Kitobni o'qish: «О государстве и праве»

© Асанов В. В.

* * *

Вместо предисловия

Что такое государство и право? Какова их природа? Казалось бы ответы были даны многими и неоднократно. Но так ли хорошо мы разбираемся в этих феноменах и во всём том, что порождено ими?

Поиск ответов на эти вопросы и стал основой для этой книги. Это не ещё одна истина. Это, скорее, приглашение к размышлению. Это мысли, которыми я хотел бы поделиться в надежде на то, что они помогут лучше понять те стороны нашей жизни, которые так влияют на нас.

Глава 1
Понятие и признаки государства

«Устойчивая иерархия – это гарантия мира и гармонии в группе.»

Франс де Валь. «Политика у шимпанзе: Власть и секс у приматов».

Поиск ответа на вопрос о том, что такое государство вызывает большой интерес у исследователей, каждый из которых старается обогатить наши знания о государстве. Вместе с тем, нельзя говорить об единстве мнений по данному вопросу, поскольку зачастую это связано со взглядами или иными личными предпочтениями. Данное обстоятельство послужило одной из причин, по которой мы до сих пор не имеем относительно универсального определения того, что представляет собой государство, хотя указанное и образует предпосылки для анализа этого, отнюдь не статичного, явления.

Не ставя перед собой цели создания ещё одного определения, постараемся разобраться в том, что всё-таки представляет собой государство.

Будучи давно известным явлением и, одномоментно, явлением, которому свойственны изменения, а равно учитывая то важное место в нашей жизни, которое занимает государство, постараемся сосредоточиться на наиболее важных, как полагаю, чертах государства.

Традиционно и обычно государство рассматривается либо в качестве некого инструмента для достижения цели либо в качестве неких институций, осуществляющих властные функции в отношении общества. Оно или противопоставляется обществу или же рассматривается как то, что используется или действует в интересах самого общества или отдельной его группы.

Но такие суждения о государстве отражают лишь одну из черт государства и не отображают в полной мере его природу. Особенно если забывают о том, что человек является, прежде всего, общественным животным. Ставшее свойственным для наших предков объединение в группы, возникновение иерархии в таких группах¹ и выполнение отдельными особями в таких группах специализированных функций² вкупе с другими факторами³, в конечном итоге приводит к возникновению современного общества и тех институтов⁴, которые мы определяем как государство.

Таким образом можно утверждать, что государство не берётся из ниоткуда. Равно как и то, что оно не образует некий оторванный от реальности неизвестный ранее феномен. Государство – это не уникальный, в своей основе, способ организации сообществ в природе, хотя и выделяющийся среди прочих. Возникновение института государства – это закономерный, но не неизбежный этап в истории человеческих обществ, обусловленный совокупностью факторов, сделавших возможным и жизнеспособным существование данного института. В упрощённом виде возникновение государства можно рассматривать скорее как процесс формирования и закрепления в обществе, в том числе и его традициях, совокупности институтов, имеющих значение для такого общества и влияющих на это общество в целом, играющих определённую роль в обществе и порождающих в обществе некое состояние которое мы упрощая воспринимаем через внешние проявления, прежде всего через отдельные обособленные институты, которое мы определяем как государство.

Государство не только и не столько инструмент или нечто, обладающее властью по отношению к обществу, в рамках которого оно существует и в отношении которого оно осуществляет свои функции. Государство для всего общества – это, в том числе, соотношение выгоды и издержек, делающих возможным существование государства. Оно следствие той системы отношений в обществе и взаимодействия его с внешним миром, которое позволяет каждому индивидууму в той или иной мере, соответствующей традициям общества, реализовать свою стратегию выживания.

То, каковым будет государство и возникает ли оно, зависит и от той культуры⁵, которая свойственна данному обществу. То, что в каком-то обществе не возникло государство, не говорит об его отсталости, но свидетельствует о том, что не было создано ни условий ни потребности для таких изменений в обществе. То, что государство возникло – не делает какое-то общество лучше.

Хотя государство чаще всего ассоциируется с властью и теми органами, которые вправе осуществлять такую власть, можно предположить, что государство – это, прежде всего, состояние общества при котором некоторая совокупность институтов общества приобретает особое значение в обществе, обосабливается по отношению к обществу в условиях принятия обществом такого положения данных институтов общества и признания обществом за данными институтами, в свойственной для данного общества в данный момент форме, доминантного, по отношению к обществу, положения таких институтов и тех функций, которые такие институты выполняют.

В ходе проведенного группой ученых исследования сложности социальной организации общества, результаты которого были изложены в упомянутой выше работе «Quantitative historical analysis uncovers a single dimension of complexity that structures global variation in human social organization» авторами был предложен универсальный метод оценки сложности социальной организации общества. В качестве единицы анализа ими были взяты государства, как независимые политические единицы, в масштабе от групп, организованных в независимые местные сообщества, до многоэтнических империй. Для фиксации различных аспектов социальной сложности были собраны и обработаны данные по 51 переменной, которые можно было бы достоверно идентифицировать и классифицировать из исторических и археологических записей. Затем эти переменные были объединены в девять «характеристик сложности» (в оригинале – «complexity characteristics» или (СС)). Первый набор переменных включал в себя: население государства (СС1), протяженность территории государства (СС2), население столицы (размер крупнейшего городского центра) (СС3). Второй набор переменных измерял иерархическую сложность (CC4), фокусируясь на количестве уровней управления/принятия решений в административной, религиозной и военной иерархиях и на иерархии типов поселений (деревня, город, провинциальный капитал и т. д.). Правительство (CC5) переменный код для наличия или отсутствия официальных специализированных должностей, которые выполняют различные функции в государстве: профессиональные солдаты, офицеры, священники, бюрократы и судьи. Этот класс также включает в себя характеристики бюрократии (например, наличие экзаменационной системы), судебной системы и специализированных зданий (например, судов). Инфраструктура (CC6) отражает множество наблюдаемых структур и объектов, которые задействованы в функционировании государства. Информационная система (CC7) кодирует характеристики написания, учета и т. д. Фиксировалось также и то, создало ли общество литературу по специализированным темам, включая историю, философию и беллетристику (тексты, CC8). Наконец, экономическое развитие отражается в денежной системе (CC9), которая представляет собой «самый сложный» денежный инструмент, присутствующий в закодированном обществе, и указывает степень экономической сложности, которая была бы возможна⁶. Примечательно, что такой предложенный перечень в некоторой степени совпадает с перечнем значимых признаков государства в число которых зачастую включаются следующие признаки: 1) наличие монопольной и автономной по отношению к обществу централизованной власти, в виде совокупности органов, посредством которых эта власть осуществляется в отношении общества, и которые способны осуществлять такую власть; 2) общество, в отношении которого эта власть осуществляется и которое способно принять такое государство и его власть; 3) территория, в границах которой власть осуществляется; 4) суверенность такого государства; 5) монополия на принятие законов и иных нормативно-правовых актов; 6) «легитимность» государства и его власти (миф о праве власти осуществлять власть данным способом).

Казалось бы упомянутые признаки государства всё же подтверждают истинность утверждения о том, что именно власть является главной характеристикой государства. И тем не менее, это не так. Осуществление власти по отношению к обществу – это та способность, которой наделено государство, та «полезная функция», посредством которой работает данный «инструмент». Власть – это признанная способность действовать избранным способом в отношении других лиц, пренебрегая или не беря в расчет волю таких лиц или приуменьшая её значение для себя. Но государство не синоним власти. Оно появляется и становится действенным лишь при условии сочетания факторов, где власть лишь свойство, где властные функции это важный, но не единственный признак рассматриваемого института, хотя и важнейшее его свойство и приобретение.

Говоря о наличии монопольной и автономной по отношению к обществу централизованной структурированной власти, в виде совокупности органов, посредством которых эта власть осуществляется в отношении общества, способных осуществлять такую власть, подразумевается прежде всего то, что в обществе, управляемом государством, только государство обладает исключительным правом осуществлять по отношению к обществу властные функции, хотя и может делегировать эти функции иным общественным институтам, в том числе формально демонстрируя отказ от властных функций. При этом, вне зависимости от степени влияния общества на государство, вне зависимости от того, осуществляет ли общество контроль над государством, государство действует автономно, т. е. самостоятельно по отношению к обществу, хотя и остаётся одним из участников тех отношений, тех устойчивых связей, что устанавливаются в обществе.

Также, государство, вне зависимости от способа организации власти и от того, какую роль играет центральная власть в обществе и в системе органов управления обществом и прочих институтов общества, сохраняет централизацию и иерархичность. Это свойственно и для ветвей власти и для системы организации власти в целом, о чём мы будем говорить в дальнейшем.

Важно и то, что те институты, которые образуют систему государства, обладают реальной, а не декларируемой (заявленной) властью, поскольку в ином случае или устраняются или не являются реальным институтом государства. Вся система государства зиждется на поддержании действенности системы и её статуса. Как по отдельности, в части функционирования соответствующего института (элемента системы власти), так и власти в целом (всех элементов вкупе). Речь идёт не столько об эффективности, сколько именно о способности осуществлять власть, как признака и полезного свойства системы, и демонстрации такой способности. Причём система заинтересована в действенности каждой из частей этой системы в целом в пределах компетенции такой части, поскольку иное подрывает доверие к системе/части системы. Поставленная под сомнение эффективность системы или её части влечёт за собой сомнение общества в способности функционирования институтов государства и, вероятно, к утрате власти.

Также следует подчеркнут, что говоря об этой системе надо помнить о том, что указанную систему образуют конкретные люди, хотя зачастую они и рассматриваются как обезличенные части системы, особенно в случае, когда соотнесение с определённым элементом системы не связано, не требует и/или настоятельно не предполагает необходимость демонстрации для общества харизмы такого человека, его способностей, кои общество должно оценить, помимо того, что ожидается от такого человека вследствие той функции, кою он выполняет в пределах системы.

Говоря об обществе, в отношении которого осуществляется власть государства и которое способно принять такое государство и его власть, как о признаке государства, хотелось бы заметить следующее.

Хотя мы ещё неоднократно будем возвращаться к такому явлению как общество, обозначим, что в узком смысле, для целей настоящей главы, под обществом мы подразумеваем, прежде всего, совокупность (общность) проживающих на определённой географической территории людей, участвующих в постоянном непосредственном, косвенном или опосредованном взаимодействии, как индивидуально, так и в составе групп, рассматривающих себя или, вследствие неких объективных обстоятельств, рассматриваемых в качестве части такой общности.

Государство как совокупность институтов возникает и действует по отношению к некой общности и существует в рамках такой общности и той системы отношений, которая существует в такой общности при данных условиях, которые делают возможным возникновение протогосударственных институтов, закрепления их и сохранения их во времени.

Ни иррациональность или субъективная рациональность поведения каждого индивида, ни стремление одних особей подчинять, а некоторых других особей подчиняться, ни склонность к сотрудничеству и альтруизму, ни завоевания, ни мессианство, ни склонность к патернализму сами по себе не предопределяют возникновения государства. Опыт догосударственных (безгосударственных) обществ показывает то, что они могли и могут существовать без формирования института государства, без создания системы государства. Существующие в безгосударственном обществе институты власти и иные институты такого общества, в основе своей, достаточны для него и решения тех задач, для преодоления тех проблем и вызовов, которые возникают в его истории. В ином случае, такое общество или становится государством, или поглощается, становясь частью иного общества, или прекращает своё существование, или же, при наличии к тому возможности, сосуществует с государством, порождённым другим обществом, даже если государство объявляет такое общество частью управляемого им общества, не становясь, по факту, частью того общества.

Иначе говоря, общество должно находиться в таких условиях, которые сделали бы возможными изменения в системе институтов общества и принятии обществом новых институтов, коими является государство. Общество должно находится в состоянии, которое позволило бы государству поддерживать свою власть в отношении такого общества. Утрата общества государством прекращает такое государство.

Говоря о таком признаке государства, как территория, в границах которой власть осуществляется, хотелось бы отметить следующее.

Территориальность составляет важную часть общественного поведения у приматов.⁷ Поскольку человеческое общество территориально, территориальным является и само государство.

Важность территории, как признака государства, подтверждается и тем, что утратив территорию, государство прекращается, в том числе и постольку, поскольку не имеет возможности воздействовать на общество, даже если оно сохраняется на данной территории. В свою очередь, утратив территорию, общество утрачивает и существовавшее государство.

Включение собственной территории государства в состав территории другого государства, как правило, приводит к утрате включенным государством своего доминантного статуса по отношению к обществу, пребывающему на такой территории. Сохранение автономии или формальной государственности, например в составе союза, не означает сохранение государством прежнего статуса и полновластного контроля над территорией. Такое включенное государство приобретает состояние субдоминанта и de facto рассматривается как часть другого государства, что ставит под сомнение его государственность вне зависимости от степени свободы такого государства.

Приводимые обычно примеры, якобы опровергающие подобное утверждение, в действительности скорее подтверждают его.

Так, любые участники федераций хотя и могут именоваться государствами, но фактически не обладают в полной мере таким статусом. Не имея возможности действовать в полной мере самостоятельно и будучи поставлены в полной мере или в части под контроль федеральных государства, будучи встроенными в образованную в таком федеративном государстве иерархию доминирования, участники федераций становится, в конечном итоге, лишь одним из элементов системы иерархии власти такого государства. Даже если и сохраняется возможность действовать максимально самостоятельно в отношении лиц, проживающих на территории такого участника федерации, даже если лица, проживающие на территории такого участника федерации признают свою связь и прежде всего с таким участником федерации и заявляют о преимущественном значении для них действий такого участника федерации, территория такого участника всё равно рассматривается в качестве территории федеративного государства, права участника федерации ограниченными, а решения федеративного государства преимущественными по отношению к участнику федерации. Само общество рассматривается как часть общества федеративного государства и зачастую отождествляет себя с ним, признавая федеративное государство своим, пусть и сохраняя региональный патриотизм. Вопрос скорее в степени самостоятельности такого участника федерации по отношению к федеративному государству, нежели о его полноценной государственности.

В отличие от указанного, примером сохранения государственного статуса служат объединения государств, которые хотя и предполагают ограничения, налагаемые на действия государств, входящих в такое объединение, но, тем не менее, не порождающие утрату своей территории и своего состояния как государства, несмотря на вхождение таких государств в такие объединения. Примером могут служить известные нам Коринфский союз, Эллинский союз, Лига наций, Организация Объединённых Наций, Европейский союз и др. Такие союзы не порождают новые государства. Ограничения, которые накладывают подобные союзы не носят постоянного характера и добровольны, они порождают у государств права и обязанности лишь на период принятия на себя по собственной инициативе неких обязательств, от исполнения которых государство может отказаться в любой момент, если изъявит на то желание. Подобные союзы хотя и могут порождать некие надгосударственные институты, которые можно характеризовать как государственноподобные, но вследствие способности каждого из государств союза в любой момент прекратить своё участие в подобном союзе, сохранения полного контроля над данным обществом на данной территории, и сохранения данным обществом своей целостности и независимости по отношению к иным обществам, контролируемым другими государствами, пусть и при условии декларирования общности людей в рамках союзов, мы можем говорить лишь о добровольном временном ограничении суверенитета в рамках добровольного союза, но не об утрате государственности, как происходит в упомянутом нами выше утверждении.

Таким образом, способность государства самостоятельно осуществлять свою власть над обществом и самостоятельно определять свою внутреннюю и внешнюю политику (суверенитет государства) является одним из обязательных признаков государства.

Утрата такой способности, зависимость от другого государства, подчинение воле другого государства, например, как в случае с вассалитетом, означает утрату суверенитета, поскольку вне зависимости от того, сохраняет или нет такое подчинённое образование внешние признаки государства, вне зависимости от объёма таких признаков, без объединения обществ, государство перестаёт обладать способностью самостоятельно определять свою внутреннюю и внешнюю политику и, фактически, становится частью системы другого государства. Применительно же к описанному выше примеру с союзом государств, отказ от прав вытекающих из суверенитета в пользу органов такого союза, также указывает на утрату государственности и, возможно, на формирование нового государства на основе союза.

Народ является носителем суверенитета лишь в той мере, в какой он признаёт государство и определяет его действия.

Ещё одним признаком государства следует признать исключительное право государства на принятие законов и иных нормативно-правовых актов. Будучи разновидностью социальных норм, в отличие от прочих социальных норм, данные нормы принимаются исключительно государством. Оно же обеспечивает их выполнение всеми возможными способами, кои могут быть использованы государством, в том числе, путём принуждения к их исполнению.

Вне зависимости от того, как общество влияет на государство, действует ли оно через представительные органы или мнение общества выясняется через референдум (плебисцит), каждый из этих институтов встроен в общую систему институтов государства и лишь дополняет их, но не образует параллельный государству институт, создания норм права. Созданные обществом нормы приобретают характер правовых лишь вследствие признания их государством в качестве таковых.

И наконец последний из признаков государства, на который хотелось бы обратить внимание – это «легитимность» («законность», «правомочность») государства и его власти в глазах общества. Это миф о праве государства существовать и осуществлять власть данным способом. И миф этот должен приниматься обществом. Не важно, что лежит в основе права на власть: божественный промысл, воля народа, историческая закономерность или всенародное избрание. Это должно быть то, во что верит общество и что придаёт государству особое положение в глазах общества, это то, что утверждает авторитет государства в глазах общества и заставляет действовать как это предписывается государством каждому индивидууму. Миф о сотворении государства, о его предназначении и принципах устройства играет важную роль в течении всей жизни государства, но не обязательно остаётся неизменным. Он может корректироваться, но будучи отвергнут обществом, в месте с ним, как правило отвергается и само государство, после чего создаётся новый миф и новое государство, возможно на основе мифа поглотившего общество, отвергнувшего прежний миф. Сохранение обществом мифа при утрате государства может повлечь за собой реставрацию при первой же возможности государства на основе прежнего мифа или с апелляцией к нему, как истоку.

Все приведённые выше признаки государства являются относительно постоянными. Чаще всего, именно через совокупность таких признаков мы распознаём государство. Но распознание государства, его институтов, едва ли означает незыблемость государства и таких институтов в существующем виде. Важно помнить, что государство не является чем-то постоянным и неизменным. Оно трансформируется в зависимости от условий и потребностей. Меняется вместе с обществом или старается изменить само общество и/или влияющие на него факторы, с тем, чтобы устранить условия, которые могли бы поставить под сомнение существование поддерживаемой им системы отношений, если такие изменения повлекут за собой утрату выгоды получаемой от существования государства или утрату самого государства.