Kitobni o'qish: «Всадник рассвета (Собрание сочинений)», sahifa 6

Глава пятая
Битва за дорогу

Их было дюжины три, если не больше. Точно сосчитать время не позволяло. Вид их сразу же показался мне не столько страшен, сколько отвратителен. Внешне эти образины напоминали нечто среднее между огромными хряками и африканскими гориллами, если такое сочетание вообще можно себе представить. Ростом далеко за два метра, со свиными рылами и толстенными волосатыми телами, они сжимали в своих когтистых лапах здоровенные, утыканные шипами дубинки и угрожающе рычали, перегородив всю дорогу. Обойти их просто невозможно. Из полуоткрытых клыкастых пастей то и дело падала на землю пузырящаяся желтая пена. Могу поклясться, что больших уродов в своей жизни я не видел даже в фильмах ужасов.

Заметив нас, хрякогориллы издали торжествующий вопль и дружно двинулись вперед. К моему удивлению, передвигались эти существа весьма резво. Мои спутники с ходу выпустили в них целую тучу стрел. Мастерство есть мастерство, промахов почти не было. Но никакого толка от обстрела тоже не было. Шкура хряков была столь толста, что стрелы отскакивали от нее, как от каменной стенки. Лишь одна из стрел попала в глаз бежавшему впереди всех уродцу. Издав злобный рык, он с силой выдернул стрелу и с еще большей прытью бросился на нас. Да, противник весьма серьезный, но и мы тоже не лыком шиты.

Все решали мгновения. Нам надо было успеть разогнать коней, чтобы сойтись с врагом на всем скаку, имея какое-то превосходство в скорости и маневре. Раскручивая над головой свой огромный меч, Вышата первым бросился в атаку. Мы последовали за ним. Бой сразу же сделался рукопашным и разбился на ряд мелких схваток.

Это был мой первый конный бой, и я, разумеется, волновался, тем более что чувствовал, как все остальные стараются держать меня постоянно в поле зрения и готовы в любой момент прийти на помощь. Ведь я был Посланником, если бы со мной что-нибудь случилось, все наше предприятие сразу же теряло весь смысл. К моему удивлению, хряки тоже выделили меня из общей массы своих врагов и, как могли, пробивались именно ко мне. Так возник эпицентр баталии – вокруг моей особы.

Первым из наших успеха добился здоровяк Вакула. Он на всем скаку так рубанул мечом зазевавшегося на какие-то доли секунды хряка, что буквально распластал его надвое. На меня тем временем кинулось сразу несколько образин, сумевших каким-то образом пробиться ко мне через все преграды. В последний момент подскочившие Сигбор и Храбр связали их боем. Но один, изловчившись, все же выскочил на меня.

От одного удара его дубины я увернулся. Она просвистела рядом со мной, но не задела ни меня, ни коня. Теперь был мой черед. Я попытался дотянуться до “своего” хряка мечом, но не достал и тут же получил сильнейший удар. Щит, который я все же успел подставить под летящую дубину, разлетелся в мелкие куски, а сам я едва удержался на коне. Промахиваться было уже нельзя, ибо еще одного удара я бы просто не выдержал. Не ожидая, пока дубина хряка опишет новый полукруг и снова обрушится на меня, я что было силы вогнал свой меч прямо в морду чудовища. Удар оказался смертельным, но, даже дергаясь в конвульсиях, хряк из последних сил пытался дотянуться до меня цепенеющими лапами. Итак, пока один – ноль в мою пользу! Вырвав глубоко вошедший в голову врага меч, я развернул коня навстречу еще одному приближающемуся противнику. Это был особо “элитный” экземпляр, скорее всего предводитель всей их шайки. С радостным хрюканьем вождь свинорылых бросился на меня. Дубина его была окровавлена. Драться, судя по всему, он умел.

На этот раз я уже не смог повторить свой прошлый прием и поразить своего противника в морду. Хряк без труда разгадал мое намерение и успел уклониться. Меч просвистел в пустоте. Зато мгновенно последовавший ответный удар своей цели достиг. Меня он, к счастью, не достал, но огромная дубина обрушилась на круп коня, перешибла его почти пополам. Бедное животное рухнуло наземь, не успев издать ни звука. Я едва успел соскочить с него. Мотая волосатой головой и разбрасывая во все стороны пену, хряк наступал на меня. Его розоватый нос-пятак противно морщился, а маленькие пронзительные глазки сверкали яростью. Мы снова обменялись ударами. На сей раз я оказался все же ловчее и, уйдя из-под удара, сумел ранить своего противника в лапу. Однако он перебросил дубину из раненой лапы в здоровую и с еще большим ожесточением начал размахивать ею передо мной. Надо было что-то предпринимать, и я совсем уже было решился на контратаку, чтобы, сойдясь вплотную, попытаться поднырнуть под дубину и достать мечом ничем не защищенное подбрюшие, как напиравший на меня хряк внезапно покачнулся, выронил из рук свое жуткое оружие и рухнул замертво. В затылке его торчал боевой топор. За спиной поверженного монстра стоял Вакула.

– Жив, Посланник! – крикнул он мне.

– Вроде того! – прохрипел я в ответ.

На следующего противника мы с ним бросились уже вместе. Рядом отчаянно дрался еще с одним рычащим врагом Вышата. Умело и как бы нехотя уклоняясь от сильных, но неточных ударов, он терпеливо выжидал момента для атаки. Когда же хряк на какой-то миг открылся, тут же был пронзен мечом. Еще одного хряка мы сообща с Вакулой тоже завалили довольно быстро.

Получив некоторую передышку, я смог наконец оглядеться. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: дело сделано. Поле боя однозначно осталось за нами. Воины дружно добивали последних трех-четырех израненных образин, которые, став спина к спине, ожесточенно оборонялись, явно предпочтя смерть бегству. Вся дорога была завалена трупами, среди которых я с содроганием успел заметить и несколько тел наших воинов. Тем временем добили копьями одного из окруженных чудищ, затем другого. Последний из хряков вскинул дубину и обрушил ее на собственную голову, решив таким образом вопрос о своей жизни и смерти. Что ж, среди нечисти их, наверно, будут чтить как героев!

У нас павших было трое. Двое уже не подавали никаких признаков жизни, а один был еще жив. Это был воин речной стражи Олеск. Сойдя с коня, Вышата присел рядом с ним, приподнял разбитую голову боевого товарища и вложил в цепенеющие руки меч. Олеск из последних сил прижал меч к растерзанной груди.

– Я умираю? – разлепил он спекшиеся губы.

– Да, но ты сражался как истинный герой! – ответил ему воевода.

– Значит, на небе меня встретит Перун?

– Бог грома и молнии всегда встречает храбрых из храбрых!

– Тогда я счастлив! – прошептал Олеск, и глаза его закатились.

Тело, дернувшись в последний раз, вытянулось и застыло. Вышата закрыл умершему глаза. Встав с колен, он обратился ко всем и ни к кому в отдельности:

– Надо похоронить павших, и как можно скорее!

Пока часть воинов торопливо собирала хворост для погребального костра, я пошел поглядеть на поверженных врагов. Вблизи при внимательном рассмотрении они показались еще более мерзкими, чем в отдалении и в горячке боя. Вонь от хряков стояла такая, что находиться рядом с ними было просто невозможно. Вокруг их тел были огромные лужи какой-то густой желеобразной жидкости, тоже изрядно смердящей. Из тел целыми легионами ползли какие-то совершенно безобразные черви, сплетавшиеся тут же в извивающиеся клубки. Внезапно я услышал, как над моей головой треснула ветка. Я вскинул голову и краем глаза успел разглядеть тень ворона, скрывшегося в непролазной чаще. Впрочем, возможно, что это мне только показалось.

Вскоре над дорогой запылал наш очередной погребальный костер, и черный, уходящий в небо дым известил Перуна, что нас отныне осталось еще меньше.

– Это были храбрые воины, хотя и сражались они с самым поганым врагом! – задумчиво сказал мне воевода, когда мы снова двинулись дальше.

Я оглянулся на поле нашей недавней брани. Погребальный костер догорал. Сколько еще костров будет на моем пути? Когда и где взовьется к небу дым и от моего? Мы уже раскусили русалочьи хитрости и в честном бою истребили хряков. Когда и кто снова обрушится на нас? Думаю, что такие вопросы возникали не у меня одного.

* * *

Меж тем быстро темнело. Я готов и сейчас поклясться, что до вечера в тот момент было еще очень далеко. Но, видимо, чем дальше мы уходили от земли людей, тем больше набирали силу иные, совершенно неведомые нам законы природы К тому же я был уверен, чо недавнее нападение не последнее и скоро надо ждать новых. Битва за дорогу еще только начиналась.

Через некоторое время ко мне подъехал Вышата.

– Как быть с ночлегом? – спросил он, и в голосе его я уловил тревогу.

– Думаю, что с дороги уходить смысла нет. Спать лучше в несколько очередей и не снимая доспехов! – предложил я без долгих раздумий.

Ничего не ответив, Вышата отъехал в сторону. Я так и не понял, понравилось ему мое решение или нет, но все, что я сказал, он исполнил в точности. Солнце уже бросало на черный лес свой последний багрово-красный отблеск, когда мы остановили коней.

– Привал! – объявил Вышата.

Спешившись, все отвели коней к траве и, расстелив попоны, наскоро пожевав вяленого мяса из седельных сум, стали укладываться. Назначенные воеводой в ночной дозор, разойдясь в стороны, начали наблюдение.

Конечно, мы предполагали, что ночью будет нападение, но то, что оно произойдет столь скоро и будет столь стремительным, не предполагал никто. Как я понял уже позже, в этой спешке была большая ошибка наших врагов. Никто еще не успел не то что заснуть, но даже улечься, все были наготове.

Вначале мы услышали тяжелое хлопанье крыльев. Потом чей-то противно подвывающий клекот. А затем на нас сверху обрушилась первая туша. Она не опустилась, не спланировала, а именно упала, словно брошенный камень. Вероятно, в этом был свой резон. Но глазомер тушу все же подвел, она промахнулась, так никого и не придавив. Не знаю, сколько у нашего небесного визитера было душ, но голов он имел никак не меньше десятка.

Огромные оскаленные пасти сразу же потянулись во все стороны, стремясь разорвать каждого попавшегося им на пути. Не успели мы вступить в бой с непрошеным гостем, как рядом с первой тушей грузно упала вторая… третья… пятая…

Вскоре около нас уже вовсю шипела и пыхтела целая стая крылатых мастодонтов. Они довольно энергично взяли нас в кольцо и теперь медленно сужали круг. Грязно-зеленые чешуйчатые тела с длинными змеевидными хвостами, на спинах колыхались сложенные черные перепончатые крылья. Значит, Коуш уже бросил в дело свои военно-воздушные силы! Я обратил внимание, что размеры тварей и количество голов у них было самое разное. У некоторых по три, у большинства пять или семь, а у одного самого здоровенного даже тринадцать. Взошла луна, и ее тусклый свет придавал ползущему на нас скопищу совершенно неправдоподобный, фантастическо-жутковатый вид.

Вышата хотел было уговорить меня спрятаться в середине нашего маленького боевого порядка, но я отказался наотрез. В конце концов я ведь не только какой-то неведомый Посланник, но я еще и солдат, а потому прятаться за спины своих сотоварищей мне не пристало. Обнажив мечи, мы встали в круг, плечом к плечу. Самое обидное, что мы оказались бессильны помочь нашим коням. В середину импровизированного каре Вышата успел убрать всего лишь пять животных. Остальные были на наших глазах в несколько мгновений растерзаны. Зрелище это было не для слабонервных. Толстопузые негодяи очень прытко гигантскими скачками настигали перепуганных коней, их многочисленные головы с утробным воем набрасывались на добычу и в одно мгновение разрывали несчастное животное. Все это делалось с такой жадностью, что головы в ярости даже набрасывались друг на дружку из-за лишнего куска.

“И чего дерутся-то? – подумалось мне. – Брюхо же у них общее на всех!”

Разделавшись с нашими несчастными конями и сыто икая, ящеры обратили свое внимание на нас. Эти летающие крокодилы, наверное, все же не отличались особым умом, иначе они ни за что не дали бы нам сорганизоваться для обороны.

Когда, урча, они все же поползли на нас, Вышата велел целить из луков в глаза тварям.

– С этими мы уже здесь встречались! – объявил он всем. – Главное – выбить в каждой голове хотя бы по глазу, тогда дракон становится беспомощным!

Град стрел со свистом обрушился на наших врагов. Но никакого эффекта это не дало. В последний момент все драконьи глаза, как по команде, разом прикрылись роговыми пластинами, и стрелы, ударяясь о них, бесполезно падали рядом.

– Что удумали, мерзавцы! – в сердцах сплюнул Вышата. – Раньше такого не было! Ишь как приспособились! Значит, придется рубиться!

Да, это были явно не дневные хряки. Те были просто храбрые солдаты, а здесь перед нами были настоящие “летающие крепости”. Теперь мы не атаковали. Да это было и невозможно. Вырвись хотя бы один из нас вперед, он был бы тотчас растерзан.

Но вот хищные бронированные морды приблизились к нам вплотную. Первым попытался нас достать один из молодых драконов. Возраст я определил по относительно небольшим головам. “Молодой” неосмотрительно бросился на нас и тотчас за это поплатился. Первую голову ему смахнул Вакула, две другие – стоявшие рядом с ним. Обезглавленная туша повалилась на бок и, фонтанируя черной кровью из обрубков шей, забилась в предсмертных конвульсиях. Остальные не обратили на это ни малейшего внимания. Более того, головы проползавшего рядом с погибшим собратом гада не преминули отхватить от него по хорошему куску. Нравы в этой семейке были явно не сентиментальные.

Спустя какую-то минуту мы уже бились вовсю. В лунном свете мечи сверкали, как вспышки далеких молний. Драконы неторопливо напирали, а мы отбивались как могли. Некоторое время бой шел с переменным успехом. Я видел, как Рогдай и Вакула лихими ударами снесли уже не по одной голове. Нападавшего на меня гада достал и я. Но едва отрубленная голова, скрежеща зубами, упала у моих ног, я увидел такое, от чего мне стало не по себе Из пузырящегося кровью обрубка шеи начало появляться нечто, окутанное пленкой-коконом. Затем пленка слетела, и оказавшаяся под ней новая голова сразу же яростно бросилась в бой. Я скосил глаза на труп первого убитого нами молодого дракона. К моему изумлению, “покойник” уже как ни в чем не бывало находился в общем боевом строю, бешено молотя по земле своим чешуйчатым хвостом. Конечно, я помнил из курса школьной биологии кое-что о регенерации в животном мире, но чтобы до такой степени!

Дравшийся рядом Вышата, заметив происходящее, хмыкнул:

– Дело дрянь! Какие-то неправильные драконы! Их бить – только мечи тупить! Когда мы дрались с этими тварями в прошлый мой поход сюда, головы у них по новой еще не отрастали!

– Все по Дарвину! Эволюция, едри ее корень! – ругнулся я и с новой силой вступил в бой.

Отбивая нападение очередной головы, я с ужасом отметил, что заново вырастающие головы значительно больше и агрессивнее первых. Значит, мы своими руками создавали все более и более могучих врагов. Похоже, что, сколько бы мы ни бились, у нас не было ни одного шанса на победу.

– Вляпались, кажется, крепко! – бросил я Вышате, пронзая острием чье-то горло.

Бой шел уже пару часов, и я начал уставать. Реакция становилась уже не та. Того каскада ударов, которым я отшвыривал нападавших в первые минуты боя, уже не было и в помине. Несколько человек из наших ранены драконьими клыками. В какой-то момент я оглянулся и увидел рядом с собой Рогдая. К моему удивлению, он, казалось, был озабочен не снующими рядом ящерами, а мной. Сжимая в руке меч, он боком подступал ко мне. На драконов он не обращал ни малейшего внимания, но и они не обращали внимания на него! Драконы признавали начальника разведки за своего! Не знаю, но мне кажется, что, не оглянись я тогда на него, Рогдай расколол бы мне голову мечом, настолько решительны были его намерения. Наши глаза встретились, и я увидел, сколько злобы в его взгляде. Так может смотреть только самый заклятый, самый смертельный враг. Глаза Рогдая были почему-то красными и не имели зрачков, они буквально испепеляли меня своею ненавистью.

“Что с ним? – пронеслось у меня в голове. – Может, впал в безумие? Может, что-то препутал?”

Внезапно глаза Рогдая потухли. Он передернул плечами и отступил в сторону. Рядом со мной уже стоял наш силач Вакула, появившийся невесть откуда. Вакулу, кажется, сильно зацепил дравшийся с ним до того семиголовый ящер. Потеряв из поля зрения Рогдая, я крикнул Всегдру. Мальчишка ловко и быстро обмотал нашему силачу руку какой-то тряпицей, и Вакула снова ринулся в бой.

Драконы особо никуда не торопились, утробно урча, они ползали вокруг нас, и головы их, раскачиваясь из стороны в сторону, внимательно следили за нами, чтобы затем внезапно кинуться вперед. Нас явно брали измором. Бесконечно это продолжаться, разумеется, не могло. Надо было что-то срочно менять в нашей тактике, но что? Где у этих птеродактилей слабое место, ведь не могут они быть абсолютно неуязвимы? Мысль работала лихорадочно, но ничего путного сообразить я не мог. Что поделать, но специалистом в криптозоологии я никогда не был!

Справа от меня еще кто-то охнул от боли. В воздухе мелькнуло уже безжизненное тело и навсегда исчезло в огромной пасти. Мы молча сдвинули наши поредевшие ряды. Как хищно клацают перед лицом грязно-желтые клыки… Как отвратительны длинные раздвоенные языки… Сейчас доберусь до шеи… Удар… Удача!.. Голова безжизненно повисает. Глаза ее закатываются и чернеют. Еще удар, и она уже катится по земле. Обрубок тут же набухает, точно флюс. Минута-другая, и из него полезет голова больше и злобней предыдущей.

– Хозяин! Хозяин! – треплет меня сзади за рукав Всегдр.

– Отстань! Не до тебя сейчас! – обрываю я его.

– Огонь! Огонь! – кричит мне мальчишка на ухо. – Возьмите огонь!

Какой еще огонь! Ага, вот сразу две головы нацелились на меня… Ну давайте, давайте, голубушки! Я уже вас жду! Милости просим! Удар… Нырок под кинувшуюся на меня вторую пасть и сразу удар из-под низа. Отлично! Эти пока отдыхают! Можно заняться следующими. Огонь, при чем здесь огонь? И тут меня наконец осеняет. Огонь! Может, это как раз то, что мы можем противопоставить летающе-ползающим гадам. Может, огонь это и есть наш единственный шанс?! Посмотрим, как вы дружите с ним!

– Давай! – кричу я Всегдру и, не оборачиваясь, протягиваю назад левую руку.

Всегдр сует в мою руку горящую головешку. Ну что ж, попробуем! Очередная голова летела на меня, изрыгая из своего нутра смрад и вонь. Змеиные глазки, полуприкрытые роговыми щитками, сверкали лютой злобой, а длинный язык выписывал немыслимые восьмерки. Моя попытка сунуть горящую головню в пасть дракону успеха не имела. Клацнули зубы, головешка была в одно мгновение перекушена. Неужели это все? Быстро ж они нас сделали! А что, если попробовать использовать огонь несколько по-другому?

– Еще огня! – крикнул я Всегдру.

Два раза повторять ему было не надо. Спустя несколько секунд в руке у меня был уже новый факел. Это, кажется, наша последняя попытка! Я напряг все силы. Сейчас или никогда!

Тем временем голова, почувствовав мою вялость в движениях, резко рванулась вперед, пытаясь схватить меня за ногу. Это ей не удалось. Реакция у меня все же неплохая. В последний момент я успел отскочить в сторону. Клыки лязгнули в пустоте. А затем я нанес свой ответный удар. Пытаясь достать меня в очередной раз, голова опрометчиво вытянула свою шею слишком далеко, и я этого момента не упустил. Ударом меча сверху вниз я тут же снес ее. Теперь нельзя было терять ни секунды. Горящим факелом я с силой ткнул в срез только что отрубленной шеи. Запахло паленым мясом. Конец шеи мгновенно обуглился и почернел. Начавшийся было образовываться на шее флюс внезапно с треском лопнул, и из него вывалилась еще до конца не оформившаяся отвратительная безжизненная голова. Тут же на меня с небывалым остервенением бросилось сразу несколько рычащих пастей. Ага, значит, это вам не нравится! Кое-как отбившись от них, я тотчас повторил процедуру с прижиганием. Заодно кинул взгляд на своего первого пациента. К моей неописуемой радости, на обожженной мною шее никакой головы так и не возникло, а сама шея безжизненно волочилась за явно озадаченным драконом. Ура, кажется, мы все же нашли ключ к победе!

Дело сразу пошло на лад. Разумеется, не так быстро, как того нам бы хотелось, но чаша весов фортуны начала понемногу склоняться на нашу сторону. Драконы теперь гибли один за другим, а мы все наращивали и наращивали удары. Последние два не стали дожидаться неминуемой развязки и, пряча уцелевшие головы, вначале отползли от нас, а затем с каким-то кряканьем тяжело поднялись в воздух и скрылись за облаками. Проводив взглядом ретировавшегося противника, мы попадали от усталости на землю. Не было сил даже пошевелить рукой. На ногах остался лишь Всегдр. Открыв флягу с хмельным медом, он обошел всех нас и влил каждому в рот по несколько глотков живительной и бодрящей влаги. Затем почти насильно заставил выпить и какого-то горького отвара, от которого, однако, мы почувствовали себя значительно бодрее. Затем мы посчитали свои потери. Убитых четверо. Трое из них были речными стражниками, из воинов Небесного Холма погиб Спира. Тяжела была и потеря почти всех коней. Несмотря на уже вторую победу, потери мы понесли ощутимые, и восполнить их нам будет уже невозможно. А кто знает, сколько таких битв у нас еще впереди?

Тут же соорудили костер, и души павших были вознесены на небо. Но куда-то пропал Рогдай. В бою его в последний раз видели бившимся с самого края, а зател он исчез. Я, разумеется, сразу же вспомнил его попытку напасть на меня, которая не удалась только из-за появления Вакулы. Сразу же вспомнилось и необычное поведение Рогдая при встрече с русалками. Все это наводило на определенные выводы.

– Не зря Любомудр говорил о том, что тринадцать – число несчастливое! Один из нас был явно лишним. По-моему, это и был Рогдай! – высказал я свою мысль.

– Ты утверждаешь, что Рогдай лазутчик нечисти? – с явной угрозой в голосе спросил Вышата.

– Всего лишь высказываю предположение! – таким же тоном ответил я. – Слишком много в его поведении непонятного, не говоря уже об исчезновении.

В общих чертах я поведал воеводе то, что успел заметить в поведении начальника разведки.

– Рогдая я знаю давно и словам твоим не верю! – нахмурился Вышата, но былой уверенности в его словах уже не было.

Вакула высказал предположение, что Рогдая, скорее всего, сожрал один из драконов. Не поленившись, наш силач обошел всех поверженных звероящеров и, вспоров им животы, дотошно и долго ковырялся мечом в требухе. Пропавшего Рогдая, естественно, там не было.

– Наверное, его сожрал кто-то из улетевших! – высказал мнение Вышата.

Более ни у кого никаких версий не было, а потому на том все и порешили. О своих выводах я решил пока никому не говорить. Более всех о Рогдае печалился опять же добродушный и отзывчивый Вакула:

– Как же так получилось, что я не заметил, как его сожрали эти треклятые змии! Как теперь он попадет без костра на застольный пир к Перуну?! Какой позор для всех нас!

Вакулу никто не утешал и не переубеждал. Все были слишком уставшими для этого. Признаюсь, что тогда я, как и все остальные, постарался убедить самого себя в смерти нашего начальника разведки. Впрочем, даже если бы я тогда и начал выстраивать конкретную версию, на ход последующих событий это вряд ли каким-то образом повлияло. Ночь меж тем постепенно подходила к своему неизбежному концу, на востоке уже вставала новая заря.

С рассветом мы решили в путь не трогаться, а остановиться на дневку, чтобы по-настоящему отдохнуть и отоспаться. Отъехав подальше от места очередного побоища, мы выбрали поляну, где к нам нельзя было бы подобраться незаметно. Выставили дозорных и мгновенно провалились в сон.

* * *

– Рота, подъем! – Голос дневального, громкий и резкий, в одно мгновение вышвыривает нас из теплых коек.

– Время пошло! – Это уже ротный старшина. – Быстрее! Быстрее! Сейчас думать некогда! Одетые бегом в оружейку! Автоматы, боезапас, противогазы! Через пять минут построение на плацу!

Застегиваясь на ходу, выскакиваем в проход между койками, налетая и толкая друг друга. Разговоров никаких нет. Второй час ночи. Никто еще толком не проснулся.

– Совсем начальники с ума посходили! – возмущается кто-то, отчаянно зевая. – Все ж не пацаны какие-то, а выпускной курс, могли и утром тревоги играть!

– Разговоры!

Это уже командир роты. Сухощавый и подтянутый, он нервно поглядывает на часы.

– Автоматы, боезапас, противогазы! – кричит старшина.

Громыхая прикладами, прыгая через несколько ступенек, сбегаем вниз. На плацу темно и зябко. Противно моросит дождь. Выбегающие роты быстро и привычно строятся в походные колонны по классам и взводам. Где-то сдержанно матерятся. Большинство же молчит, мысленно прощаясь с теплом и уютом казармы.

– Может, снимут нормативы и отпустят досыпать? – спрашивает кто-то сам себя с робкой надеждой в голосе.

– Размечтался! – оборачиваются к нему рядом стоящие. – Видишь, вон все училищное начальство повылезало! Что, они зря ночевать здесь остались? Как пить дать, будет марш-бросок со всеми прибабахами!

Командир роты бросает недокуренную сигарету:

– Рота, за мной, бегом марш!

Срываясь с места в карьер, начинаем свой разбег в неизвестность. Плотные ряды постепенно растягиваются. Наш взвод последний, а потому ритм бега у нас самый рваный. Мы то догоняем оторвавшуюся вперед голову колонны, то, натыкаясь внезапно на нее, наоборот, переходим почти что на шаг. Бежим долго. В небе уже светает. Город кончился. Впереди за обочиной распаханное поле. Бесконечный океан грязи. Может быть, мимо? Ну уж нет, мимо дерьма наше начальство не пройдет! Сворачиваем с дороги и с ходу влетаем по колено в навороты раскисшей земли.

– Вперед! – кричит ротный. – За мной, орелики!

И мы дружно месим за ним хлюпающую грязную жижу.

– Даю вводную: впереди танки! Окапываемся!

– Но это уже слишком! – стонет кто-то в бессилии. – Сейчас вываляемся как свиньи, а после обеда увольнение! Вот жизнь треклятая!

Под саперными лопатками чавкает земля. По каске стучит дождь. В отрытом окопчике по колено воды. Но это уже не важно. Все давно мокрые насквозь. Бросаю осточертевшую лопатку на бруствер. Перевожу дух. Рядом с ненавистью бросает свою лопатку Мишка. Сейчас Мишку не узнать. Лицо его черное от грязи. Он смеется, тыча в меня пальцем:

– Ну и рожа у тебя, старина!

– Ты бы себя сейчас увидел! Фредди Крюгера от твоего взгляда бы сразу кондрашка хватила! – отвечаю ему.

– Если хочешь сказать, что я похож на черта, то я чертей люблю!

– Дурак ты! – говорю я ему. – С такими делами не шутят!

– А я и не шучу! – Лицо Мишки делается серьезным, и он меняет тему разговора. – Сколько мы сегодня отмахали?

– А кто его знает! Теперь уже без разницы!

– Может, хоть теперь передых дадут?

– Держи карман шире!

– Рота! В атаку! – кричит наш неутомимый комроты и первым несется куда-то, выворачивая своими сапогами куски чернозема.

– Вот сволочь так сволочь!

В этот момент я искренне ненавижу своего начальника.

– Ура! – подхватываем мы остервенело и с автоматами наперевес бросаемся за ним.

Грохот холостых очередей заглушает все прочие звуки. Мы атакуем столь яростно, словно на опушке нас ждет настоящий враг.

… Лишь вечером добираемся до казармы. Какие там разговоры в курилке, какой там фильм в клубе! Кое-как моемся и валимся спать. В последний момент кто-то вспоминает, что завтра все-таки воскресенье, а значит, можно будет выбраться в город, где дискотека, пиво и приятные знакомства. Из тумбочки неожиданно вываливается целая стопка тетрадей. Настроение сразу падает. Это конспекты по истмату и военной педагогике. Впереди сессия с ее непредсказуемым сюжетом, а там и вожделенный отпуск.

Летний отпуск мы собирались вместе с Мишкой провести у его бабушки в Крыму. Туда и отправились. Небольшой поселок на берегу Азовского моря. Это, конечно, не ЮБК, но и мы всего лишь курсанты, а не столичные богатеи. Честно говоря, бабушка друга мне не понравилась с первого взгляда. Было в ней что-то злое и недоброе.

Едва приехав, мы бросили вещи и, разумеется, сразу же отправились купаться, благо что море видно прямо из окошек дома. К нашему приходу Мишкина бабушка накрыла стол. От внука она буквально не отходила, а на меня смотрела с подозрением. Как мне показалось, моему приезду хозяйка вообще не слишком обрадовалась.

Вечером, когда мы уже укладывались спать, старуха вошла к нам в комнату и, порывшись в комоде, вытащила оттуда колоду старых карт.

– Спокойной ночи, внучек! – улыбнулась она Мишке, совершенно игнорируя мое присутствие. – А я еще немного погадаю!

Утром, выйдя умываться, я поздоровался с хозяйкой, но та ответила таким злобным взглядом, что у меня мурашки по спине побежали. На пляже я спросил Мишку, с чего его бабушка так меня возненавидела.

– Не знаю! Вечером поинтересуюсь! – недоуменно пожал тот плечами. – Слушай, а слабо наперегонки до того мыса и обратно?

– Почему слабо? – поднялся я с песка. – Ставлю бутылку пива!

– Вызов принимается! – ударил по рукам Мишка. – Отвечаю еще одной! Раз! Два!

Три! Пошли!

Вечером старуха явно старалась меня избегать. А потом Мишка, помявшись и пряча глаза, сказал:

– Я спросил у бабушки насчет тебя. Она говорит, что всю ночь гадала и карты сказали ей, что ты желаешь мне смерти и станешь моим самым страшным врагом!

– Что за чушь! – вскочил я. – И ты в эту чушь поверил?

– Я нет, а она да! – вздохнул Мишка. – Короче, она просит, чтобы ты уехал. Ты уж извини, что так получилось. Я и сам, честно говоря, не ожидал от нее такого. Пытался уговорить, а она уперлась: враг, враг! Старая, сам понимаешь, уже ум за разум заходит. Я бы и сам с тобой сбежал, но отпуск-то надо где-то проводить!

– Ничего страшного, старина! – сказал я Мишке. – Утром поеду к родителям, тем более что они и так обижаются, что редко у них бываю!

В ту ночь я долго не мог заснуть. Мишка, по-моему, тоже. Я слышал, как он вздыхал и ворочался на своем старом топчане.

Утром бабка куда-то ушла. Мы попили чаю. Мишка хотел было меня проводить до вокзала, но я отказался. Доберусь и сам. Попрощались. А выйдя за калитку, нос к носу столкнулся с его бабкой.

– До свидания! – буркнул я.

Зло сверкнув глазами, старуха прошипела в ответ:

– Я знаю, что ты хочешь погубить моего любимого внука! Но запомни: у тебя из этого никогда ничего не получится! Я уже приняла для этого все меры! Не ты погубишь его, а он погубит тебя!

– Да в своем ли вы уме, бабушка! – воскликнул я с негодованием. – О чем вы говорите!

– Я-то в своем уме и знаю, о чем говорю! Так что ты на пощаду не надейся! – погрозила мне старуха своей сучковатой палкой. – Изыди, вражья сила!