Kitobni o'qish: «Два врага»
Мы научились летать в небе, как птицы.
Мы научились плавать под водой, как рыбы.
Осталось теперь научиться жить на земле, как люди.
Бернард Шоу
Глава 1
Побережье Японского моря,
двадцать пять лет после Пришествия
В жизни каждой земной особи наступает момент, когда приходится выбирать, будешь ты жить дальше или нет. И не важно, существо ты высшего порядка или примитивнее – выбор прост: жить хочешь? Если да, то приспосабливайся или сражайся. Миллионы сменяемых поколений и циклов приучили земных тварей жить в относительном спокойствии – сформировались пищевые цепочки, обозначились хищники и их жертвы, но и правила игры устаканились. У всех были шансы, даже у бегающей еды. Так было из года в год, из века в век, из эпохи в эпоху. Так было, пока на Землю не спустились… инопланетяне.
Да как же это? Земля же наша планета! Все жучки-паучки! Все таракашки-букашки, все наше! Все твари Божьи, даже рыбки всякие, акулы, киты, дельфины! Все наше! Леса, джунгли, поля, речки, моря и океаны! Все, все наше!
А вот и нет! Океаны теперь не наши. И что там происходит, не совсем известно. Там завелись другие хозяева и что совсем ужасно – они оказались разумными пришельцами. Иди, вытрави теперь этих диковинных гадов со дна морского, да и кто этим заниматься будет? На одну Рассею надежда и осталась.
Дед Иван прищурился, прикинул "на глазок" расстояние и забросил плетеный нейлоновый трос с керамическим крюком с нанизанным куском сала в воду. Недалеко закинул – это не главное. Находясь на скале и поглядывая с высоты в море, рыбак точно определил – они здесь. Главное – улов будет. Только на сам пляж выходить опасно. Если амфибия выскочит – можно не успеть отбежать. Да и стар уже дед Иван для забегов на короткие и средние дистанции. На скалах удобнее. Ну и дробовик успокаивает. Если тварь попадется неугомонная, можно ей и морду подлакировать.
Лучше, конечно, головастиков наловить. Они в эту пору уже метровой длины достигают, а сами вялые. В момент поклевки долго не сопротивляются. Бывает, конечно, тросы рвут, не без этого, но в целом нормальная добыча, легкая. Их в крепости хорошо берут. Они на вкус непротивные, на недоваренную курицу смахивают. Привкус, конечно, особенный, вроде как в одеколоне замариновано, но жрать можно. Некоторые даже нахваливают, особливо, если отварить сначала, а потом пожарить и перчика красного не поскупиться. Вполне!
Жаль только, больше двух гадин до рынка не дотащишь – годы уже не те. А так нормальный товар, в крепости сразу несколько перекупов с руками и ногами оторвут. Покупают людишки мяско инопланетное, ой, как покупают. А нам того и надо. Снасти бы обновить, да и внуку маску подводную новую справить. Он о ней вон как мечтает.
– Ага! – тросик дернулся, но не натянулся. Дед Иван довольно хмыкнул в бороду. – Сейчас, галиматья бедовая сало всасывает! Подождем-с пару минуточек, дадим планетянам свининкой земной насладиться! А там и подсекай!
Дед потер руки, зачем-то вытер бороду, насторожился – аккуратно взял «плетенку» в руку, подтянул – в натяг отчетливее поклевка чувствовалась.
– Сейчас, сейчас…
Щебенка, осыпавшаяся за спиной, заставила деда похолодеть. Он медленно-медленно повернулся, зацепившись взглядом на лежащий в двух метрах от него дробовик, поднял взор и…
Он стоял рядом – зеленый с синими пятнами, с ужасной верблюжьей головой, слепыми шарами и растопыренными ноздрями. Тварь водила ими из стороны в сторону – принюхивалась. Глаза – как белые бельма, они сверлили округу, но, видимо, не находили жертву.
Дед остолбенел. Такое происходило впервые – еще ни одна тварь до этого на скалы не залазила, а эта… вот видишь, залезла.
Инопланетянин фыркнул. Дед от такого звука вздрогнул и окаменел. Амфибия выпрямилась во весь свой двухметровый рост и затихла. Человек не обратил внимания на тысячу мелких заостренных зубов, взор притягивали когти. Когти тварь растопырила и шарила ими вокруг себя, ища жертву. Она почувствовала близость рыбака, но не могла сориентироваться. Момент был очень напряженный! Но дед Иван нутром почувствовал, что Господь дает ему шанс и распорядиться этим счастливым мигом необходимо немедленно. Иначе на той небольшой площадке, где два разумных существа принялись играть в смертельную молчанку, развязка рано или поздно произойдет. Дед молчаливо взирал на «ящерку» и лихорадочно думал: «Двинусь – смерть», «нападу – смерть», «затаюсь – смерть». Монстр шарит лапами и все равно меня нащупает!»
Тварь смешно свела слепые зрачки к переносице и сморщила нос – она не могла из-за обилия запахов определить, где же жертва. Больше всего раздражало душистое пятно снизу. Амфибия молниеносно атаковала! Уронив эмалированное ведро с прикормкой, тварь отшатнулась – звук помятого железа ударил по чувствительному слуху рептилии. Но и дед Иван не сплоховал: зажав расшатавшиеся от ужаса нервы в узду, он бросил потную шапку в морду инопланетному существу, одновременно заваливаясь на бок поближе к дробовику. Старая ушанка достигла цели, амфибия отшвырнула дедову шапку и присела на задних лапах, приняв угрожающую стойку. Помотала головой из стороны в сторону, на всякий случай хватанула лапами окружающее пространство, дернула головой на манер курицы и, подняв ноздри вверх, медленно повернула морду в сторону затаившегося человека.
В последний момент амфибия четко распознала запах пороха, но не успела идентифицировать этот раздражитель. Раздался звук дуплета. Морда существа взорвалась, брызнув ошметками. Тело прямостоящей амфибии откинулось навзничь и покатилось по склону, нелепо болтая конечностями. Внизу амфибия затихла, уткнувшись раздробленной головой в гравий пляжа.
– Дробь – нулевка, это тебе не фунт изюма, мразь поганая! – крикнул дед Иван. И завалился на спину, восстанавливая дыхание. Сердце выскакивало из груди. От пережитого ужаса он никак не мог совладать с работающими, как меха, легкими.
Время тянулось как резина, а дед не мог успокоиться.
Голубое небо ярилось, раскидывая белые барашки облаков и устилая плотным туманом низменные окрестности. Странный был тот туман – комками шел. Не было его раньше.
Дед лежал на спине и смотрел в ту самую заоблачную высь, где, ему казалось, не было проблем, где все было понятно, где не было монстров…
Монстров?
Дед встрепенулся, приподнялся на локтях, огляделся. И увидел…
Там, внизу, где лежал изувеченный труп страшной рептилии, копошились две пятнистых фигуры.
Дед замер от страха. Это были не люди.
Эти двое не похожи на рептилий, они смахивали на собак без головы!
Кровь заиндевела от новой волны страха! Дед ощутил, что глаза от отсутствия моргания высохли и заслезились.
– Господи! Пожалуйста, не покинь меня! Спаси, Господи, от напастей изуверских!
Протяжный тяжелый вопль возвестил, что твари активизировались.
Дед привстал, с тревогой посмотрел на тропку, по которой еще ранним утром поднялся на скалу. Монстры стремительно бросились к подъему. Концовка была понятна всем. Достигнут, найдут, раскромсают!
Одеревеневшими пальцами дед попытался перезарядить ружье. Руки не слушались, царапали ствол. Взгляд невозможно было отвести от вибрирующего зева инопланетного хищника. Существо тряслось в предвкушении добычи, оно ползло, отталкиваясь от грязных стенок скал, урчало и выло. А ведь была еще и вторая тварь!
Дед уронил патрон, затем еще один, потом третий. Он не мог оторвать взгляд от надвигающейся смерти…
– И-эх! – раздалось над головой. – Ага! На, вражина!
После этих слов раздался чавкающий звук.
– Извини, дедуля!
Страшное существо рванулось куда-то в сторону и, нелепо дергая конечностями и коротким хвостом, завалилось за край площадки, обрызгав округу вонючей жидкостью – не то кровью, не то мочой. В следующий миг старый рыбак увидел, как тварь, пролетев более десятка метров, плюхнулась в воду.
– Совсем обнаглели! – Молодой голубоглазый парень склонился к деду Ивану и, вытирая клинок пучком сухой травы, добавил: – А я тебе хлебушка с сыром принес. Смотрю, а у тебя тут весело. Деда, я, когда твой выстрел услышал, бегом побежал. Еле успел! Сзади первого нагнал и заколол, а потом и второго. Он уже хотел на тебя напасть! Ты почему по нему не стрелял?
– Внучек, родненький! – просипел дед и закашлялся. – Я уж думал, все, хана мне! Слава Спасителю, внук родной спас! Шин, я от кошмара этого патроны в дробовик не смог зарядить. Вон они валяются.
– Да, дедуля! – парень улыбнулся открытой улыбкой. – Похоже, надо тебе новый ствол в крепости подобрать. Автомат или пистоль приличный. А то теперь и на берегу стало очень опасно.
Дед Иван с гордостью посмотрел на родного внука – высокий, стройный, подтянутый, мощные плечи и развитая мускулатура брюшного пресса выдавали в нем опытного пловца и ныряльщика.
– Шинушка, так ведь ты хотел свою снарягу обновить. А серебра у нас нынче маловато.
– Не расстраивайся, – парень аккуратно взглянул со скалы. Там у подножия тороса волны прибоя разбивались в мириады брызг. Останков упавшего существа нигде не наблюдалось. – У нас есть подстреленная амфибия и неизвестный вид существа, которого я проткнул саблей. Думаю, что если мы донесем в крепость такую добычу, русская контрразведка выкупит эту тварь за любые деньги. А амфибию торгашам скинем. У нее какие-то железы и внутренние органы в большом почете. Так что наваримся, не боись! Может и на снасти хватит, и на путевый автомат.
Шин протянул деду руку. Тот ухватился, привстал, ноги подогнулись.
– Уф. Уф, – с натугой бормотал пожилой человек. – Натерпелся, родной, сегодня! Сейчас бы до лежанки добраться. Ты закидушку мою собери, а то не до рыбалки мне уже.
Дед Иван попытался отряхнуть засаленную куртку-штормовку, но от усталости махнул рукой – не перед кем было красоваться.
Через десяток минут собрались и спустились к подножию скалы. Там осторожно приблизились к двум трупам.
Шин обошел лежащих животных… или это не животные?
– А правду говорят, что эти гады разумные? – Шин ткнул носком сапога похожее на пятнистую безголовую собаку тело существа.
– Черт их знает, – устало ответил дед Иван и сплюнул. – Свалились на нашу голову. Я в молодости в этих местах ставридку с камбалой лавливал. Жарил потом на масле, а теперь даже вкуса тех рыб не помню. Но народ поговаривает, что не все разумные. Вот, к примеру, амфибии эти вроде как зачатками разума обладают, но тупые как валенки. А собак этих первый раз в жизни вижу. Хотя, Шинушка, они, похоже, на меня засаду устроили. Я у них головастиков подчищаю – видать обиделись шибко, раз на берег полезли. Значит, все-таки разумные.
Шин задумчиво почесал щетину на подбородке и спросил:
– Если собаку эту мерзкую в мешок засунуть, то ты с одного края подсобишь? А я амфибию в пленку оберну и на загривке унесу. Или помощника позовем? Ты как?
Дед сморщил морщины на лбу:
– Это, которого? Уж, не Федора ли часом? Игната Макарова сын? Он? Зря ты с ним водишься, у него душонка пропащая! На руку он не чист, как и папаня его в свое время. Будь с ним осторожен, а лучше бы другого напарника себе подыскал.
Шин ухмыльнулся.
– Деда, мне что, с ним детей крестить? А ныряет он хорошо, пловец изрядный и не подводил меня пока. Добычу пополам делим.
– Детей ему не крестить, – заворчал дед. – Ты бы лучше бабешку хорошую себе нашел, а то ведь уже двадцать семь годков. Не успеешь оглянуться, как тридцать лет стукнет, а там, внучек, сразу сорок грянет. Поверь мне. Не успеешь и моргнуть.
Дед постелил на большой камень свернутую плащ-накидку и с кряхтеньем уселся на нее.
– Мы с бабкой твою мамку в двадцать три родили и то все в округе говорили, что поздно. Ну да! Ну да! Время тогда другое было. Мирное было время – до агрессии и Пришествия этого, будь оно неладно.
Дед разговаривал, но кромку прибоя из внимания не упускал, поглядывал на волну да на внука, который времени зря не терял – достал из рюкзака свернутый мешок и рулон прочного полиэтилена. Шин сноровисто спеленал добычу, оттащил по очереди к краю пляжа – подальше от воды. Вернувшись к деду, спросил:
– Ну что? Решил или Федьку звать? Твари эти хоть и дохлые, но тяжелые!
– Зови уже. Я тебе сегодня не помощник.
Шин кивнул и достал из кармана радиостанцию. Звать помощь – значит звать.
После недолгих радиопереговоров внук повернулся к деду и поморщился – дед Иван раскуривал трубку. Некурящий Шин этого терпеть не мог, но промолчал.
– Сейчас Федька примчится, и тронемся потихоньку. Думаю, через полчасика подтянется.
Дед вздохнул и выпустил облако дыма.
– Ладно уж, пущай бежит шельмец, а то у меня сил не осталось: ни душевных, ни физических. А до Полоя от пляжа этого далековато тащиться.
Федька прибежал на берег – рыжий, взъерошенный. Запыхался. Он думал, что Шин ему что-то не договаривает по радио, поэтому прихватил на всякий случай оружие. На кожаном ремне через плечо болтался древнего вида маузер. Федор на бегу правой рукой придерживал потертую кобуру с пистолетом и несся как угорелый.
Увидев с высоты сопки кромку пляжа, где Шин, и его дедушка сидели на камнях живые и здоровые, успокоился и перешел на быстрый шаг.
Шин привстал, махнул призывно рукой.
Федька в ответ поднял левую руку, заулыбался. Одного переднего зуба у него не хватало, поэтому он смахивал на хоккейного защитника, которого выгнали из команды за плохое поведение.
Подошел, перевел дух и сказал, обращаясь к каждому по очереди:
– Здравствуйте, Иван Романович! Привет, брат! Как вы тут?
Дед Иван нахохлился и с недовольным видом вымолвил:
– Здравствуй, Федор.
Шин, напротив, улыбнулся в ответ, пожал протянутую руку и, махнув в сторону упакованных пришельцев, ответил:
– Да как? Вон посмотри. Видал добычу? Нам с дедом без тебя не справиться.
Федька, рассматривая поверженных противников через прозрачное, но мутное полотно полиэтилена, присвистнул.
– Однако впечатляет! Со мной поделитесь?
– Тьфу, ты! В твою душу! – Дед Иван нахмурился и повернулся к внуку. – А я о чем тебе говорил? Он еще толком не успел поздороваться, а уже долю себе выторговывает!
Федька набычился, взглянул исподлобья:
– Я, между прочим, вас, Иван Романович, уважаю, а вы меня не любите и обижаете.
– А ты мне не моя бабка Нина! Царствие ей небесное! Не любите его, видите ли! За что тебя любить? За то, что ты хитрый «купи-продай»?
Шин поднял руку и весомо возразил:
– Тихо, деда! Ты не прав! Федька мне помогает и спину прикрывает. Одному в море не выжить. А Федька и стрелок добрый, и в рукопашке не «чайник». Будь уж ты с ним приветливее.
Дед хмуро, но кивнул, соглашаясь.
– И еще, деда, мы с Рыжиком большое дело затеваем. Планы есть серьезные. Скоро в рейд пойдем, нам теперь вместе нужно держаться. Дело наклевывается в порту. Папаша Смирнов людей собирает и нам гонорар хороший обещал. Так что мы с Федькой обязательно выручкой поделимся. Не чужие!
– Да хватит уже! Пристыдил старика. – Дед посмотрел в глаза рыжему Федьке и вдруг примирительным тоном добавил: – Ладно, Федор! Мир. Но веди себя прилично – я тебя насквозь вижу. А Папаша Смирнов ваш – убийца и врун – для него и рентгена не надо, и так видно, что та еще скотина!
Рыжик в ответ незлобиво улыбнулся:
– Ох, и суровый, вы, деда Ваня! Шибко вас боюсь и уважаю.
– Вот и ладно, – Шин упер руки в боки. – Как поклажу понесем?
– Как обычно! У меня веревочка хорошая есть, – с готовностью откликнулся Федька. – Мы их к жердине привяжем. Так и понесем на плечах, как дикари голозадые в Африке. Если тяжело будет – с перекурами потащим. А Иван Романович сам пойдет или он раненый?
– О! Спохватился! – Дед Иван, в который уже раз закурил трубку, дунул дымом на всю округу, замахал свободной рукой. – С этого и надо было начинать! Нет, Федор, не ранен я и пойду, как всегда, сам! Но медленно – утро не задалось.
Глава 2
Экваториальная Атлантика,
двенадцать лет после Пришествия
Новейший русский стратегический бомбардировщик Ту-505 «Вершитель» в паре со своим собратом занимался рутинным патрулированием экваториального морского сектора Атлантического океана.
Ведомый «Мститель» шел параллельным курсом в ста километрах западнее.
Удерживая эшелон в 17000 метров и скорость в 2М1, два бодрствующих экипажа вне взаимной видимости с ленцой переговаривались, наблюдая за чужим для людей океаном.
– Уныло как-то! – зевнул командир «Вершителя», а по совместительству и начальник воздушного патруля полковник Денискин.
– И туман внизу усиливается. Дымка появилась, – ответил по радио командир «Мстителя» Саша Павлов. Ближе к Южной Америке вообще плотная завеса стоит. Точнее, к тому, что от нее осталось, от Америки этой!
– Саш, ты не удаляйся от меня, – вдруг озаботился Денискин. – Давай-ка газку и сократи интервал между нами до двадцати километров. К бывшей Бразилии подходим, а там черт ногу сломит. Рядышком пойдем.
– Петрович, а может, ты сам ко мне приблизишься? Пройдем над десятикилометровой прибрежной зоной. Тут активность наблюдаем – море кипит или хрен его знает – облака, какие-то зеленые. Что-то назревает…
Командир патруля Денискин принял решение и распорядился:
– Саша, держи прежний курс и эшелон. Иду на сближение.
После этого огромная серебристая птица с красными звездами на бортах накренилась на правое крыло, уходя к точке встречи с ведомым.
Через сорок минут полета два воздушных реактивных корабля прошли место, где раньше, до Пришествия, великая Амазонка впадала в Атлантический океан.
Снизившись до высоты в 3000 метров и сбросив скорость до 1М, пилоты «Мстителя» обнаружили причину возникновения зеленой облачности. Там внизу, на поверхности океана люди рассмотрели кипящее желтое пятно неизвестной природы. Оно извергало в атмосферу некий зеленоватый газ.
– Петрович, – вышел на связь Павлов. – Смотри-ка! Водичка готова, можно макароны спускать!
Командир звена Денискин с борта «Вершителя» хмуро наблюдал за возникновением слева по курсу еще одного пятна. Пятна-близнеца.
Оба новообразования имели одинаковую форму идеальной окружности диаметром не менее двух километров.
– Ох, ни к добру эти «блины» тут кучкуются. Вон уже первый «блин» набухать принялся. Я раньше никогда такое не встречал.
Подполковник Павлов посмотрел в глаза своему второму пилоту и, подмигнув ему, спросил командира:
– Петрович, может быть, ударим по супостату нашими «макаронами»? Или пятисоткилограммовым «пельменем» припечатаем?
Полковник Денискин в ответ хмыкнул:
– Давай лучше о замеченной активности центральному командованию доложим!
– Петрович, тебе виднее, но вдруг что-нибудь произойдет, пока они в штабах решение выродят? Наше с Михаилом пятно, похоже, шевелится! Чую недоброе.
«Мститель» Павлова по дуге обходил первый очаг активности, фиксируя на видео все происходящее, тем временем «Вершитель» Денискина прошел над вторым пятном, закладывая вираж в сторону открытого океана.
Полковник Дмитрий Петрович Денискин у себя в части имел заслуженный авторитет среди своих однополчан и репутацию опытнейшего командира дальней разведки. Он прекрасно понимал, что оперативный генерал ВВС, получив подобную информацию, примется докладывать об этом в более высокие инстанции. Там еще в более высокие. Пока доклад разведчика не дойдет до самого высшего руководства. Сюда добавляй время для принятия решения, затем ответная цепочка приказов и распоряжений. Так весь суп выкипит. Тем более что, похоже, и второе пятно принялось взбухать.
– «Сто второй», доложить обстановку, – официальным тоном отдал приказ полковник. Это означало, что пошла работа и вести переговоры между бомбардировщиками с этого момента следовало только в установленной форме.
– «Сто второй» – «сто первому», – откликнулся Павлов. – Наблюдаем трансформацию цели номер один. Над пятном возник купол неизвестной природы.
– Приготовиться к бою, – решился Денискин. Набрав воздух в легкие и задержав дыхание на шесть секунд, выдохнул приказ. – «Сто второй», по цели номер один ракетой класса «воздух – поверхность» огонь!
– Принял! – поступил ответный доклад с «Мстителя». И через двадцать секунд Павлов добавил. – «Оазис» по цели ушел. Подлетное время пятьдесят секунд. Сорок пять, сорок, тридцать пять, тридцать… Петрович, наша макаронина у кастрюли! Есть контакт!
Ракета «Оазис», выпущенная с ракетоносца, вонзилась точно в центр гигантского мыльного пузыря, так некстати для своих новых хозяев обнаружив опухоль на теле зараженного океана. Скоростной заряд пробил купол и, ударившись о поверхность воды, взорвался.
И пилот Павлов, и тем более командир Денискин прекрасно знали, что должно было произойти далее. Как правило, взрыв стокилограммового эквивалента тротила выбрасывал в воздух большое количество воды, которое опадало брызгами и ниспадающими струями. В этом случае разбегающиеся кольцевые волны красиво обрамляли эпицентр взрыва.
Все это наблюдалось опытными летчиками не раз и не два. Но в этот раз ожидания не оправдались. Массы грязной воды с ужасным грохотом, воем и шипением вознеслись плотной вертикальной колонной, диаметром не менее тысячи двухсот метров, на высоту свыше семи километров. Там, в вышине, авангардные слои плотного водянистого вещества наконец-то распылялись в грибообразное облако, создавая турбулентные завихрения и воронки.
– Твою-то мать! – потрясенно прошептал полковник Денискин, наблюдая за «грибом» с расстояния почти в десять километров. – Точь-в-точь как при атомном взрыве!
Зрелище поражало. Огромная водяная конструкция вздрагивала и видоизменялась. Зеленые облака смешивались с поднятыми массами воды. Частично, превращаясь в тонкую туманную взвесь, возникший шлейф уносился в сторону сильным ветром, который не затихал в верхних слоях атмосферы. Как дым от горящего небоскреба, водяной шлейф указующим перстом сформировал подобие буквы «г».
Экипаж «Вершителя» молчал, пораженно взирая на развернувшийся катаклизм.
Полковник Денискин очнулся от зрелища и по радио спросил:
– Саша! Ты же докладывал, что «Оазисом» ударил! А это что такое?
Ситуация была нешуточной при условии, что оба Ту-505 несли в себе по паре крылатых ракет со специальными боеголовками, но порядок инициализации и применения этих устройств был усложнен. Командир прекрасно понимал, что Павлов не мог самовольно нанести ядерный удар, да и основных сопутствующих факторов не наблюдалось, таких, как вспышка, ударная волна, электромагнитный импульс и, конечно же, всевозможное излучение. Самолет даже не тряхнуло! Но в создавшейся ситуации глаза видели, а мозг отказывался верить в происходящее. Ну не мог «Оазис» натворить таких бед! Что же тогда произошло?
Павлов молчал, и Денискин не на шутку встревожился:
– «Сто второй»! «Сто второй», я «сто первый»! Прием!
Тишина!
– «Сто второй»! Сашка! Отзовись!
И вдруг в эфире возник голос ведомого:
– На приеме сто второй! Принимаю тебя на троечку. Повторяю, три балла. Три балла. Как принимаете мою работу?
– Принимаю тебя на уровне шумов, но разборчиво.
– Уф, Петрович! Еле увернулись от этого сумасшедшего кипящего фонтана. Такой вираж заложили, как на истребителе в годы бесшабашной молодости. Командир, похоже, мы попали во что-то. Видать, во что-то очень, очень большое и серьезное.
– Ну, слава богу! – Денискин с облегчением откинулся в кресле пилота. Потерять ведомого – нет ничего ужаснее в жизни любого командира. И по-отечески добавил:
– Саня, ты отчего молчал-то? Мы тебя уже потеряли, и отметка со спутника на сетке пропала, и акустический канал отсутствовал. Мы с ребятами даже заволновались.
– Мы с той стороны столба были. Уворачиваясь, влетели в плотное зеленое облако. Видать, сигнал и пропал. По крайней мере, я тоже тебя не слышал. Кстати, командир, я сбавил скорость до одного маха и сейчас на удалении обхожу эту водяную концентрацию. Там интересные вещи творятся.
– Докладывай, что видишь!
– Гриб просел и вместе с водой вниз падает несметное количество какой-то органической дряни. Мой штурман утверждает, что это «маты» и остатки прочей инопланетной жизни. Вижу очень крупные фрагменты. Вероятно, мы попали ракетой в их город или сооружение, а может, чем черт не шутит, и в легендарный звездолет.
– Доклад принял. Сто второй, всю собранную электронную информацию срочно передать в центральный штаб.
– Приступаю. Что со вторым пятном будем делать? Не ровен час, вылупится из зелененького яичка гадина-годзилла!
– Сплюнь! Я приступаю к устному докладу руководству. Если в течение пяти минут решение в верхах не примут, я сам ударю по второму объекту. И дело с концом.
Теперь ракетоносцы удерживали интервал в шесть километров. Самолеты взяли высоту в пять тысяч семьсот метров и постепенно удалялись от падающих из поднебесья масс воды.
– Центр, Центр! Вызывает сто первый!
– Центр на связи! Сто первый докладывайте.
– Докладываю, – полковник Денискин разглядывал проплывающий справа по борту огромный водяной гриб, а слева от него грязно-коричневую опухоль инородной океану сферы. – Рядовой пуск ракеты по иноземному объекту повлек за собой выброс в верхние слои атмосферы огромного количества кипящих водянистых масс.
– Далее, – поощрил голос из Центра.
– Обратного выпадения влаги после взрыва не наблюдается. Файлы собранной видеоинформации переданы в ваш адрес. Сто второй ведет непрерывный мониторинг водянистой конструкции.
– Причины возникновения и стабилизации аномального метеорологического явления выявили? Мы наблюдаем последствия со спутника.
– Центр, это не все! Мы фиксируем возникновение и трансформацию второго объекта на поверхности океана. Объект имеет идентичную первому конфигурацию и форму. Прошу разрешения на уничтожение второй цели.
– Доклад принял оперативный дежурный полковник Смирнов. По поводу нанесения удара по цели номер два – ожидайте.
– Центр, – сказал Денискин, при этом матюгнувшись про себя. – У меня топлива осталось только на обратную дорогу и то впритык.
– «Сто первый», мы знаем, – настойчивый тон руководителя оперативного сектора Центра боевого управления «Евразия» раздражал. – У Гибралтара вас будет ждать топливозаправщик.
– Топлива с одного заправщика не хватит «Вершителю» и «Мстителю» чтобы вернуться на базу.
– «Сто первый», вашей патрульной авиагруппе топлива хватит до аэродрома подскока во Франции.
– Принял, Центр. Жду дальнейших указаний.
– До связи.
Полковник Денискин не то чтобы рассердился, он прекрасно знал, что так и будет. Он пристально посмотрел на разбухающий купол пришельцев и взял протянутую вторым пилотом кружку с кофе.
– «Сто второй», это «сто первый». Прием.
– Я на связи, Петрович.
– Саша, ЦБУ2 сейчас начнет мозги клевать.
– Командир, что будем делать? Керосинка уже в дефиците.
– Получен приказ – ожидать. У Гибралтара нас заправят, а дальше только до Франции дотянем.
– Нормально! – присвистнул Павлов. – Домой теперь хрен знает, когда прилетим. Бабы наши опять изведутся.
– И что предлагаешь? – Командир увидел, что второй пилот энергично подает сигнал, опущенным большим пальцем. Удивленный взгляд – вот, что насторожило Денискина. Полковник, не дожидаясь ответа Павлова, резко повернул голову и взглянул туда, куда указывал второй пилот. Сразу все увидел, оценил и чертыхнулся.
Там, внизу, где еще пяток минут назад пульсировала грязная инопланетная сфера, теперь разворачивались удивительные события.
В ушах раздался крик Павлова:
– Петрович, ты видишь? Петрович! Опоздали мы, похоже.
Командир Денискин с борта своего «Вершителя» в некотором оцепенении наблюдал, как из лопнувшего пузыря возникли четыре физических новообразования продолговатой формы! Они величаво поднимались вверх, набирая скорость. Эти стремительные биологические «морковки» были очень похожи на ракеты. Они светились изнутри неоновым цветом, переливаясь всеми оттенками зеленого. Объекты пульсировали от ослепительно светлого до насыщенного темно-зеленого.
– Дождались, твою маму! – возник Павлов. – Это или звездолеты, или стратегические межконтинентальные ракеты! Надо что-то делать, командир!
Денискин вышел из транса и скомандовал:
– Приказ обоим кораблям. Ракетами «Лучник» по воздушным целям противника огонь!
Пока самолеты разворачивались на боевой заход, каждый неопознанный летающий объект разделился надвое, и их стало восемь.
После этого отсчет боевого времени перешел на секунды. Стало ясно, что еще немного и корабли противника уйдут в стратосферу, а возможно, и в космос. Была вероятность, что выбрав баллистическую траекторию, они, пролетев полмира, упадут на территорию Евразии, а значит, в Россию.
– Есть пуск! Первый «Лучник» ушел! – поступил доклад с «Мстителя».
– Есть пуск! – отозвался эхом второй пилот «Вершителя».
Командир воздушного патруля полковник Денискин понимал обстановку и поступающие доклады о пуске противоракет считал уже запоздалыми. Или нет?
– Вторая ушла, – будничным тоном доложили с «Мстителя».
– Вторая ракета ушла, – снова отозвался второй пилот «Вершителя».
– Третья…
– Третья…
– Четвертая…
– Четвертая…
И тут началось!
«Лучники» настигали свои цели. Когда первые две ракеты взорвались в непосредственной близости от разогнавшихся объектов, случилась новая метаморфоза. Оставшиеся шесть кораблей противника снова разделились! Теперь их стало двенадцать!
– Этому конца и края нет! – раздался в эфире взволнованный голос Саши Павлова. – Вот это да!
Но и «Лучники» не зевали. Бортовые компьютеры мгновенно среагировали на изменение ситуации. Третья ракета уничтожила сразу две цели по истечении всего лишь трех секунд после их митоза. Оставшиеся противоракеты догнали и уничтожили по одной цели. Еще один объект, видимо, задетый осколками взрыва предыдущих «Лучников», отклонился от траектории разгона и по пологой дуге вернулся к океану. Практически с орбитальной скоростью инопланетный летательный аппарат ударился о поверхность водной глади. После подобного удара выжить не может никто. Будь ты трижды пришельцем.
– Все, ребята! – сказал Денискин. – Отбой боевой тревоги. Итог: четверо ушли, но десяточек зеленых «морковок» приструнили.
– И то хлеб! – откликнулся подполковник Павлов. – Все зафиксировал, данные отправлять?
Командир патруля вновь от начала до конца мысленно прокрутил весь сценарий воздушного боя и принял решение возвращаться. Хотя нет! Кое-что осталось.
– Саша, с твоей позиции вроде бы удобнее. Место пуска еще одним «Оазисом» обработай. Посмотрим, вырастет ли новый грибок. По цели номер два – огонь!
Павлов хохотнул:
– Сейчас, командир, сделаем! Пошла, родимая. Идет, идет, идет. Есть касание! Взрыв есть, гриба нет. Обычный всплеск.
– Эх, не послушал тебя, – посетовал Денискин. – Надо было сразу по второму куполу ударить! Упустили время, а теперь иди, встречай их. Где они упадут одному инопланетному богу известно.
