Kitobni o'qish: «Распятая Индия. Тайны английской колонизации»

Shrift:

Скелеты в шкафу истории

Предисловие

В России начала XVIII века далекая и загадочная Индия представлялась сущим раем, спрятанным за бескрайними степями, безводными пустынями и непроходимыми горами, где под ногами сверкают самоцветы, в тени тропических цветов поют сладкоголосые птицы-сирины, а люди пребывают в вечном блаженстве и неге.

Увы, действительность была совсем иной. В Индии того времени жилось весьма непросто, ибо это была Индия Великих Моголов – последняя империя потомков Чингисхана и Тамерлана. Там кипели поистине макбетовские страсти, плелись заговоры и интриги, совершались заказные убийства. В самом начале XVIII века знаменитый «павлиний трон» из золота и самоцветов захватил вероломный и безжалостный падишах Аурангзеб (провозгласивший себя «Покорителем Вселенной» – Аламгиром), который немедленно посадил под замок собственного отца и перебил братьев. Вопреки его мечтам, жизнерадостные индусы не желали молиться в мечетях, они хотели посещать свои святилища, а еще хотели петь и танцевать!

Однажды в отчаянной попытке пробудить в сердце властителя сочувствие к своему бедственному положению несколько музыкантов устроили похоронную процессию с музыкой, жалобные звуки которой достигли ушей Аурангзеба. Тот поинтересовался, что происходит.

– Ваше величество! – ответили участники процессии. – Мы – музыканты и собираемся похоронить нашу музыку из-за недостатка вашего внимания к ней!

– Так захороните ее поглубже, чтобы она никогда не выбралась из могилы! – распорядился правитель.

Ревностный поборник ислама, Аурангзеб ввел джизью (особый налог) для немусульман, разрушил индуистские храмы, запретив жизнерадостным индусам и петь, и танцевать. При этом «Покоритель Вселенной» отправлял послов в Бухарское ханство, реставрировал в Самарканде мавзолей своего великого предка Тимура, а в свободное от трудов время раскрашивал красками страницы рукописного Корана…

Империя Великой Моголов была на вершине своего могущества. Сокровищница Аурангзеба в Агре поражала количеством драгоценностей. Именно там хранился и самый великий и загадочный из всех бриллиантов мира «Великий Могол» – в виде ограненный розы…

Будучи правителем решительным и жестким, Аурангзеб сумел присоединить к себе новые территории, и в его правление империя Великий Моголов разрослась до наибольших размеров. Она простиралось от предгорий Памира до нынешнего Бомбея и от истоков Инда до Бенгальского залива. Увы, это был колос на глиняных ногах! Насильственная исламизация Индии вызывала вполне предсказуемый повсеместный отпор и массовые бунты. Лишь благодаря полководческому таланту, невероятной личной энергии и чудовищным усилиям воли Аурангзебу удавалось удерживать огромную империю от распада. При этом усмирить подданных Аурангзебу удавалось не всегда.

Именно так произошло в 1655 году, когда восстали индуисты-маратхи во главе со своим вождем Шиваджи. Началась многолетняя война, протекавшая с переменным успехом. Однажды в 1705 году Аурангзебу даже удалось захватить столицу своих врагов – Сибхаджи, но воинственные маратхи собрались с силами и уже в 1705 году вернули город себе.

Все дальнейшие попытки подавить мятежников оказались безуспешными, и маратхи образовали на территории Декана свое собственное государство. Следом за маратхами откололись и раджпуты, которых поддержал сын Аурангзеба. Едва ослабел Дели, как поднялись воинственные сикхи в Пенджабе и началась очередная война.

Перед самой смертью 88‑летний Аурангзеб якобы видел тень своего предка султана Акбара, чей голос произнес: «Горе великому дому Тимура. Пришел конец его величию!»

Так все и случилось. После смерти Аурангзеба на престол Могольского государства взошел его сын Бахадур-шах. Однако престол Великого Могола должен был наследовать не он, а его старший брат Муазим, исполнявший в это время обязанности наместника в Кабуле. Обиженный претендент во главе большого войска двинулся к могольской столице Агре, чтобы восстановить справедливость. В 1708 году под стенами Агры произошло большое сражение. Войско Муазима было разгромлено, а сам он убит. В результате трон остался за Бахадур-шахом. Но удержать от развала государство Великих Моголов младший сын Аурангзеба не смог. Ни он, ни его старший сын Джахандар Шах, властвовавший с 1712 по 1713 год, уже сами ничего не решали, будучи под опекой влиятельного вельможи Зульфикар Хана. Последующие четверо правителей были вообще фигурами декоративными. Они еще могли восседать на «павлиньем троне», но были лишь пешками в чужих политических играх. Империей Великих Моголов фактически правили в своих интересах два брата-авантюриста Гуссейн и Абдалла Саиды, которых за глаза так и прозвали – «делатели царей».

В результате еще вчера великая держава Великих Моголов стремительно погрузилась в смуту. Отныне враждующие эмиры сами возводили на престол нужных себе местных правителей. Империя распалась на десятки враждующих провинций. Все воевали против всех.

С 1720 года начинается окончательная агония Великих Моголов – одной из величайших империй тогдашнего мира. Тогда султан Мухамед Шах (наместник Декана Низам уль-Мульк) образовал свое независимое государство. Его примеру последовал наместник провинции Ауд Саадат Али Хан I, сделавшийся из простого персидского купца визирем, а затем первым навабом аудским под именем Наваба-визиря аудского.

Разумеется, что нескончаемыми распрями индийских вождей лучше всего воспользовались те, кто уже давно грезил об индийских богатствах и только ждал подходящего момента для захвата богатейших земель…

* * *

Европейцы мечтали о сокровищах Индии всегда. Первыми проникли к индийским берегам еще в конце XV века португальцы, быстро прибравшие к рукам торговлю самоцветами и пряностями. Следом до Индии добрались голландцы, а уже за ними французы и англичане. При этом именно последние оказались самыми алчными и предприимчивыми.

Для начала, чтобы избежать убытков, связанных с неизбежной межклановой торговой войной, благоразумные английские купцы предпочли объединиться и создать совместную компанию. Так в 1600 году по указу королевы Елизаветы была создана Британская Ocт-Индcкaя компания, пpизвaнная не только прибрать к своим рукам торговлю в Индии, но и постепенно кoлoнизиpoвaть страну. Но действовали англичане осторожно. Если в первое время они осваивали прибрежные к Индии острова, вывозя оттуда пряности, то только затем, окрепнув, компания начала постепенный захват территорий на побережье материка. Умело ведя переговоры, англичане добились у Моголов разрешения на строительство временной фактории в Сурате, которая позже перебралась в Бомбей. О богатстве Сураты ходили легенды. Французский купец Франсуа Мартен, случайно попавший туда, был потрясен, увидев груды золотых и серебряных слитков, сваленных прямо на причале…

В 1640 году англичане закрепились в Мадрасе, затем получили право на монопольную торговлю в Бенгалии и к концу XVII века выстроили на землях, предоставленных Великим Моголом, город-крепость Калькутту. Для лучшего управления опорными пунктами, предусмотрительно расположенными в различных районах Индостана, были образованы три президентства: Бомбейское, Мадрасское и Бенгальское.

Действовали англичане дальновидно, и колонизацию Индии, в отличие от португальцев, начинали без крови и шума, покупая и арендуя земельные наделы, на которых тут же, впрочем, возводили укрепленные форты-фактории. Для общего руководства всеми президентствами, переговоров с местными раджами, решения спорных вопросов и сбора налогов была введена должность гeнepaл-гyбepнaтopа Индии, являвшегося одновременно членом совета директоров компании. Таким образом, англичане провозгласили своим губернаторством еще фактически независимые от них индийские территории.

Что касается французов, то к 20‑м годам XVIII века они заполучили колонии на юго-востоке Индии в Пондишери, Шандернагор в Бенгалии и Маэ на Малабарском побережье. Помимо этого, французские фактории обосновались в ряде других крупных городов. Несколько скромнее были голландские фактории. При этом голландцы, понимая свою слабость, стремились не конфликтовать с более могущественными конкурентами, довольствуясь тем, что им перепадало. Что касается португальцев, то к началу XVIII века из Индии англичане с французами их почти изгнали.

Надо ли говорить, что с наступлением смуты в державе Великих Моголов английские, французские и голландские торговые Ост-Индские компании начали рвать Индию на куски, буквально лопатами выгребая богатства и сокровища индийских раджей. При этом англичанам все больше мешали и французы, и голландцы. И пока до войны между колонизаторами не дошло, всем было ясно, что это лишь вопрос времени.

Часть первая
Гибель великих моголов и майсурские войны

Глава первая

С самого начала англичане начали обустраиваться в Индии основательно и надолго. Если поначалу английские купцы стремились к приобретению всего лишь прав на торговлю, то теперь они уже желали получить протекции над целыми княжествами. Захваченные земли немедленно превращались в плантации, где трудились десятки тысяч индийцев, ставших рабами. Денег рабам не платили, зато за провинности забивали до смерти. Из Бенгалии в Англию везли опиум и селитру, сахар и рис, ткани и индиго, слоновую кость и самоцветы, пряности и произведения искусства.

Интерес к Индии в Англии возник еще в эпоху Великих географических открытий. К первому разделу индийского пирога, как мы уже писали, Англия опоздала. Но отказываться от заморских богатств не пожелала. В 1600 году указом королевы Елизаветы I была создана Британская Ост-Индская компания (по образу и подобию Голландской Ост-Индской компании), под названием «Компания купцов Лондона, торгующих в Ост-Индиях». Это было акционерное общество, получившее полную монополию для торговых операций в Индии. Управлялась компания губернатором и советом директоров, который был ответствен перед собранием акционеров. Первоначально компания имела 125 акционеров и капитал в 72 000 фунтов стерлингов. Штаб-квартира компании расположилась в Лондоне, в Доме Ост-Индии.

Вслед за Голландской Ост-Индской компанией Британская компания также начала размещать свои акции на бирже. Надо отдать должное, Британская Ост-Индская компания стала уникальным механизмом для колонизации Индии и ряда стран Востока. При этом коммерческая компания постепенно приобретала правительственные и военные функции. С самого начала она распространяла свои интересы далеко за пределы Индии, прежде всего это касалось защиты морского пути к индийским берегам. Так, уже в 1620 году компания пыталась захватить Столовую гору у мыса Доброй Надежды, позднее заняла остров Святой Елены, Кейптаун. Первыми конкурентами компании стали португальцы, когда-то и открывшие Индию для Европы. После разгрома португальской торговли наступила очередь голландцев.

В 1640 году местный правитель Виджаянагара разрешил англичанам основать факторию в рыбацкой деревушке Мадрас. В 1647 году компания уже имела в Индии 23 фактории. Индийские хлопчатобумажные и шелковые ткани пользовались невероятным спросом в Европе. Вывозились также чай, зерно, красители, хлопок, а позднее – бенгальский опиум. Одновременно компания пыталась установить свое влияние в Красном море. Особенно интересен для англичан был город Моха, в котором купцы приобретали отличный кофе. В Европе этим товаром пока мало интересовались, но индийские князья давали за него большие деньги. Но установлению британской монополии на берегах Красного моря помешало недовольство индийских торговцев, а также сложные отношения с властями Мохи.

В 1668 году компания арендовала остров Бомбей (бывшую португальскую колонию), а в 1687 году здесь была размещена штаб-квартира компании. С этого момента компания превратилась в автономное государство с правом объявления войны и мира, набора войск и чеканки собственной монеты. В 1690 году после получения разрешения Великого Могола было основано поселение в Калькутте. После этого началась активное проникновение компании на Индийский субконтинент, наряду с одновременной жесткой конкуренцией с соперниками – Ост-Индскими компаниями Голландии, Франции и Дании.

В 1717 году компания получила от бенгальского князя Фарруха Сияра право на 38 деревень. Фаррух также освобождал их от пошлин взамен ежегодной выплаты в 3000 рупий и позволял кораблям избегать таможенного досмотра. Принадлежащие англичанам территории вскоре были окружены различными производствами и плантациями. Агенты компании вовсю использовали рабский труд, а телесные наказания были нормой. К 1720 году Ост-Индская компания обеспечивала уже 15 % импорта Британии, и эта доля постоянно росла.

Успехи англичан во многом были связаны с тем, что агенты компании добились лояльного отношения крупных местных банкиров. Те влияли на индийских торговцев и давали советы по приобретению товаров, помогая подгадать идеальное для этого время.

Связи в финансовых кругах и дипломатические успехи позволили англичанам к началу XVIII века вытеснить голландцев из Индии. Дания, не выдержав конкуренции, ушла сама. Теперь главным соперником англичан стала Французская Ост-Индская компания. Французы, как и англичане, наращивали присутствие в регионе и нанимали в свои полки сипаев. Для их подготовки из Европы приезжали инструкторы, обучавшие армию европейским методам ведения боя.

При этом до середины XVIII века англичане хоть и доминировали на морских путях в Индийском океане, но все еще не имели сил продвинуться вглубь Индии. Только крушение империи Великих Моголов вследствие внутренних междоусобиц предоставило им такую возможность. Основными центрами британской экспансии стали города Бомбей, Мадрас и Калькутта. При этом в своей торговой деятельности компания предпочитала опираться на целую армию местных посредников. В результате население подконтрольных компании городов быстро росло, а ее войска начали превращаться в серьезную силу.

Кстати, в официальных документах компании руководители компании именовали свое детище не иначе как «Благородная Британская Ост-Индская компания». Увы, вся история Британской Ост-Индской компании показала, что в ней хватало всякого – подкупов и обманов, спекуляций и убийств, организации самого настоящего геноцида. Вот только ничего «благородного» в ней не присутствовало никогда…

Как бы то ни было, но именно Британская Ост-Индская компания позволила англичанам создать великую колониальную империю, украшением которой стала жемчужина британской короны – сказочно богатая Индия.

* * *

Итак, к 20‑м годам XVIII века у англичан в Индии все складывалось неплохо, если бы только не мешали конкуренты-французы, также желавшие урвать свой кусок от большого индийского пирога. И если поначалу всем хватало места и богатств, то к середине 40‑х годов XVIII века между конкурентами начались серьезные конфликты. Впрочем, войн и Британская и Французская Ост-Индские компании стремились избегать, ведь всем известно: деньги любят тишину…

В 1725 году в забытом Богом имении Стайч в графстве Шропшир, что на западе Англии, в семье обедневшего дворянина Джона Клайва родился мальчик, которому в будущем будет суждено радикально изменить историю как Англии, так и Индии. Трудно сказать, радовался ли бедняга Джон появлению еще одного ребенка, так как их у него была ровно чертова дюжина – тринадцать и всех надо было одевать и кормить. Чтобы хоть как-то сократить число едоков, маленького Роберта отправили жить к одной из бездетных теток. Прошло не так уж много времени, и тетка возопила, что лучше бы она взяла на воспитание девочку. Роберт оказался настолько отвязным сорванцом, что в один прекрасный день взобрался на крышу городской ратуши и помочился с нее на проходящих горожан. Разумеется, его жестоко выпороли, но это нисколько не помогло. Вскоре Роберт сколотил шайку из соседских мальчишек, и они начали донимать местных лавочников. Раз в неделю Роберт с дружками обходили лавки и объяснял их хозяевам, что, если им не заплатят некую сумму, они перебьют все витрины. Лавочники прикидывали в уме стоимость стекла и вымогаемой суммы и отдавали наглым рэкетирам просимое. Когда Робертом серьезно заинтересовалась полиция, тетушка поспешила отправить его в Лондон, где работал отец малолетнего рэкетира. Там Роберт окончил какое-то учебное заведение, где научился сносно считать и вести канцелярские дела. После этого встал вопрос: что делать дальше? И тогда кто-то из друзей отца подал идею, что мальчишку можно пристроить клерком в Ост-Индскую компанию, авось не сгинет на чужбине, а если повезет, то кое-что и заработает. Во всяком случае, это лучше, чем рано или поздно оказаться в лондонской тюрьме. Самому Роберту идея пришлась по душе. Еще бы, он скоро будет охотится на тигров в джунглях (так ему думалось), а не таскаться в дырявых туфлях по лондонской грязи!

Чиновник компании проверил Роберта на знание грамоты и счета, остался удовлетворен:

– Считай, ты принят!

Так судьба Роберта Клайва совершила свой первый крутой поворот, которых в дальнейшем будет еще немало.

Через пару недель новоиспеченный сотрудник Ост-Индской компании уже плыл в неведомую Индию. Во время девятимесячного плавания Роберт успел отличиться, заключая самые невероятные пари и непременно их выигрывая. Так однажды он прыгнул на спор с топа грот-мачты в океан. В другой раз в портовом притоне вышел драться один против пятерых и стал победителем.

Во время долгой стоянки в Бразилии Роберт успел выучить португальский язык, чтобы объясняться на нем с местными девицами. А по прибытии в Индию оказался должен немалую сумму капитану, которую надлежало выплачивать из будущего заработка.

Мадрас встретил молодого клерка сезоном муссонов. В воздухе над фортом Святого Георга (штаб-квартира Британской Ост-Индской компании) висела немыслимая духота. Вся надежда была на собирающиеся над морем тучи, но долгожданного дождя все не было. Впрочем, дожди несли с собой лишь временное облегчение. Вскоре после начала сезона дождей все от одежды до постельного белья покрывалось плесенью, а людей терзала изнуряющая лихорадка. И все же о дожде мечтали, ведь человек должен о чем-то мечтать!

Пока же приходилось медленно умирать в духоте. Если в тени на открытом воздухе было еще более-менее, то в душных комнатах канцелярии Ост-Индской компании дышать было совсем нечем. При этом правила компании предписывали всем служащим находится на рабочих местах в установленной форме одежды – в данном случае в суконных сюртуках, уже насквозь пропитавшихся едким потом. Чтобы не свалиться в обморок, клерки то и дело хлебали из кувшинов лимонную воду и, вытирая лицо платком, строчили бесчисленные отчеты. В самом дальнем углу, где дышать было совсем нечем, скрипел пером и 19‑летний Роберт, проклиная свою судьбу и тот день, когда согласился ехать в неведомую Индию за приключениями и богатством. Какое богатство, когда он, как писец, получал каких-то 15 фунтов в год. К тому же пока никаких приключений, а тем более возможностей разбогатеть не предвиделась. Конечно, в компании Роберт Клайв зарабатывал побольше, чем мог бы заработать таким же клерком в метрополии, но и расходы на содержание также были немалыми. Как-то Клайв подсчитал, что, работая клерком, он сможет скопить более-менее приличный капитал за триста лет счетоводского труда. От грустных мыслей юноше стало еще тоскливее. Сделав глоток воды с давленым лимоном, он с тоской глянул на огромную стопку счетов, которые еще предстояло перепроверить и подытожить. Под потолком противно жужжал рой огромных зеленых мух, то и дело норовящих сесть на потный лоб. Он уже почти два года находится в Индии, но ничего еще толком не видел, кроме каменного двора и портовых причалов. Да, в форте устраивали танцы, а также выезды в близлежащие леса, где дамы катались на слонах, а офицеры охотились и выпивали, но все это было не для рядового клерка.

После работы бедняга плелся в свою холостяцкую каморку, где, упав лицом в пропахшую потом подушку, с тоской думал, что жизнь проходит мимо… Уделом Клайва были залитая чернилами конторка и нескончаемые стопки отчетов, а по ночам книги из губернаторской библиотеки. Он запоем читал о подвигах полководцев разных времен, мечтая о собственных, которые непременно совершит.

Так бы, наверно, все продолжалось и дальше, если бы в один прекрасный день английская и французская компании не вступили в вооруженное противостояние. Все началась с того, что в 1740 году в Европе разразилась Война за австрийское наследство. Английские и французские купцы, как могли, оттягивали начало вооруженного противоборства между собой, к которому их призывали правительства. Чтобы не мешать бизнесу, Французская Ост-Индская компания предложила коллегам соблюдать нейтралитет и продолжать совместно грабить Индию. Английские купцы были, разумеется, не против, но сообщили, что не могут повлиять на английскую армию и флот, которые подчиняются не им, а короне.

Надо сказать, что, несмотря на объявленные боевые действия, английской и французской компаниям ссорится из-за проблем в далекой Европе было по-прежнему ни к чему, воевали они весьма формально. Отношения между англичанами и французами оставались столь дружескими, что французы отправляли товары из своего главного морского порта Пондишери в Мадрас для более надежного хранения. Когда же к берегам Индии была направлена английская эскадра, британские купцы немедленно предупредили своих коллег, чтобы те воздержались от посылки в море торговых судов. Однако затем воевать все же пришлось. При этом французы действовали энергичнее, так как губернатор Французской Ост-Индской компании Жозеф Франсуа Дюпле решил под шумок расширить французское влияние в Индии, ограниченное несколькими торговыми портами.

Вскоре к берегам Индии прибыла британская эскадра, начав военные действия против французских судов. Впрочем, боевые действия все равно были вялыми и почти бескровными. Британский адмирал Эдвард Боскавен даже осадил Пондишери в последние месяцы 1748 года, но снял осаду, как только пришло время муссонных дождей. Затем в Индию прибыла эскадра французского адмирала Лабурдонне и вытеснила англичан из индийских вод.

А вскоре стало известно, что французы приближаются к Мадрасу. Начальство собрало чиновников компании и объявило, что работы (а значит, и денег) больше не будет и в ближайшее время возможна эвакуация. Все приуныли, в том числе и Роберт. Вернуться в Англию без гроша в кармане ему не улыбалось.

Но эвакуироваться не получилось, так как французы захватили Мадрас. Все произошло настолько стремительно, что никто ничего не смог понять. Вечером ложились спать при английской власти, а проснулись уже под французским флагом. Французы собрали чиновников и посадили под замок. Все были напуганы и возбужденно обсуждали, что с ними будет, а Клайв почувствовал облегчение. Наконец-то закончились нескончаемые отчеты, и судьба явно дала ему некий шанс вырваться из опостылевшей обыденности, надо только как следует этим шансом воспользоваться! Для начала Роберт решил бежать. По его наблюдению, французы были беспредельно беспечны и охраняли английских чиновников весьма формально, не предполагая с их стороны никакого геройства. Найдя себе напарника, Клайв уговорил пожилого охранника отпустить их в отхожее место, оттуда беглецы вылезли с тыльной стороны через оконце и быстро смешались с толпой индусов на улице, накинув на голову индийские покрывала. Мимо беглецов весело с песнями маршировали французские солдаты.

– Мне бы точно подошла такая жизнь! – ткнул Клайв локтем своего спутника.

– Ты лучше прикрой лицо, чтобы нас не поймали! – вполголоса ответит тот, не разделив его восторгов.

Переночевав в какой-то подворотне, следующим утром беглецы двинулись в сторону английского форта Святого Давида, до которого было более ста миль.

Путешествие из Мадраса до форта Святого Давида не было легким, но беглецы все же достигли английской фактории. Там их пути разошлись. Напарник по побегу предпочел определиться писарем в местную контору, а Клайв отправился прямиком к начальнику охраны компании майору Стрингеру Лоуренсу.

– Возьмите меня к себе!

– У тебя есть патент офицера?

– Нет!

– Может, ты имеешь опыт солдатской служба?

– Тоже нет!

– Зачем же ты нам?

– Я ничего не умею, но быстро всему учусь

Старый майор более внимательно посмотрел на Клайва. Мальчишка явно за словом в карман не лезет. Как знать, может, с него действительно будет толк, тем более что лишних солдат во время войны не бывает.

– Ладно, с сегодняшнего дня беру тебя волонтером! – махнул он рукой.

Так судьба Клайва совершила еще один крутой поворот.

* * *

Тем временем купцы обоих держав пришли к выводу, что пора решать дело миром. Британские купцы предложили выкуп за Мадрас, французские согласились. Пока генералы разобрались, в чем дело, все было сделано и деньги получены. Узнав о столь подлом предательстве, французский генерал-губернатор Дюпле арестовал адмирала Лабурдонне, отправив его под конвоем в Париж. Наивный Дюпле попытался удержать Мадрас, но Война за австрийское наследство к этому времени закончилась, и Англия помирилась с Францией. После чего английские дипломаты лихо обменяли столь ценный для Ост-Индской компании Мадрас на какие-то ничего не значащие для Лондона европейские территории. Так было предопределено расширение влияние Англии в Индии на долгие годы вперед.

Если между собой французы и англичане старались воевать как можно меньше, то на местных жителях они отрывались, как говорится, по полной: взорвали сотни храмов, без всякой жалости убивали мирных жителей. Причем, когда французы устроили избиение в Керале сотен тысяч лояльных Англии индусов народности малаяли, англичане в отместку уничтожили ни много ни мало, а миллион союзных французам тамилов… Во время войны получил свой первый боевой опыт и волонтер Роберт Клайв. Впрочем, опыт был не слишком удачным. В первом же бою у Мадраса Клайв попал в плен. Впоследствии он все же сумел бежать, а затем участвовал в защите Каддалора и осаде Пондишери.

Эта война вошла в историю как первая Карнатическая. Свое название она получила вследствие того, что боевые действия происходили на полуострове Южная Индия (Карнатике), принадлежащем Великим Моголам. С окончанием Войны за австрийское наследство в Европе немедленно прекратились и боевые действия в Индии. По договору 1748 года Мадрас был возвращен британцам в обмен на французскую крепость Луисбург в Северной Америке.

При этом если после войны Версаль и дальше продолжил старую политику достаточно пренебрежительного отношения к индийским колониям, то их соперники сделали надлежащие выводы. Уже спустя каких-то три года армия Британской Ост-Индской компании превысила 3000 человек, при этом рядовой состав набирался обычно из местных сипаев, а офицеры были английскими.

Что касается Клайва, то он полтора года прослужил волонтером в гарнизоне форта Святого Георга. Конечно, воинская служба была для него куда интереснее, чем бухгалтерская, но в мирное время офицеры занимаются исключительно рутиной. Как писал в свое время Редьярд Киплинг:

«Говори про джин, про эль
Там, за тридевять земель,
Где бои в неделю раз, как в Ундершоте.
Ну а раз попал сюда,
Знай: всего ценней вода,
Кто сумел ее добыть, тот и в почете.
В Индии стоял наш полк —
Королевской службы долг…»

В какой-то момент Клайв впал в столь тяжелую депрессию, что майор Лоуренс боялся за его рассудок. Отныне приступы жесточайшей депрессии будут преследовать Клайва всю оставшуюся жизнь, пока однажды не сведут в могилу.

* * *

В 1749 году в Индии началась вторая Карнатическая война. В желании расширить свои владения, англичане и французы начали отчаянно стравливать местных набобов, выбирая себе кого-то в качестве будущего управленца. Это привело к тому, что набобы схватились между собой в драке за обещанную власть. Постепенно в эту свару втянулись и представители двух конкурирующих компаний. Так, летом 1751 года маркиз Шарль де Бюсси, имея 2000 индусов и несколько десятков французов, выступил на подмогу своему протеже Чанде Сахибу, который осадил в Тричинополи своего оппонента, проанглийски настроенного князя Мохаммеда Али. Присоединение французского отряда довело бы численность армии Сахиба до 10 000 человек, что почти гарантировало поражение английского конкурента, а значит, и большие финансовые потери компании. Допустить это было никак нельзя. Поэтому из ближайшего британского форта Святого Давида, располагавшегося южнее Пондишери на берегу Бенгальского залива, немедленно выдвинулся вооруженный отряд с припасами для Мохаммеда Али. В составе отряда находился и волонтер Роберт Клайв. Отряд двигался максимально быстро и, преодолев несколько сот миль по трудно проходимым дорогам, наконец достиг Тричинополи. На месте выяснилось, что положение профранцузского гарнизона, насчитывающего к этому времени уже не более полутора тысяч человек, самое бедственное и помощь маленького отряда в противостоянии с Чандой Сахибом ничего не решит. Поэтому волонтера Клайва отправили обратно в форт Святого Давида доложить о критической ситуации. Задание, прямо скажем, было не из легких. Но Клайв быстро проделал обратный путь и добрался до форта, передав важную информацию. Более того, доложив губернатору о ситуации в Тричинополи, он предложил и свой план операции.

– И что же вы хотите мне рассказать? – недоуменно окинул взглядом тщедушного волонтера губернатор.

– Я хочу сказать, что, пока наше подкрепление доберется до Тричинополи, там все уже будет кончено.

– Это мне и так ясно, – вздохнул губернатор.

– Но не все так плохо, как кажется на первый взгляд! – улыбнулся Клайв. – Вместо того чтобы продираться сквозь джунгли к неблизкому Тричинополи, гораздо лучше нанести удар по непосредственным владениям Чанды Сахиба, например городу Аркоту, который всего в ста милях от порта Мадрас. Это сразу образумит бенгальского строптивца.

Губернатор молча воззрился на Клайва, потом сказал:

– А вы, юноша, далеко пойдете, если, конечно, где-нибудь не сгинете.

– Я постараюсь уцелеть! – склонил голову молодой человек.

План Клайва был одобрен, более того, исполнение его было поручено самому Клайву. Под команду еще вчера никому не известного волонтера было выделено три сотни английских солдат и столько же обученных сипаев. Артиллерия отряда составила три полевые пушки. Поход был тяжелым, так как идти пришлось в период муссонных дождей, которые превратили дороги в сплошные грязевые потоки. Но Клайв был упрям.