Kitobni o'qish: «Записные книжки дурака»

Shrift:

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Предисловие

Эта книга писалась долго. Просто очень долго. Хотя этого ничто не предвещало. Вообще в тот момент, как автор начинал её, писать он собирался о другом. Но его постоянно отвлекали текущие дела – до такой степени, что начатая рукопись ушла в стол, чего с ним отродясь не бывало. В качестве же компенсации появился сборник эссе, который читатель держит в руках, – и спасибо ему за это. Точнее, пока суд да дело, вышли «Диалоги», написанные автором с Яковом Кедми по фильму, который, пока пишутся эти строки, полтора года лежит «на полке» у телекомпании, взявшейся поставить его в эфир не позже весны 2016-го. Причина чего соавторам «Диалогов» неизвестна и, не исключено, не будет известна никогда. Ну, много есть на свете того, что и не снилось каким угодно мудрецам. Разобраться во всём этом – никаких нервов не хватит, так что и начинать не стоит. Как будет, так будет – прорвёмся и так.

В основу настоящей книги легли еженедельные колонки, которые автор много лет писал для популярного в русскоязычном мире интернет-издания «Мы здесь», выпускаемого до сих пор его старинным знакомым Леонидом Школьником. В помянутом выше 2016-м писать туда он прекратил – по крайнему недостатку времени и сил, а также потому, что в отзывах на его колонку преобладали и доминировали два десятка желчных стариков, которые всё, что у них не получилось в жизни и не сложилось в семье, компенсировали, рассказывая всему свету (по преимуществу состоящему из них самих и таких, как они, пикейных жилетов), почему автор и тут плох, и там нехорош. Не то чтобы его это трогало, но издатель периодически его просил им отвечать, отчего приходили к автору скорбь о человечестве, печальные мысли и хандра. А поскольку хандрить он не любит, то в один прекрасный день с колонками и покончил.

И снизошёл на него мир и покой, как на всякого человека, скинувшего с себя регулярное еженедельное занятие. По аналогии: тяжело гружённому караванному верблюду сбросить со спины даже самый маленький тюк не столько облегчение, сколько услада для души, которая и у верблюда, и у человека не терпит постоянно увеличивающейся нагрузки и успокаивается, когда одна ноша уходит, даже если на её месте тут же появляется другая. Но при этом жалко было потраченного времени, и материала тоже жалко. В конце концов, писалось про то, что в те или иные периоды жизни было особенно важно, и на большом эмоциональном подъёме. Так что пересмотрел автор дело рук своих, выбрал сорок две колонки, дописал их, увеличив в объёме ровно вдвое, и соединил в настоящий сборник, расположив в алфавитном порядке. После чего назвал так, как назвал, выдохнул и отправил в издательство – печатать.

Почему колонок отобралось сорок две – не больше и не меньше? Правильный ответ тут: «Потому что». Как это и звучит на иврите. «Лама? – Каха». И не заморачивайся. То ли дело в том, что, согласно «Автостопом по галактике» Дугласа Адамса, такой ответ Великий Думатель дал на все вопросы насчёт тайн Вселенной и вообще. То ли потому, что шестью семь – сорок два. Так было и есть во всех цивилизациях и во все времена. У шумеров и римлян. У древних евреев и современных израильтян. У британской королевы и гёзов. У Ротшильдов и Рокфеллеров. У Проханова и Зюганова. У Навального и Медведева. Даже у Жириновского шестью семь – сорок два, хотя это совсем уже невероятно. Кроме того, сорок два – число месяцев в трёх с половиной годах. И хотя кажется, что это уж совсем ни при чём, опытный нумеролог скажет, что таких совпадений не бывает. Хотя при чём оно – не объяснит.

Однако оставим сложные материи любителям мистики, Фоменко и Носовского, «Русских Вед» и историй про мировую закулису, которая везде как мифический флогистон. Автор что думал, то и писал, стараясь найти что-то оптимистичное в окружающей действительности – не гонорару ради (какие за книги гонорары – смех один), но смысла жизни для. Было трудно – молодость, на протяжении которой можно позволить себе не замечать очевидного, у него закончилась довольно давно. И понимание того, как этот мир устроен на самом деле, пришло к нему не вчера. Однако что с этим поделать, если жизнь такова, как она есть? Всё равно мы все умрём, так что, исходя из этого, пойти и повеситься? Ну не стал автор тем, кем не стал. И кем многие его знакомые стали, в том числе той ценой, которую у Оскара Уайльда заплатил Дориан Грей. Отчего и название книги.

На самом деле автор понимал и понимает, что многое нужно делать не так, как он делает. И даже знает как. Но почему-то не может. Отчего он не стал миллиардером, министром или губернатором и, вопреки рекомендациям радиослушателей и телезрителей, не претендует ни на пост советника президента, ни на участие в президентских выборах. Да что там, он даже премьер-министром никогда не хотел быть. Хотя с нынешним отечественным премьером… но не будем о грустном. Не вписывается автор ни в какую властную вертикаль. То ли Заратустра не позволяет, как герою Ильфа и Петрова. То ли карма такая. Ни в российскую. Ни в ту, что в Израиле. Не те там правила игры, под которые он готов подстраиваться. Понимает, что дурак, но поделать с этим ничего не может. Да и не хочет.

Книга написана без оглядок на то, что скажет какая угодно «княгиня Марья Алексевна», а также публика. Во-первых, автор не то чтобы состарился, но вошёл в пожилой возраст. А как известно (а может быть, неизвестно) читателю, в эту пору терять нечего, иллюзий нет и жизнь идёт под уклон. Что называется, «едешь с ярмарки». Благо видел автор в своей жизни многое и многих. И если он чего-то хотел и не получил, так это возможности исправить больше, чем ему было дано. И кто, кроме него самого, в этом виноват? Не добился, значит, мало для этого сделал. Хотел слабо. Глуп был и не схватил Фортуну за хвост, когда она мимо пробегала. На привходящие обстоятельства каждый может сослаться – ты вопреки им сумей. Если суметь не смог – это понятно. Но тогда хотя бы передай по наследству опыт – по возможности без искажений реальности. Что и пытался сделать автор в настоящей книге.

В ней много про Россию и про Израиль. Про Европу и её перспективы – или отсутствие таковых. Про террористов и политиков, про кадры, которые решают всё, и про санкции насчёт Крыма. И немного про отвлечённые материи – не только про Украину. Темы, привлекавшие внимание автора, он брал «на карандаш» (на компьютерной клавиатуре) лет пять. Отчего и расположил эссе по алфавиту, а не по годам. Иначе бы странно получилось. Если читателя это раздражает, он может попытаться угадать, когда что написано. Хотя, чтобы не мучить его, скажем правду: весь нижеследующий материал в начале 2017-го был перебран, дополнен и в немалой степени переписан. Гадай, не гадай… Но мало ли чем люди развлекаются? В ходе общения с читателями и просмотра того, что по его поводу пишут в Интернете, автор про себя узнал массу неизвестных ему подробностей. Так что пускай.

Как и во всякой записной книжке, заметки есть не на все буквы. Но алфавит – это святое. Пожалуй, он – одна из немногих констант, оставшихся в нашей жизни. Хотя покушаются и на неё. Одни лишь попытки изъять из русского правописания букву «ё» чего стоят! А на фоне прочих изысков «эффективных менеджеров», на коих стоит и какое-то время стоять будет та империя, в которой мы все живём… Но не будем о грустном. Сказано было предками автора: «Закон страны – закон». Что означает: чем бы начальство ни тешилось, лишь бы чубы были у холопов на головах целы, да и головы – на плечах, а не в кустах из старинной поговорки. Ибо в соответствии с Козьмой Прутковым: «Начальник есть Б-гом данное начальство». Как и было во времена Гостомысла, Очакова и, опять-таки, покоренья Крыма. Когда, бывало, такие воры, казнокрады, бурбоны и байстрюки наверх взбирались, что не чета нынешним.

Переплюнуть некоторых из них в идиотизмах, конечно, трудно. И страну жалко – живые, чай, люди. И природу. А также оставленное предками и сохранённое в боях ратных и трудах праведных (именно так – корректору не править!). Но не знают сослагательного наклонения ни история, ни четыре парламентских партии, ни внесистемная оппозиция, которую допусти к власти, она такого наколбасит, что все безобразия властей предержащих покажутся добрым старым временем – как было и в 1917-м, и сегодня, сто лет спустя, относительно 1991-го. Не в ту пору все всегда живут. Кто б знал, где и когда та пора бывает? «А! Э… То-то, дружок, – в этом-то всё и дело», – пел на пластинке «Алиса в Стране чудес» Высоцкий по этому поводу – и был, увы, совершенно прав. Так что простим начальству, оно делает, что может. Такое уж у нас самодержавие: всё само собой держится. Да и не у нас одних – о чём и книга.

При этом главный её смысл в простом: жизнь продолжается. Что бы ни было, какие цены на нефть ни обрушивали российский бюджет (интересно, как цена на нефть влияла на Петра, когда он строил свою столицу и создавал Академию наук, или на Сталина в войну), надо, не обращая внимания на дураков и подлецов, ханжей и воров всех мастей и степеней защиты от того, чтобы какой-нибудь мальчик высказался невпопад, что король голый, и свита у него не вполне одета, и диссертации у неё липовые, что те деревянные ложки из мягкой древесины, жить. Работать и воспитывать детей. Давать им нормальное образование, невзирая на всё то, что сотворили со школой её реформаторы. Сохранять, что можно сохранить, и создавать, что можно создать. Жить полной жизнью, потому что она даётся один раз. И не расстраиваться, если не всё получается. В конце концов, у Б-га были те же проблемы…

А

Артисты, которые нас выбирают

Российская пресса уделила массу внимания получению Жераром Депардье российского гражданства. Мордовия, прописка под Саранском, девушки в праздничных нарядах, котята в подарок, подаренная квартира в Грозном… Встреча с Путиным. Российский президент, с которым у артиста действительно тёплые человеческие отношения, его принял как родного. Владимир Владимирович, судя по рассказам тех, кто общается с ним регулярно, человек обаятельный. Тех, кого полагает «своими», по-человечески любит. Людей творческих ценит и это им демонстрирует. Пользуется полной взаимностью. И в этом мало чем отличается от русских царей и Генеральных секретарей СССР. А также от американских президентов. То ли государственные деятели всех эпох, народов и гендерной принадлежности украшают свой двор известными иностранцами. То ли известные люди показательно тепло относятся к тому, что известны в чужих странах. Льстит им внимание владык, что ли? Хотя бы по переписке. Франциск Первый и Леонардо, Екатерина Великая и Вольтер. Наполеон Бонапарт и Бетховен – правда, после того, как Первый консул назначил себя императором, композитор своё посвящение ему на «Героической симфонии» перечеркнул. Но музыка от этого хуже не стала. Да и Наполеон из истории не выпал.

Система от благожелательности начальства к творцам лучше не становится, но какая есть, такая есть. Хотя, может быть, с годами… Ну, надежда всегда умирает последней. Сказать по чести, когда высокое начальство два столетия назад зазывало кого только могло из числа иностранцев в только что построенную Северную столицу, оно это делало не потому, что так уж нуждалось в её промоушене. А также в собственном пиаре. Оно к тому времени навело такого шороху – от поездки в Голландию до Полтавы и Гангута, что саморекламой не особенно страдало. Начальству искренне хотелось, чтоб у него дома было как в той Европе. Чисто, дисциплинированно, богато. Пахло кофе – тогда ещё мужского рода – и табаком. Тоже ещё не изгнанным из трактиров и залов ассамблей. Чтобы дома было уютно, а на улицах и в присутственных местах весело. Стильно. С ёлочками на Новый год. И местами, чтобы там, где базировались армия и флот, выглядело грозно. Чтобы не нужно было вечно разбирать грызущихся вельмож. Давить бунты. Пресекать крамолу. Чтобы не выносили мозг – ни церковная власть, ни жена. Чтобы кругом – не мурло на мурле, а понимающие что к чему нормальные люди. Воровали чтобы, раз уж без этого никак нельзя, но в меру и по чину. И быстро построенное не разваливалось бы немедленно после открытия.

Ну, тут, говоря по чести, ни Петру Алексеевичу, ни Владимиру Владимировичу как не везло, так и не везёт. Кто под рукой был, с тем и приходится работать. И именно из них строить систему. Хорошие они, плохие… Кристально честные или себе на уме. Деловитые и толковые или сильно пьющие. Чего в отечественных условиях особенно много. И даже в самых серьёзных ведомствах самые серьёзные люди, занимающие ответственные посты, бывает, к обеду уже в зюзю. И что тогда с ними делать и на кого заменять? Особенно если заменять не на кого. Как там у братьев Стругацких было, про отца Кабани, перебравшего сивухи? «…Спрут, зверь морской». И что-то там про пятна, которыми он покрылся. При этом каждая административно-командная система рано или поздно выходит из-под контроля своего создателя и благодетеля. Начинает работать на себя. И все благие намерения и светлые идеи перемалывает, как хомяк зерно. За обе щёки. После чего необратимо наглеет. Жиреет. Начисто забывает, кому именно составляющие эту систему винтики всем обязаны. Мелочь малоосмысленная. Придворная тусовка. Пена. И особо отмороженные из них даже уходят в оппозицию. А верхний круг примеряет на себя мантию и корону. Непублично, но явно. Так что, чего изначально хотелось, обычно получается не так. Или совсем не получается.

И деваться некуда. Уйти совсем – система не пускает. На произвол судьбы не бросишь. Маховик так раскручен, что его и не остановишь. Засбоит – в клочья порвет. И страну. И своего создателя. Кому государь император всея Руси, герр Питер. Кому раб на галерах – читатель, помнишь цитату? Не потому ли знаменитые на весь мир опоздания? И странные для собственных подданных и сторонних наблюдателей чудеса, вроде полёта на дельтаплане со стерхами? Вопреки железобетонно расписанному графику и протоколу, втискивающими в прокрустово ложе обязательных мероприятий. Что можно расценивать по-разному. В том числе как человеческое, которое никому не чуждо. Вроде чмоканья в пузико симпатичного малого мальчонку, встретившегося на прогулке в Кремле. Пресса тогда чуть с ума не сошла, задавшись вопросом: что это было? А ничего не было. Обычный всплеск позитива. При том, что каждый день вокруг одно и то же. Проблемы. Интриги. Сплетни. Свары. Кризисы. А тут – Депардье. И как-то легче на душе. Когда в основном утечка мозгов и капиталов, и вдруг видишь, что не все всё из страны, а кто-то и в страну. Понятно, что налоги французские его достали. Не сложились отношения с Олландом и его министрами. Пресса написала не то. Обиделся. Но ведь всегда так было. И всегда куда-то от полноты чувств ехали.

В Россию веками иностранцы ехали и едут за поддержкой и деньгами. Чтобы обласкала верховная власть. Чтобы себя почувствовать не одним из многих, а первым, лучшим и даже единственным. Беринг ты или Растрелли. Фальконе или Дюк де Ришелье с Ланжероном и де Рибасом. Ехали из Персии и Порты, Швеции и Дании, Италии и Франции, Германии и США. На чём она и поднялась до вполне приличного по всем цивилизованным меркам состояния. Так было и будет. При царской власти. При советской власти. И теперь. Это нормально. Как западные творческие личности любили товарища Сталина и какие панегирики Отцу Народов писали, мало кто помнит. Но полное собрание сочинений Лиона Фейхтвангера в 12 томах, с 13-м, дополнительным, на полках в СССР стояло. Причем у евреев оно было единственным доступным источником информации о том, как эти самые евреи жили. В Риме. В Испании. В Германии. Когда про это на русском языке не было ничего. Вообще ничего. Что называется, ни Торы, ни Талмуда, ни Леона Юриса. Был Бабель времён «оттепели», малым тиражом. Шолом-Алейхем. А также большое число пролетарских еврейских писателей, суконным и до зевоты казённым слогом профессионально хваливших общественный строй и клеймивших отдельные недостатки, читать которых было невозможно ни на каком языке.

Сказано мудрыми в древние времена: нет пророка в своём отечестве. Современная Россия в этом вопросе – полноправная наследница старых как мир традиций. И Депардье тут не первый иностранец. До него в страну приехали десятки тысяч экспатов постсоветских времен – бизнесменов и менеджеров: израильтян, американцев, европейцев, китайцев. То же самое делали западные инженеры, строившие сталинские заводы в 30-е, – преимущественно немцы, американцы и итальянцы. До них были революционеры, романтики построения нового мира и авантюристы 20-х. А сотни тысяч и миллионы, прибывшие в Российскую империю в царские времена? Причём началось далеко не с Петра. Немецкая слобода в той же Москве к моменту его появления на свет давным-давно стояла на своем месте. Иностранцы в стране приветствовались и при первых Романовых, и при Рюриковичах. Архитекторы, писцы и переводчики, рейтары и рейтарские полковники… Причём, натурализовавшись, иностранцы с течением времени могли получить – и получали на орехи не меньше местных. Тех же, которые проездом, любили особо. Как Дюма. Или как его современных эпигонов. И уж если Эдди Мэрфи и Арнольд Шварценеггер, Джеки Чан и Чак Норрис в Россию пока жить не переезжают, порадуемся хотя бы за Депардье.

Человеку страна нравится? Нравится. Талантливый человек? Талантливый. Ну и пусть ему будет в России хорошо. Может, рано или поздно и своим тут будет так же хорошо, как иностранцам. И талантливым. И не очень. Причём Россия в этом даже и не исключение. Автора искренне порадовало сообщение о том, что Чак Норрис под выборы в Израиле поддержал тамошнего премьер-министра Нетаньяху. Не потому, что от этого Биби или, упаси Г-дь, известная тяжёлым характером жена его Сара станут лучше для страны. Но уж если Обама с его страстной любовью к союзу Америки с исламистами против Нетаньяху, пусть хотя бы Норрис будет за. Хотя ему с террористами приходилось воевать только в кино, а израильскому премьеру – в реальной жизни. Не хотелось разочаровываться в Норрисе. А то в Соединённых Штатах вдруг стало так много умников, которые совершенно точно знают, что ещё нужно уступить Израилю террористам и их покровителям, чтобы у тех всё наконец-то было хорошо… Раньше их было много в Европе. Не столько, сколько сегодня, когда левые там окончательно обанкротились, но пока ещё при власти, но много. В Советском Союзе, где Владимир Высоцкий не случайно написал «Как мать говорю и как женщина…», не говоря уже о знаменитом «Зачем становиться вором и бандитом…». И в ООН. Но не в Штатах.

Ну, правда, ничто не вечно под луной – и Трамп сменил Обаму на посту американского президента. И вроде намерен бороться не с Израилем, как его предшественник, а на самом деле с террористами. Обещает пересматривать отношения США с Ираном, который остался единственным серьёзным противником Израиля в регионе. Вроде бы может спустить на тормозах противостояние с Россией, которое затеял всё тот же Обама – на пустом месте и по всему фронту. Включая не только Украину и Сирию, но и спорт с допинговыми скандалами, легендарных русских хакеров и прочий набор страшилок. Что, опять-таки, хорошо для израильтян, которые от попыток американской администрации развести их страну на участие в борьбе Вашингтона с Москвой уворачивались с большим трудом. Хотя на конечных итогах голосований в ООН это никак не сказывалось. Как голосовали традиционно против них в этой организации российские дипломаты, так и продолжали голосовать. Ну, да с этой точки зрения в МИДе России пока ещё Советский Союз. Отчего его дипломаты поддерживают всё, что только возникает на поверхности планеты палестинское, – в ущерб не только Израилю, но и элементарному здравому смыслу, логике и, кстати говоря, самим себе. Поскольку когда они взывают к соотечественникам – так это в основном евреи. А когда голосуют в ООН…

Но оставим в покое дипломатов. Может быть, они знают, что делают, и воплощают в жизнь какой-то никому, кроме них и их начальства, не известный таинственный план. И, наверное, они на самом деле верят в международное право, и в балансирование интересов, и в то, что с террористами можно договориться и каким-то чудесным образом их, террористов, удовлетворить. Или это они только притворяются, что верят. Или вообще не задумываются ни о чём, придерживаясь инструкций и не забивая себе памороки. Чего гадать? Благо речь совсем о другом. О том, как и почему едут в Россию иностранцы. Зачем они едут. И что России с того. В последние годы СССР, кстати, особенно никто никуда уже не ехал. Скорее наоборот – ехали из России. Куда угодно ехали. В США и Израиль. Канаду и Германию. Австралию и Новую Зеландию. Была б открыта эмиграция в Японию или ЮАР – ехали бы и туда. И, кстати, во времена новейшие, когда выезжать из отечественных пределов можно куда угодно, туда народ тоже поехал. Не то чтобы в большом количестве: далеко и экзотично, а в ЮАР ещё и опасно. Но поехал. Как и из Великобритании, континентальной Европы или из Америки. То есть Россия включилась в круговорот народов, характерный для современного мира. И это, с учётом того, что опять в неё приезжают жить и работать иностранцы, замечательно – потому что нормально.

В этом мире изолированно жить невозможно. Ни от иностранной музыки не отгородишься – в Советском Союзе пытались всю его историю, и чем кончилось? Ни от моды. Ни от кино – при всём патриотизме населения, смотреть будут интересное кино, и единственный шанс во времена компьютерных технологий и Интернета удержать зрителя – снимать талантливые и интересные картины. От книг никогда отгородиться и не пытались. Переводили их, печатали и читали и в царские времена, и в советские. То есть направленные против советского строя не переводили и не печатали – вне зависимости от происхождения, русскоязычные были под особо строгим запретом. Но на всякую цензуру был свой Самиздат. И справиться с ним никто в конечном счёте не смог. Ни КПСС. Ни КГБ. Так что нынешние на это не заморачиваются – и правильно делают. Всё равно не получится. Благо по сравнению с тем, что показывают по самому что ни на есть российскому телевидению, включая мистику, квазидокументальные и художественные фильмы и сериалы, оккультизм, садизм и полупорнографию, американское телевидение – скучно и благопристойно, как старая школьная форма по сравнению с модой наших дней. И то, что переходит с западных экранов на отечественные, совершенно точно их не портит.

У политического истеблишмента Америки не самые лучшие отношения с русским. Но когда в Москве террористы захватили заложников в театре на Дубровке, где шёл мюзикл «Норд-Ост», по телевидению кто-то по-настоящему умный пустил «Крепкий орешек». Что в полной мере заменило любую массовую терапию, пропаганду или контрпропаганду, которую в тех обстоятельствах можно было придумать. Американская внешняя политика меняется разительно. От союза с террористами к войне с ними. От войны к союзу. От понимания того, что идёт война цивилизаций, к попыткам заигрывать со своими смертельными врагами. И, к сожалению, это сказывается и на России, и на Израиле. Сколько понадобится 11 сентября, «норд-остов» или интифад, чтобы в Вашингтоне поняли, что никакие попытки договориться с экстремистами, «оставить их в покое» или «прекратить оккупацию» не помогут их остановить? Б-г знает. Политики, начиная с администрации Обамы, европейских лидеров и бюрократов ООН и кончая многими российскими, и не только, оставшимися в 90-х, пока оправдывают грубое, но точное замечание Ленина о политической проституции. Голливуд долго держался – сломала его только победа на президентских выборах Дональда Трампа. Ну, да в каждой избушке свои тараканы.

Не то чтобы автор сильно верил в спасительную силу слов деятелей мировой культуры. Но если кого-то из израильских избирателей Чак Норрис заставит оторваться от своих дел и проголосовать за тех, кто имеет шанс вытащить еврейское государство из окружающего болота, спасибо кинорейнджеру. Поскольку в горячие времена, когда на носу война, и явно не одна, экспериментировать с лидерами страны опасно. Демократия есть демократия. Можно и левого журналиста Шели Яхимович позвать в премьер-министры Израиля. И пламенного борца с коррупцией Навального в президенты России. Но после этого есть шанс не выжить. Всей страной, включая избирателей Яхимович и Навального. Что до России, Министерство её культуры кино поддерживает активно. Вопрос – какого качества. И с каким подтекстом. А также – почему именно такое. И откуда у его общественного совета бредовые мысли насчёт предварительной религиозной цензуры будущих произведений. Но это уже совсем отдельный вопрос – насчёт перелицевания страны из той, которой она была, в новые форматы. Частью которых неизбежным образом является теократизация и клерикализация всей её жизни. Мало-помалу, небольшими шажками и даже не очень грубо – но неизбежно и явно. Делать нечего, начальство таких назначает. И некоторые из них буйные, а некоторые даже и ничего.

Так что принятие российского гражданства Депардье, а также Сигалом (руководство явно относится к мастерам боевых искусств и исполнителям брутальных мужских ролей тепло и пользуется у них взаимностью) с точки зрения позиционирования страны в пространстве – вещь правильная и полезная. Тем более что, судя по всему, за ними в очередь выстроилась не самая маленькая толпа их коллег. И это означает, помимо прочего, что с точки зрения жизни в стране всё дошло до среднеевропейских кондиций. Кредитные карточки работают, магазины полны и рестораны не хуже, чем за рубежом. По крайней мере многие. А если уровень жизни не вызывает отторжения у мировой культурной элиты, то это уже более чем достаточно. Для тех, разумеется, кого интересует обычная ежедневная жизнь, а не реализация хотелок насчёт стопроцентно честных политиков и преданных своему делу бескорыстных профессионалов в качестве чиновников и бюрократов. Чего не было, нет и не будет ни в одной известной автору стране. Ни в Европе. Ни в Штатах. Ни на Украине, куда в поисках утопии ринулось из России немало мечтателей. И страшно даже представить, какое разочарование их ждёт. Завершая же тему, скажем простое: приезжающие в Россию иностранцы – это лакмусовая бумажка. Жить в стране, куда они едут за гражданством, явно стоит – несмотря на все её недостатки.