Kitobni o'qish: «Проблемные вопросы возбуждения уголовных дел на современном этапе. Монография»

[битая ссылка] ebooks@prospekt.org

Вступление

В уголовно-процессуальном праве одним из традиционных пониманий системы уголовного процесса является ее представление как совокупности производств, состоящих из определенных стадий. Под стадиями уголовного процесса общепринято понимать взаимосвязанные, но относительно самостоятельные части процесса, отделенные друг от друга итоговым процессуальным решением и характеризующиеся непосредственными задачами, органами и лицами, участвующими в производстве по делу, порядком процессуальной деятельности и характером уголовно-процессуальных отношений¹.

В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством возбуждение уголовного дела является начальной, самостоятельной стадией уголовного процесса, в ходе которой устанавливаются поводы и основания к возбуждению уголовного дела, в том числе достаточность данных, указывающих на признаки преступления, их юридическая квалификация, обстоятельства, исключающие возбуждение уголовного дела, а также принимаются меры по предотвращению или пресечению преступления, закреплению его следов, обеспечению последующего расследования и рассмотрения дел в соответствии с установленной законом подследственностью и подсудностью и т. п.

Актом возбуждения уголовного дела начинается публичное уголовное преследование от имени государства в связи с совершенным преступным деянием и создаются правовые основания для последующих процессуальных действий органов дознания, предварительного следствия и суда. В соответствии с этим правила о порядке возбуждения дела предваряют регулирование расследования, т. е. той досудебной стадии уголовного процесса, в ходе которой на специальные указанные в законе органы и должностных лиц возлагаются обязанности по раскрытию преступлений, изобличению виновных, формулированию обвинения и его обоснованию, для того чтобы уголовное дело могло быть передано в суд, разрешающий его по существу и тем самым осуществляющий правосудие².

Реализация прав потерпевшего, гарантированных статьями 45 (ч. 1), 46 (ч. 1) и 52 Конституции Российской Федерации, осуществляется, в частности, посредством использования механизмов уголовно-процессуального регулирования, предполагающих обязанность органов предварительного расследования при выявлении признаков преступления возбуждать уголовные дела, осуществлять от имени государства уголовное преследование по делам публичного и частно-публичного обвинения, обеспечивая тем самым неотвратимость ответственности виновных лиц и защиту прав лиц, пострадавших от преступлений; невыполнение или ненадлежащее выполнение данной обязанности, выражающееся в том числе в длительном затягивании решения вопроса о наличии оснований для возбуждения уголовного дела, в неоднократном необоснованном прерывании проверки по заявлению о преступлении, приводит к нарушению разумного срока рассмотрения дела и ограничению доступа потерпевших к правосудию³.

Ряд нововведений привнес в эту стадию Федеральный закон «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» № 23-ФЗ от 4 марта 2013 г., которым уполномоченные органы получили значительное подспорье процессуальных возможностей получения и проверки информации о преступлении. Многолетняя научная дискуссия об институте возбуждения уголовного дела в связи с этим получила новый виток различных по своему характеру мнений.

Значительную поддержку получила идея исключения стадии возбуждения уголовного дела из уголовного процесса России. Общеизвестно, что составленная «дорожная карта» реформы МВД России предусматривает упразднение института уголовного судопроизводства – стадии возбуждения уголовного дела.

Вместе с тем анализ изменений, внесенных в ст. 144 УПК РФ, позволяет констатировать, что идея исключения стадии возбуждения уголовного дела из уголовно-процессуального закона пока не поддерживается законодателем. Наиболее оптимальным считается путь расширения полномочий должностных лиц, правомочных принимать итоговые процессуальные решения по результатам проверки сообщения о преступлении.

Внимательное прочтение нововведений ст. 144 УПК РФ приводит к выводу о том, что некоторые формулировки закона требуют дополнительного толкования, разъяснения, более глубокого понимания. Особенно это важно для правоприменителя, поскольку складывающаяся практика должна быть единообразной.

В настоящей работе материал изложен в двух вариантах: 1) приведен теоретический анализ норм, регламентирующих стадию возбуждения уголовного дела; 2) изложено исследование судебной и следственной практики, рассмотрены основные проблемные вопросы правоприменения. Если первый вариант будет полезен для преподавателей, молодых исследователей института возбуждения уголовного дела, то второй вариант – для сотрудников прокуратуры, следователей, дознавателей, сотрудников органов дознания и всех тех, кому небезынтересна практика применения норм уголовно-процессуального законодательства. Надеемся, что изыскания и рекомендации, приведенные в работе, будут полезны и использованы в обучении, а также в следственной практике.

Заранее благодарим за то время, которое будет уделено на изучение представленной монографии.

Глава 1
Концептуальные проблемы стадии возбуждения уголовного дела

§ 1. Теоретико-правовые аспекты стадии возбуждения уголовного дела

В настоящее время юридическим сообществом активно обсуждаются проблемы возбуждения уголовного дела. Думается, такой интерес вызван тем, что данная стадия досудебного производства неоднократно корректировалась законодателем. Изменениям подвергались нормы, регулирующие поводы, основание и порядок возбуждения уголовного дела. При этом анализ нововведенных норм показывает, что законодатель не всегда придерживается логической последовательности и системности. К одной из причин такого положения можно отнести нестабильность уголовно-процессуальной политики относительно организации деятельности по рассмотрению сообщений о преступлении. Как справедливо отмечает Л. Н. Масленникова, об этом свидетельствует тот факт, что за время действия УПК РФ было принято менее 13 федеральных законов, которыми было внесено порядка 30 изменений в статьи, регулирующие стадию возбуждения уголовного дела⁴. Так, например, неоднократным коррективам подвергалась статья 144 УПК РФ, регламентирующая порядок рассмотрения сообщения о преступлении (Федеральные законы от 4 июля 2003 г. № 92-ФЗ, 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ, 2 декабря 2008 г. № 226-ФЗ, 9 марта 2010 г. № 19-ФЗ, 2 декабря 2010 г. № 404-ФЗ, 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ).

Интересным представляется в данном контексте позиция, согласно которой результаты работы законодателя в рассматриваемой сфере сводятся к реализации через законодательные органы узкопрофессиональных интересов отдельных российских ведомств, имеющих прямое отношение к правоохранительной деятельности⁵. Отметим, что, согласно позиции О. И. Андреевой, регулярное перераспределение полномочий между следователем, прокурором, руководителем следственного органа обусловливается именно бессистемностью реформирования стадии возбуждения уголовного дела⁶. К сожалению, приведенные позиции во многом лишь отражают существующее положение вещей.

В этом контексте трудно отказать в правоте суждений М. В. Махмутова о том, что законодатель «под соусом» введения дознания в сокращенной форме провел широкую реформу, которая поставила перед учеными-правоведами и юристами-практиками больше вопросов, чем дала ответы на ранее существовавшие. «Напрашивается вывод, что законодатель избрал не совсем верное направление реформы, которое вполне может привести его к отказу от необходимости стадии как таковой»⁷.

Небезосновательным является суждение, получившее отражение в литературе, что под натиском коммерциализации резко упал уровень юридического образования, творческая мысль правоведов-профессионалов угасает и в законотворчестве не учувствует, а подготовка законопроектов носит черты любительского сочинительства⁸.

Примечателен пример с многострадальной статьей 140 УПК РФ, которая с каждым годом пополняется нормами, формулировки которых не выдерживают никакой критики.

Так, Федеральным законом от 28 декабря 2010 г. № 404-ФЗ к числу поводов для возбуждения уголовного дела отнесено постановление прокурора о направлении соответствующих материалов в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании (п. 4 ч. 1 ст. 140 УПК РФ).

Поскольку прокурор в настоящее время лишен права самостоятельно возбуждать уголовные дела, а функция надзора за законностью не позволяет ему оставлять без реагирования факты выявления признаков преступления, теперь такие материалы он направляет со своим постановлением в орган предварительного расследования, которое подлежит обязательному рассмотрению⁹.

Представляется, новелла получила свое закрепление в связи с непрекращающейся критикой и поступающими предложениями восстановить право прокурора на возбуждение уголовных дел. В этом случае, как справедливо отмечает В. Н. Григорьев, законодателем было принято промежуточное решение: полномочие на возбуждение уголовных дел не возвращено, но указанное мотивированное постановление прокурора в законодательном порядке признано самостоятельным поводом для возбуждения уголовного дела¹⁰.

Стоит отметить, что указание на него появилось в законе несколько ранее, то есть в результате масштабных изменений и дополнений, внесенных в УПК РФ Федеральным законом от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон “О прокуратуре Российской Федерации”»¹¹.

Именно этим законом в круг надзорных полномочий прокурора было включено полномочие о вынесении мотивированного постановления о направлении соответствующих материалов в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных нарушений уголовного законодательства (п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК РФ). Соответственно, и на практике такого рода постановления служили фактически поводом для возбуждения уголовного дела и до внесения соответствующих изменений в ст. 140 УПК РФ¹².

В результате поводом стал властно-распорядительный документ, имеющий в своей структуре резолютивную часть, в которой содержится определенное распоряжение о совершении юридически значимых действий, в отличие от трех уже имеющихся поводов.

Критике также подверглось и наименование повода, предусмотренного п. 4 ч. 1 ст. 140 УПК РФ. Так, по мнению А. В. Гриненко, из названия не ясно, что именно направляется в орган предварительного расследования – само постановление или материалы проверки. Изучение материалов, направляемых следователям и дознавателям, позволяет обнаружить, что они включают в себя как постановления прокурора, так и иные документы, в частности акты документальных проверок, объяснения и т. п. По мнению ученого, «постановление о направлении материалов» – это еще не сами материалы, а лишь надлежащим образом оформленный сопроводительный документ. Поэтому следует иметь в виду, что в действительности в качестве повода должны фигурировать материалы прокурорской проверки и постановление прокурора об их направлении в орган предварительного расследования¹³.

Обращает на себя внимание и тот факт, что в постановлении прокурора может ставиться вопрос лишь о возбуждении уголовного преследования, а не уголовного дела. Как небезосновательно указывает М. А. Макаренко, должно быть известно лицо, совершившее деяние, которое (есть основания полагать) является преступлением, что не только не сообразуется с установленным УПК РФ порядком начала процессуальной деятельности по осуществлению уголовного преследования, но и с правовым положением прокурора как субъекта надзора за исполнением законов¹⁴.

По утверждению М. В. Мешкова, форма и содержание «классических» поводов полностью согласуются с сущностью и значением повода к возбуждению уголовного дела как определенным образом зафиксированной информации, хотя и указывающей на признаки преступления в соответствующем деянии, но подлежащей дальнейшей оценке и проверке (при необходимости) уполномоченными органами. Вновь введенный повод, как указывает автор, представляется чужеродным образованием в существовавшем институте поводов к возбуждению уголовного дела¹⁵.

К этому следует добавить, что своими новеллами законодатель, по сути, создал условную иерархичную систему источников информации о деяниях, содержащих признаки преступления. Напомним, помимо всего прочего, что Федеральным законом № 404-ФЗ статья 148 УПК РФ была дополнена частью 1.1, согласно которой решение об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с мотивированным постановлением прокурора о направлении соответствующих материалов следователь вправе принять только с согласия руководителя следственного органа.

Представляется, такая дифференциация поводов без объективной необходимости ограничила процессуальную самостоятельность органов расследования при оценке первичных материалов.

Анализ положений п. 4 ч. 1 ст. 140 УПК РФ приводит к выводу о том, что постановление прокурора – не самостоятельный повод к возбуждению уголовного дела, а всего лишь одна из форм существования повода, предусмотренного в п. 3 ч. 1 ст. 140 УПК РФ, т. е. одна из форм сообщения о совершённом или готовящемся преступлении, полученного из иных источников.

Следующим примером может стать недолго живущая норма, закрепленная Федеральным законом от 6 декабря 2011 г. № 407-ФЗ. Напомним, что данным законом статья 140 УПК РФ была дополнена частью 1.1, из которой следовало, что «поводом для возбуждения уголовного дела о преступлениях, предусмотренных статьями 198–199.2 Уголовного кодекса Российской Федерации, служат только те материалы, которые направлены налоговыми органами в соответствии с законодательством о налогах и сборах для решения вопроса о возбуждении уголовного дела»¹⁶.

Таким образом, законодатель наложил запрет органам расследования на возбуждение уголовных дел о налоговых преступлениях при поступлении любых иных поводов к возбуждению уголовного дела, в том числе при наличии информации, поступившей от заявителя, либо от лица, совершившего данное преступление, либо от органов дознания. Как справедливо отмечается в литературе, тем самым определилась процессуальная монополия на инициирование проверочных действий по сообщению о налоговых преступлениях, что не способствовало эффективной организации расследования преступлений и успешному решению задач уголовного судопроизводства¹⁷.

Как уместно в этой связи отмечает Г. К. Смирнов, в результате действия прямого запрета на производство самостоятельных проверочных действий правоохранительных органов ограниченность ресурсов и прав налоговых органов, конфликт налоговиков и органов уголовного преследования и ряд других факторов способствовали тому, что количество уголовных дел о налоговых преступлениях снизилось в десятки раз¹⁸.

Примечательно, что Федеральным законом от 22 октября 2014 г. № 308-ФЗ¹⁹ данная новелла утратила силу. При этом статья 144 УПК РФ была дополнена тремя новыми частями, регламентирующими развернутый порядок рассмотрения сообщения о налоговом преступлении. Оставляя рассмотрение данных норм без подробного обсуждения, отметим, что законодатель регламентировал, по сути, многоступенчатую процедуру, где следователь все-таки получил возможность получать информацию о совершенном налоговом преступлении от органов дознания.

Между тем остается только согласиться с суждением А. С. Александрова и С. А. Грачева, согласно которому процедуры, предусмотренные частями 7–9 ст. 144 УПК РФ в указанной редакции, являются недееспособными. Этот вывод основывается на том, что формально налоговый орган устранен из механизма инициации возбуждения уголовного дела, так как его позиция теперь оказалась вообще не интересующей правоприменителя, принимающего решение о наличии признаков налогового преступления. Однако постановление о возбуждении уголовного дела, вынесенное следователем по материалам органа дознания (в обход заключения налогового органа), неизбежно становится уязвимым перед критикой защиты, которая может обжаловать его в суд (в порядке ст. 125 УПК РФ). Снижение эффективности механизма правового регулирования указанные ученые связывают именно с избранием законодателем ложного пути – специализации поводов²⁰.