«Дерсу Узала» kitobiga sharhlar

Одна из моих любимых и часто перечитываемых книг. Первый раз прочёл ещё в конце 60-х, и сразу полюбил и особый, неспешный стиль изложения, и обоих героев книги. Сам вырос в Приморье, поэтому особенно интересно было читать описания мест, людей и событий. Тем более, что каждый день по дороге в школу (10 лет!) проходил мимо владивостокского домика Арсеньева, по улице Арсеньева.

Спасибо автору за образ Дерсу, одновременно забавный, трогательный и трагичный.

Рекомендую всем, интересующимся историей Дальнего Востока.

Спасибо труду Арсеньева. Его описание рисовало в моей голове образы тех мест, благо есть интернет и можно проследить его маршрут. Произведение, в котором есть душа Человека.

Oh, East is East, and West is West, and never the twain shall meet, Till Earth and Sky stand presently at God’s great Judgment Seat; But there is neither East nor West, Border, nor Breed, nor Birth, When two strong men stand face to face, tho’ they come from the ends of the earth!

Rudyard Kipling, ‘The Ballad of East and West’, 1889

Есть в «Дерсу Узала» какая-то магия. По форме это лишь путевой отчет об экспедиции 1907 года, вышедший в печать в 1923 году. Но не так все просто.

Очевидно, что определяющее значение имеет заглавный герой, классический благородный дикарь, новый Простодушный. Его житейская философия и прямые суждения приковывают внимание читателей, оживляя многочисленные страницы, на которых Арсеньев каталогизирует флору и фауну восточного склона Сихотэ-Алиня.

Представьте себе обширные и малозаселенные земли, относительно недавно присоединенные к Российской империи. Еще при жизни героев это была северная окраина китайской зоны влияния, и до сих пор то тут, то там путешественники натыкаются на поселения китайцев и корейцев, живущих среди аборигенов-удэгейцев.

Арсеньеву потрясающе удалось передать ощущение необъятного простора, в котором его экспедиция способна увидеть лишь краешек, маленькую толику, а все остальное останется все еще диким и неизведанным. Я помню это ощущение по детским впечатлениям, когда даже маленький двор у пятиэтажки казался огромным и неизведанным пространством. Очевидно, что Арсеньеву удалось не только сохранить это щемящее чувство, но и поделиться им с другими.

Как всегда, внутренним мотором повествования служат тонкие нити взаимодействия героев. Их можно разбить на четыре группы. В первую очередь это автор, русский интеллигент на царской службе. Он отделен прочной сословной перегородкой от второй группы - солдат, входящих в его экспедицию. По сути, свое мнение о них автор выразил устами Дерсу – это дети, подчиняющиеся взрослому – Арсеньеву. Затем идет отечественный Чингачгук, сам Дерсу (он еще и настоящий Шерлок Холмс, в совершенстве овладевший дедуктивным методом). В последнюю группу входят люди, которых наша экспедиция встречает в тайге и на побережье. Это и китайские поселенцы, угнетающие аборигенов, и корейские охотники со своей особой техникой, и осторожные, насупленные старообрядцы. Всех их объединяет то, что для них, для их жизни экспедиция – событие необычное, нарушающее установившееся равновесие.

Меня почему-то притягивает этот короткий период дальневосточных иллюзий. Китай временно одряхлел, и горячие головы в Петербурге решили поиграть в Сесиля Родса. Все эти проекты Желтороссии, колонизация Даурии, Уссурийского края и Сахалина, оккупация Манчжурии и попытки оккупации Кореи, мечты о господстве Российского императорского флота в Тихом океане… В 1907 году казалось, что все они недалеки от воплощения в жизнь, и даже жестокая реальность слабости и рыхлости царского режима, вскрывшаяся в войне с Японией, еще не похоронила эти грезы.

Но все это, вся геополитика остается очень далеко, когда капитан и Дерсу берут котомки и уходят от отряда в верховья очередной реки, спят у костра и смотрят в огромное звездное небо.

But there is neither East nor West, Border, nor Breed, nor Birth, When two strong men stand face to face, tho’ they come from the ends of the earth!

Я слышала про фильм с таким же названием, и когда представилась возможность решила прочитать лучше книгу. Книга эта оказалась путевыми заметками путешественника и исследователя Дальнего востока Владимира Арсеньева . И проводником у него является этот Дерсу Узала, гольд, или как сейчас бы сказали нанаец, то есть коренной представитель того края. Плохо было то, что как оказалось есть и еще книги , связанные с этим персонажем, он не впервые в 1907 году был у Арсеньева проводником и часто персонажи вспоминаю какие то эпизоды связанные с ними, с их предыдущими путешествиями, а мне читателю они просто были неизвестны. Но и это ,впрочем ,не сильно помешало рассказу, просто я бы уже побольше знала о нем. Конечно читать о путешествии, об окружающих красотах, об опасных эпизодах было довольно интересно, и автор описывает , что Дерсу не раз выручал его в сложных переправах или при встрече с хищниками. Очень любопытная личность этот Дерсу Узала, неграмотный человек и чувствовавший окружающий мир по своему. Он все представляет как живое , будь то животное, или шишка или туман, и относится к этому соответственно. Конечно над ним подтрунивали сопровождающие Арсеньева другие путешественники, но для Арсентева он стал настоящим другом, помощником. Наступает старость и человек, теряющий зрение в тайге, которая его кормит, которая есть его родной дом начинает плохо себя чувствовать там. Но и то, что Дерсу оказался в городе по этой причине не приносит ему душевного равновесия- он житель тайги и ему чужд другой уклад жизни. Очень трагический конец конечно придает книге печальную окраску. Но несмотря на это , наблюдая за Дерсу и Арсеньевым любопытно видеть эту неразрывную связь человека и окружающего мира. Книга описывает конечно несравненные красоты того края, быт народностей в ней проживающих, повадки животных и птиц. Книга любопытная, и хотя она написана суховатым языком, так как это путевые заметки, она полезная и нужная. И конечно понимаешь какой вклад внес Арсеньев в исследовании края, а помогал ему и был товарищем и проводником обыкновенный человек Дерсу Узала, который знал свой край и не мыслил себя вне его .

Увидев название, предположила, что это название какой-то местности или, может, горы. Но была удивлена, что так звали человека, "лесного человека". Он уже долгое время живет в лесу, хороший охотник. Дерсу не знает чтения и письма, плохо говорит по-русски, но очень хорошо разбирается в вопросах выживания: только по стволу дерева может предположить, как давно человек был здесь, хотя следов не было видно, определить по тому как сидит птица, где находится та или иная сторона света или как строить убежище из подручных средств. Путешественник Владимир Арсеньев познакомился с ним еще во время первой экспедиции, а данная книга рассказывает о втором его путешествии, которое они прошли бок-о-бок. Были дни хорошие, были плохие, но они всегда были вместе и стали настоящими друзьями. Только Дерсу своим домом считал лес, а в городе ему было плохо, он удивлялся, что за воду, дрова и тд нужно платить, а в лесу все это под боком и в достаточном кол-ве. В книге мне понравилось, что было много описаний растений, деревьев, птиц и зверей, а которых я не только не слышала, но даже сложно было выговорить) Не понравилось, что автор часто повторялся, например, в описании местности или тех же самых птиц/зверей. А вообще прочитала с удовольствием, было написано по-душевному и чувствовалась огромная любовь к своей родине и делу.

Наверное, не было бы писателя по имени Владимир Арсеньев, если бы военный инженер-топограф Владимир Арсеньев не встретил в одной из служебных экспедиций (а путешествовал он не интереса ради, а по долгу службы) одного местного охотника-гольда (нанайца, как сказали бы теперь) Дерсу Узала. Полагаю, что его писательский опыт ограничился бы сугубо деловыми отчетами и научными трудами. Как мне показалось, Владимир Клавдиевич был человеком не особенно веселым, серьезным и даже суховатым - офицер, начальник конно-охотничьей команды, командир гарнизонной разведки во время русско-японской войны, географ, этнограф. Каждая глава в книге начинается одинаково: рельеф местности, высота над уровнем моря, температура воздуха, направление ветра, состав почвы и горных пород, детальное описание флоры и фауны. Скучновато? Пожалуй. Эх, избалованы мы «Клубом кинопутешествий» незабвенного Юрия Александровича Сенкевича. Но ведь и вправду: лучше один раз увидеть… А какая удача не просто увидеть дикую уссурийскую тайгу, но пройти по ней рядом с человеком, знающим ее, как собственный дом, любящим ее, как дети любят мать. Таким человеком для писателя стал Дерсу Узала. Кто он? Неграмотный туземец, неплохо говорящий по-русски, понимающий языки своих соседей тазов и удэгейцев, а также наводнивших эту землю китайцев и корейцев. Язычник ("нехристь, азиат, в бога не верует" (с)), знающий доброго бога Эндули и своего местного многоликого черта, никогда не задумывавшийся над природой солнца и звезд, с терпеливой снисходительностью относящийся к чужим верованиям. Искусный охотник, не сделавший ни одного напрасного выстрела, никого не убивший зря. Нет, убивший. Однажды без нужды убивший тигра и всю последующую жизнь готовый к расплате за свой грех. Следопыт, читающий тайгу «с листа». Неисправимый аниматор, называющий Людьми все ее население - от белки до тигра, от рыбы до птицы. Человек абсолютной душевной доброкачественности. Казалось бы, что у них общего – у старого охотника Дерсу Узала и Владимира Арсеньева – человека европейского воспитания и высокой культуры? Что могло их связывать? Дружба. То самое святое чувство, в котором люди изначально равны, где они не опускаются и не поднимаются до уровня друг друга. Есть, чему удивиться. Есть, чем восхищаться. Вот так «Дерсу Узала», книга, которую я до сих пор относила к категории «о природе» вдруг открылась для меня глубоким рассказом о людях.

Дальше...

Серьезный какой-то отзыв получается. А ведь пару раз я хохотала до слез. Вот над этим, например. Услышав характерные звуки, Арсеньев разбудил Дерсу Узала и стал буквально выпихивать его на охоту: где-то поблизости ревел крупный изюбр. Дерсу начал было собираться, но усомнился: в это время года изюбры так не ревут. "Рёв" повторился со стороны моря. Из-за мыса выходил миноносец «Грозный»… Ничего не напоминает? К/ф «Особенности национальной охоты в зимний период», в роли миноносца («крупного самца») железнодорожная дрезина, остальное – в соответствии с классикой.

Дочитала скорее для расширения кругозора, а не потому, что книга очень понравилась. Написана повесть суховато. Такое впечатление, что читаешь не то ботанический, не то географический справочник: попадаются подробные перечисления растений, постоянные упоминания широт, на которых происходят действия, точная высота гор, названия рек в трёх вариантах (на русском, китайском и удыгейском языках) и т.д. И только эпизоды, участником которых становится Узала, оживляют повесть. Дерсу Узала – нанаец (или, по-старому, гольд). Ему 58 лет. Он был проводником экспедиции автора книги, Владимира Арсеньева, которая исследовала в 1907 году центральную часть Сихотэ-Алиня. Экспедиции предстояло пройти немало километров, столкнуться со многими трудностями, подчас смертельными. И всегда рядом с автором был его верный друг, Дерсу Узала. О Дерсу автор пишет с теплотой и любовью. Часто другие участники экспедиции подсмеивались над гольдом, но автор никогда не позволял себе этого и защищал Узала от насмешек. В кажущейся наивности его рассуждений была скрыта вековая мудрость предков и какая-то внутренняя доброта. Услышав «Сказку о рыбаке и рыбке», Дерсу сказал, что, мол, бедному старику надо было просто бросить вредную бабу, сладить себе лодку и перекочевать подальше на новое место.

- Шибко жалко старика… Сколько раз к морю ходи, рыбу кричи, наверное, совсем стоптал свои унты.

Однажды Узала увидел, как автор бросил в костёр кусочек мяса. Он рассердился, тут же выхватил мясо из огня и швырнул его в сторону.

– Зачем бросаешь мясо в огонь? – спросил он меня недовольным тоном. – Как можно его напрасно жечь! Наша завтра уехали, сюда другой люди ходи кушай... – Кто сюда другой придет? – спросил я его в свою очередь. – Как кто? – удивился он. – Енот ходи, барсук или ворона; ворона нет – мышь ходи, мышь нет – муравей ходи. В тайге много разный люди есть. Мне стало ясно: Дерсу заботился не только о людях, но и о животных, хотя бы даже и о таких мелких, как муравей. Он любил тайгу с ее обитателями и всячески заботился о ней.

В книге подробно отражены наблюдения автора над животным миром Приморья, над укладом жизни местного народа, природой края. Как результат исследовательской работы, эта книга, несомненно, имеет большую ценность, но как художественное произведение она далась мне с трудом.

После прочтения путевых заметок Ивана Гончарова, мне стало понятно, что я мало представляю ту часть России, что находится за Уральскими горами. Потому интересно было прочесть Владимира Арсеньева. Эта книга о действительно самом дальнем крае, теперь входящем в состав России. Уссурийский край. Для нас сейчас Хабаровский край.

Владимир Арсеньев исходил эти места вдоль и поперек в начале 20го века. В данной книге события 1906 года, сразу после русско-японской войны. Цель экспедиций не указана, но думаю, без военного ведомства здесь не обошлось. Однако, Арсеньев искренне заинтересован в исследовании. Он любит этот суровый, но красивый Уссурийский край. Арсеньев удивительно профессионален. Меня удивили его широкие познания в биологии, орнитологии, зоологии, геологии, географии, этнографии. Какой контраст после книги Генри Стенли!

Арсеньев заражает своей любовью к тайге. Я залезла в карты гугла. Ну, что сказать. Радует, что до сих пор есть населенные пункты, которые посещал Арсеньев, есть и поселок его имени. Но, честно говоря, выглядит все ужасно тоскливо. После книги хотелось все это увидеть, после реальных картинок совсем не тянет. И потом, этот гнус, видно никуда не делся и за сто лет. Арсеньев еще предупреждал, что при хищническом отношении китайцев к природе, через двадцать лет уже от богатого мира тайги мало что останется. А после ста лет хищнического отношения что там могло остаться?

Что меня удивило, что край этот по сути, был китайский. Все географические названия китайские. Вся местность усеяна фанзами, жилищами китайцев. Есть еще остатки местных племен, впавших в экономическую зависимость от китайцев, например удэгейцы. Китайцы на удивление предприимчивы. Все фанзы в отличном состоянии, с богатыми кладовыми и огородами. Каждый китаец занят каким-либо промыслом, весьма трудоемким. Они похожи на муравьев, поражающих своим усердием. Поражает «специализация» китайцев: одни собирают женьшень, другие ловят жемчуг, а те.. бандиты, занимаются грабежом. Китайцы хорошо встречали Арсеньева с товарищами на своих фанзах, угощали как дорогих гостей, следуя закону гостеприимства. Однако, русские для них конкуренты, потому китайцам крайне не хотелось, чтобы состоялась исследовательская экспедиция. И все же, никаких особых препятствий со стороны китайцев Арсеньев не встретил.

А что Дерсу Узала? Это собирательный образ всех проводников, помогавших Арсеньеву. Персонаж вышел живой, не верится что этого гольда и не существовало. В Дерсу автор хотел изобразить сына тайги, человека, живущего по законам природы. Для Дерсу все есть «люди», все живое, и звери, и растения, и сама тайга. Он знает и умеет все, что необходимо для выживания в тайге. Дерсу верный товарищ, добрый и надежный человек. Дерсу не создан для города, для «цивилизации», он живет в тайге. И все же, главный герой книги не Дерсу, а тайга.

Первый раз прочитала книгу, и была покорена заглавным персонажем. Дерсу Узала - это сочетание талантов и добродетелей (Афанасьев, наверно, и хотел создать такого героя): как Шерлок Холмс, он по следам воссоздает картину происшедшего и дает характеристику участников; как Робинзон Крузо, из подручных средств он способен моментально соорудить нужные вещи; как Иоанн Кронштадтский, он щедро помогает нуждающимся... Он знает несколько языков, он находчив, склонен к самопожертвованию, честен (и уверен в честности других), ко всем - и людям, и животным - относится с добротой и пониманием. Таких героев в мировой литературе наперечет (в жизни их тоже мало). Это что касается спутника капитана - повествователя. А что касается автора - он дает нам чудесные описания природы, картины восходов, закатов, бурь и гроз, которые не надоедают, такой язык и настрой у писателя. Мне запомнилось сравнение дерева в инее с белым кораллом - нигде такого не встречала. Гибель Дерсу в конце книги переживается как личный удар.