Kitobni o'qish: «Дрозды. Последний оплот», sahifa 12

–Хорошо, полковник. Но я дистанцируюсь от этого дела. Сам понимаешь.

–Понимаю. Говорить с ним стану лично я. И в Феодосию его переправлю лично. Под мою ответственность.

–Его не может отправить туда контрразведка?

–Нет. Контрразведка Врангеля не знает о его миссии. Я думаю, что у штабс-капитана есть свой тайный интерес.

–Ты узнал кто такой этот штабс-капитан?

–Я навел справки.

–Уже? Молодец. Он давно в контрразведке?

–В том то и дело что недавно. Это Деев, сын генерала Деева.

–Начальника снабжения у Деникина?

–Да. И он совсем недавно в контрразведке в Симферополе. Но мне кажется, что он служит другой стороне.

–Ты о чем?

–Он с той стороны. От красных.

–Деев?

–Да.

–Сын генерала Деева служит красным? Подумай о чем говоришь, полковник. Сын генерал-лейтенанта?

–Атаман, сам Брусилов служит красным. А он генерал от инфантерии!

–Но с чего ты взял, что Деев работает на красных? Это просто догадка или у тебя есть основания?

–Штабс-капитан прибыл сюда как бы от своего начальства в Симферополе. Но ведет свою игру. Его задание от агентурного отдела в Симферополе – простая ширма. Да и сведения о замене атамана. Откуда он столько знает?

–А он сказал тебе откуда?

–Добыл по своим каналам. Но по каким? Не сказал.

–Значит, он может работать на красных?

–Вполне вероятно, атаман. Но нам раскрывать его карты Врангелю – резона нет.

–Конечно, нет. Мы и не станем этого делать.

–И если он имеет сведения от красных, то они точные. У красных есть хорошая агентура даже в штабе у Врангеля.

–Нам стоит сыграть на этом. Но что если он все же подослан? – атаман посмотрел на полковника.

–Врангелевской контрразведкой? Цель? – спросил Винников.

–Дискредитировать нас, выборных атаманов Кубанского правительства!

–Потому я не стал устраивать тебе и ему встречу, атаман. Если это провокация Врангеля и Шатилова против нас, то отвечать стану только я. Ты с ним не связан. Да и проверить это легко.

–Верно! Скоро Врангель будет в Севастополе, и он меня примет. По его реакции сразу будет понятно, что к чему. Он поймет, что мне известен его план с Филимоновым. И если это не его собственная провокация, то Врангель испугается.

–Верно! – сказал Винников. – Я думаю, что этот человек не от Врангеля к нам прислан.

–Он сам как тебе объяснил свою заинтересованность в этом деле?

–Сказал что он противник диктатуры. И не желает способствовать уничтожению ростков народовластия на Кубани.

–Возможно, что так оно и есть. В армии Юга много противников монархии и они искренне не желают возврата России к старому.

–И мы с тобой среди них, атаман…

Севастополь.

Ставка главнокомандующего Русской армией.

Июль, 1920 год.

Барон Врангель вернулся с фронта в ставку для личного присмотра за подготовкой кубанского десанта. Его беспокоило, что после высадки десанта ситуация может выйти из-под контроля. Потому он желал видеть генерала Улагая новым атаманом кубанского войска. Но когда оказалось что это невозможно, он решил действовать хитрее. Вместо Улагая можно было поставить Филимонова, а Улагая назначить командующим десанта. В этом случае вся власть все равно будет в его руках.

Прибытие в Севастополь Иваниса портило все планы.

–Иванис желает принимать активное участие в высадке, – доложил начальник штаба Шатилов.

–Нам нельзя пускать оппозиционно настроенных деятелей типа Иваниса на Кубань, генерал. Эта операция для нас чрезвычайно важна и нам нужно полностью контролировать ситуацию.

–Но Иванис знает о наших планах, ваше превосходительство. А он пока кубанский атаман!

–И откуда ему это известно? – спросил Врангель.

–Кто знает? Узнал по своим каналам.

–Чем занимается наша контрразведка? – задал сам себе риторический вопрос Врангель. – Ссориться с Иванисом ныне нельзя. Скоро высадка десанта.

–Наша контрразведка при штабе армии не теряет времени даром, ваше превосходительство. Кубанско-Черноморский повстанческий комитет пытается создать самостоятельное движение в северо-кавказском масштабе. С этой целью там созвано несколько совещаний и выработан проект организации «Совета революционно-демократических организаций народов Северного Кавказа».

–И что они решили?

–Бороться и с большевиками и с монархистами, – ответил Шатилов.

–А под монархистами они подразумевают нас – Русскую армию?

–Именно так, ваше превосходительство.

–И их конечная цель?

–Государственная независимость территориальных частей Северного Кавказа.

–Мало нам Кубанско-Черноморского повстанческого комитета. Нам сейчас нужен Иванис! Нужен! С ним стоит договориться!

–Но он желает принять на себя верховное командование на Кубани!

–Этого допускать нельзя, и мы этого не допустим. Но нужно искать компромисс.

–И на какие уступки мы готовы пойти, ваше превосходительство? – спросил начальник штаба главнокомандующего.

–Начальником экспедиции на Кубань останется генерал Улагай. От этого мы не отступим! Десант должен быть в надежных руках. Но кого желает видеть среди командиров атаман Иванис?

–Генерала Шиффнер-Маркевича.

–Его можно назначит командиром одной из дивизий.

–Но остается вопрос об организации гражданской власти на Кубани, после её освобождения от большевиков, ваше превосходительство.

–Этим займется генерал Филимонов. Это уже решено.

–Но Иванис против кандидатуры Филимонова. Иванис считает, что его нельзя допускать на Кубань.

–Почему?

–Вам лучше говорить с Иванисом лично, ваше превосходительство.

–Хорошо. Назначьте время Иванису для аудиенции…

***

Атаман Василий Николаевич Иванис был недоволен предложением Врангеля. Фактическая власть будет принадлежать Улагаю. Но Врангель категорически отказался обсуждать иную кандидатуру.

Атаману пришлось согласиться, что командовать десантом станет генерал-лейтенант Сергей Георгиевич Улагай. Но его первым заместителем назначался генерал-майор Владимир Павлович Драценко. Иванис знал, что Драценко и Улагай друг друга терпеть не могли и рассчитывал сыграть на этом. Генерал Шниффнер-Маркевич, ставленник Иваниса, возглавлял вторую дивизию.

Соглашение было достигнуто. Но начальник штаба Русской армии генерал Шатилов не зря занимал свой пост. Чтобы исключить возможность зарождения оппозиции на Кубани, от участия в десанте устранялся мало надежный аппарат кубанской военной администрации. Руководителями стали назначать новых атаманов, не считаясь с тем, что в Крыму находились все прежние атаманы вместе со своими управлениями. Таким образом, к моменту отхода десанта существовали два параллельных аппарата гражданской власти. Один подчинялся войсковому атаману Иванису, второй генералу Филимонову, ставленнику барона Врангеля…

Глава 12
Зеленое сукно

На зелёном сукне казино

Что Российской империей называлось ещё вчера

Проливается кровь как когда-то вино

И не свечи горят ещё, полыхают пожарища

Господа, ставки сделаны, господа, ставки сделаны

Господа, ставки поздно менять

Что нам жизнь – деньги медные

Мы поставим на белое

Жребий скажет кому умирать…

В поезде.

Июль, 1920 год.

Штабс-капитан Деев ехал в Феодосию военным эшелоном. Полковник Винников пристроил его к интендантству кубанского правительства и выправил новые документы.

–Вам опасно ехать в Феодосию под вашим именем, штабс-капитан. Для всех вы остались в Севастополе. А в Феодосию едет господин Терентьев Павел Петрович. Вот вам паспорт на это имя и предписание от интендантского ведомства кубанского войскового атамана.

–Это не отразится на вас, полковник?

–Кто знает, что будет, и что приведет нас или к успеху или к беде? Я сильно рискую, штабс-капитан, провозя вас в этом поезде.

–Я это знаю, полковник. Но это в интересах нашего общего дела.

–Общего? – задумчиво произнес Винников. – Где пересекутся ныне наши интересы?

–Вы о чем?

–Это так, мысли вслух, штабс-капитан. А вы бывали в Феодосии раньше?

–Нет. Никогда. До войны мне не доводилось посещать Крым.

–Это красивый и древний город. У меня связаны с ним многие вспоминания. Эх, юность. Тогда казалось, что она не кончится никогда. Все в империи стоит на крепких столбах-устоях, и разрушить их не так просто. Но! Вот и нет империи, и рухнула она слишком быстро. Гораздо быстрее, чем нам хотелось.

–Мне жаль не империю, а Россию.

Винников словно не слышал Деева и продолжил:

–Так вот, молодой человек, Феодосия это бывший татарский город Кафе. Там располагался крупнейший рынок рабов.

–Но, насколько я знаю, и до Кафе, этот город носил название Феодосия.

–Вы правы. Греческая Феодосия, что в переводе означает «Данная богом». Затем её захватили генуэзцы и назвали Кафа, затем татары и она стала Кафе. И снова Феодосия, после того как русские цари забрали город себе. А вот при большевиках…

Винников замолчал, и пауза повисла на минуту. Затем продолжил:

–При большевиках в «Данной богом» дела начались совсем не божеские. В 1918-ом начались расстрелы. Такого не было во времена империи. Мы все ненавидели жандармов, но большевики – это в тысячу раз хуже.

–Вы так ненавидите большевиков? – спросил Деев.

–Я стою за улучшение, а не за полный развал, штабс-капитан. Многое в империи мне не нравилось. Но большевики сделали все многократно хуже. Они довели Крым за время своего короткого правления до полного коллапса. Безработица, инфляция, дороговизна и голод. Это цели революции? А затем стали отбирать чужое, дабы поправить положение. И стали стрелять людей без всякого суда.

–В белой армии стреляли не меньше, полковник. А по роду моей новой службы в контрразведке я вам скажу, что и ныне стреляют. Многих недовольных в Симферополе высылают в Советскую Россию. Знаете что такое «высылка в Советскую Россию», полковник?

–Это высылка из Крыма?

–Нет.

–А что?

–Высылка на тот свет.

–Как?

–Это расстрел, полковник. Так что белые стоят большевиков.

–И вы офицер белой армии?

–Так получилось. И если честно, то я не вижу выхода.

–Вы, штабс-капитан, слишком много думаете, А это вредно. Ныне нужно только верить в идею. А иначе будут трудно.

–А вы, полковник? Вы верите в идею?

–Я верю в Кубань. И я хочу, чтобы Кубань была свободной и от царя и от большевиков.

–Царя больше нет, – сказал Деев.

–Нет царя Николая Второго. Но трудно ли найти нового? Например, царя Петра?

–Вы о генерале Петре Николаевиче Врангеле?

–А чем он ныне не царь Крыма? В Феодосии вам лучше будет поселиться в частной квартире. Я дам вам адрес одной вдовы. Но оставьте ваши офицерские замашки, господин Деев. В Феодосии вы простой торговец.

–Форму я оставил в гостиничном номере в Севастополе. И достану из чемодана после того как покину Феодосию. За это не беспокойтесь.

–Я боюсь не за себя, а за вас. Наша контрразведка при штабе Улагая не обратит внимания на то, что вы из Симферополя. Загребут и посадят в подвал. А оттуда дорога одна. Им плевать, что вы офицер разведки при штабе Добровольческого корпуса, штабс-капитан.

–С этой особенностью контрразведок я знаком, полковник.

–Могу я задать вам вопрос, штабс-капитан?

–Конечно, полковник.

–Это особенный вопрос.

–Задавайте. Что за таинственность?

–Вы служили в Красной армии?

–Что?

–Вы ведь служили в Красной армии?

–Откуда у вас эти сведения?

Винников поспешил успокоить Деева:

–Да вы не беспокойтесь, штабс-капитан. Я ведь, если бы хотел, давно донес бы на вас. Но я не хочу этого. Наоборот я стану вам помогать. Я ведь также хочу, чтобы все вот это быстрее завершилось.

–Это?

–Я имею в виду войну, штабс-капитан. Она приобретает характер бессмысленной бойни. И всякому трезво мыслящему человеку ясно, что Врангель не победит. Эта война уже проиграна.

–Но…

–Только не говорите, что верите в победу белого движения. В него уже почти никто не верит.

–Но вы готовите десант!

Винников засмеялся.

–Мы готовим десант? Его готовит Врангель!

–Но и вы в этом участие принимаете.

–Ради чего нужен десант, штабс-капитан? Я вам отвечу – дабы освободить Кубань о тирании большевиков. Сможет ли это сделать Улагай?

–И что вы скажете, полковник?

–Два штаба и два командования. Они посылают на Кубань Черепова и Крыжановского. Я представляю, как они станут утихомиривать казаков. Этот десант провалится через месяц. И хорошо если хоть половина десанта вернется обратно! Нет. Мы заперты в Крыму.

–Но вы продолжаете служить, полковник.

–А что мне остается? Я служу по инерции. Не к большевикам же мне идти?

–Так уж сложилось ныне в России, полковник. Та или иная сторона. Третьего не дано.

–А вы сами? Неужели вы верите в красную идею?

–В красную идею? Вы о чем?

–Простые мысли вслух, штабс-капитан.

–Я верю в свою дочь и в свою жену. А что станет с Россией? На этот вопрос мне ответить трудно…

Феодосия.

Июль, 1920 год.

Штабс-капитан Деев обосновался на окраине Феодосии в частном доме, которым владела вдова офицера белой армии. Она сдавала комнаты внаем и тем жила с двумя дочерями.

Деев представился торговцем и заплатил за постой щедро – два золотых николаевских червонца.

–Золото? – спросила вдова.

–А вам лучше бумажками? Я могу заплатить местными деньгами Крымского правительства. Но они слишком ненадежны, сударыня.

–Нет, нет. Я благодарна вам за золото, господин…

–Терентьев, – подсказал Деев.

–Я благодарна за золото, господин Терентьев. Как долго вы намерены жить здесь?

–Не знаю пока. Как пойдут дела.

–Здесь прекрасное место, господин Терентьев. Этот дом достался мне в наследство от моего отца. И мы совсем недолго жили здесь с мужем. Мы с ним имели квартиру в Петербурге. Он служил в гвардии. Какое было время.

Вдова стала вспоминать 1913 год и балы по случаю 300-летия династии Романовых.

–А после революции мы перебрались сюда. Муж пошёл служить к Деникину и погиб летом 1919-го. А вы хорошо знаете полковника Винникова?

–Мы знакомы с ним недавно.

–Но он вас рекомендовал.

–Наверное, заметил во мне прибыльного для вас жильца, сударыня.

–Возможно, но я не о том, господин Терентьев. Полковник всегда очень осторожен в выборе знакомств. Ему здесь приходится нелегко. Интриги.

–Интриги? В таком райском месте, сударыня?

–Место райское, но люди всегда могут все испортить. А вот и еще один мой жилец.

По дорожке к дому шел высокий офицер в хорошем мундире с адъютантскими аксельбантами.

–Это мсье Кувшинников. Адъютант генерала Филимонова.

Офицер был молод не старше самого Деева и носил погоны капитана. Лицо имел открытое и приятное.

–Вы торговец, мсье Терентьев? – спросил он после того как вдова представила их друг другу.

–Точно так, мсье капитан.

–Ну не стоит так официально, я Иван Андреевич.

–Павел Петрович.

–Как император? – усмехнулся Кувшинников.

–Что вы изволили сказать, Иван Андреевич?

–Я сказал, что вас зовут как императора Павла Петровича.

–Ах, вот вы про какого императора. Но он давно умер. Если мне не изменяет память в 1801 году.

–А вы игрок, мсье Терентьев. В карты играете, Пал Петрович?

–Понемногу.

–А я страстный игрок. В офицерском клубе ежедневно игра. Иногда большая.

–Да я по-крупному не играю, Иван Андреевич. До игры ли ныне?

–Самое время играть, Пал Петрович! Самое время!

Деев врал. Он хорошо играл в карты и ранее весьма любил это. У него даже вышла однажды дуэль из-за карт. Он тогда выиграл весьма крупную сумму. Его обвинили в шулерстве, и он вынужден был застрелить противника на поединке. Отцу дорого стоило замять этот скандал…

***

Уже вечером Деев был за игорным столом среди офицеров корпуса Улагая. Играли капитан Урбанский, есаул Колпаков, капитан Кувшинников, ротмистр Лавров.

Кувшинников представил Терентьева:

–Разрешите представить вам нового игрока, господин Терентьев Павел Петрович. А это господин Урбанский.

–Капитан Урбанский. Четь имею, и рад знакомству, господин Терентьев.

–Есаул Колпаков!

–Раз познакомиться, есаул!

–Ротмистр Лавров!

–Терентьев.

–Вы игрок, господин Терентьев?

–Это вопрос или утверждение, господин ротмистр?

–Скорее утверждение. Я сам игрок и вижу игрока.

Кувшинников подтвердил:

–И я сразу определил в нем игрока, господа.

Есаул Колпаков сказал с усмешкой:

–Надеюсь, господи Терентьев более счастлив в игре, чем вы, капитан.

–Бросьте, есаул. Мне просто вчера не повезло. Вот и все. Сегодня я думаю отыграться.

–Бог в помощь! Итак, господа?

–Начнем по сотенке, господа?

–По три сотенки! – предложил Терентьев.

–Браво, Пал Петрович! Но тогда по пять сотен!

–Идет! – ответили офицеры.

Игра началась.

Счастье улыбнулось Кувшинникову, и он снял первый банк.

–Я же вам говорил, господа! Ныне пришёл мой день.

–Тогда увеличим ставки?

–А почему нет?

Ставки постоянно росли. Игра становилась интересной. Вокруг их стола появились зрители.

Еще две ставки взял Кувшинников, а затем адъютант генерала Бабиева капитан Урбанский выиграл крупную сумму. Терентьев проигрывал и уже дважды открывал свой саквояж.

–Вам не везет, господин Терентьев, – сказал Урбанский. – Вы проиграли больше десяти тысяч.

–Мне нужно время отыграться, господа.

Отвечал он спокойно. Никто не заметил и тени волнения на его лице.

–Как хотите, – Урбанский снова выиграл. – Кто же вам запрещает играть.

–Вы хотели сказать, капитан, что день у меня не задался?

–Именно так. Уж вы не держите обиды, Павел Петрович.

–Игра еще не окончена. Всё лишь начинается, капитан!

–А как вы, есаул? – спросил Урбанский есаула Колпакова, командира знаменитой «волчьей сотни».

–Я в игре, как и господин Терентьев.

–Мы не играем под честное слово, господа, – сказал Урбанский. – Скоро поход. Многие из нас могут не вернуться, и что тогда будет с долгом?

–Я в игре!

–И я. Повышаю!

–Отвечаю! Наше насупленные на севре развивается успешно, – сказал Терентьев. – Так пишут в газетах. Потому опасаться нечего!

Урбанский сказал:

–Я не о том говорил, господин коммерсант. Скоро мы двинемся на Кубань. И откроем новый фронт против красных. А кто из нас вернется назад? Кто знает, господа. Потому я не хочу играть в долг. Ставка снова моя. Желаете продолжать?

–Сдавайте, капитан, – Терентьев бросил на стол еще пачку ассигнаций.

Есаул не отставал от него.

–Мы в игре! Сдавайте!

Урбанский взял новую колоду.

–Скоро мы создадим новый фронт, господа! Фронт на Кубани. И с кем же вы станете тогда играть, мсье Терентьев?

–Будет обидно если не смогу отыграться. Но ведь вы выступаете не завтра, господа.

–Не завтра, но скоро! Очень скоро. Улагай уже созвал первое совещание своего штаба. Решают, где будет происходить высадка. Мой генерал ныне был на этом совещании, господа. Прибыл мрачнее тучи.

–А что такое? – спросил капитан Кувшинников, адъютант генерала Филимонова.

–Я повышаю, – сказал Колпаков.

–Отвечаю, – поддержал его Терентьев.

–И я! А вы отвечаете, капитан?

Кувшинников посмотрел на свои карты и обратился к Терентьеву.

–Вы одолжите мне денег, мсье?

–Извольте.

–Тогда я отвечаю!

И счастье снова повернулось к Кувшинникову. Он был среди выигравших. Он сразу вернул долг и продолжил игру. Ставки снова возросли.

Затем фортуна снова переменилась, и капитан проиграл все, что сумел добыть полчаса назад. И снова он стал занимать деньги у коммерсанта.

Терентьев стал выигрывать. Он взял три крупные ставки. Ротмистр Лавров вышел из игры:

–Я пас, господа!

–А вы, Пал Петрович, скрывали от нас свое искусство! – сказал Колпаков. – Повышаю!

–Отвечаю!

–Я пас, господа!

–А вы капитан?

–Но вы же не играете в долг, есаул! – с отчаянием произнес Кувшинников.

–Черт с вами, я верю вам на слово, капитан!

–Отвечаю!

***

В итоге в выигрыше остались Урбанский и Колпаков. Капитан Кувшинников выглядел совершенно раздавленным. Так много он еще никогда не проигрывал.

–Я жду вас утром, капитан! – сказал есаул. – Вы знаете, где я квартирую?

–Да, есаул. Долг чести будет уплачен.

Капитан выскочил из игорного дома вслед за Терентьевым.

–Пал Петрович!

–Что? Ах, это вы, мсье капитан. У меня нет настроения болтать.

–Вы считаете виновным меня?

–Виновным?

–В вашем проигрыше.

–Капитан, я проиграл деньги фирмы. А они принадлежат не только мне. Но вас я не виню. Меня подвел мой азарт.

–Мне утром нужно вернуть долг Колпакову, – сказал Кувшинников. – Он не даст мне и часа отсрочки. Такая сволочь жадная.

–Что за важность? – спросил Терентьев. – Скоро поход, капитан. Вы же сами говорили.

–Вы не знаете есаула Колпакова, Пал Петрович.

–Я не знаю? Помилуйте, капитан. Он облегчил мой саквояж на треть!

–Пал Петрович!

–Да, капитан.

–Хотите выпить?

–Самое время. Проиграв 500 тысяч можно потратить тысячу на выпивку.

–Вы шутите?

–Нет. Ведите меня, капитан. Но в хорошее заведение, где хорошо кормят. Есть такое в вашем городе?

–Сколько годно, Пал Петрович. Идёмте.

Кувшинников привел Терентьева в ресторан и им дали хороший столик в отдельном кабинете.

Они выпили водки, и начался разговор. Терентьев ждал его. Но он хотел, чтобы Кувшинников начал первым.

Капитан произнес:

–У вас есть то, что мне нужно, Пал Петрович.

–Вы говорите о деньгах в моем саквояже?

–Именно так. Вы можете меня спасти.

–Но я не могу отдать вам такие деньги, капитан. У меня нет такой возможности. Это деньги фирмы. Они не только мои. Я не могу рисковать, и особенно после того как треть я проиграл!

–Но я все верну!

–Капитан! Не стоит обманывать себя.

–Я даю вам слово офицера!

–Когда вернете?

–Мы выступаем скоро и когда я вернусь…

–Капитан! У меня нет времени ждать.

–Вы мне откажете, Пал Петрович?

–Есть один способ вам получить сумму, вдвое превышающую ваш долг. А я мог бы вернуть часть денег в этот саквояж из проигранных мной.

–Вы спасаете меня, мсье!

–Я? Нет.

–Но вы сказали…

–Я здесь ни при чем, капитан.

–А кто? Мне до утра нужно вернуть деньги или придется пустить себе пулю в лоб.

–Это конечно шутка?

–Какая шутка, капитан! Мне не до шуток! Скажите мне, где и как я могу взять деньги?

–А вы готовы пойти на все?

–Что мне терять, Пал Петрович? Говорите!

–Есть человек, который покупает сведения.

–Сведения? – не понял Кувшинников.

–Сведения стратегического значения.

–И это? – спросил капитан.

–Сведения о десанте.

–А зачем ему эти сведения?

–Этого я не знаю, капитан. Какое мне до этого дело? Я коммерсант. И этот человек предлагает деньги. Но вы я вижу, не …

–Где этот человек? Мне ныне не до церемоний. Тем более что сведения о десанте скоро станут устаревшими…

***

Терентьев и Кувшинников вышли из ресторана.

–Что вас интересует? – сразу спросил капитан.

–Вы о чем?

–Я все понял, Терентьев! Вы этот человек!

–Я? Помилуйте!

–Вам нужны сведения о десанте Улагая. Что вы хотите знать, ибо ваш саквояж мне нужен. В нем именно та сумма, о которой вы говорили.

–Саквояж будет вашим.

–Мне нужно его содержимое!

–Итак? Состав десанта вам известен? Вы адъютант генерала Филимонова.

–Конная дивизия генерала Бабиева, дивизия генерала Шиффнер-Маркевича, пехотная дивизия генерала Казановича, ударная «волчья сотня» есаула Колпакова. Того самого что играл с нами.

–Количество солдат?

–Всего 4,5 тысячи бойцов при 12 орудиях и 130 пулеметах. Для поддержки три броневика и восемь аэропланов.

–Направления удара?

–Основные – Екатеринодар и Майкоп.

–Место высадки?

–Этого я не знаю. Высадка планировалась в трёх местах. Но эти сведения знает только сам Улагай и его высшие офицеры. Мне это не известно.

–Я готов вам заплатить. Но пока это всего лишь слова, капитан.

–Я добуду вам подтверждение этих слов.

–Когда?

–У вас в комнате через два часа. Благо мы с вами живем в одном доме. Но…

–Вы сказали слово «но»?

–Именно так. Я сообщил вам стратегическую информацию, Терентьев, или как вас там. И свои деньги я уже заработал. Но вы требуете доказательств? Так?

–Да.

–Я принесу вам копии документов из штаба. Я как адъютант Филимонова имею такую возможность. Но мне нужно золото.

–Что?

–Сверх обещанной суммы бумажками, которую я передам Колпакову утром, мне нужно золото.

–Сколько?

–Двести червонцев!

–Двести?

–У вас есть золото, Терентьев. Вы заплатили вдове золотом. Я сильно рискую.

–Но у меня нет двухсот червонцев, Кувшинников. Сто.

–Сто пятьдесят!

–Я не хочу торговаться, капитан! Сто! И еще двести тысяч бумажками.

–Идет!

***

Под утро капитан Кувшинников принёс то, что обещал Дееву.

Это были уже не слова, а документы. Вернее их копии.

–Вот квартирмейстерская роспись на снабжение дивизии генерала Бабиева, – передал первую бумагу Кувшинников. – Провиант для солдат и фураж для лошадей. Вы ведь наверняка не штатский и можете понять, что это роспись на тысячу сабель. Вот ведомость на отпуск снарядов с артиллерийского склада. На шесть орудий. А это патроны для винтовок и пулеметов.

–Это отлично. Но это лишь на дивизию Бабиева.

–Вот тоже самое для дивизий Шиффнер-Маркевича и Казановича. Из расклада понятно, что у генерала Шиффнер-Маркевича 900 штыков, 100 сабель, 48 пулеметов и 8 орудий, пехотная дивизия генерала Казановича – 2500 штыков, 50 пулеметов, 12 орудий.

–Место высадки?

–Деньги, господин Терентьев.

Деев выложил сто золотых николаевских червонцев и пачки с ассигнациями местного крымского правительства. Все что у него было от Чекмесова.

Капитан внимательно пересчитал золото. Затем осмотрел пачки с ассигнациями и спрятал их в свой портфель. Золото разложил по карманам своего мундира.

–Итак?

–Вот приказ главнокомандующего генерала Врангеля о начале десанта! Он будет объявлен непосредственно перед началом операции. Это все?

–Да. Хотя я имею к вам один вопрос, капитан.

–Какой? Я все что знал, сказал.

–Личного характера.

–Задавайте! Но прошу вас быстрее. Я хочу уйти отсюда и никогда больше вас не видеть, Терентьев.

–Вы выдали планы своего командования для того чтобы отдать карточный долг, капитан.

–И что? – не понял его Кувшинников.

–Карточный долг важнее долга служебного?

–Вы что издеваетесь надо мной, Терентьев?

–Нет. Я хочу знать лично для себя.

Капитан ответил:

–Карточный долг это долг чести, Терентьев. А что до сведений, то разве это имеет значение в Крыму? Вы что не видите, что происходит? Бороться со злоупотреблениями военного тыла, с дезертирством с фронта офицеров, которые стремятся устроиться в штабах интендантства или иных тыловых структур попросту невозможно.

–Но что вы скажете насчет вас, капитан?

–Я уже полгода «воюю» в тылу. И много чего повидал за это время. Вот вы слышали о раненных, отправляемых на лечение за границу?

–Нет.

–Из Феодосии отплывают пароходы с нашими тяжело ранеными по приказу главнокомандующего. Совсем недавно в списке было всего 400 человек. А знаете сколько стоит в очереди на отправку за границу? Нет? Больше 3 000 человек. И к армии из них больше двух тысяч отношения не имеют. И вы мне будете сейчас говорить о чести? Карточный долг это честь, господин Терентьев. А засим прощайте!

–Погодите, Кувшинников.

–Что вам еще?

–Я хочу предложить вам работу.

–Работу?

–Но вы все равно пошли на предательство, так не сходите с избранного пути. Мне скоро понадобятся люди. Оплата будет достойная.

–Вы предлагаете мне…

–Деньги, Кувшинников. Скоро ведь вам придется драпать из Крыма. И на что вы станете жить в Константинополе? Или в Париже? Кем вы там будете? Или вам хватит ста червонцев золотом?

–Вы хотите меня завербовать к красным?

–А что вам остается с вашей-то страстью к картам.

–По себе судите, Терентьев?

–Я в отличие от вас умею играть, Кувшинников. А сегодня проиграл для дела…

***

Утром на квартиру Терентьева пришел полковник Винников.

–Вы что сошли с ума? – сразу спросил он.

–Вы о чем?

–Какой чёрт понес вас в игорный дом?

–Там я достал все, что мне нужно, полковник. И уже сегодня я покидаю Феодосию.

–Но вы играли с офицерами штаба! А если в будущем ваши пути пресекутся? Что вы скажете, этим господам? Что вы делали в образе коммерсанта в Феодосии, если вы офицер контрразведки?

–Все просто. Я выполнял задание контрразведки. Вот и все.

–Глупо! Глупо было так рисковать.

–Но мне нужно было выполнить миссию.

–Я пришел к вам с этим, штабс-капитан.

–Вы? – удивился Деев.

Винников предал Дееву небольшой лист бумаги.

–Просмотрите его и запомните то, что здесь написано. Затем лист я сожгу в вашем присутствии, штабс-капитан.

Деев взял лист:

«Командовать десантом генерал-лейтенанту Сергею Георгиевичу Улагаю.

Начальник штаба десанта – генерал-майор Владимир Павлович Драценко.

Место сбора экспедиционного корпуса – Феодосия.

Место отправки экспедиционного корпуса – Керчь.

Высадка десанта 14 августа 1920 года у хутора Верещагино и занятие станицы Приморско-Ахтырская.

Направления ударов:

Для генерала Бабиева – станица Брюховецкая.

Для генерала Казановича – станица Тимашевская.

Для генерала Шиффнер-Маркевича – станица Гривенская»…