Kitobni o'qish: «Его Луна, или Планета мечты», sahifa 5

Рэд остолбенел. Пару секунд, кажется, вообще не возникало в голове никаких мыслей. Потом он с сомнением выдавил:

– Не должно. У меня инъекция на полгода. И Сел всегда плохо переносит тряску.

– Регенералку в этот период кололи?

– Я? – растерянно переспросил Рэд, погруженный в свои мысли. – Трижды.

– Будьте уверены, ваша инъекция уже не работает. Регенералка в разы ускоряет все обменные процессы в организме.

Сейчас, когда Питер произнес это вслух, Рэду новая информация показалась более чем очевидной. Почему она не приходила ему в голову раньше? И почему об этом медики не говорят?! Последнюю мысль капитан, по всей видимости, произнес вслух, потому что Питер ответил:

– Ну вы же гражданский. Никто не думает, что вы станете использовать такую сыворотку.

Рэд прислушался к своим ощущениям, пытаясь осознать, что он чувствует. Любимая девушка, сладко смотрящая сны в соседней пещере, может носить под сердцем его ребенка. Он представил, как будет округляться Селенин животик… Уже даже вообразил, как положит на него руку и почувствует легкие, едва ощутимые толчки. Всё сознание капитана затопила такая незамутненная радость, что хотелось прямо сейчас побежать вниз и расцеловать девушку.

Пленка силового порога заискрилась.

– Отключается, – тоскливо произнес лейтенант.

Рэд быстро отстегнул с пояса свой аккумулятор, протянул Питеру. Тот взял, но все же с сомнением спросил:

– А как же вы?

– Я, если что, на аэрокаре.

Питер заменил блок. Щит снова стал колыхаться ровной прозрачной пленкой. Но Рэд решил на всякий случай оставаться здесь до рассвета. В случае чего два человека с бластерами всегда надежнее, чем один.

***

Мараик с Анарионом едва успели выйти из платяной лавки, как к ним подбежал только что спешившийся всадник. Он что-то быстро доложил принцу на синдарине.

– Кажется, у нас проблемы, – пояснил принц, обернувшись к Эванеску. Его юное лицо заметно помрачнело. – Твой дядюшка с патрулем не вернулись с объезда западной границы. В седле сидеть сможешь?

Мараик кивнул, впервые порадовавшись своему нищему детству: на его родной планете практически не было техники, и мальчишки сызмальства приучались ездить на лошадях, чтобы пасти скот. У него, правда, многие годы не было практики, но он надеялся, что это такой же рефлекторный навык, навсегда впечатывающийся в память, как, скажем, плавание.

Отряд принца Анариона состоял из десяти по-разному вооруженных всадников, среди которых были и лучники. От встречающих эльфов их одежда отличалась разве что цветом – плащи, рубашки, брюки были темно-зеленые, но все до одного с визоплазами на рукавах. Анарион единственный в наступившей темноте выглядел в прямом смысле как белая ворона. Идеальная мишень. Мараик слишком уповал на помощь принца в своем вопросе, чтобы смолчать об этом. Но говорить не пришлось. Анарион привычным жестом вытащил из седельной сумки хорошо знакомый Шустеру по армейской службе форменный комбинезон цвета хаки и натянул его прямо поверх своих брюк и камзола, перекрепив наружу только пояс с кинжалами. «Интересно, а пользоваться-то ими он умеет или чисто для статуса?» – промелькнуло в голове у Алекса. Только в этот момент он понял, что сам до сих пор абсолютно безоружен.

– Лишнего кинжала не найдется? – уточнил Эванеску у принца.

На что тот повернулся и с полнейшей искренностью спросил:

– Зачем тебе? У нас охраны десять человек. Считай, мы просто едем на небольшую конную прогулку.

Мараик скрежетнул зубами, теперь стало ясно, что принц ему все-таки полностью не доверяет. Ладно, как говорится, еще не вечер, втираться в доверие Шустеру не привыкать.

Отряд ехал слаженно и практически бесшумно. Сначала по уже знакомой дороге, затем, свернув в лес, по проселочной. Темп принц задал не слишком быстрый, поэтому Шустеру было несложно держаться в седле. Хотя… Алекс уже предвкушал, какой раскорякой он встанет завтра с постели, с непривычки-то.

Лес, обступающий дорогу, выглядел словно гигантская нависающая волна. С той лишь разницей, что она не заканчивалась. Лунный свет сюда практически не проникал, едва-едва попадая в щель межу почти сомкнутыми над дорогой зелеными гребнями. Шустер ни черта не мог рассмотреть и уже множество раз пожалел, что не захватил с транспортника рюкзак с самым необходимым. Прибор ночного видения сейчас бы пригодился, как никогда.

– Далеко до границы? – шепотом спросил Эванеску, стараясь, чтобы его голос не сильно выделялся на фоне шелеста листьев, потрескивания насекомых, уханья совы и других естественных звуков.

– Мы едем по ней, – так же тихо ответил Анарион, жестом приказывая молчать.

Еще около получаса отряд продвигался в тишине. Потом ведущий поднял руку, призывая остановиться. Из-за темноты и своего места в середине колонны Шустеру было не разглядеть, что там впереди происходит. Но, увидев, что Анарион спешивается, он тут же спрыгнул следом. В кольце охраны они с принцем прошли вперед процессии. В тусклом свете луны на дороге лежало четыре трупа.

Глава 7

Видимо, здесь была засада, потому что, судя по позам и лицам, нападения князь с отрядом не ожидали. Всего один из охранников успел выхватить кинжалы. Князь Серебряного Ручья был убит прямым попаданием стрелы в сонную артерию. Один из телохранителей – тоже стрелой в горло. Повреждения двух оставшихся не были такими явными, но изломанные тела намекали на ту самую уловку с воздушными пассами, которую Шустеру уже удалось увидеть при посадке.

– Эти двое убиты с помощью Силы, – ответил принц на невысказанное Эванеску предположение. – Значит, нападавшие не бродячая банда, а такие же эльфы. Скажите, лорд, как часто князь самолично выезжал на осмотр границ? – обратился Анарион к сопровождающему отряд управляющему Серебряного Ручья.

– За многие годы впервые, – сокрушенно пробормотал тот, не сводя взгляда с трупов.

– А сколько обычно человек в патруле?

– Шесть…

– Смотри, Мараик, князь впервые за долгое время отправляется в дозор сам, причем всего с несколькими людьми. Один из которых – начальник стражи, а значит, с особо приближенными. Что бы ты подумал?

Вывод напрашивался сам собой, Шустер его и озвучил:

– Что князь намеревался с кем-то встретиться на границе и переговорить строго конфиденциально.

– Во-от! И это в тот день, когда как раз прилетаешь ты. Но князь мчится во весь опор не на встречу с много лет назад пропавшим племянником, а совсем в другую строну, в объятья смерти, – по лицу рассуждающего принца скользили ночные тени, что делало его облик значительно старше. – Я бы предположил, что твоему дядюшке нужно было срочно с кем-то поделиться информацией или посоветоваться… И на границе с Ясеневым Лесом я вижу только одного претендента – его захватчика Бериана Морвэна. Конечно, без доказательств, это лишь мои домыслы, но король о них непременно узнает… А сейчас грузите трупы на лошадей и давайте выдвигаться назад.

Обратный путь занял больше времени. Хотя, возможно, потому, что Шустер с непривычки уже изрядно отбил задницу о седло и только и мечтал о том, как оказаться где-нибудь в горизонтальном положении и отрубиться. Судьба «дядюшки» его волновала меньше всего, хотя… если принц прав и князь Серебряного Ручья был в сговоре с убийцами семьи Мараика, не удивительно, что Эванеску дал деру. Тогда он тут был не жилец. Теперь же Шустер со своим опытом, навыками и поддержкой принца, пожалуй, очень даже сможет здесь развернуться. И как будто в подтверждение его мыслей Анарион с усмешкой произнес:

– А ты, Мараик, я посмотрю, везунчик! Не успел на родину вернуться, как на тебя тут же и второй титул, и земли свалились. Что смотришь? У князя две дочери. Если б старшая была замужем, то титул и земли перешли бы ее мужу. А сейчас ты единственный наследник по мужской линии. Так что выезд в столицу на пару дней придется отложить.

В итоге в Ручье пришлось проторчать целых три дня. Разместили Эванеску с его командой, как дорогих гостей, во дворце. Если кто-то и был не согласен, что титул и власть достанутся проходимцу, то, видя явную поддержку принца, высказываться не отважился. С сестрами Мараик встретился прямо перед похоронным обрядом. Младшая – двадцати с небольшим, худая, как соломинка, и неказистая, как подросток, шла сразу за носилками с телом отца. Судя по ее распухшему носу и красным отекшим глазам, все последние сутки она без устали рыдала. Старшая, довольно упитанная грудастая девица, была, с виду всего на пару лет младше Эванеску. Пожалуй, лицо Вестеле, так звали девушку, было очень даже миловидным. Может, еще и потому, что, в отличие от сестринских, ее глаза были абсолютно сухими. Мараик удивился, что столь родовитая барышня до сих пор не замужем. По меркам этого мира Вестеле уже была старой девой. И он не преминул уточнить это у принца. Тот лишь пожал плечами.

– Не хотела. Отвергала всех претендентов. Что тут отец сделает? Заставлять у нас не принято.

Вот оно что. Забавно. Мараику-то показалось, что девица периодически поглядывает на него каким-то странным взглядом. Сначала он это воспринял как интерес к своей персоне, а сейчас задумался, не его ли винит сестрица в смерти отца? Как-то не мечтается проснуться с кинжалом в горле. Хотя зачем такие сложности? Гораздо проще подсыпать какой-нибудь местный стрихнин в еду. И Эванеску пообещал себе вплоть до отъезда питаться в городских тавернах.

Церемония прощания с князем шла долго. Сначала тело на носилках, украшенных цветами, несли через весь город, и к процессии присоединялись всё новые и новые эльфы, каждый из которых клал на покойника свой цветок. Вскоре на носилках образовался целый стог, из которого с трудом проглядывало белое, ссохшееся после смерти лицо.

Носилки в итоге поставили на специально сооруженный постамент на главной площади, вокруг которого собрались знатные эльфийки и так же долго пели какие-то заунывные песни. Мараик уже с трудом сдерживал зевоту, когда наконец цветы убрали и, торжественно отнеся их к реке, пустили по течению. Тело же князя было предано огню, и с того момента, как зажегся факел, до полного затухания пламени вся площадь простояла в мертвой тишине, выражая свое почтение усопшему. А было ли за что его уважать? Мараик опять вернулся к мыслям, не причастен ли был дядюшка к гибели его семьи. Тьфу ты, семьи Мараика, конечно же, последнее дело – настолько вживаться в роль, чтобы начать себя с ней путать. Ему, конечно, нет никакого дела до той истории, но вот если этот Бериан Морвэн решит его устранить… лучше в любом случае действовать на опережение. И хорошо бы с помощью принца получить назад свой бластер и еще кое-какое вооруженьице с корабля…

В итоге все формальности были улажены, Эванеску вручили княжеский перстень-печать и, что более важно, дядюшкины визоплазы. Куда делись его родные за столько лет, естественно, никто не знал. Переложив все дела на управляющего, Мараик заставил остаться в Серебряном Ручье в качестве своего персонального представителя Кацо Ито. Брог же должен был последовать за князем в столицу с ближайшим товарным обозом.

– Мне нужно знать всё, чем дышит эта клоака, – напутствовал Эванеску пилота. – В первую очередь сестрицы, управляющий и тот, кого выберут новым начальником стражи.

– И как я должен это сделать, не слова ни понимая в их чириканье?! – пытался возмутиться Ито.

– Используй глаза, свое обаяние и комм для перевода. Если дело выгорит – заплачу за время на планете вдвойне.

– И на фига тебе твой Ясеневый Лес? Чем Ручей-то плох?

Эванеску, не ответив, пошел к лошадям. Ручей был всем хорош, но Алекс уже отлично понимал, что одного княжества ему мало.

***

Документы на перевод в университет приняли у Рейвен сразу и безоговорочно. Дама из комиссии, увидев сперва отличные баллы, воодушевилась, а когда обратила внимание на личные данные студентки, и подавно засветилась от счастья.

– От вас требуется вот здесь подпись, – и она с энтузиазмом протянула Рейвен договор. – Только снимите, пожалуйста, очки! Необходимо засвидетельствовать вашу личность.

Рейвен открыла на минуту лицо, дама удовлетворено кивнула и шлепнула на договор массивную печать.

– Хотите, я вам выделю сопровождающего осмотреть наш храм науки?

Рейвен удивилась такому вниманию, но, не зная, как это обычно принято у простых студентов, кивнула. Уже через пару минут в комнату вошел тощий и высокий мужчина, которого дама представила как младшего научного сотрудника и ее экскурсовода на сегодня. Они вдвоем прошли к аэрокару, и мужчина нудным академическим голосом принялся рассказывать, в каком году был построен университет, кто из архитекторов работал над атриумом, показал, где расположены учебные корпуса, где спортивные площадки и кафетерии… Весь обзор занял минут двадцать, не больше, но Рейвен утомил. Однако хорошего настроения у нее не убавилось. Гордая своей самостоятельностью, она вызвала такси к главному входу и, уже раздумывая, не залететь ли по дороге в пару магазинов, направилась к месту ожидания. Но не успела девушка даже закрыть за собой дверь, выходя на ступени здания, как ее тут же окружили репортеры.

– Миссис Леграсс, вы теперь студентка нашего университета?

– Как вам на Сохо?

– Вы действительно до семнадцати лет обучались при монастыре?

– Я не… – попробовала ответить Рейвен, но, казалось, ее робкий голос утонул в гомоне выкриков. Со всех сторон к ней тянули микрофоны, щелкали вспышки. Девушка и раньше сталкивалась с таким вниманием, но четверка бодигардов обычно образовывала «коробку», и ей быстро удавалось переместиться до машины. Рейвен ринулась вперед, стараясь пробраться сквозь толпу, но не тут-то было – кольцо из рук, лиц и микрофонов стало еще плотнее. Казалось, даже атмосфера вокруг загустела.

– Мисс Манслоу, правда ли, что по брачному договору вы официально получите статус жены, только родив Леграссам наследника? Поэтому еще не было свадьбы?

– Николас – известный плейбой, не боитесь, что ваше общество ему скоро наскучит?

– Николас женился первым из братьев, как вам удалось затащить его под венец?

– У вашего отца есть на Леграсса серьезный компромат?

Рейвен уже даже не пыталась отвечать и практически не различала слова в вопросах, всё вокруг соединилось в один нервозный гул. Открытые рты, жаждущие сенсации глаза, тепло и запах чужих тел, прикосновения. Воздух, как необходим воздух! Рейвен сделала еще один слабый рывок, но почувствовала вокруг себя только тесноту и невозможность выбраться. Перед глазами полетели черные мушки, ноги ослабели… В этот момент она почувствовала, как чьи-то сильные руки отрывают ее от земли. Краем ускользающего сознания девушка поняла, что это Ник, и обхватила его за шею.

– Без комментариев! Нет! Тоже нет! Без комментариев, – бросал парень толпе, расталкивая ее по дороге к аэрокару.

Репортеры продолжали наседать и преследовать пару, теснили со все сторон, но Рейвен уже ничего не видела и не чувствовала, кроме мощного стука сердца под футболкой Ника и тонкого, неимоверно будоражащего аромата Элизé[1] на его коже.

Ник назвал адрес таксисту, и тот поднял аэрокар в воздух, с некоторым сочувствием глядя на пару. Рейвен была в каком-то полубессознательном состоянии. Ник гладил ее по голове и что-то успокаивающе шептал. В итоге таксист не выдержал.

– Что ж вы ходите-то без охраны? – возмутился он. – Тут ладно, журналисты. А если б криминал? Деньги, похоже, есть, а мозгов нет.

Ник скрежетнул зубами, но тоже не смолчал:

– Нам иногда хочется пожить, как люди.

Таксист расхохотался до слез.

– Эх, ты не к тому стремишься, парень. И даже не представляешь, как люди живут.

К счастью, аэрокар уже подлетал к зданию, и можно было не продолжать разговор. В пентхаусе Ник разул девушку, отнес в спальню и, аккуратно положив на кровать, закутал в одеяло, подоткнув его со всех сторон. Потом задернул шторы и, налив какую-то коричневую жидкость в бокал, протянул Рейвен.

– Выпей, должно полегчать!

– Что это? – вялым голосом переспросила она.

– Коньяк.

– Я не пью такое крепкое…

– Рейв, ты мне доверяешь?

Девушка едва заметно кивнула.

– Тогда пей, сейчас это лекарство.

Рейвен послушалась.

– Ты можешь побыть в комнате, пока я не засну?

– Конечно, – и Ник сел на краешек в самом дальнем углу кровати.

…Когда Рейвен проснулась, парня уже рядом не было. Она приняла душ и, надев первые попавшиеся под руку джинсы и футболку, спустилась вниз. Ник сидел за столом в кухонной зоне, что-то читал в комме и с таким аппетитом хрустел огурцом, что девушка тут же поняла, как страшно проголодалась. Она подошла к холодильнику и достала оттуда яблоко и пару йогуртов.

– Ты как? – спросил Ник, тревожно заглядывая Рейвен в глаза.

– Спасибо, нормально, – ответила она, садясь за столик напротив парня, но стараясь смотреть только на йогурт. – Не знаю, что со мной случилось. Извини.

– Это паническая атака, фея. К тебе что, раньше никогда не приставали репортеры?!

– Бывало. Но охрана всегда быстро меня от них изолировала. Я не предполагала, что это так… ужасно. А на какие вопросы ты им говорил «нет»?

– Думаешь, я знаю? – расхохотался Ник. – Я просто давно понял, что, если молчать, они вообще не отстанут. А «нет», как правило, по алгоритму их вопросов вполне подходящий ответ на любой: «Вы учились в монастыре?» – «Нет», «Есть компромат?» – «Нет», «Правда ли что?..» – всегда «Нет», потому что в таких вопросах самый абсурд. И нет, тебя не должно смущать наличие у меня прежде гомосексуальных контактов, потому что у меня никогда таких контактов не было.

Рейвен была так шокирована, что, аж забыв про стеснение, подняла глаза от йогурта.

– Они и такое спрашивали?!

– Ой, да что они там только не спрашивали! Это вторая сторона свободы, привыкай не обращать на нее внимания.

– Но мы же уже столько дней везде ходили и ездили, и… никто нас не замечал?

– Ну, во-первых, никто не знал, что мы здесь, мы не представлялись, и даже если кто-то узнавал… Но вот ты бы поверила, скажем, что звезда галакино Нэнси Рук плещется посреди города в фонтане и без охраны? То-то и оно! Здесь же, видимо, кто-то в университете увидел твои данные и слил журналистам. А во-вторых… Нас всегда сопровождал аэрокар охраны.

– Как? – девушка, вторично опешив, снова подняла расширившиеся как блюдца глаза.

– Так, – засмеялся Ник. – Просто они держатся на расстоянии и стараются оставаться незамеченными, чтобы не портить нам праздник. Это тоже часть их работы.

– То есть они с нами ходили везде?! Даже на подпольные бои?!

– Везде, – вздохнул Ник. – Кроме ночного пляжа. Вдруг бы ты рискнула все-таки искупаться… без купальника.

Рейвен последнюю фразу пропустила мимо ушей.

– Это всё сейчас из-за меня или ты всегда так жил?

– Всегда. Но я сам решаю, куда брать охрану, а куда – нет.

– И когда участвовал в боях, ты их брал?

– Естественно.

– И… если бы тебя там избивали, они бы просто стояли и смотрели?

– Да, Рейвен. Ведь бой – это мой выбор. А вот если бы кто-то ко мне пристал на входе или выходе, тогда да, это уже их компетенция.

– А если сильно… до беспамятства? – Рейвен фраза далась с трудом, но она действительно пыталась понять.

– Тем более нужна охрана, – хохотнул Ник. – Кто-то же должен потом доставить тело в больницу и приплатить врачам, чтобы информация пропала изо всех баз.

– И как… мы будем теперь жить?

– Так же, как жили, фея! Только с аэрокаром охраны на хвосте. Ну и если мы летим с братом и Селеной на Валинор… Там нас точно никто не знает. Да и на яхте полная свобода!

– Летим, – обрадованно кивнула Рейвен. Ей хотелось не только вырваться из привычного мира, но и провести время с друзьями. Джарэда с Селеной она воспринимала именно так. Более того, когда они оставались вчетвером на корабле и позже, в доме Рэда в Канаде, она, кажется, впервые почувствовала, что у нее есть настоящая семья.

[1] Elysée – Элизиум, рай (франц.)

Глава 8

Сквозь сон Селена почувствовала теплое прикосновение губ к своим векам. Ее рот непроизвольно растянулся в счастливой улыбке, но в этот момент до пробуждающегося сознания начало доходить, что засыпала-то она в пещере, а отнюдь не на яхте в объятиях любимого. Девушка испуганно шарахнулась и открыла глаза. Рядом на корточках сидел смеющийся Рэд со спущенной на шею кислородной маской.

– Ты что творишь?! – возмутилась девушка, бросаясь натягивать на капитана маску.

Он перехватил ее руки.

– Тут достаточно для дыхания, не паникуй!

– Но откуда?

Рэд кивнул на трещины.

– Нет, ты здесь откуда?

– Прилетел на крыльях любви. Или хочешь обратно трястись шесть часов на вездеходе?

– Ой, нет! На крыльях, так на крыльях.

Селена встала и отряхнула комбинезон.

– А где все?

– Марлен с Юджином уже ждут в аэрокаре, а остальные отправились к вездеходу, туда прибыла ремонтная бригада.

Первые двадцать минут летели молча. Буря уже утихла, связь восстановилась. Рэд вел аэрокар вручную и все время чему-то загадочно улыбался. Юджин подавленно смотрел в одну точку, но осознание действительности к нему вернулось, и то хорошо. Марлен вертелась, не переставая выглядывать то в одно, то в другое окно. Жизнерадостности и любопытству этой девушки можно было только позавидовать. Вот что она там надеется рассмотреть среди красной потрескавшейся земли и скал? В итоге тишину первой нарушила Марлен. Она панибратски толкнула Юджина локтем в бок.

– Ну ты долго еще будешь киснуть? Всё же обошлось!

– Я где-то ошибся, и из-за этого чуть не погибли люди, – пробубнил Юджин себе под нос.

– Но все живы! Расслабься уже!

– Кстати, то, что на первый взгляд выглядит как ошибка, в более крупных масштабах вполне может оказаться правильным решением, – подал голос Рэд. – Вот я напортачил с маршрутом, мы с Селеной попали в незарегистрированную скрутку и так оказались на этой планете в первый раз. В результате спасли семь человек, и вот, теперь целая экспедиция тут работает. Может, и твоя оплошность для чего-то нужна.

Рэд на самом деле ни в чем тогда не ошибся. Маршрут был рассчитан абсолютно верно, а скрутку, появившуюся прямо на нем, никак предвидеть было нельзя. Но Юджин этого не знал и приободрился. Даже высказал гипотезу, что раз иридий обнаружили, а поверхность нестабильна, то можно по идее организовать разработку месторождения с воздуха, как на газовых планетах.

– Тебя не укачивает? – заботливо утончил Рэд у Селены.

– А… уже донесли, – сконфуженно ответила она. – Конечно, нет! Сравнил тоже – аэрокар и шесть часов на вездеходе! Смотрите, а что там народ толпится?

«МакЛарен» подлетал к базовому лагерю. В это время все группы должны уже быть распределены и заняты работой. Но здесь, видимо, происходило что-то экстраординарное. Рэд сделал небольшой пролет над собравшимися. В центре группы была пустая площадка, на которой металась тварь, попавшаяся в лазерную сетку. Ее передние лапы были приклеены, и это не дало бы ей прыгнуть, но Селена все равно в ужасе отшатнулась от окна. Слишком хорошо в ее память врезались эти двухметровые нескладные чудовища с человеко-волчьими лысыми мордами, пастью, полной острых зубов, и когтями, распарывающими металл. До этого момента наяву она их видела всего лишь раз, но вот в кошмарах – слишком часто.

– Не бойся, он попался и под надежной охраной, – заверил Рэд, заводя «Макларен» на посадку.

– Я и не боюсь, – слукавила Селена, – просто неприятно.

Марлен выскочила из аэрокара вперед всех и кинулась протискиваться через толпу ближе к охране. Тут уже стояли и самозабвенно ругались майор Ланц и Радеро. Судя по раскрасневшемуся лицу первой и злым глазам второго, прения шли довольно долго.

– Как, на ваш взгляд, можно изучать образец в таких условиях?! – переходила уже на визг Кэрол.

– Я не отключу лазерную сетку, – категорично парировал Радеро. – Работайте здесь.

– Мы его усыпим, потом отключим ловушку, наденем наручники и намордник и перенесем в лабораторию. Там включим сетку заново.

– Кто «мы»? Я не буду рисковать своими людьми. И на борт лайнера эта тварь не поднимется.

– Но как мне здесь брать анализы?!

– Усыпляйте, берите. Сетку я не отключу. Хотя… могу предложить пристрелить.

– Да вы что такое несете! – быстрее начальницы возмутилась Марлен. – Это объект инопланетной фауны, гипотетически разумный вид…

– Гипотетически – тут ключевое слово, – гаркнул, уже окончательно выходя из себя, планетарный инспектор. – Нам доподлинно известна враждебность этих тварей. Сетка отключена не будет.

И он, развернувшись, начал пробираться обратно к лайнеру. Особь, до этого времени дергающаяся и скулящая, схватила себя зубами за лапу, по всей видимости, пытаясь ее отгрызть. Кэрол, выругавшись вслед уходящему Радеро, развернулась и выпустила в существо заряд с транквилизатором. Через пару минут тварь обмякла и повисла на сетке. Кэрол кивнула кому-то из помощников, и на существо накинули намордник, больше напоминающий кожаный сачок на длинной палке. После этого майор Ланц смело подошла к твари, достала из поднесенного ей чемоданчика инструменты и ловко взяла у животного кровь, состригла шерсть, счистила кусочки кожи и даже длинной спицей с мягким окончанием залезла между зубов. Потом распорядилась Марлен, чтобы та не отходила от «образца» ни на шаг, фиксируя все изменения состояния, а после пробуждения твари покормила ее, предложив на выбор мясо, рыбу и овощи, естественно, не настоящие, а синтезированные, и удалилась. Толпа, поняв, что ничего особо зрелищного уже не будет, принялась расходиться.

Рэд взял Селену за руку и потянул в сторону «Виктории». Он с ночи, практически не переставая, думал, как бы ей преподнести информацию помягче, чтобы не шокировать. Но все варианты казались неподходящими. Во входном шлюзе, едва дождавшись, пока воздух будет восстановлен, Рэд притянул девушку к себе и жадно поцеловал. Он мечтал это сделать уже сутки, но… проклятая кислородная маска! От одного поцелуя жажда не ушла, наоборот, разлилась жаром по всему телу, напитывая каждую клетку. Нет, не сейчас. Нужно поговорить. Такую информацию нельзя скрывать.

– Сел… Я сегодня узнал, что моя инъекция из-за регенералки могла не сработать, – вот так лучше, резко и сразу, без обиняков и предисловия.

Судя по расширившимся от шока глазам Селены, девушка мгновенно уловила, про какую именно инъекцию речь. Она явно не ждала такого подвоха и была не готова.

– Я люблю тебя. Всё в порядке, – повторял Рэд, мягко подталкивая невесту в сторону лазарета.

Селена, по-прежнему не произнося ни слова, как марионетка, зашла в комнату и, стянув «Севайвел», легла в капсулу. Рэд выставил аппарату задание и стал гладить девушку по волосам. Он понятия не имел, что нужно говорить в таком случае. Надо уже просто дождаться результата, а потом действовать по ситуации. УЗИ, анализ крови, какой-то еще мониторинг… сколько прошло времени? Пять минут? Двадцать? Наконец капсула выдала вердикт: беременность отсутствует. Вероятность сто процентов. Увидев это, Рэд испытал смешанные чувства. С одной стороны, явно Селена к такому шагу не готова, значит, слава богу, что все обошлось. С другой – где-то в глубине обидно резала остриями краями расколовшаяся ночная фантазия. Селена подняла на Рэда глаза, пожалуй, впервые с того момента, как он ей сообщил новость в коридоре.

– Ты… расстроен?

Капитан не захотел врать.

– Может, немного. Я знаю, сейчас не время. И у нас всё будет в будущем. Осознанно и по желанию. Просто… эта неожиданная мысль оказалась на удивление приятной.

Селена села в капсуле и, обхватив Рэда руками за талию, прижалась щекой к его животу. Полимерная ткань комбинезона не пропускала ни человеческого тепла, ни запаха. Но было слышно, как успокаивающе ровно и уверенно бьется любимое сердце.

Завибрировал комм, вызов был от Марлен. Рэд хмыкнул, подал девушке аппарат и, чмокнув ее в маленький носик, отправился в душ.

– Прикинь, – с ходу затараторила подруга, – он уже проснулся! И сожрал все варианты! Все! Это килограммов десять было, представляешь?!

– И? – не слишком дружелюбно поинтересовалась Селена.

– Ой, я не вовремя, да? – запоздало спохватилась биолог. – Просто подумала, если ты свободна, пойдем со мной наблюдать. Он забавный! Я пыталась поговорить с ним на трех языках, но он вроде не понимает. А вот джаз ему понравился! Замер вон, слушает!

– Нет, спасибо. У меня есть… работа. До вечера! – и Селена быстрее нажала отбой, чтобы не слушать уговоров подруги. Сегодняшний день она планировала провести, не отходя от Рэда ни на шаг. Даже если он намеривается просто спать.

***

До ближайшего постоялого двора принцу с отрядом пришлось добираться одиннадцать часов. Но даже в таком темпе до столицы предстояло скакать еще два дня. Анариона это ужасно раздражало. Он с детства привык сидеть в седле, и верховая езда ему не доставляла неудобств. Но какая гигантская трата времени! В отличие от большинства жителей планеты, он знал, что эльфы не только «пришли со звезд», но и то, что на этих «звездах» до сих пор есть жизнь. Что есть другие миры, откуда периодически приходят корабли с товарами, и другие технологии. Что существуют аэрокары, в том числе и на безопасных солнечных панелях последнего поколения, способные преодолеть это расстояние всего лишь за два часа!

Долгих двести лет Валинор был полностью изолирован, и за это время память поколений многое утратила, а что-то перешло в разряд легенд и преданий. Но прадед Анариона решился на смелый шаг и возобновил связи с обитаемым космосом. Да, контакты были нечастые, и корабли садились только с личного позволения короля. Но они были! Отец сурово следил за всеми товарами и неустанно твердил, что люди губят свои миры, загрязняя и убивая их, тогда как они, эльфы, живут в гармонии с планетой, и планета им щедро отвечает взаимностью. В этом тоже была правда, земля Валинора давала богатые урожаи, зверье в лесах не переводилось, а гномьи шахты поставляли руду и драгоценные камни в достаточном количестве и для оружия, и для ювелирных изделий. Последние охотно скупали инопланетные торговцы. Среди эльфов было много ювелиров, и изготовленные вручную украшения представляли собой тончайшей работы эксклюзивные вещи, цена на которые в других мирах, по подозрению Анариона, была заоблачной.

Но главным достоянием планеты была, конечно, ее внутренняя энергия. В отличие от слабых земных, лей-линии [1] Валинора представляли собой мощные жилы. Первопоселенцы-эльфы это заметили и поставили на особенно активных местах свои родовые замки, прочертили границы и даже нашли способ концентрировать энергию и усилить ее за счет редкой ярко-синей разновидности горного хрусталя. По всей территории планеты были построены башни-ретрансляторы, которые закрыли Валинор единым энергетическим щитом. Силовым полем небывалой мощности. И очень вовремя! Весьма интересную планету «на отшибе» вскоре заметило и только начинающее набирать в те времена силу пиратство. Но, сколько бы их корабли ни пытались истощить щит Валинора, у них ничего ни вышло. Так что планету надолго оставили в покое. Ну а потомки переселенцев, кому не посчастливилось попасть в число эльфов: люди, гномы и еще менее малочисленные «расы», со временем прониклись верой, что у эльфов есть Сила. И этой Силой они защищают планету от жутких монстров извне и следят за порядком на самом Валиноре.