вспомнила эту историю и решила поведать ее всем.

Знакомство

Я вошла в купе с братом, он помог мне расположиться и начал узнавать, кто будет моими соседями на ближайшие сутки. В поезде стоял гвалт, как обычно это бывает, в воздухе слышались вопросы вроде «ничего не забыли?» или «вы не могли бы передать посылку?». Единственной моей соседкой оказалась девушка лет двадцати пяти-двадцати шести на вид. Она тихо сидела в уголке и смотрела на перрон. Когда мы поздоровались, она ответила нам и вновь отвернулась к окну. Вскоре провожающих попросили покинуть вагон, и брат вышел, наказав мне быть на связи. Наш поезд тронулся, и в последующие полчаса-час последовали формальные процедуры, типа раздачи постельного белья и т. д. Спустя час мы с моей соседкой сидели, переодевшись в домашние платья, на застеленных местах. И, видимо почувствовав голод одновременно, обе полезли в сумки за едой. Еще через некоторое время мы угощали друг друга, но, несмотря на это, были сдержанны в разговоре, как и всякие не знакомые друг другу люди.

Ее звали Айша, она возвращалась домой, в Москву, из Грозного. Я же, наоборот, ехала из дома, возвращалась на учебу после небольшого отдыха. В задумчивости она подолгу смотрела в окно, на дальний закат. Она была удивительно красива в своем платке – среди моих знакомых не было покрытых девушек. Когда мы остались одни и закрыли дверь купе на ключ, она сняла платок. Волосы у нее были русые, глаза зеленые, тоненький точеный носик и небольшие губы. Верхняя губа была чуть припухлой. Она была воплощением женственности и спокойствия. Я искоса наблюдала за каждым ее движением, потому что она зацепила меня внешностью, а теперь мне хотелось, чтобы она покорила меня и манерами. Айша была высокой, почти моего роста (а это метр семьдесят шесть) и, насколько мне удалось разглядеть сквозь длинное широкое платье, очень стройной.

Разговор у нас завязался очень легко, с большим интересом мы задавали друг другу вопросы, особенно Айша, и с большим энтузиазмом отвечали, особенно я. Она расспрашивала меня обо мне, моей учебе, по своему ли желанию я выбрала профессию и т. д. На встречный вопрос она ответила так: «У меня не было особых желаний стать кем-то конкретным, по крайней мере, сейчас не припомню такого. Мне всегда хотелось любить и быть любимой», – с этими словами Айша внимательно взглянула мне в глаза, как будто пытаясь понять, смогу ли я достаточно глубоко прочувствовать смысл ее слов, значение для нее этой мечты, и, как мне кажется теперь, когда я оглядываюсь назад на то знакомство, ее настроение в тот момент. А я, как будто и вправду настраиваясь на нужный лад, молча вглядывалась в зелень ее глаз. «А если говорить о желаниях, то в последнее время у меня есть только одно всепоглощающее желание, и даже, пожалуй, необходимость».

Далее она довольно красочно описала уютную комнату. Она говорила не спеша, блуждая взглядом вокруг, как будто пытаясь найти все, о чем говорит, в пространстве купе. Одна стена комнаты полностью занята полками для книг, манящими своими красивыми корешками. На противоположной ей стене развешаны картины, исполненные в мягких тонах. Одна из них изображает рассвет у моря. Вторая – закатное небо, виднеющееся сквозь пушистый одуванчик. Чарующее изображение костра, жаркое пламя которого исполняет страстный танец с мраком ночи перед небесными зрителями-звездами. Еще – мистическая красота беспросветного тумана в бархатно-зеленом лесу. Картина, от которой стынет кровь, – сокрушительная морская волна, бьющаяся о смотровую башню, буквально заглатывающая беззащитное строение своей пенящейся пастью. И умиротворяющая красота горных вершин, окутанных ореолом пушистых облаков. Между двух этих стен рабочий стол из шоколадного цвета дерева, без острых углов. На нем – статуэтки, компьютер и разные канцелярские предметы. За рабочим столом большое окно. Посередине кабинета простой, без вычурных элементов, мягкий диван, обитый коричневым велюром, с несколькими подушками. Около него небольшой ковер и столик. На столике стопка журналов и ваза с сиренью и белыми пионами. С одной стороны дивана стоит кресло. И наконец, на противоположной стороне от окна, стола и дивана висит горизонтально-длинное, на всю стену, зеркало в тяжелой кованой оправе, а под ним стоит старинный комод. Плотные шторы цвета капучино задернуты поверх бежевого тюля, от этого в комнате легкий полумрак.

Айша представляла себя лежащей на диване пластом, со сложенными на груди руками, закрытыми глазами, в полном умиротворении. Рядом, у изголовья, сидит человек, который слушает ее и периодически задает вопросы относительно того или иного момента в ее рассказе. Он связан профессиональной этикой, ни одна душа не узнает о том, что было сказано во время сеанса. Айша рассуждала так: даже если он расскажет кому-нибудь что-нибудь, это будут люди, далекие от ее круга общения. Ей надо было просто выговориться.

Я внимательно следила за ходом ее мыслей, потому что было непонятно, от чего могло появиться желание пойти к незнакомому человеку, чтобы поговорить. Я продолжала слушать, Айша располагала к этому. Она говорила не громко, но в точности умела передавать свои эмоции. Ее манера говорить и облик вызывали желание внимать, не вставляя ни слова, пока рассказ не придет к своему логическому концу, и пока она не даст понять, что дальше собирается молчать. И вот я пыталась понять, навеяно ли было желание попасть к психологу просмотром западных фильмов, либо причина крылась много глубже. Тем временем Айша рассказывала, что пыталась как-то сесть за бумагу и выговориться на ней, но сразу по нескольким причинам отложила эту затею. Во-первых, по ее словам, она была немногословна в письме. И, во-вторых, ей нужна была обратная связь, а от бумаги, как известно, ее не получишь…

Айша сидела напротив без платка, и в какой-то момент я подумала, что мне повезло быть девушкой и иметь возможность увидеть ее волосы. Мешковатое платье, не лишенное, однако, вкуса, было для меня чем-то экзотическим, так же как и наглухо завязанный платок, который удивил меня, когда я только вошла в купе. Вглядываясь в ее зеленые глаза, я представила пшеничное поле, стога сена, подсолнухи. Саму Айшу я видела в белом платье до колен, с волосами, заплетенными в колосок, и венком из одуванчиков на голове. Прямой нос с еле заметной горбинкой в паре с более выступающей, – по сравнению с нижней, – верхней губой придавали этому лицу чувственности. То ли я стала жертвой чар этой девушки, то ли мне было просто любопытно узнать, что же случилось такого, что она хочет поделиться этим с чужим человеком – я ощутила желание стать тем самым психологом.

Мое воображение, не знающее границ, молниеносно представило ужасные сцены насилия, от которых кровь закипела в жилах от злости. Не зная ничего, я за доли секунды заочно возненавидела ее возможного молодого человека, отца и братьев, если они существуют. Перед глазами пронеслись сцены, как они не выпускают ее из дома, не считаются с ней и ее желаниями, как заставляют носить эти балахоны. Эти сцены сменялись другими, – когда девушка целыми днями только и занимается тем, что убирает и готовит, – и третьими, более жестокими, – как она каждый день подвергается физическому насилию. От последней сцены, представшей моему воображению, в горле все пересохло, а по телу прошел нервный спазм. Но это были только мои фантазии, а что же было на самом деле, мне предстояло услышать от нее.

История Айши

Все началось с внешнего вида. До двадцати лет Айша одевалась, как все девушки. В ее каждодневный гардероб входили юбки до колен, такой же длины платья, подчеркивающие фигуру, каблуки и украшения. А дополняли образ укладка, которая была обязательна, макияж и маникюр. Айша ловила на себе восхищенные взгляды парней, завистливые – девушек, а через знакомых и подруг ей часто передавали комплименты. Попытки парней заговорить с ней, передать какие-то сувениры, подарки и цветы не имели успеха. Это все тешило ее самолюбие. Так оно тешилось три года, пока в один день в голове не произошло полное крушение взглядов, убеждений и ценностей. Это напоминало картину Брюллова «Последний день Помпеи», со всей масштабностью и серьезностью происходящего. Это как нечто строившееся на протяжении долгого времени, казавшееся властным, величественным и истинным в один миг рушится на глазах. Когда то, во что ты веришь больше всего, падает, сокрушая все вокруг. И этот процесс необратим. Остается стоять и смотреть, насколько ты был слеп и ведом.

В тот судьбоносный день Айша была в своем любимом черном платье-футляре, которое не то чтобы просто подчеркивало достоинства ее фигуры, нет, оно их выставляло напоказ. Высокие каблуки. Красный маникюр, макияж с акцентом на глаза, волосы, уложенные в локоны, и аксессуары. С той минуты, как она вступила на территорию университета, комплименты сыпались на нее со всех сторон. Встретившись с одногруппницей, они зашли в кабинет на свое занятие. Ближе к концу пары Айша решила выйти за водой. На первом этаже она зашла в столовую, встала у стойки, попросила воды без газа. Пока ее несли, в отражении зеркала Айша увидела компанию парней, сидевших за столиком позади нее. Это были своего рода «ценители женской красоты», которые любили каждую девушку, как в последний раз. Айша заметила, как они перешептываются между собой, откровенно рассматривая ее сзади! Взгляд, полный вожделения, надменности и неуважения. Айша смотрела в зеркало и видела не парней, сидящих за столиком, а стаю шакалов, которые выжидают, когда девушка сделает промах, проявит слабость, чтобы напасть и полакомиться мясом. Именно мясом она себя чувствовала в тот момент, когда стояла к ним спиной. Каким-то товаром, выставленным на всеобщее обозрение, который каждый, если не может пощупать, то может посмотреть, образ которого может запечатлеть, а потом, мысленно возвращаясь, примешивать к своим мерзким желаниям. Мысли стали тесниться в голове Айши, она представила целую фабрику, которая производит этот товар, это мясо. Как она задает стандарты, которым все должны безоговорочно следовать, стереотипы, которыми должны мыслить. И вот это мясо штампуют и выпускают на рынок сбыта. Айша смотрела в зеркало, но теперь она видела себя и понимала, что и она продукт этой фабрики – безмолвно и безвольно стоящий на фабричном конвейере. Из глаз полились слезы, во рту она почувствовала вкус горечи и отчаяния. Ей еще не принесли воду, как она стремглав вылетела из столовой.

Желание провалиться на месте мешало решить, что делать. То откровение, которое обрушилось на нее подобно цунами, подобно урагану, требовало осмысления. Увидев дверь уборной, Айша забежала туда и встала спиной к стене, а потом села на корточки. Вот тут она дала себе волю и начала не просто плакать, а реветь, судорожно содрогаясь от мысли о взгляде парней, который вновь и вновь возникал в ее памяти. Чем больше она думала о маскараде мнимой красоты, тем яснее понимала ошибочность всего, что было прежде, и чем яснее она это понимала, тем ничтожнее себя чувствовала. Нарыдавшись вдоволь (а это, надо отметить, произошло не скоро), Айша позвонила подруге и попросила спуститься, захватив ее сумку. Подруга была откровенно шокирована ее видом: вся косметика размазана по лицу, а выражение лица – и впрямь пугающее. Сославшись на плохое самочувствие и озноб, Айша сообщила, что поедет домой, и попросила подругу одолжить ей кардиган. Та немедля сняла его с себя и помогла Айше надеть. Кардиган спускался ниже бедер и был широким, как раз то, что было нужно в тот момент Айше. Стерев салфеткой остатки макияжа, Айша вышла из уборной, сопровождаемая подругой, которая проводила ее в тот день до маршрутки.

Обычно любившая сесть у выхода, лицом к остальным пассажирам, – возможно, это была прихоть тщеславия и самолюбия, – Айша на этот раз, заплатив за проезд, ушла в конец салона и села в углу, одна. И после всех слез она ехала без единой мысли в голове. С пустотой в душе она наблюдала за видом из окна, за людьми, которые куда-то спешат. В полном смятении чувств Айша рано легла спать. А на следующее утро встала на рассвете, приготовила себя к молитве и помолилась.

Никогда прежде молитва не имела для нее такого глубокого значения, а присутствие Бога, то есть его вездесущность, не чувствовалось так отчетливо. Она задумывалась над каждым словом, которое произносит, и эти слова без сомнения были для нее чем-то новым. Обрушиваясь всей своей глубиной и мудростью, они вызывали все новые и новые приступы слез раскаяния и мурашки от потрясения. Так мы обнаруживаем для себя великую истину в простых вещах, проявлениях природы, и корим себя и удивляемся пелене, которая застилала глаза столь долгое время.

Совершив утреннюю молитву, Айша встала и подошла к своему шкафу. Надо было одеваться к занятиям, но сегодня это должно было произойти по-другому. Она начала вытаскивать одну вещь за другой. Фирменные, из лучших тканей, подчеркивающие талию, грудь и красивую округлость бедер, – она вытаскивала эти вещи и с абсолютным равнодушием складывала в углу. Спустя полчаса в шкафу остались висеть три длинных платья, одно из которых было вечерним, две длинные юбки, а на полках лежали лишь закрытые кофты и рубашки. Айша достала одну из этих юбок, рубашку, а в выдвижном ящике среди аксессуаров нашла различные шарфы и косынки. В основном косынки были просвечивающими, но два шарфа были достаточно плотными. И вот спустя каких-то десять минут Айша стояла одетая. На макияж вместо обычных сорока ушли пять минут, это были пудра и легкие румяна, чтобы освежить лицо, и тушь, чтобы лицо не выглядело пресным. Еще минут пятнадцать Айша потратила на то, чтобы разобраться, как завязать шарф на голове. Попытки имели относительный успех. Айша посмотрела на себя в зеркало оценивающе взглядом. Перед ней стояла девушка в длинной закрытой одежде и в платке. А дальше в голове пронеслось своеобразное обращение: «О, Всевышний, я сохраню это тело, свои мысли и сердце в чистоте, если Ты придашь мне стойкости на этом пути и убережешь от всего того, чем Ты недоволен! Прости меня за все, что я совершала прежде по своему незнанию, ведь в один день я должна предстать перед Тобой! С этого дня, я даю Тебе слово, и Ты мне свидетель, что буду одеваться только так, чтобы мой внешний вид вызывал уважение ко мне». С этой клятвы началась новая глава жизни Айши.

Первой реакцией, с которой она столкнулась, была агрессия и непонимание. Все началось с семьи, которая искренне не понимала, что происходит с Айшей. Были ультиматумы, которые, как казалось родителям, должны были образумить ее. Для них, но только не для Айши, это было буйство запоздалого переходного возраста.

В университете все поглядывали на нее искоса, что тоже мало тревожило Айшу. Она очень внимательно следила за реакцией окружающих, но не потому что их мнение имело на нее какое-то действие… С того дня в столовой ни разу не поймала она на себе взгляд вожделения. В глазах окружающих людей можно было увидеть что угодно, – интерес к ее внешнему виду, ненависть из-за него же, страх, уважение, – но вожделение – никогда!

Так Айша начала изучать духовную сторону жизни, и – удивительное дело – в ее окружении стали появляться люди, разделяющие ее взгляды! Они появлялись ниоткуда, как будто бы посланные Богом, чтобы укрепить ее в выборе, чтобы поддержать и вдохновить! Но об этом потом. После судьбоносного дня в столовой Айша решила, что мало что способно более иметь над ней такую власть, как то потрясение. Но она ошибалась. Следующий случай произошел в торговом центре, куда Айша приехала купить шарфы и платки, спустя примерно месяц после перемен в сознании.

Это была та часть торговых рядов, где продаются исключительно товары для представителей Востока. Еще у входа мимо Айши прошла девушка в платке, улыбнувшись и бросив ей приветливое «Ассаламу алейкум!». Очевидно было, что они не знакомы, но Айша все же мысленно задалась вопросом, не встречались ли они раньше, и пришла к выводу, что это исключено. Посмотрев далеко ушедшей девушке вслед, Айша зашла в первый же магазин платков, который увидела. Продавщицей оказалась хорошенькая девушка в хиджабе, которая тоже приветствовала ее фразой «Ассаламу алейкум». Айше, не сталкивавшейся раньше с этим, казалось, что так здороваются исключительно мужчины. Она росла и слышала подобное приветствие только между отцом и его друзьями и родственниками из числа мужчин, женщины же при встрече желали друг другу доброго времени суток и здравия. Решив, что надо уточнить этот момент, она обратилась к продавщице с вопросом, почему вот уже вторая девушка здоровается с ней фразой «Ассаламу алейкум». Причем если в случае с продавщицей приветствие логически объяснялось тем, что Айша зашла в магазин, то в первом случае это не было обосновано ничем, поскольку девушка была ей незнакома. Все оказалось очень просто и логично: «Ассаламу алейкум варахматуЛлах» переводится с арабского как «Мир тебе и благословение Аллаха». Что могло быть лучше приветствия миром? Пока первая волна дрожи проделывала путь по телу Айши от макушки до пят, продавщица продолжала объяснять, что девушки, которые следуют предписаниям Всевышнего, – а именно носят хиджаб, – приветствуют друг друга таким образом, даже если не знакомы. Такая непреложная и простая, казалось бы, истина, от посвящения в которую Айша остолбенела: ее переполняли чувство таинства и ощущение себя частью чего-то великого, начавшегося задолго до ее рождения, а быть может и до рождения всего, чего-то вечного и не имеющего конца. В голове лишь кружила мысль, что с ней поздоровалась незнакомая ей девушка, и, приятно улыбнувшись, пожелала мира! От счастья у Айши на глазах выступили слезы, она готова была бежать за незнакомкой, обнять ее и сказать, что любит. Но поскольку ту девушку она бы уже не нашла, Айша подошла и обняла продавщицу. Та в свою очередь показала разные способы завязывания платка, и Айша вышла от нее с несколькими платками и шарфами. В поисках длинных платьев и юбок Айша ходила по восточным рядам и заглядывала в павильоны, и со всех сторон до нее доносилось «Мир тебе!» от других девушек в хиджабах. Теперь она уверенно и со счастливой улыбкой отвечала каждой из них «Ваалейкум ассалам», что значит «и тебе мира!»

Приветствие было лишь началом второго потрясения. А продолжение было в следующем. Изменения в ее внешнем виде были обусловлены происшествием в столовой, – другими словами, у нее произошла смена ценностей, понятия красоты, эстетической составляющей ее внешнего вида, – но почти никак религиозными соображениями. В вопросе религии у Айши был только базовый уровень знаний. Придя на инстинктивном уровне к убеждению, что пора перестать выставлять себя напоказ, она с удивлением узнала, что скромное одеяние для женщины – это необходимое условие, выдвинутое Богом. Опять же, это было логично и элементарно для религиозного человека, но вот для человека, далекого от религии стало открытием… Получалось, что Айша придумала велосипед, открыла для себя то, что давным-давно «изобретено». Тут и обнаружилась необходимость духовно развиваться. Спустя пару месяцев она записалась на курсы арабского языка, чтобы научиться читать Коран в оригинале.

А тем временем дома шла война против нее, чего не скажешь об университете, в котором она училась. Правда, первое время в университете ходили слухи, будто она связалась с религиозными фанатиками. Другие были уверены в том, что она вышла замуж, и муж заставляет ее так одеваться. Но те, с кем Айша общалась, продолжали относиться к ней так же, как и раньше. Пару раз ей даже передавали восхищение некоторых парней, которые, оказывается, в кругу знакомых и друзей (где, как подозревала Айша, промывали ей косточки) высказались в ее пользу. Это звучало примерно так: «Если девушка такой красоты решила закрыть себя от посторонних глаз, значит, она сделала это искренне. В любом случае, на это нужна сила воли. Она достойна уважения!» Это было именно то, чего так сильно хотела Айша, – уважения она хотела, стоя в тот день в столовой. И переданные слова поддержки незнакомых парней были так нужны Айше, которая теперь сталкивалась только с непониманием.

Вскоре Айша начала задумываться о том, чтобы начать работать. Причиной было скорее то, что она хотела проводить дома как можно меньше времени, нежели материальная нужда. У матери было свое ателье, к которому она к тому времени присоединила магазин тканей. А у отца – магазин техники. Айша совсем не удивилась, когда в очередном начинании она снова столкнулась с трудностями. Удивительно было бы обратное: если бы все получилось с первого раза, и если бы она получила поддержку и поощрение семьи.

Поиски работы пришлись на самый пик экономического кризиса во всем мире. Найти работу в принципе было сложно. Не в пользу Айши играло то, что у нее не было никакого опыта. И она постоянно задавалась вопросом, откуда должен взяться опыт работы, если без него никто на работу не принимает? Получался замкнутый круг. И, наконец, последняя причина, окончательно перечеркивающая возможность ее трудоустройства, – хиджаб. Как оказалось, это большая проблема, о которой она даже не подозревала раньше. Никто не хотел связываться с покрытыми девушками, и причин тому было множество. Какая-то часть Айши прекрасно их понимала и пыталась не осуждать. Если каждый день на протяжении одного года за другим в общественное сознание внедряется негатив, то иного отношения ожидать было очень наивно. Но большего внимания были достойны те люди, которые симпатизировали ей, выражали крайнее восхищение как эстетической стороной ее внешнего вида, так и правильностью суждений, которыми она руководствовалась, когда объясняла, что такое хиджаб и зачем он нужен. В общем-то, заслуги Айши не было в том плане, что как Божественный промысел идея целомудрия была логична и естественна, и она это прекрасно понимала. Однако достойным уважения было то, что Айша умела систематично и доходчиво донести суть данного вопроса до спрашивающего, что доступно далеко не всем. Такие люди были у Айши в университете, встречались такие и на собеседованиях, на улице, в магазинах. Хорошие люди встречались ей повсюду, поэтому на плохих она не зацикливалась. Порой от комплимента как, к примеру, красиво завязан у нее платок, Айша могла ходить весь день с непонятной для окружающих таинственной улыбкой.

Именно поэтому она искала работу без необходимости общения с клиентами непосредственно лицом к лицу. Альтернативой была работа с документами, в каком-нибудь бэк-офисе, где всем все равно, в скафандре человек или голый, лишь бы выполнял возложенные на него обязанности. И даже зная о своих слабых сторонах, Айша не переживала за трудоустройство. Тут свою роль сыграла духовность, такие понятия, как терпение и предопределение. С познанием этих двух категорий жить стало легче. Она понимала, что переживаниями и спешкой не приблизить тот день, когда ей суждено выйти на работу. Так же, как и не избежать этого. Чему быть, того не миновать, говорится в народе. В общем, с полной уверенностью, что это вопрос времени, она терпеливо ждала.

Ожидание расставило некоторые приоритеты в понятиях Айши. Она поняла, что не хочет работать, вставая каждое утро ради грошей, работая на кого-то. А в будущем, когда она выйдет замуж, не хочет отсутствовать в семье, пропускать все самое важное, жить от выходных до выходных, быть всегда уставшей и не знать, что происходит дома. Тема карьеры оказалась очень обсуждаемой среди девушек. И тут намечалась некая тенденция. Практически все девушки, с которыми Айше доводилось общаться, были солидарны с ней во мнении, что карьера – дело мужское. Феминизм, как оказалось, давно утратил свою двигательную силу и актуальность. Неудивительно было бы, окажись, что женщины, склонные по своей натуре спорить, затеяли это движение только из принципа доказать мужчинам, что они добьются обетованного равноправия. А теперь женщины желали вернуться к своим истокам.

В интернет-сообществах и на форумах большинство представительниц слабого пола приходили к выводу, что женщина должна работать ровно в той мере, которая позволит ей не переставать расти личностно, пока она занята своим поистине женским предназначением. А женское предназначение, как бы банально это ни звучало, заключалось в сохранении домашнего очага во всех смыслах. Непреложная истина заключалась в том, что дом – это место, куда мужчина возвращается, чтобы вкусно покушать, набраться сил, отдохнуть, почувствовать себя нужным, любимым, чтобы потом вновь приступить к «великим подвигам». И не важно, рядовой ли он штатный сотрудник или бизнесмен, потребности от социального статуса не меняются. И чем больше в женщине женского начала, умения быть рядом, быть слухом, зрением, сердцем для мужчины, умения мотивировать и верить в него, тем выше мужчина способен подняться по этой самой социальной лестнице. В свою очередь, чтобы излучать положительную энергию, любовь и счастье, женщина должна сама их откуда-то брать.

Тут мы плавно подходим к вопросу, с которого и начинали. Счастливой и способной делиться этим состоянием женщина станет, только если будет заниматься любимым делом, чем-то творческим, не запрягающим ее как лошадь в колхозе. Теперь мы представляем себе женщину, которая трудится пять дней в неделю, с утра и до вечера, которая приходит домой и не в состоянии даже смыть макияж с лица. Сможет ли она поделиться чем-нибудь? Конечно, сможет! Только это будет раздражение и храп после тяжелого трудового дня. Жизнь – сложная штука, порой она вынуждает жить в таком ритме и напрочь забыть про романтику. Но тут имеются в виду не те женщины, которые вынуждены выйти на тернистый путь добытчика. Имеются в виду женщины и девушки, которые сами выбирают путь карьеры, которые лезут вперед, подавляя в своем мужчине его мужскую природу, всякое желание что-либо делать. Получается, что порой сами женщины и бывают виноваты в том, что их мужчины днями напролет протирают диваны перед телевизорами.

Другой крайностью, которую обнаружила Айша, стало полное превращение замужней женщины в изолированную от окружающего мира домохозяйку. Чаще всего в узкое направление их интересов входят телефонные разговоры с другими домохозяйками и мыльные оперы. Когда женщина по своей сути превращается в домохозяйку, – которая берет за привычку ходить в засаленном халате, с прической, как говорила Марианна из фильма «Полосатый рейс», «я у мамы дурочка», пахнуть только котлетами, которая свободное время убивает за просмотром сериалов, вместо того, чтобы поухаживать за собой, заняться саморазвитием, – она ставит большой крест на отношении мужа к себе. Потому что все это время мужчина работает, личностно развивается, поднимается все выше и выше. Здесь лежат истоки другой семейной проблемы, которая стала в последние годы притчей во языцех, – «многоженство: кто виноват?». Вывод, к которому в результате долгих дискуссий с самой собой и с другими девушками пришла Айша, был такой – женщина должна быть интересна всегда и вопреки всему, должна идти в своем развитии в ногу со временем и параллельно с мужем.

Так Айша путем долгих раздумий решила, что хочет заниматься бизнесом. Оставалось только решить, каким. Как-то, стоя перед зеркалом в спальне, завязывая платок перед выходом и обсуждая эту тему с младшей сестрой Асей, она поняла, что это будут платки. Для этого надо было найти поставщиков, чем она и занялась в тот же день. Незадолго до этого, в очередной вечер в ожидании вдохновения, на сайте психологии Айша вычитала, что если возникла какая-то идея, первые шаги необходимо предпринять в течение последующих суток, иначе мозг перестает воспринимать ее как идею и присваивает ей статус обычной мысли. Поехав после занятий в университете на крупнейший рынок, Айша взяла контакты нескольких магазинов, обсудив условия сотрудничества. На ближайших выходных Айша планировала приехать туда снова и сделать фотографии для интернет-магазина. Вечером же она погрузилась в изучение азов его создания.

Изначально желание работать было вызвано тем, чтобы меньше сидеть дома, но на деле получалось, что интернет-продажами можно заниматься, не выходя из собственной квартиры. Открыть настоящий магазин Айша не могла себе позволить, потому что на это нужен был капитал. Оставалось подкопить деньжат и заняться этим делом в будущем, которое виделось недалеким. А пока она познавала все тайны успешного ведения интернет-бизнеса. Покрытые девочки-мусульманки, да и не мусульманки, заказывали у нее платки и шарфы. В пределах города Айша развозила заказы сама, а в другой город, естественно, отправляла по почте. Это было не совсем то, чем она хотела заниматься. Но и «мое дитя», – как шутя Айша называла свой мини-бизнес, – ей нравилось. И она должна была позаботиться о том, чтобы оно выросло. К тому же самым большим плюсом стало то, что с началом работы Айша перестала чувствовать себя несчастной. Родители, видя некоторые успехи девушки, ослабили свое давление по поводу ее внешней трансформации. А еще по всему городу у нее начали появляться новые знакомства, многие девушки со временем стали ее постоянными клиентками…

А что до личной жизни Айши, то до судьбоносного третьего курса она ни с кем не общалась и не встречалась. Она была твердо убеждена, что ее история любви должна начаться по-особенному, что ей должен явиться какой-то знак, явно говорящий о том, что перед ней «тот самый». Еще в школе она где-то вычитала такие слова «Девушки, не распыляйте свою нежность на парней, сохраните ее в себе, и Господь подарит вам того, кто будет достоин ее». Эти слова стали основой жизни для Айши на последующие годы.

Порой Айше приходилось тяжело держать в себе эмоции и энергию, потому что по натуре своей она была сентиментальной и романтичной натурой. А книжки и фильмы о классической любви и высоких стремлениях в отношениях между мужчиной и женщиной порождали в ней склонность к идеализированию. Представление о мужчине у нее сложилось исключительно на основе английской классики. Мужчина ее мечты должен был превосходить ее во всех направлениях. По внешности это должен был быть человек выше нее, крепко сложенный и здоровый. Внутренний его мир должен был заинтересовать Айшу либо многогранностью своей противоположности ее духовным интересам, либо общностью взглядов и суждений. Сюда же включалось полное отсутствие вредных привычек, как морально-физических, так и религиозных и идеологических, которыми она называла всякое невежество, искажение действительности и личностная интерпретация общеизвестных аксиом. В идеале это был человек, который больше нее знал, больше умел. И именно такого она представляла рядом с собой. Зачастую утро она начинала с мысли об этом самом мужчине и день завершала им же. Айша уже давно не замечала, что перед сном прокручивает события дня в голове, как будто бы рассказывая все ему. Порой она могла даже пожелать ему спокойной ночи и признаться, что ждет-не дождется их встречи. Такое обычно бывало после эмоционально тяжелого дня, когда казалось, что противников у нее больше, чем союзников. В такие моменты она, как ей казалось, даже получала от него советы, наставления и слова заботы и поддержки. Это была своего рода влюбленность в человека из грез. Айше оставалось гадать, а появится ли он в ее жизни или нет. А пока она оставалась верна своему решению не общаться с парнями только для того, чтобы не быть одной. Общение было целесообразно только при серьезном намерении двух людей в дальнейшем связать свои жизни. А во всех остальных случаях это была пустая трата времени и, самое главное, – себя.