Фофо

– Это, чтобы выпускать пар. – сразу ответила Милли. – Так любят говорить в вашем мире… У нас правда паровых котлов нет, но мы очень хорошо понимаем, что это такое, когда скапливается давление, которое начинает давить изнутри. Его надо выпускать, это мы и делаем… А если не делать. Если не выпускать свою злость вот так, то можно накопить до такой степени, что захочется правда сделать что-то очень плохое.

– В нашем мире не принято жалеть, мисс Санфлауер. – ответил Архи-Фофо. – Ни себя, ни других… Один очень известный писатель вашего мира как-то сказал, что сострадание – это обратная сторона злорадства. Когда человек начинает внутренне радоваться, что нечто плохое случилось не с ним… У нас такого нет. Мы просто помогаем друг другу на столько, на сколько можем. Вот и всё. Это лучшее, что можно сделать…

– В былые времена мы загадывали загадки, чтобы бы проход был в какой-то мере оплачен… Но замечали, что люди начинают волноваться. А пропустить их мы всё равно должны… – возвестил бородатый. – Поэтому мы перешли к другому способу. – продолжил носатый. – Мы спрашиваем пожелания к новому году от всех, кто проходит мимо… Так уж никто переживать не будет.

– Нет, что ты. Этот мир принадлежит всем нам. А мне вот принадлежат, например, этот дом, вот этот шарфик и шапочка с помпоном. Вот они принадлежат только мне… Хотя это, конечно, не мешает мне дать их тебе, если вдруг ты забыла свой шарфик.

Она ведь хотела, чтобы всё это выглядело совсем по-другому. А в итоге единственное, что ей удавалось, и то с трудом, так это контролировать свой собственный вес… То ещё достижение… И единственное, что успокаивало тогда, так это то, что даже это удавалось немногим из её окружения. Да, очевидно, и немногим из тех, кого она видела на улице Лондона. Странно это как-то – столько желаний, и почти нисколько их реализации. И, что самое главное, даже осознать этот тупик до сих пор не удавалось…