Kitobni o'qish: «Стрелок и прекрасная», sahifa 5

Примерно через час гончая привела Парда в сумрачный лес, растущий к югу от эльфийской столицы. Здесь стрелок очутиться совершенно не ожидал. Что могла делать Июния в таком глухом месте? Пард всё больше убеждался, что случилась какая-то неприятность и эльфийка проделала этот путь не по своей воле. Вот только по чьей? Стрелок пожалел, что не переодел парадный мундир. Если придётся драться, лучше было бы, конечно, надеть что-то более удобное. Хорошо, хоть меч был при нём.

Впереди, между стволов деревьев, засверкал огонёк. Гончая выбежала на поляну, в центре которой стояла хижина. Запыхавшийся Пард с трудом поспевал за собакой. Догнав Рыка, стрелок увидел приземистую избу, крытую камышом. Единственное маленькое окошко было озарено тусклым светом. Значит, внутри кто-то был. Пард осторожно приблизился к дому. Вдруг с другой его стороны послышалось знакомое ржание. Стрелок обомлел.

Бесшумно обойдя вокруг хижины, Пард обнаружил своего украденного коня, привязанного к берёзе. «Ты что здесь делаешь?» – изумился стрелок. Узнав хозяина, конь снова заржал. Пард всё ещё не понимал деталей произошедшего, но общая картина становилась ясна. Теперь он был почти уверен в том, кто прячется в избушке.

Стрелок решительно распахнул дверь.

– Ну, и кого же родила твоя жена, охотник?

В комнате, за грубо сколоченным из досок столом, сидел тот самый незнакомец, которого Пард встретил, подъезжая к Примореэльфску. Перед ним стояла миска с кашей и дичью, а также кувшин вина. Судя по всему, негодяй преспокойно ужинал, совершенно не ожидая никаких неприятностей.

Он так и замер с ложкой, поднесённой ко рту.

– Кого родила? – растерянно пробормотал он. – Не луну, не солнце, не месяц и не звезду… А тебе что до этого?

– Просто из любопытства спрашиваю, – ответил стрелок, заходя в хижину. – Кроме того, наличие новорождённого эльфийский суд может счесть смягчающим обстоятельством, и тебе дадут меньший тюремный срок. А в суд я тебя отведу, ты уж не сомневайся.

– Господин Пард, это вы? – внезапно послышалось откуда-то снизу. Стрелок узнал мелодичный голос Июнии. – Я здесь, в подполе.

– Не волнуйтесь! Я вызволю вас оттуда, – крикнул эльфийке Пард.

Охотник вдруг резко толкнул на него стол. Он решил воспользоваться тем, что стрелок на секунду отвлёкся. Пард едва успел отскочить. Тарелка и кувшин разбились, вино разлилось по полу, а в руке негодяя блеснул выхваченный из-за пояса нож.

Драться всё-таки пришлось, хоть в парадном мундире и неудобно. Охотник ударил ножом. Стрелок увернулся, сделав шаг в сторону. Комнатёнка была очень тесной, и Пард упёрся в стену. От следующего удара отступать будет некуда.

Охотник почувствовал своё преимущество и снова атаковал. Стрелок изловчился и смог схватить его за запястье. Применив свой излюбленный приём, которому обучают всех новобранцев в эльфийской армии, Пард обезоружил врага. Нож со звоном упал на пол. Однако охотник не собирался сдаваться. Он неожиданно пнул стрелка под колено, и Пард выпустил его руку.

Тотчас охотник начал душить стрелка. Он был сильный, но дрался, как деревенский мужик – без умения. Пард нанёс короткий сокрушительный удар в солнечное сплетение, и противник, захрипев, осел на пол.

На несколько минут враг был выведен из строя. Не теряя времени, стрелок откинул крышку подпола и нашёл там связанную Июнию. Она была напугана, но ничего плохого с ней не случилось. Вытащив из сырой ямы эльфийку, Пард теми же верёвками, которые снял с неё, скрутил охотника.

– Почему ты её похитил? – спросил его стрелок.

– Мне заплатили, – нехотя ответил тот. Он уже немного пришёл в себя и с понурым видом сидел на полу.

– Кто? Зачем? – продолжал допрос Пард.

– Не знаю я, кто, – пожал плечами охотник. – Какие-то музыканты. Подошли ко мне, когда я выпивал в таверне и предложили денег за то, чтобы я захватил эльфийку и продержал её до полуночи где угодно, лишь бы не в городе. Сумму предложили приличную. Ну я и согласился. Сцапать девушку было нетрудно. Я бы её потом отпустил и даже бы пальцем не тронул, – поспешно заверил он, заметив строгий взгляд Парда.

– Всё ясно, – сказала Июния. – Это сделали мои конкуренты.

– Конкуренты? – удивился стрелок.

– Ну да, – пояснила эльфийка, – соперники в сегодняшнем состязании. Все знали, что у меня хорошие шансы на победу. Я ведь в среде бардов и менестрелей довольно известна. Вот они и устранили меня.

– Жёсткие в вашей профессии методы, – покачал головой Пард.

– И, как видите, к сожалению, они работают, – с грустью проговорила Июния. – Турнир заканчивается ровно в полночь. Если до этого времени я не успею исполнить свою песню, – а я не успею, – то всё. Не видать мне победы.

– На вашем месте я бы не спешил так рано отчаиваться, – вдруг сказал стрелок.

– Что вы имеете в виду? – не поняла эльфийка.

– Только то, что полночь ещё не наступила, – ответил Пард.

– Вы думаете, мы можем успеть? – в глазах Июнии промелькнула робкая тень надежды.

– По крайней мере – попытаемся, – сказал стрелок.

– А что будем делать с ним? – эльфийка кивнула на охотника.

– А он пока посидит в подвале, – решил Пард.

***

Связанного охотника засунули в подпол, где ранее сидела Июния. Кажется, он отнёсся к этому философски. По крайней мере, охотник отдавал себе отчёт, что с ним могли поступить и хуже, а потому не протестовал. Впрочем, его возмущений всё равно никто бы не стал слушать. На всякий случай Пард дополнительно придавил крышку люка в подвал столом, чтобы пленник точно не смог выбраться. Стрелок собирался потом вернуться за негодяем и, как обещал, отвести его в суд.

Разобравшись с охотником, Пард отправился за конём, привязанным с другой стороны дома. Стрелок помог эльфийке сесть в седло, запрыгнул сам и дал скакуну шпор.

Конь рванулся вперед. Нести двоих всадников было нелегко, но сильный жеребец справлялся. Ветер свистел в ушах, деревья с бешеной скоростью мелькали по сторонам. Рык, вывалив язык мчался сзади. К удивлению Парда, пёс не отставал. Стрелок не знал, что эльфийская гончая, даже с небольшой примесью крови дворняги, может бежать очень быстро.

Стрелку очень хотелось, чтобы лес скорее кончился, ведь потом ещё не один квартал греметь подковами по городской брусчатке, а времени в обрез. Пард искренне переживал за Июнию. Кто, как не он, знал, как много она репетировала для этого состязания. Зря что ли стрелок затыкал себе по ночам уши подушкой, пытаясь хоть немного поспать? Нельзя допустить, чтобы столько трудов пошло прахом. Эльфийка должна победить. Ну или хотя бы попытаться…

Пард вновь пришпорил коня. Жеребец, кажется, сам понимал важность этой ночной гонки. Он летел сквозь мрак, обгоняя ветер, перепрыгивая овраги, встречающиеся на пути, и напролом продираясь сквозь кусты. Наверное, со стороны эльф с эльфийкой вдвоём на коне и мчащаяся за ними собака смотрелись необычно. Однако никто, кроме сов и летучих мышей, не мог видеть их в лесной чаще.

Другое дело было в Примореэльфске. Редкие прохожие, встречавшиеся на тёмных улицах, оборачивались им вслед. Копыта коня высекали из мостовой искры. От резких поворотов на узеньких улочках кружилась голова.

Главная площадь была уже совсем близко. Из-за крыш впереди стоящих домов показались башни дворца. Оставалось чуть-чуть… Когда по левую руку стеной встали сосны княжеского сквера, стрелок облегчённо выдохнул: успели.

Взмыленный конь выскочил на залитую светом фонарей площадь. И тут откуда-то сверху раздался гулкий удар. За ним последовал ещё один. Часы на главной башни замка отбивали полночь.

От неожиданности жеребец вскинулся на дыбы. Чтобы не свалиться с него, Июния крепко вцепилась в Парда. Стрелок дёрнул за поводья, осаживая коня. Спиной он чувствовал вжавшуюся в него упругую грудь эльфийки и её взволнованное дыхание.

– Опоздали! – прошептала Июния. – Хоть вы и нашли меня, как Золушку, по потерянной туфельке, но часы бьют двенадцать раз, и карета превращается в тыкву.

– Не расстраивайтесь, – постарался утешить ее Пард. – В следующем году будет новый турнир, и на нём вы наверняка победите.

– Вам легко говорить, – сказала эльфийка. Она не плакала, но, кажется, ей хотелось заплакать. – На поездку в Примореэльфск я потратила все деньги, которые у меня были. Я очень рассчитывала на карьеру в княжеском оркестре, и что теперь делать – понятия не имею.