Kitobni o'qish: «Красный мир. Астероид»
От автора
Приветствую тебя, дорогой читатель!
Прежде чем ты начнёшь читать мой роман, я бы хотел дать немного пояснений. Это моё первое художественное произведение, но я не прошу снисходительности и поблажек. Раз я взялся за этот труд, значит, должен сделать качественно. Получилось у меня или нет, решать тебе. Свой отзыв можешь оставить на любой удобной электронной площадке, если захочется. Я готов принять конструктивную критику, чтобы в дальнейшем не допускать ошибок.
Мне всегда нравился жанр фантастики, но я столкнулся с тем, что позитивной фантастики довольно мало. Везде ядерные катастрофы, эпидемии, нищета и обман. Поэтому после произведений И. А. Ефремова, где человечество показано светлым, прогрессивным, мне захотелось написать подобное произведение. Общество в романе шагнуло в следующий этап развития, и я описываю, как оно справляется с проблемами. Это просто фантастика, сказка. Я не играю в пророка.
Если кто–то усмотрит отсылки или оммажи к другим авторам – вполне возможно. Я прочитал много книг и, конечно, они на меня влияли, формировали моё мышление, мой язык.
Но сразу предупрежу, все совпадения случайны, я не планировал кого–то оскорбить, унизить и т. д. Если в тексте вы найдёте резкие или оскорбительные высказывания, то они там не для оскорбления, а для более глубокого и интересного раскрытия персонажей. Я считаю, что качественно прописанные персонажи крайне важны для художественного произведения, даже если они второстепенные. Надеюсь, у меня получилось.
Если вам покажется, что персонажи говорят как-то не так, то это сделано специально, чтобы показать характер данного персонажа и мысли. Не забывай, читатель, ты знаешь больше, чем персонаж. К тому же в романе 70–е годы 21 века, поэтому персонажи и должны говорить немного по–другому. Как по-другому говорили наши дедушки и бабушки. А ещё персонаж может ошибаться, ведь в отличие от читателя, он не знает, что говорил другой персонаж в прошлой главе.
Никого ни к чему не призываю, это сказка!
Один разговор в романе специально упрощается одним из собеседников, чтобы его нормально понимал другой. Ты поймёшь, о чем идёт речь, когда дочитаешь.
Приятного чтения!
Действующие лица:
Дмитрий Костенников – ведущий инженер, 2031 года рождения.
Андрей Куприн – ветеран войны, 2000 года рождения.
Сергеич – друг Дмитрия, 2031 года рождения.
Кириллов – следователь, 2029 года рождения.
Наталья – знакомая Дмитрия, 2016 года рождения.
Глава 1. Приятная усталость
Дубна, 26 апреля 2061 года.
Лениво шаркая ногами, я подошёл к холодильнику и открыл меню управления на дверце. Регулярный заказ продуктов оформлен Петровичем1 самостоятельно, без сбоев, но хотелось что-нибудь вкусненькое, «вредненькое».
Повод так «жестко» нарушить режим питания существенный – элемент питания на основе новых изотопов2 прошёл все стадии тестирования и готов к началу запуска в серийное производство. Приятно осознавать, что твой труд принесёт пользу, без преувеличения, каждому человеку на Земле. Тесты показали, что ёмкость новых аккумуляторов, при тех же размерах, на порядок выше, чем у используемых сейчас. Замена элементов питания в бытовых устройствах будет необходима реже, чем наступит момент замены самого устройства. Люди, наконец-то, перестанут быть «привязаны к розеткам».
– Надо же, повсюду давно уже беспроводные зарядные устройства, заряжающие направленным излучением, а из нашего обихода так и не ушло слово «розетка», – улыбаясь про себя, подумал я, – прям как дискета со значка сохранения.
Сколько бы новых полезных приборов не придумало человечество, в каждом из них есть аккумулятор для автономной работы. И с сегодняшнего дня он перестаёт быть магнитом, тянущим человека поближе к станциям зарядки.
А ведь всё это благодаря развитию межпланетных перелётов. Шах и мат тем, кто считает, что нужно сначала решить проблемы на Земле, а только потом лезть в космос. Если бы мы активно не развивали Марсианскую базу, не пришлось бы высаживать автоматический модуль на астероид, пролетающий недалеко от красной планеты. А ведь именно там и были найдены образцы наших прекрасных изотопов.
В условиях космоса могут формироваться изотопы, которые никогда не появились бы естественным путём на Земле. Но многие до сих пор спорят, как «удобно» они оказались в одном месте. Самой одиозной теорией является, безусловно, уфологическая – пришельцы забыли или специально оставили их для нас. Не многие в научном сообществе готовы разделять эту теорию, хотя находка и вправду уникальная, нигде больше не находили подобные изотопы – ни на Земле, ни на Луне, ни на Марсе.
Но найти изотопы – это полдела. Главное, что нам удалось найти им применение, которое не выглядело таким уж очевидным на первый взгляд. Поодиночке все они практически диэлектрики, поэтому использование их в сфере электроэнергетики рассматривалось далеко не в первую очередь. Ученые из США первыми провели опыты по проверке физических свойств изотопов, обнаружив снижение сопротивления электрическому току при использовании всех трёх образцов. Но результаты были посредственными, поэтому им не придали должного значения. К тому же на тот момент образцов было немного, а наладить их эффективный синтез удалось инженерам из Китая только через полгода. После этого доступ к изотопам был получен всеми заинтересованными учёными в мире, в том числе и нашим НИИ3. Так я познакомился с Сяодун Суном, ныне моим близким другом. Мы много обсуждали получаемые результаты, в наше время расстояние не является помехой, и оба горели идеей создать аккумулятор на основе изотопов, ведь опыты показывали крайне перспективные показатели потенциальной ёмкости. В нашем «лагере» были также коллеги из Японии. Но именно нашему НИИ, в частности мне, удалось обнаружить верную пропорцию, которая и позволила свершиться этой «аккумуляторной революции». Мне неловко приписывать себе все заслуги, без меня сотрудники НИИ всё равно бы совершили открытие, но руководство настаивает, что моя скромность не уместна.
– Раз придумал первым, значит, все лавры тебе, – говорил Аркаша. – И нечего строить из себя скромнягу.
Кстати, нужно позвонить Сяодун Суну. Давненько мы с ним не общались. После того как мои изыскания вошли в финальную стадию, я практически жил на работе, а Суна отправили в Тунис реализовывать масштабный проект по постройке солнечной электростанции, в нём участвует без преувеличения весь мир. На обычное дружеское общение времени вообще не оставалось. Но сейчас, когда работа окончена, можно и поговорить, если друг свободен.
– Петрович, направь запрос на звонок Сяодун Суну. Если не занят, пообщаемся, – сказал я, отходя от холодильника.
– Уже сделано, Дима, – почти сразу ответил ПеПод.
– Как поступит ответ, сообщи, – жуя сосиску, проговорил я и сел на диван.
– Хорошо.… А, вот сразу и сообщаю, Сяодун Сун готов поговорить, – ответил ПеПод так быстро, что я даже не успел съесть и половину.
– Набирай через тридцать секунд.
Нужно было сначала поесть, но я не ожидал, что ответ будет так быстро. Прошло тридцать секунд, и на стене напротив меня появилось изображение улыбающегося китайца средних лет в феске.
– Дмитрий, дорогой, как я рад тебя видеть! – прозвучало приветствие китайского коллеги на чистом русском.
– Я тоже, Сун. Хотел побаловать себя вкусняшкой в честь запуска производства батарейки. Это так, аперитив, – я показал обёртку от сосиски, – но вспомнил, что без тебя нашего успеха не было бы, и решил набрать. Мы тысячу лет не общались.
– Подожди, у вас всё получилось?! – удивлённо спросил Сяодун Сун.
– Да. И даже лучше, чем показывали расчёты на ранних этапах. Готовься менять свой браслет на новый, – широко улыбаясь, сказал я.
– Так, давай подробнее. Во сколько раз ваш АКБ4 будет более ёмким, чем нынешний? Четыре? Пять? – Сяодун Сун был очень возбужден от полученной новости.
– Холодно, мой китайский друг. В двадцать один, если округлить, – спокойно сказал я.
– Не может быть, – проговорил Сяодун Сун. – Это же инженерная революция. Такого увеличения ёмкости не просчитывали даже японцы, а их расчёты были самые смелые. Как вам это удалось?
– Оказалось, что, если внутри батарейки будет среда, близкая к вакууму, ёмкость возрастает кратно, – я ожидал такой реакции от коллеги, тот всегда был очень эмоциональным, особенно в вопросах науки.
– Гениально. Дмитрий, я бы прям сейчас вручил тебе Нобелевскую премию, если бы это зависело от меня, – торжественным тоном сказал Сяодун Сун.
– Ну, Сун, я же не один трудился, – смутившись, проговорил я.
– Однако твой вклад очень существенный, не скромничай, – ответил Сяодун Сун. – Ты теперь в отпуск? Приезжай ко мне, море прекрасно, насладишься своим успехом за фужером вкуснейшего местного коктейля и расскажешь подробности.
– А это мысль, – задумчиво сказал я. – Я как-то и не подумал, что теперь можно и отдохнуть. Когда занимаешься любимым делом, то не так сильно устаёшь, но окончание проекта и твоё предложение натолкнуло меня на мысль, что я уже давно не был в полноценном отпуске. Шеф будет доволен, он всё время ворчит, что я не выгуливаю свой отпуск и остаюсь допоздна.
– Ты так и не нашел себе спутницу жизни, я полагаю? – смеясь, сказал Сун. – Она точно не дала тебе пропадать в НИИ без выходных и праздников.
– Да я особо и не искал, – пробормотал я.
– Значит так – берёшь отпуск, летишь ко мне на пару недель, а потом ищешь себе жену. Только попробуй отказаться, я позвоню Аркаше, и он тебя выпорет, как непослушного ребёнка, – нарочито строгим тоном сказал Сяодун Сун.
– Ладно, ладно, я ведь и не отказываюсь.
– Договорились тогда. Так, я пошёл на пляж, жду тебя в ближайшие дни. Пока, – попрощался Сяодун Сун.
– Пока, Сун, передавай привет Фэнь, – сказал я в ответ.
– Обязательно, – Сяодун Сун отключился.
Звонок прервался. Я был в прекрасном расположении духа. Размышлять об успешно проделанной работе мне всегда нравится.
Кстати, не только на нашей планете станет проще использование различных устройств. Колонизация Марса также становится всё ближе, ведь решиться огромное количество проблем будущих колонистов. Технически мы готовы к заселению, но Верховный совет принял резолюцию о приостановке колонизации, чтобы перенаправить ресурсы на строительство космического ускорителя частиц. Предполагается, что открытия, совершенные с помощью ускорителя, более важны сейчас, чем последствия небольшой колонизации.
И там наши изотопы тоже нужны. Одним из важнейших плюсов технологии производства изотопов для элементов питания является их довольно простое получение не только на Земле, но и на Марсе. А на космической станции, если вдруг возникнет такая необходимость, производство даже проще, чем на планетах, благо доставка грузов уже давно поставлена на поток.
К Марсу уже летают, исследования ведутся полным ходом. Вон, Сергеич, уже все уши прожужжал про недавнее открытие огромного подземного озера из жидкой воды. И если раньше такие предположения и звучали, то теперь это факт – марсонавтам удалось пробурить скважину и получить первые образцы, а также запустить подводных дронов для детального изучения. Без воды ни о какой колонизации вообще речи не шло, а теперь один из важнейших вопросов фактически решился сам собой.
Как только эта мысль возникла в голове, смартфон разразился громкой рок композицией. Я улыбнулся. Сергеич как будто чувствует, что его вспоминают:
– Привет, дружище, – весёлым тон поздоровался я.
– Здорово, Диман. У меня вопрос – ты сегодня на работе ничего странного не заметил в поведении Аркаши? – быстро перешёл к делу Сергеич.
– Я его не видел сегодня. А что тебя смутило? – уже серьёзно ответил я, видя взволнованное лицо Сергеича.
– Да просто обычно он любит зайти к нам на кофе с утра, сам не раз говорил, что без этого ритуала как-то не так работается. Но сегодня он просто залетел, резко попросил налить ему чего-нибудь крепкого. Я налил ему сэма5, который остался со дня космонавтики, Аркаша выпил, не закусывая, налил себе вторую, и тут же опрокинул. И убежал. А потом полдня названивал кому-то, – протараторил Сергеич.
– Ну, то, что он звонил кому-либо, это ещё ничего не говорит. А вот то, что он с утра выпил крепкого, это очень странно, он же практически не пьёт, – задумчиво сказал я. От радостного настроения не осталось и следа.
– Так я тебе об этом и толкую! – возбужденно сказал Сергеич.
– И? Ты что-нибудь выяснил?
– Пока нет, – ответил Сергеич и посмотрел куда-то в сторону. – Но я думаю, случилось что-то ужасное.
– Что ты там смотришь? – спросил я.
– Новостные ленты, – коротко ответил Сергеич.
– Так. Расслабься. Мало ли что могло произойти у Аркаши. Если это касается нас всех – скрывать он ничего не будет. Завтра точно узнаем, что случилось, – сказал я. Сергеич явно перенервничал.
– Ладно. Согласен. Но спать мне от этого не легче. Приезжай, выпьем, поиграем в приставку, всё равно нормально уснуть не получится, – более спокойно предложил Сергеич.
– Я только что съел сосиску и планировал повторять это действие, пока буду заказывать стейк из лучшего мяса в нашем полушарии. Отпраздновать, так сказать, наше достижение, – тоном гурмана сказал я, вертя в руках обёртку. – Но ладно, приеду. Кто-то ещё будет?
– Влад приедет. Да Санёк из проектировочного тоже согласился встретиться. Они тоже заметили, только Санёк нервничает даже сильнее, чем я. А вот Влад, как всегда, невозмутим. Будда, блин, – сказал Сергеич, наконец-то улыбнувшись.
– Понял, жди, буду через час. Готовься нарушать режим питания. Закажи пока всё необходимое на стол. И про стейк мой не забудь, не вижу причин от него отказываться. К тому же настроение ты мне подпортил, – ответил я и встал с дивана.
– Добро, – попрощался Сергеич и отключился.
Быстрым шагом я направился в сторону душа. От хорошего настроения и правда мало что осталось. Мысли уже копошились в мозгу. Аркаша просто так не мог выпить с утра. Он не трезвенник, но обычно выпивал не более кружки пива, да и то раз в месяц. А тут – сэм!
Аркадий был руководителем целого направления, членом основной планёрки6, поэтому любые новости узнавал одним из первых. С Сергеичем они катаются на горных лыжах, поэтому и вне работы ведут активное общение. После года Кровавых рек, между руководителями и подчинённым практически не возникают высокомерные отношения, все понимают, что статус руководителя не делает тебя лучше подчинённых. Только у руководителей, которым уже седьмой десяток, иногда такое проскальзывает. Но это уже не изменить – большую часть жизни человек прожил совсем в других условиях.
Если период 2035–2036 годов мы называем годом Кровавых рек, то время до этого кроме как людоедским вообще трудно назвать. Ради получения прибыли, власти, владельцы капиталов проливали не реки, а целые океаны крови и пота трудящихся.
Но сейчас не об этом. Что могло вывести из себя спокойного и рассудительного Аркашу? Только событие планетарного масштаба. Неужели Алпан? Вряд ли. О нём не слышно ничего уже пятнадцать лет, активные действия он закончил в 2046. Но что тогда могло произойти?
Нет смысла гадать. Лучше расслабиться, посидеть с друзьями, обсудить нашу победу, а новости, если они есть, узнаем после.
Я вышел из душа, попросил ПеПоДа заказать рокси7 до Сергеича и стал одеваться. Много времени это не заняло, поэтому уже через пять минут я садился в машину, листая ленту в социальной сети.
Ехать за рулём самостоятельно сегодня не хотелось, хотя обычно именно так я и передвигался по городу. Автопилот прекрасно справлялся с задачей безопасной доставки пассажиров из пункта А в пункт Б, но ощущение от управления машиной я полюбил ещё с детства, когда отец впервые посадил меня за руль. Личного авто у меня нет, и не появится скорее всего, уж очень хорошо развит прокат: нет никаких ограничений на дальность и время, возвращать машину не нужно, она сама доедет до ближайшего населённого пункта, и станет частью его автопарка. Многие любят так делать: доехать до места отдыха, покататься там, а назад на самолёте.
По статистике, ездить с автопилотом безопаснее, чем с человеком. Все машины связаны с единым сервером, а также между собой в пределах нескольких километров для усиления безопасности движения. Если же машина выезжает из города на трассу или вообще сворачивает на бездорожье, то передаётся автоматический сигнал для начала постоянного отслеживания через спутник, как местоположения машины, так и состояние здоровья пассажиров. Потеряться в наше время практически невозможно.
Да, слежка везде. Этого боялись ещё с середины двадцатого века, но всё привело именно к выстраиванию тотальной системы слежения. Даже название решили дать по Оруэллу – «Большой брат». Юмористы. Поначалу это вызывало серьезные возмущения, но поскольку система начала внедряться почти сразу после года Кровавых рек, когда активность Алпана была максимальна, всё недовольство было нивелировано. Быстро стало понятно, что, когда за тобой следят в обществе, которое строит коммунизм, и делается это только ради безопасности, а не для, например, более точного выявления интересов потенциальных покупателей, слежка не мешает и не раздражает. В конечном счёте, хоть всё и пишется, никем не просматривается, пока нет необходимости. Копаться в грязном белье других людей не очень интересно, когда можно заниматься действительно важным и любимым делом.
Я выглянул в окно – всегда завораживал вид больших развязок монорельсов. В это время не так много составов на маршруте, большинство людей уже вернулись с работы домой, поэтому можно рассмотреть все переплетения. Ездить на монорельсе или метро ничуть не менее комфортно, чем в машине, но желание рулить самостоятельно сильнее. Сергеич меня в этом совсем не понимал. Он из тех, кто считает развитие навыков, которые доступны роботам и компьютерам, не важными и не приоритетными. К таким он относит и вождение, поэтому тратить на это время и силы считает, как минимум, странным занятием. Я с ним не согласен, но эта мелочь не мешает нам быть друзьями.
Жаль, что летающего городского транспорта, как в старых фантастических книгах, так и нет. Никаких антигравитационных двигателей пока так и не появилось, а использовать большие квадрокоптеры оказалось плохой идеей: большие винты, шумно, малый запас полёта. Пока наземный и подземный транспорт справляются гораздо эффективнее. Жаль, так хотелось бы летать по желанию куда угодно. Ну, ничего, придумаем и это со временем. Тот же космический ускоритель должен приоткрыть тайну антигравитации.
Всё, хватит размышлений, уже практически приехал.
Глава 2. Возвращение с войны
Искитим, 19 сентября 2030 года.
Андрей вышел из поезда. Утреннее солнце било в глаза, он сильно щурился, но чувство радости от возвращения домой было сильнее любых неудобств.
Он дома! Наконец-то!
Сейчас Куприн понял, что три года в горячей точке тянулись как десять. Цель у командования была явно не «победа как можно быстрее», поэтому боевые действия были позиционным. Но всё же за три года было немало прямых столкновений с противником, поэтому на груди Андрея висели застуженные медаль за отвагу и орден мужества. Их он ценил больше всех, поскольку они были самыми «кровавыми», если можно так выразиться.
Но теперь он дома, мирная жизнь чувствовалась уже на вокзале, а он так отвык от этого ощущения.
Отслужив в армии в 2022–2023 года, Андрей догадывался, что на его век хватит настоящей войны. Эта мысль почему-то засела в него ещё с юности. Родители не пропускали вечерние выпуски новостей, а там почти всегда рассказывали, как появилась очередная территория нестабильности, а то и вовсе полномасштабные вооруженные столкновения. Поэтому Андрей не бросал секцию борьбы, куда его отдал отец в детстве, и занимался усердно. Упор делал на физическую силу и выносливость, а не на технику, поэтому успехи его были не сильно высоки, хотя до призёра области добрался. Главное – разбуди его хоть в три часа ночи, Куприн отожмётся сто раз, а после и присядет столько же.
После армии Андрей устроился работать в строительную компанию, по специальности. Компания была успешная, строительные объекты были по всей области, но из-за постоянных командировок дома удавалось проводить не так много времени. Из-за этого строить личную жизнь не особо получалось, даже с учётом почти атлетической физической формы. Должность пока была маленькая, денег платили немного, поэтому ждать всё время бедного, хоть и красивого, вахтовика женщины не хотели.
Да и у самого Андрея были специфические критерии. Он любил голубоглазых блондинок. Почему его так тянуло к ним, он и сам не понимал, ведь Куприн не был против остальных девушек любых расцветок, но женой ещё с детства видел именно блондинку. Даже ругал себя за это странное желание, ведь беленьких не так много, а ещё и характер должен быть нормальным. Но ничего не мог с собой поделать.
Так пролетели четыре года. Появились наметки на карьеру, даже повышение получил, но тут пришла повестка. Она разделила жизнь на «до» и «после». Девушка, с которой он встречался уже больше года и даже стал планировать узаконить отношения, его сразу бросила. Андрея это не удивило. Далеко не все возвращались после однолетнего обязательного контракта в горячей точке, поэтому Куприн посчитал, что это было честно с её стороны. Лучше сразу всё решить, чем давать надежду на семью вдали от дома. Друзья не оценили действие девушки, но Андрей их убедил, что лучше тут, чем там, с автоматом в руках.
В Приднестровье ситуация снова перешла в горячую фазу, и как раз такие «призывники» должны ехать её остужать. Мать с отцом были просто в ужасе, и предлагали бежать. Но на вопрос Андрея – куда, ответа не было. Бежать за границу бессмысленно, из ближайших стран депортация была давно отлажена, а бежать в страну одного из западных «партнёров» без денег невозможно. Внутри страны бегать можно, но только по помойкам. Работу найти не удастся, организации ответственно отчитываются о вновь принятых сотрудниках в военкомат. Да и часто банально сдаю коллеги: если тебя забирают, значит, возможно, не заберут мужа, сына, друга. Контингент ограниченный, полная мобилизация не происходит, а ротация нужна.
После конфликта в Украине в руководстве стране поняли, что без армии никуда, а поскольку содержать её по-прежнему не хотелось, решили проводить обязательные вторичные призывы и ротацию для поддержания боеспособного состояния мужчин. На Украине конфликт находится в замороженном состоянии, и то благодаря Китаю и людям в Европе.
Китай в конце концов встал в жесткую позицию, что нужно прекращать конфликт, ядерная война ему не нужна, а ситуация накалялась всё сильнее. Но этого было бы мало, ведь политики часто безапелляционно что-то заявляют, без последующего выполнения своих угроз.
Гораздо важнее оказалось влияние обычных граждан в западных странах. Из-за долгосрочной поддержки Украины и в целом затягивания военных действий, правительствам западных стран пришлось вводить непопулярные меры: повышение пенсионного возраста, увеличение налогов, сокращение поддержки малоимущих. Профсоюзы не оставили этого без ответа и выводили на улицы огромные массы людей. В определённый момент в Европе одновременно вышли на улицы больше десяти миллионов человек. И главным требованием было прекращение конфликта на Украине, чтобы прекратилось ущемление социальных прав.
Европейское руководство решило закрутить гайки ещё больше, но тогда начали забастовки и стачки. И вот эта мера заставила отступить. Было подписано мирное соглашение между Россией и Украиной, при контроле со стороны США, Германии, Франции и Великобритании, остановлены военные столкновения, проведено разграничение войск. Но окончательный мирный договор не подписан. Слишком ценными были ресурсы Украины, и слишком много уже было поставлено на карту. Отступать полностью не хотелось ни одной из сторон. Санкции были частично сняты, и жизнь почти вернулась в то же русло, как до конфликта.
Вот только все понимали, что это, по сути, перемирие, причем временное, поэтому и приняли решение обязательных годовых контрактов. Пропаганда всё красиво обставила: это просто как второй раз в армию сходить, обновиться полученные тогда навыки и знания, да ещё и заработать денег. Но это было не то же самое, «призывники» умирали, пусть и небольшой процент, но к смертям с фронта люди, к сожалению, привыкли. Конфликтов, в которых участвовала страна, было всё больше с каждым годом. Будучи региональным лидером, даже ещё и с амбициями империалистической сверхдержавы, отстаивать свои интересы часто приходилось далеко от границ страны. А западные «партнёры» не прекращали поджигать новые, или раздувать старые, пожары на территории бывшего СССР. Приднестровье только один из таких.
Андрей знал, что бежать от призыва вечно не получится, да и не хочется. Ситуация в мире не располагала к благоприятным прогнозам. Поэтому Куприн сразу сказал, что лучше пойдёт сейчас, пока есть силы, и через год уже вернётся домой, чем его найдут, например, после тридцати пяти лет, когда силы уже уходят, а расходы на лекарства становятся регулярными.
Сборы были спокойными, к таким уходам все давно привыкли, только мать была безутешна и продолжала уговаривать, что не нужно ехать. Андрей закупился медикаментами, хорошей формой и обувью, стандартные уставные были не самые удобные, и поехал служить второй раз.
На КМБ8 было довольно спокойно и даже, на удивление, продуктивно. Их учили не просто стрелять. Были тактические занятия по действию в составе небольших групп и подразделений, обучали работе с техникой, причём самой современной, ориентированию на местности, изучению её особенностей, менталитета вражеского населения. У Андрея даже гордость появилась за армию – наконец-то эффективное обучение.
Один старшина постоянно называл Куприна поэтом, ссылаясь на фамилию. Объяснение о том, что однофамилец был писателем, старшину не интересовало.
– Писатель – длинное слово, пока выговоришь, убьют, – коротко ответил старшина.
Поэтому Куприн и решил взять себе позывной «Поэт». У него отлично получалось всё, чему их учили, сказалась хорошая спортивная подготовка. Через месяц его перевели в отдельный отряд, где подготовка шла по более сложной программе, свободного времени практически не было. Но Андрею это даже нравилось: время летело быстро, а тело, казалось, было в лучшем состоянии, чем в двадцать лет.
Но в феврале 2028 радость от лёгкой службы испарилась – пришло сообщение от матери, что умер отец. В цехе в очередной раз случилась поломка «древнего» оборудования, вызывать специалистов руководство не собиралось, его отправили чинить. Но горе-коллега об этом не знал и включил питание, когда отец работал. Серьёзное поражение током. В больнице спасти не удалось. Для Андрея это стало ударом, ведь отцу был всего пятьдесят один год. Он проклинал и коллегу, и руководство, и современную медицину.
За месяц до этого Андрея направили в Приднестровье, где ситуация ухудшалась с каждым днём. Сам Куприн не придавал этому особого значения, на убой их не посылали, но и связь с родными была теперь очень редкой, и рассказывать ничего не разрешалось. Отец, как оказалось, очень сильно переживал, но держал всё в себе. На работе заметили изменение в поведении сотрудника и без особых проблем списали трагедию на рассеянность, повлекшую нарушение техники безопасности. То, что оборудование уже лет двадцать как должно быть списано, никого не волновало.
Но дальше случилось то, чего Андрей не ожидал и в страшном сне увидеть – ещё через три месяца от инфаркта миокарда умерла мать. В больнице сказали, что оборудования и персонала, способного спасти жизнь матери, не было не то что в городе, а в принципе нигде за Уралом. Лучше бы они молчали. Эта информация разозлила Андрея ещё сильнее: методы спасения, оказывается, есть, просто не везде. И не всем.
Сестра написала поздно вечером, просила связаться с ней как можно скорее. Куприн согласовал звонок домой сразу после подъёма. Ему не препятствовали, к таким вещам все относились с искренним пониманием.
– Андрей, ты как? – тихо спросила Оксана.
– Плохо. Хочу написать рапорт, может отпуск дадут, на похороны приехать, – отстранённым голосом проговорил Андрей.
– Не надо. Тебе осталось пять месяцев служить. Если тебя и отпустят, то ты просто растянешь себе время службы, и возвращаться назад будет ещё труднее. Ты не виноват в их смерти, даже не смей себя винить. У тебя осталась я, и я тебя очень жду. Не переживай, меня какой-нибудь инфаркт не убьёт, – также тихо, но твёрдо сказала Оксана. Она всегда была сильной.
– И что же мне делать? – спросил Андрей.
– Выживать. Я тебя люблю, братишка, – ответила Оксана.
– И я тебя люблю, сестрёнка, – сказал Андрей и завершил звонок.
Разговор с сестрой немного успокоил его, но в целом состояние было подавленное. Замполиту поручили провести ряд бесед, чтобы удостоверится, что себя и других Куприн не пристрелит. К тому моменту Андрей уже почти смирился с ситуацией, сообщил, что готов продолжать контракт. Майор написал рапорт о пригодности к продолжению службы.
Андрей ушёл в себя. Теперь у него практически никого не осталось на гражданке. Только Ванька, друг детства, поддерживал с ним постоянную связь. И Оксана. Они его жду. А значит, он обязан жить дальше.
Как ни странно, эффективность в бою Андрея возросла в разы. За десять месяцев он обучился всему, чему только могли обучить в тех условиях. Он фактически стал биороботом: есть, спит, воюет. После смерти родителей Андрей попросил перевода в зону прямого боестолкновения, его рапорт удовлетворили, ведь желающих добровольно оказаться на передовой было мало. Товарищи стали побаивается Куприна, но он ни разу не дал повода посчитать, что он опасен для своих. Да и вылазки в составе группы с Андреем были более безопасными для его сослуживцев. Его отправляли в самые опасные места, невзирая на то, что он вчерашний гражданский. По эффективности он уступал только бойцам спецподразделений, да и то не всем. Андрея боялись и уважали. Кто-то даже сказал, что позывной «Поэт» ему явно не подходит, ведь он как зубной врач – страшный, но полезный. Андрея всё чаще стали называть дантистом, он не спорил, а просто сменил позывной. Такого от себя не ожидал даже сам Куприн, позже он не раз удивлялся, как из обычного строителя получился такой хороший солдат. Походу он изначально выбрал неверную профессию, учёба в военном училище могла бы раскрыть его потенциал ещё раньше.
Через месяц Андрея вызвали в штаб. Поговорить с ним решил лично подполковник Мешков.
