Kitobni o'qish: «Сводные. Под запретом»

Глава 1

Я открыла ключом дверь и сразу увидела черные туфли на шпильке. Артем снова кого-то привел. Я быстро разулась и проскользнула к себе в комнату, желая закрыть уши и не слышать ни чужого женского смеха, ни его довольных басов. Мерзко.

Он специально это делал. Хотел, чтобы я съехала и не мешалась под ногами. Ненавистная сводная сестра, которую ему всучили родители. Нет. Отец и мачеха. Он никогда не называл мою маму мамой, хотя они с его отцом женаты еще с тех пор, как ему стукнуло одиннадцать. Считай, десять лет прошло с тех пор.

Спустя час, когда раздался хлопок входной двери, я выждала несколько минут и вышла из своего убежища. Раз девица не осталась, я не столкнусь с ней на кухне.

– Тебя учили, что подслушивать нехорошо?

Я оцепенела, услышав за спиной ленивый голос Артема. Каждый раз меня то бросало в жар, то в холод. На смену растерянности быстро пришла злость. Я стиснула ладони в кулаки и не ответила, прошла к чайнику и стала суетиться, чувствуя голод.

– Онемела от шока, веснушка? – снова его насмешливый тон. – Потеряла дар речи от моих талантов?

Я развернулась и прищурилась, глядя на него. Он ухмыльнулся, нагло обсмотрел меня с головы до ног, на несколько секунд остановился на пальчиках моих ног, а затем облокотился обнаженным плечом о косяк. Даже не удосужился одеться после душа, только обернул бедра полотенцем, гад. Не припомню ни одного раза за месяц, чтобы видела его в одежде.

– Прикажешь мне уши затыкать всякий раз, когда ты так усердно работаешь над своими постельными подвигами? – съязвила я, а сама отвела взгляд вниз, чувствуя, как омуты его черных глаз непозволительно глубоко затягивают меня.

– Завидуешь? Хочешь оказаться на ее месте?

Он оскалился, обнажая верхние резцы, затем шагнул ближе, загораживая мне проход. Широкоплечий, высокий, он моментально заполонил собой всё пространство вокруг. Великан перекаченный.

– Упаси боже, – выплюнула я и отодвинулась, прижимаясь к столешнице. – Отвали, Грановский! Иначе я отцу расскажу, какой ты ведешь образ жизни. Он-то ведь думает, что его сын подает большие надежды, грызет гранит науки. Представляешь, какой родителей хватит удар, узнай они, чем ты промышляешь.

Артем прищурился и поджал губы. Мы оба знали, что отца не хватит удар. Он взбесится и перекроет ему кислород, заблокирует все карточки.

– Ты не посмеешь! – рыкнул и поставил обе ладони по по бокам от меня.

– Уверен? – вздернула подбородок и усмехнулась.

– У тебя такая короткая память?

Он вздернул бровь и наклонился, прикусывая кончик моего уха. Гад. Знает же ведь, что там я очень чувствительна.

– Не трогай меня!

Пришлось коснуться его обнаженной груди руками и оттолкнуть, но что я могла сделать против этого амбала. Ни на миллиметр не сдвинулся, всё также продолжая довлеть надо мной.

– Помнится, раньше ты о другом просила, – хмыкнул он и вдруг отстранился.

Выражение его глаз стало непроницаемым, и меня отчего-то прошибло потом и ознобом. Захотелось обнять себя за плечи, но он слишком хорошо меня знает, чтобы не заметить защитного жеста. Воспримет это, как слабость, и будет давить, вынуждая меня первой обратиться к родителям и съехать в общагу. Мне и самой не очень-то хотелось жить в его квартире, но родители посчитали, что первокурсница должна жить под его присмотром. Они всецело ему доверяют, а я не готова отвечать на их вопросы, почему не хочу жить с Артемом.

– Мы оставили это в прошлом, мы ведь договорились, – произнесла тихо, не отрываясь взглядом от его лица. Мне вдруг отчаянно захотелось узнать, о чем он сейчас думает. Мышцы лица напряжены, желваки на скулах натянуты, челюсти сцеплены.

– Всё, что было летом, остается летом, – неожиданно улыбнулся он и весь расслабился.

Маски – его особый талант. Даже я когда-то поверила, что он мог быть не монстром, а заботливым парнем. Но то в прошлом. Я как никто другой знаю, каким двуличным и гнусным может быть Артем Грановский. Он никогда не узнает, что разбил мне сердце этим летом.

Глава 2

– Нет, всё хорошо, мам, да, Артему привет, поняла тебя.

Я поддакивала матери, слушая о том, что они с отцом на следующей неделе хотят приехать нас проведать. Не знаю, как сводный братец, а вот я этого хотела больше всего. Надеялась выторговать себе право жить в общежитии.

Там мне всяко будет легче и проще, учитывая те правила, которые Артем установил в своей квартире. Приходить раньше восьми вечера, с мальчиками не гулять, его не раздражать.

В прошлый раз он посадил меня под домашний арест на все выходные, хотя не имел на это никакого права. Ссылался на то, что он старший и знает, что для меня лучше. Идиот. Просто отобрал мои ключи и запер меня, пока сам укатил развлекаться на какую-то вечеринку друзей.

Закончив говорить с мамой, я выдохнула и легла на постель. Закрыла глаза, но в какой-то момент ощутила на себе чужой изучающий взгляд. Так и было. В проеме моей комнаты стоял Артем собственной персоной. В одной майке и спортивных штанах.

– Стучаться не учили? – с раздражением спросила его и дернула на себя плед, чтобы прикрыть ноги. Уж больно странно он на них смотрел. Надо заканчивать ходить дома в коротких джинсовых шортах.

– Дверь закрывать не учили? – кинул он мне ответку и ухмыльнулся. – Мать звонила? Привет передавала? Чего молчим тогда?

– Тебе привет, – процедила, раздраженная тем, что он докопался до меня на ровном месте. Затем прищурилась и вскочила, подлетая к нему и тыкая пальцем ему в грудь. – Дай мне ключи! Мне с утра на пары, как ты себе представляешь, я домой вернусь?

– Завтра с первой пары? – дождавшись моего кивка, он хмыкнул: – Значит, утром и отдам.

– Сейчас.

– Зачем? Ты ведь всё равно дома ночью, а твой комплект я Диме отдал. Он сегодня с ночевкой у меня останется.

– Тогда свой дай.

– Мне он нужен. Я поздно вернусь, не хочу весь дом трелью разбудить.

– Я тоже поздно вернусь.

– Куда намылилась? Я тебя не отпускал.

– А я не спрашивала твоего разрешения.

– Забыла? Я здесь главный. Ты под домашним арестом.

– У Леры день рождения, и меня пригласили. Так что гони ключи, будь добр, иначе я позвоню отцу и расскажу ему, чем ты занят ночами вместо того чтобы грызть гранит науки.

В ход пошла тяжелая артиллерия. Артем прищурился и злобно оскалился. Я не знала, из-за чего он так злился, но я и сама пыхтела от бешенства.

– Сомневаюсь, что ему понравится, что его падчерица шляется не пойми с кем и где.

– Ну во-первых, Лера не не пойми кто, а дочь его бизнес-партнера, а во-вторых, родители мне разрешили. Так что, мне звонить им?

Я демонстративно подняла телефон, покрутила им перед его задиристым носом, и он заскрежетал зубами. Ему не нравилось проигрывать, но в этот раз моя взяла. Официальное родительское разрешение получено, так что выкуси, Артем Грановский.

Как и ожидалось, он лишь заскрежетал зубами, а после достал из кармана своей кожанки ключи и отдал их мне.

– Хороший мальчик, – скупо улыбнулась я, растягивая губы.

Знала, что играю с огнем, но что-то внутри заставляло меня ершиться каждый раз, когда он меня донимал.

– Осторожнее со словами, пигалица, – оскалился он и шагнул ко мне, заставляя отступить. – Или мне стоит показать тебе снова, кто здесь “хороший” мальчик?

Голос его стал на несколько тонов глуше и тише, но я каждой клеточкой кожи ощущала его присутствие. Он наступал, загоняя меня в угол и продавливая своей уверенной энергетикой и наглостью, которая никогда не покидала его невозмутимое лицо.

– Отстань, – пропищала и попыталась отбежать, но сзади меня настигла кровать, на которой я распласталась в форме звезды.

Артем усмехнулся и втиснул колено между моих ног, затем наклонился и расположил руки по бокам от моего лица. Ощущение, словно надо мной склонился великан, лишь усилилось, и я отвела взгляд, не желая смотреть на его лицо. Слишком красивое. Высеченное будто руками умелого скульптора. До чего же хорош. И знает об этом, гад. Пользуется красотой и харизмой, разбив ни одно девичье сердечко. Включая мое.

– Всё еще неровно дышишь ко мне, пигалица? – прошептал мне на ухо, а затем одной рукой коснулся моей щеки, заставив посмотреть на себя.

– Ты бредишь. Кто тут сохнет по тебе? – фыркнула я и закатила глаза. – Мечтай об этом, Грановский. И вообще. Может, это ты в меня влюблен, м?

– Я? Ничего не путаешь, Марин? – вздернул он бровь, выказывая удивление.

А вот я чертыхнулась, коря себя за словоблудие. Нет, чтобы сдержаться, тогда бы не пришлось сейчас обтекать от стыда.

– А что мне еще думать? Это ты ведь на мне валяешься. А что если бы родители застали нас в такой двусмысленной позе?

– Ну мы ведь не в отчем доме. Нас никто не застукает, – прошептал он одними губами, и я скользнула взглядом вниз, останавливаясь на них и вспоминая прошлое.

Это явно и было его целью. Ведь именно этим летом нам впервые было что скрывать от родителей.

– Встань, ты тяжелый.

Я заворчала, скрывая за гневом смущение, и толкнула ладонями его грудь, чтобы он наконец встал и дал мне встать.

– Хочешь быть сверху?

– Прекрати. Мы с тобой брат и сестра, мы ведь договорились, что прошлый раз был первым и последним.

Мои слова возымели нужный эффект. Артем нахмурился, просверлил меня тяжелым взором, а затем оттолкнулся, спружинил и выпрямился, оставив меня лежать одну. Возникло чувство, что меня лишили чего-то важного, но я не желала рефлексировать, так что просто отбросила ненужные эмоции прочь и встала следом.

– Брат и сестра, говоришь? Как скажешь, пигалица, как скажешь, – оскалился чем-то недовольный Артем, посмотрел на меня снова нечитаемым взглядом и развернулся, покидая мою комнату.

И вроде бы всё было правильно. Так, как мы и договаривались. Но в груди возникло нехорошее предчувствие и ощущение пустоты. Я ударила по ней ладонью, но сосущее чувство не прошло. Ни с первого раза. Ни со второго.

Глава 3

Клуб, в котором решила праздновать Лера, был довольно пафосным местом, где собиралась вся золотая молодежь города, так что Наташа, наша общая с Лерой подружка, ощущала себя не в своей тарелке. Это было видно по ее зажатой позе, нервно бегающим глазам и сжатым кулачкам. От этого я ощущала себя не так свободно, как мне того хотелось.

Чувство эйфории от победы над Артемом почти сразу сошло на нет, так что я хоть и наслаждалась вечеринкой, но на танцпол не выходила. Слишком много людей. Столпотворения я не любила.

– Как тебе удалось вырваться из лап цербера? – спросила Лера, когда Наташа вышла в уборную. Ей почему-то казалось, что та влюблена в Артема, хотя мне это казалось бредом. В любом случае, о моем сводном брате при ней мы не говорили. Лера из-за своей убежденности, а мне и вовсе не хотелось его обсуждать.

– У меня есть на него свои рычаги давления.

– Какие же?

– На то они и рычаги, что секретные. Если все об этом будут знать, они перестанут действовать. Потеряют свою силу, знаешь ли.

– Вот не понимаю я тебя, Маринка, – вздохнула Лера и сделала глоток оранжевого коктейля. – Он же у тебя мега-популярный, а мы с тобой прозябаем вне университетской тусовки.

– Это потому что мы с тобой скучные.

– Мы-то? Ниче подобного. Нам бы только туда войти, а там уж разгуляемся. Лучшие парни универа, самые крутые вечеринки, ты только представь.

– Не люблю пафос и шум.

Никогда не понимала стремление и желание Леры к популярности. Она тоже была из состоятельной семьи, но в тусовку самых-самых не вписывалась. Как я и Наташка.

– Эх, не понимаю я тебя. Кстати, ты в курсе, что по универу слухи ходят про тебя и Артема?

– Какие? – насторожилась я и навострила уши.

– Ну что вы вместе. Это же чушь, верно?

Взгляд у Леры был странный и мне не понравился, но больше всего мне было обидно, что она могла подумать, что это правда. Даже ей я не смогла признаться, что летом у нас с Артемом всё могло получиться. Мне было стыдно за свою глупость.

– Обидно, что ты поверила каким-то сплетням. Сама же знаешь, что людям лишь бы посудачить, копаясь в ворохе чужого грязного белья.

– Не людям, а девицам, которые положили глаз на Артема.

Глаза Леры загорелись, а я закатила глаза, не понимая всеобщее восхищение своим сводным братом. Теперь он вызывал у меня злость и презрение. Неужели остальные не видят, что никакой он не добрый и красивый принц из сказки. Скорее, анти-Шрек.

– Ладно, потом поговорим. Наташка идет, – произнесла Лера, а затем мы обе с ней увидели странное. Наташа вместо того, чтобы подняться к нам на второй этаж, остановилась и влилась к танцующим на танцпол.

– Ты преувеличиваешь, Лер. Не влюблена она в Артема. Она девочка у нас умная, не туповка какая, чтобы запасть на Артема.

– Туповка? – фыркнула Лера так, будто я ее оскорбила. – Не вижу связи между умом и любовью. Ты слишком предвзято относишься к брату, поэтому и не видишь, как Наташка сохнет по нему. Так и сверкает глазками каждый раз, когда видит его. Точно тебе говорю, у меня на это глаз наметан.

– Даже если и так, нам-то что?

Я пожала плечами и потянулась за бокалом воды, чтобы промочить горло. Лера ничего не ответила, хотя обычно вступала со мной в полемику, а затем она ткнула меня локтем в бок.

– Кстати, а это не он?

Она вытянула голову и глянула в сторону танцпола.

– Кто он?

– Как кто? Мы о ком говорили, блин? Артем, конечно. Точно он! Ты только посмотри, как он эту зажимает?!

В клубе громко играла музыка, но когда Лера завизжала мне в ухо, я отшатнулась, ощущая, как заболела барабанная перепонка. Господи, и что из этого трагедию делать. Артем вечно к кому-то клеится, невелика беда, что снова кого-то подцепил.

Не сразу до меня дошло, что сказала Лера. Что?! Артем здесь?! Вот только это не все потрясения на сегодня. Когда я подорвалась с места и подошла к перилам, увидела, что зажимал он не какую-то незнакомку, а нашу Наташку.

– Не эту, а Наташку, Лер. Наверняка меня позлить хочет. Гад он ползучий, говорила же тебе, – процедила я сквозь зубы, но Лера меня не услышала. Она отошла к столику и стала орудовать вилкой. Делала так каждый раз, когда нервничала.

– Эй. Ты чего?

Я подошла к ней, не в силах смотреть на наглую рожу Артема. Он заметил меня и, танцуя с моей подружкой, не отрывал при этом от меня своего взгляда.

– Да бесит просто! – крикнула Лера и сделала глоток воды, проталкивая еду, которым набила рот.

– Он просто издевается надо мной, Лер. Да и потом, нам надо спуститься и спасти Наташку из его загребущих лап.

– Спасти? Глаза разуй, Марин! Она сама вешается на него! Бесстыдница! А еще тихоня называется, – прорычала она, чуть ли не крича.

– Тон сбавь, Лера, – холодно произнесла я. – Если тебя что-то не устраивает, ей и скажи. Но во-первых, это не так, ни на кого она не вешается, а во-вторых, даже если было бы и так, тебе до этого какое дело? Ты претендуешь на Артема?

Обычно меня всегда считали пай-девочкой, милахой, которая не способна нагрубить человеку, но я была бы не сестрой Артема Грановского, если бы не умела ставить людей на место, когда они переходили дозволенные границы.

Глаза Леры от моего тона расширились, а зрачки сузились. Она явно удивилась, что я, как обычно, не пытаюсь ее успокоить. Но честно говоря, я сама была на взводе из-за выходки Артема, да и ее беспочвенные обвинения в адрес нашей подруги я считала неуместными. И так было неудобно, что мы обсуждали Наташу за спиной.

– Прости, Марин, я перегнула палку, – вдруг тихо произнесла Лера и опустила глаза. Впервые на моей памяти она перед кем-то извинялась. – Просто мы же нерушимая троица, понимаешь? Я не хочу, чтобы между нами встал парень. Как бы ты ни говорила, что ненавидишь Артема, но если Наташа станет с ним встречаться, то станет твоей невесткой в будущем, а значит, ей ты будешь уделять больше внимания. Я останусь за бортом. Ты же знаешь, как для меня это болезненно.

Мое сердце сразу же смягчилось, как только я услышала ее объяснения.

– Ты что, Лер, такого не произойдет. Мы же с тобой лучшие подружки.

Я присела около нее и обняла за плечи, даря поддержку и убеждая, что мы всегда будем вместе. Я понимала ее страхи, ведь знала историю ее семьи. Ее мама так же, как и моя, повторно вышла замуж и родила двоих детей в новом браке. Вот только в отличие от моего отчима, ее относился к ней прохладно, и ее мать, не желая потерять мужа, отдалила от себя дочь, и Леру к себе забрал отец. Тот так и не женился, и Лера осталась его единственным ребенком, но никто не способен заменить ребенку мать.

– Так что я надеюсь, что Артем не вобьет между нами клин, – Лера всхлипнула и обняла меня в ответ.

А мое раздражение на Грановского-младшего от этого усилилось. Каков же гад!

– Ты права, Лер. Я пойду вниз и заставлю его отлипнуть от Наташи. Она ведь наверняка в силу стеснительности не может ему отказать и уйти с танцпола.

Я решительно встала и направилась вниз, затем вклинилась прямиком в танцующую толпу. Орудовала локтями и усиленно отбивалась от наглых парней, которые, завидев меня, повадились распускать руки. Одному я втащила локтем в ребра, другому оттоптала шпилькой ноги, и наконец добралась до Артема, который вцепился в Наташу клещом.

– Идем, Наташ, – потянула я ее на себя, но Артем и не собирался уступать.

– Мы еще не закончили, Марина.

– Закончили! – процедила я сквозь зубы и вклинились между ним и подругой. – Хватит ломать комедию, Артем. Что ты тут делаешь?

– Я? – вздернул он в притворном удивлении брови.

– Вот именно. Ты! Ты знал, что мы пойдем в этот бар и приперся следом. Преследуешь?

Я прищурилась и задвинула Наташу себе за спину. Она не сопротивлялась, а я сделала себе заметку серьезно переговорить с ней насчет того, чтобы она начала за себя заступаться.

– Преследую? Не много ли ты о себе возомнила, пигалица? М? Я здесь с другом. Это была его идея. К тому же, это я тут завсегдатай, так что твое появление тут навевает на меня подозрения, что это ты меня преследуешь.

– Я? Не неси чушь, Грановский. Я и не подозревала, что мы придем в клуб, где ты постоянно тусишь. Не имею привычки следить за твоими предпочтениями и похождениями, знаешь ли. Это чистой воды случайность!

Я сама не заметила, как вместо нападения на Артема стала перед ним оправдываться. Я чертыхнулась и злобно прищурила глаза, после чего ткнула его пальцем в грудь.

– Усек?

– Я-то усек, ты главное себя переубеди в этом, веснушка, окей?

Он улыбнулся своей знаменитой голливудской улыбкой, подмигнул Наташе поверх моей головы и растворился в толпе.

– Он тебя не обидел? Не издевался? – обернулась я и учинила Наташе допрос.

У меня уже горло болело кричать сквозь долбящую в ушах музыку. И если Грановского я понимала также по движению его губ, уже успела изучить его, чтобы знать, какие у него будут ответы, то вот когда Наташка ответила, я ничего не поняла. Догадалась лишь по тому, как она отрицательно качнула головой.

– Тогда ты иди наверх, там Лера, а я в уборную схожу, окей? – прокричала я и указала пальцем на второй этаж.

Не знаю, услышала ли она меня, но кивнула, так что, выбравшись с танцпола, мы разделились. Очереди в туалет не было, так что я довольно быстро управилась и вышла в коридор, но почти сразу уткнулась в чужую мощную грудь. Мужчина.

– П-прощу прощения, – произнесла я и попыталась обогнуть его.

– Марина? – раздался вдруг его удивленный возглас.

Я подняла голову и радостно взвизгнула, запрыгивая на него, словно обезьянка.

– Марат! Не ожидала тебя увидеть.

– Я заметил, коротышка.

Он по-доброму усмехнулся и потрепал меня по волосам, когда я слезла с него.

– Вообще-то я больше не коротышка! – воскликнула я и покрасовалась перед ним на каблуках.

Марат в свое время был аспирантом моего отца, так что когда я гостила у папы, часто видела его у него дома. Высокий, черноволосый, он до сих пор был тем же красавцем, что и раньше. За ним и тогда бегали толпы студенток медицинского, а сейчас, когда он возмужал и окреп, наверняка от девушек отбоя нет. Насколько я слышала, он до сих пор так и не женился, хотя ему уже перевалило за тридцать.

– Не считается, коротышка. Кстати, ты бы пореже каблуки носила, знаешь же, что это может привести к…

– …деформации пальцев стоп, да-да, ты мне это сто раз говорил. Как и отец. Ты можешь хотя бы после работы не быть врачом?

Я закатила глаза, видя в нем своего отца.

– Врач – это призвание, – сказал он точь в точь, как папа, даже интонации те же. – Даже после дежурства. Ну-ка, коротышка, покрутись, ты так подросла с тех пор, как я видел тебя в последний раз.

Марат схватил меня за руку, поднял ее, и я крутанулась вокруг своей оси.

– Ну что, красивая стала я, да?

– И по-прежнему нарываешься на комплименты, да? – рассмеялся Марат.

В этот момент я снова крутанулась, но не удержала равновесие и чуть не упала, но Марат обхватил рукой мою талию и прижал меня к себе, не давая упасть. Только я хотела отстраниться, как вдруг раздался полный злобы голос Артема Грановского.

– Убрал от нее свои клешни, урод!