Kitobni o'qish: «Брачные игры»

1

Конец июля 2019 года

– Валерик, скорей сюда! Списки вывесили! – Настя по-турецки сидела на диване в Валериной комнате и лихорадочно щелкала клавишами ноутбука.

– Иду, Настен, только чайные пакетики выброшу! – отозвался Валера.

Скоро Валера появился в дверях с двумя чашками горячего чая. Осторожно поставив чашки на стол, он сел к Насте, поправил очки, съехавшие на кончик носа, и обнял девушку за плечи:

– Мы прошли?

– Загружается! – Настя взволнованно смотрела на вкладку браузера, где ползла голубая полоска загрузки. – Итак, через пару секунд мы станем…та-дам! – студентами биологического факультета Университета! Будем вместе ездить на учебу, сидеть за одной партой, ходить на обед… И сбудется твоя мечта стать биологом!

– Моя мечта уже сбылась! – Валера крепко прижал Настю к себе и поцеловал.

– И моя! – у Насти в животе затрепетали бабочки. – Хорошо, что моя мама настояла на подготовительных курсах при Университете, а то мы никогда бы не встретились!

– Встретились бы на первой лекции на биофаке, – уверенно ответил Валера.

– На биофаке… – эхом повторила Настя. Ее радостный настрой как рукой сняло. В голову вернулась мучившая с выпускных экзаменов мысль, от которой тревожно застучало сердце: вдруг она не поступит? Куда ей до Валеры! Он участвует в школьных и районных олимпиадах, читает умные книжки. Настя бросила взгляд в угол комнаты: на столе у Валеры стоял микроскоп, полки провисали под тяжестью учебников по химии и биологии, а стена была увешана олимпиадными дипломами и похвальными листами.

– Настен, ты чего замолчала? – испугался Валера.

– Мне кажется, я не поступлю, – призналась Настя в своем страхе. – Это ты с пятого класса с репетиторами занимаешься, а я только на курсы и ходила, и школа у меня не гимназия, а обычная, дворовая. Еле сдала ЕГЭ по химии и математике! Мама говорит, у меня не математический склад ума… Я и на минимальный проходной балл не наскребу с такими результатами! Мама знаешь как расстроится? Она всем родственникам и коллегам на работе уши прожужжала, что я в одном шаге от университетского студенческого билета! Ой, загрузилось! Загрузилось! – от волнения Настя закусила губу.

Ребята склонились над ноутбуком. Валера схватил мышку и начал крутить колесико, просматривая список абитуриентов, зачисленных на факультет.

– Алексеева… Верещагин… о, Воронцова! Анастасия Воронцова. Настена, ты в списке! Ты набрала на один балл больше проходного! Хм, а где же Соколов Валерий… – Валера долистал список до конца и погрустнел.

– Валерик! – Настя обеспокоенно потянула друга за рукав. – Валерик, ты что, не прошел?

Валера не отвечал, сверля глазами экран.

– Дай я сама посмотрю! – Настя вырвала из его руки мышку и отмотала список к началу. – Как это… Ведь у тебя столько же баллов, сколько и у меня. Здесь какая-то ошибка!

– Не думаю, что ошибка, – Валера впился ногтями в ладони. Настя видела, как друг борется с желанием расплакаться: – У тебя за ЕГЭ по биологии оценка выше моей, поэтому тебя и взяли в первую очередь. Что ж… Значит, не судьба. Не страшно, пойду в Академию сельского хозяйства, там документы осталось принести – и я первокурсник. Будем видеться по вечерам, а я доучусь в Академии до нового года и попробую на университетский биофак перевестись. Ладно, что говорить… Ты молодец! – Валера улыбнулся, силясь делать вид, что с ним все в порядке, но улыбка вышла неестественной: – Поедим булочек в «Венском вальсе» по такому случаю?

Настя не успела ответить – в замке входной двери завозился ключ.

– Мама с работы пришла, – констатировал Валера.

Настя вскочила с дивана: общение с мамой Валеры не входило в ее планы. Она выбежала в прихожую и чуть не врезалась в высокую сухопарую женщину в роговых очках.

– Осторожнее! – процедила женщина и поджала губы. – В собственном доме с ног сбивают!

Из комнаты вышел, теребя воротник рубашки, Валера:

– Привет, мам! Ты сегодня рано…

– Валерий, я видела результаты! – ледяным голосом ответила мама. – Ты не поступил!

– Давай позже поговорим, – покраснел Валера, косясь на Настю.

– Как можно было так позорно провалиться? Я говорила, встречи с этой девицей… – мама метнула на Настю презрительный взгляд.

Настя вспыхнула. Она подозревала, что мама Валеры ее недолюбливает, но та раньше не оскорбляла Настю в ее же присутствии. Проглотив обиду, – не будет же она конфликтовать со взрослым человеком! – и не желая становиться свидетелем разгорающейся ссоры между Валерой и его родительницей, Настя еле слышно сказала «до свидания», юркнула за дверь и только за пределами квартиры дала выход эмоциям. На улице стоял жаркий день, высоко над головой трепетали листья кленов, воздух пах летом и каникулами наконец-то свободными от поступления, но Настя ничего не замечала. Она шла через дворы по направлению к дому и пинала влажный от недавнего дождя асфальт, кипя от злости. Как же бесит Валеркина мамашка, которая постоянно вмешивается в их отношения! Если б не она, Настя наслаждалась бы в пекарне пирожками и какао! Внутренний монолог девушки прервала мелодия мобильного телефона: звонил Валера.

– Прости, что не проводил, – покаялся он. – Пришлось маму успокаивать. Она считает, я из-за тебя завалил поступление на биофак, и требовала, чтобы мы расстались. Мама тебя не очень любит, – подытожил Валера.

«Не очень – не то слово!» – подумала Настя, но вслух не сказала.

– Но ты не переживай! – говорил Валера. – Я окончу Университет с красным дипломом, устроюсь на работу. Мы поженимся, и ты ко мне переедешь, даже если мама запретит, я обещаю!

«Поженимся». Настя притормозила, услышав это от Валерика. Весной, когда они начали встречаться, Настя с трепетом ждала, что Валера позовет ее замуж, и воображала себе пышное, как торт, белоснежное свадебное платье и лимузин с золочеными пластиковыми кольцами на крыше. Но сейчас, спустя почти полгода отношений, Валерино признание вызывало смутное ощущение несвободы: брак с ним виделся ей далеким и чужим, а предложение – неудачным, особенно в этот момент. Она – восемнадцатилетняя девушка, пять минут назад ставшая студенткой Университета, о каком браке сейчас вообще может идти речь?

– Ага, – выдавила Настя, не зная, как отнестись к неожиданному предложению.

– Ой, мама, идет, отбой! Я тебя очень люблю! – прошептала тем временем трубка и разразилась Насте в ухо короткими гудками.

Настя медленно положила смартфон в карман и задумалась. Казалось, что теперь она связана с Валерой на всю жизнь, и это ее пугало.

2

Спустя месяц, 2 сентября 2019 года

Настя боялась опоздать в свой первый учебный день, а потому приехала на час раньше, чем начинались пары. Она стояла на выщербленных ступенях крыльца биологического факультета, сжимала твердый прямоугольник студенческого билета и восхищенно рассматривала здание: серо-коричневое, с потускневшим фасадом, оно обнимало боковыми крыльями двор, пустынный в такое раннее время. Внутри у Насти все ходило ходуном от предвкушения новой, совсем взрослой жизни. Утреннее небо синело по-летнему, но ветер, шуршащий густыми кронами каштанов, которые росли во дворе, был холодный. Настя почувствовала, что зябнет в тонкой джинсовке. Она глубоко вдохнула, будто собралась прыгать с вышки в воду, и потянула на себя тяжелую дверь.

Факультет тоже пустовал, не считая охранника у входа. Настя поднялась по широкой мраморной лестнице на второй этаж. Нужная аудитория была закрыта, и Настя от нечего делать побрела по этажу, озираясь кругом. Ее шаги гулко отдавались в сумрачных коридорах, полных запертых дверей и шкафов с неизвестным содержимым. Стены, отделанные панелями цвета мореного дуба, уходили высоко в потолок. Когда-то глянцевый паркет вытерся и местами потерял плашки. На подоконниках чахли выродившиеся кривые молочаи и пожухлые хлорофитумы.

Настя свернула вправо и попала в просторную рекреацию. Стены рекреации были увешаны застекленными коричневыми рамами с расписаниями для разных курсов. Возле расписания первого курса, у окна, стояла деревянная скамья, где сидел одетый в белый халат молодой мужчина с сальными светлыми волосами до плеч и густыми усами. Он прихлебывал кофе из картонного стаканчика и листал лежащую на коленях тетрадь. Настя приблизилась к расписанию. Мужчина отвлекся от тетради, взглянул на девушку и улыбнулся одними уголками губ. Настя смутилась и поспешила уйти из рекреации.

Время двигалось к девяти утра, и коридоры постепенно заполнялись студентами и преподавателями. Настя зашагала к своей аудитории. Комнату успели открыть, пока она бродила по факультету, и Настя заглянула внутрь. На стене в торце аудитории висела доска для мела, а вокруг нее – пожелтевшие плакаты, изображающие амеб и инфузорий столь гигантских размеров, что воображению Насти они рисовались пришельцами из космоса, а не безобидными одноклеточными существами.

Перед доской стояли в ряд длинные черные столы и разномастные стулья. За первым столом расположилось несколько ребят: хрупкая чернявая девушка в очках, блондинка в пушистой розовой кофте и парень в вельветовом пиджаке. Блондинка придирчиво уставилась на себя в зеркальце и мазала губы малиновой помадой, словно готовилась к фотосессии. Парень ел бисквитный кекс в форме медвежонка и корчил рожицы чернявой девушке. Все трое были явно знакомы между собой: они сидели кучкой, болтали и смеялись. Настя робко зашла внутрь.

– Привет! – сказала она дрожащим от волнения голосом. – Здесь занятие у сто четвертой группы?

– Привет, да! – сухо ответила блондинка.

Настя по школьной привычке села за первый стол, но с другого от одногруппников конца. Когда она садилась, мягкое сиденье на стуле, обтянутое кожзаменителем, скрипнуло, издав неприличный звук. Парень в вельветовом пиджаке и девушка в очках обернулись и прыснули. Щеки у Насти запылали от смущения. Не глядя на ребят, она суетливо сняла джинсовку и повесила на спинку стула. Вынула из сумки пенал, тетрадь и папку с бумагой, аккуратной стопкой сложила на край стола. Переложила пенал сбоку от папки. Одногруппники уже не обращали на нее внимания, беседуя между собой. Не зная, чем заняться, Настя вытащила из кармана джинсов смартфон. Мобильная сеть не ловила, и Настя бесцельно открывала то одно, то другое приложение, пока ей не попалась «змейка».

Через десять минут «змейки», показавшихся Насте вечностью, в аудиторию ввалилась толпа первокурсников. Они рассаживались за столы, возбужденно переговариваясь. Последним в аудитории появился молодой мужчина в халате, тот, кого Настя видела в рекреации у расписания. Невысокого роста, он мелко перебирал ногами, а длинные руки нелепо держал перед собой. «На богомола смахивает», – пришло Насте в голову удачное сравнение. Мужчина поднял руки, призывая к тишине.

– Утро доброе! Меня зовут Артем Семенович Иванов, и я буду полностью в вашем распоряжении до конца первого курса. Я веду практикумы по зоологии беспозвоночных, – он крупно написал на доске свое имя и название курса. – Практикумы устроены следующим образом: вначале я читаю небольшую, так сказать, вводящую в курс дела лекцию, а после лекции вы общаетесь непосредственно с живым материалом.

– Вау! – выпалила чернявая девушка в очках.

Артем Семенович издал тонкий короткий смешок:

– Я рад, что наши занятия уже вызывают у вас восторг. Итак, приступим, – он сложил ладони вместе, оттопырив в стороны острые локти. – Как наука, зоология беспозвоночных…

Настя достала из пенала ручку с единорогом на колпачке и приготовилась конспектировать, но не могла записать ни строчки: от обилия дат и событий в истории зоологии ее клонило в сон. Жаль, Валеры нет рядом! С ним можно поговорить, не то, что с этой компашкой! Настя сердито покосилась на ребят справа. Парень в вельветовом пиджаке показывал пальцем на дырки в преподавательском халате, а его соседки хихикали. Настя закатила глаза: ведут себя, как в начальной школе!

– Кто скажет мне, сколько ядер у инфузории-туфельки? – раздался голос Артема Семеновича над самым Настиным ухом. – Вот вы?

– Я? – удивленно переспросила Настя, очнувшись от своих мыслей.

– Да, именно вы, наша Спящая Красавица, – Артем Семенович подмигнул Насте.

Все засмеялись. Настя в который раз за утро покраснела.

– Я… – взгляд Насти беспомощно скользил по плакатам: она не могла вспомнить, как выглядят эти самые ядра у инфузории. Или ядро вовсе одно?

– Я знаю, я знаю! – парень в вельветовом пиджаке нетерпеливо подпрыгивал на стуле, вытянув руку вверх. – Два ядра! – не удержавшись, выкрикнул он и, довольный собой, посмотрел на Настю.

– И это правильный ответ, – прищелкнул пальцами Артем Семенович. – А зовут вас…?

– Антон Верещагин! – отрапортовал парень.

– Молодец, Антон Верещагин. Господа студенты, берите микроскопы и чашки Петри, и до конца практикума зарисуйте представителя типа Protista – инфузорию-туфельку. Пометьте на рисунке части клетки.

Первокурсники разом заговорили. Заскрипели отодвигаемые стулья, и группа ринулась к преподавательскому столу за чашками Петри. Настя чувствовала себя полной дурой. Больше всего на свете она желала треснуть Антона Верещагина по торчащим ежиком волосам за то, что он выставил ее на посмешище перед Артемом Семеновичем и группой: Насте казалось, что ребята до сих пор глазеют на нее и смеются. Опустив голову и ссутулившись, она пристроилась за спинами одногруппников, которые сгрудились возле преподавательского стола и придирчиво выбирали чашки Петри с инфузориями.

Насте досталась последняя чашка. Она села на место, придвинула к себе микроскоп и уставилась в прозрачную воду в чашке Петри. Юркую инфузорию нужно было поймать в пипетку, поместить на предметное стекло, а стекло положить на столик микроскопа. Инфузория была крупной, миллиметр в длину, но, сколько Настя не рассматривала воду, разглядеть животное ей не удавалось. Попросить помощи у Артема Семеновича Настя стыдилась, к тому же Антон Верещагин и обе его подруги уже дружно чертили на листах бумаги инфузорий, смахивающих на веретенообразные мохнатые картофелины.

Настя повертела головой вправо и влево: все одногруппники рисовали за исключением девушки с черными дредами, перевитых синими шнурками, она сидела через пустой от Насти стул. Девушка была одета в черную футболку с воющим на фоне луны волком, рваные джинсы, а ее загорелые руки украшали фенечки и кожаные браслеты.

– Артем Семеныч! – девушка заправила за ухо дред. – Я не могу найти инфузорию.

Артем Семенович засеменил к Настиной соседке.

– Как вас зовут?

– Ира Алексеева, мы встречались на конференции в гимназии 1603 весной, помните? Я подходила к вам… И на летней биологической школе.

– Точно, – Артем Семенович наклонился над Ирой, на взгляд Насти, слишком близко, и слегка сжал девушке плечо. На безымянном пальце преподавателя Настя заметила след от кольца, которое он, похоже, снял перед парой. Она ощутила необъяснимое беспокойство. Впрочем, Артем Семенович быстро убрал руку с плеча Изольды и взялся за длинную стеклянную пипетку.

– А мне не поможете? – несмело спросила Настя, наблюдая, как он пипеткой кладет каплю воды с инфузорией на предметное стекло.

– А, Спящая Красавица, – сказал Артем Семенович. – Вам помогу обязательно.

Минуты две он изучал воду в Настиной чашке, потом развел руками.

– Увы, ваша инфузория-туфелька надела туфельки и отправилась гулять. Вы не воспользуетесь одним зверем с Ириной?

Настя посмотрела на Иру, и та согласно кивнула.

– Все зовут меня Изольда, – уверенно сказала Ира, когда Артем Семенович отошел от девушек.

– Я Настя.

С помощью Изольды Настя легко справлялась с заданием. Новая знакомая знала массу всего об инфузориях и даже умудрилась поспорить с Артемом Семеновичем о строении их ресничек.

– Писала курсовую работу в школе, – пожала плечами Изольда в ответ на вопрос Насти.

– В школе? Разве курсовую не в институте пишут?

– У нас в гимназии 1603, – знаешь такую? – в конце девятого класса защита научной работы. Не защитишь – не переведут в десятый.

Настя слышала об этой крутой и неприступной гимназии: ее выпускники занимали первые места на олимпиадах и поступали в лучшие институты города по специальному конкурсу, но Изольда не выглядела зубрилой и выскочкой, не то, что Антон Верещагин.

– Вау! Она живая! Она двигается! Двигает ресничками! – в полной тишине закричала чернявая подружка Антона, уткнувшись очками в окуляры микроскопа.

– Какая-то сумасшедшая, – шепнула Настя Изольде. – Ведет себя как в первом классе!

– Все разные, – ответила Изольда, обводя нарисованную инфузорию тушью. – Лишь бы другим не мешали.

Почти все Настины однокурсники закончили рисовать за полчаса до конца пары и группками по двое-трое разошлись. Прозвенел звонок. Настя торопливо написала внизу листа свою фамилию и отдала его Артему Семеновичу. С колотящимся сердцем она наблюдала, как преподаватель проверяет рисунок. Вдруг найдет ошибку и поставит двойку? Но Артем Семенович не внес никаких исправлений. Он поставил под рисунком подпись и с улыбкой протянул лист Насте:

– Вы неплохо справляетесь, Спящая Красавица! Занимались в художественной школе?

– Нет, – пробормотала Настя, запихивая в сумку тетрадь и папку с бумагой.

Она дернула замок, но угол папки застрял, и молния никак не застегивалась. Справившись под насмешливым взглядом Артема Семеновича с молнией, Настя повернулась к Изольде, которая остервенело наносила точки на инфузорию, придавая рисунку объем:

– Идешь на физкультуру?

– У меня освобождение, – бросила Изольда и, не горя желанием продолжать разговор с Настей, повернулась к преподавательскому столу: – Артем Семенович, я хотела вас спросить…

Настя вздохнула и вышла из аудитории в коридор. Вокруг смеялись и разговаривали между собой незнакомые ей студенты, и Настя все острее ощущала собственное одиночество и тоску по Валере.