Парадигма. Т. 4: Парадигма Философии

В итоге, синтез философии и науки философии, различённых между собою, формируют парадигму нового явления человека и человечества. В этом смысле, занимаясь парадигмой философии, мы будем действовать как парадигмой – целым, уже связанной синтезом наук наукой философии, и синтезом философии в явлении парадигмы философии, как нового целого, возникшего в человеке и человечестве в настоящем.

Распознав науку философию, мы должны перейти, собственно, к философии и определить её целеполагание во введении, потому что, если мы не организуем философское распознание как таковое, мы рискуем опять прийти к множественности философских течений, направлений, категорий, суждений, теоретизаторств, гипотез, и так далее, существующих в современной философии разными названиями этих явлений, в какой-то степени правильных, в какой-то степени некорректных, и не подойдём к парадигме философии во всём этом разнообразном множестве. Перефразируя одного мыслителя, мы бы сказали, что ценности, как и виды философии – преходящи, а человек вечен в усвоении этих ценностей и росте философией, собою, далее.

Поэтому мы отходим от множественности существующей философии, мы не будем ею мыслить и исследовать исторически, философией истории, или социофилософией, или иным направлением философии, а будем синтезировать все виды философии в систему, выходя в целое и складывая синтез-философию, входя в иную философскую практику.

Здесь сделаем маленькое отступление и уточним, что синтез является методом математики, известным словом в науке, подразумевающим синтезирование тех или иных процессов, где в современной науке это применяется и химическим синтезом, и физическим синтезом. И говорить о том, что явление синтеза, как таковое, неизвестно, на сегодня категорически неправильно. Мы применили синтез с точки зрения философского осмысления реальности, считая, что все предыдущие виды синтеза – это подходы к новому явлению синтеза, как «надцельности», «постцельности» или «постхолистичности» как таковых. После познания цельности и холистичности, мы должны видеть следующий этап, который должен наступить после познания цельности и холистичности, как таковые. И этим следующим этапом становится синтез этой цельности и холистичности, которые компактифицируются явлением разных видов синтеза, и множественностью синтеза реализуются таким явлением как истина. То же самое мы сейчас предлагаем сделать с философией, и распознать философию, в отличие о науки философии.

Переходя во второй раздел введения с обозначением самой философии в явлении Парадигмы Философии, мы должны определить, чем философия, как таковая, отличается от науки философии в целом. Самый простой подход, если наука философии – это исследование, которое определяется процессом познания истины, то философия – это явление мудрости уже не отдельных исследований отдельных наук, включая науку философию, как познания истины, а мудрость на основе познанной истины, действующей в человеке и человечестве.

К сожалению, на сегодняшний день определение философии, в отличии контекста от науки философии или вообще, научного контекста, отсутствует. Поэтому процесс философии размыт. Но если учесть, что философия переводится, как любовь к мудрости, в другом контексте любови-мудрости, то можно утверждать, что основополагающим явлением философии всё-таки является мудрствование, софийность, или софия в целом.

Мы считаем, что философия – это присущая человеку и человечеству мудрость на основе распознанных ранее истин того или иного порядка, являющих цельную мудрость контекста истины, явно или не явно, видимо или не видимо, в росте явления человека и человечества ими. В итоге если науку философию мы можем определить, как процесс исследования, и все вытекающие из этого научные данности, то философию, как таковую мы должны определить как некий ценз и уровень мудрости, достигнутый человеком, которым он умеет оперировать, в которым он подготовлен философски. Причем мудрость, опирающуюся на распознанную ранее истину, как отдельной науки, так и всех наук в синтезе, если говорить о мудрствовании философии в целом, как таковой.

Понятно, что чисто контекстом мудрости истина не может распознаваться на сегодня. Поэтому мы считаем, что мудрость философии – это первый шаг к более глубокой специфике явления. Если вспомнить развитие 16-рицы специфик фундаментальностей, присущих Парадигме, то их иерархическим контекстом, в вершине явления, увидим огонь, который мыслится противоположностью материи, где огонь и материя, как цельный ОМ, творяще взаимодействуя между собою, растят новое целое следующего шага материальной действительности человечества.

В этом контексте можно вспомнить, дух и природу, известную по отдельным работам одного из древних философов, и добавить сюда ещё один интересный контекст: свет и мир, а так же, энергию и эволюцию, ранее не поставленных в философии. Определив, что любовь, записывается в энергию, мудрость записывается в свет, воля записывается в дух, а синтез записывается в огонь, в созидании общего целого ими. В этом контексте философия, которая занимается только мудрствованием, уже не сможет подняться выше мира. Поэтому в философии предыдущих этапов развития, всегда стоит вопрос об общем взгляде на мир, в аналогии, что свет есмь граница мира. Таким образом, философия выявляла глубину мудрости, которая определялась и ограничивалась границами мира, где мудрость, насыщая и записываясь в свет, показывала границы света, как границы мира, как отдельного человека, так всего человечества в целом, как отдельных учёных, так и философов, в целом. И не более того! Соответственно, в философии вставал вопрос о Позиции Наблюдателя с соответствующей широтой и масштабом восприятия, мышления или сознания. Но они просто расширяли мир восприятия, расширяя свет и записанную в него мудрость. Но не переводили, чаще всего, границы миров в более высокое явление.

Расширяя базис философии на эти четыре явления, мы считаем, что философия, несмотря на контекст словесного перевода «любови к мудрости» или «любови-мудрости», вошла в их аннигилирование между собою в одно целое, двумя противоположностями разрешаясь одним целым, которым и вошла в синтез нового им. Сливаясь между собою, любовь и мудрость, рождают новое целое – синтез, с настоящей философией и новым взглядом на мир, уже на основе синтеза. Именно поэтому мы заявляем о Философии Синтеза Русского Космизма, выработанной пассионарностью России и формирующей новую синтез-философию собою.

Соответственно, процесс явления любви, записываемой у человека в энергию, характеризует эволюционную пассионарность человека, где 16 эволюций метагалактики иерархически повышают пассионарность и энергоёмкость человека, а значит, глубину и качество любви человека. Получается Любовь, это ещё и широта взгляда или охвата материи в целом, в синтезе эволюций. Где энергия – больше эволюционное явление. Мудрость, определяя границы света и мира, компактифицируя их между собою записью в свет, рождает следующее более высокое целое, которое мы можем определить следующим этапом развития и реализации. Дух и природа синтезируют цельность реальности существования Планеты или Метагалактики, в том числе, в целом, как вида организации материи, а синтез, записываемый в огонь, формирует следующий, сверхцельный вариант реализации.

Поэтому мы считаем, что философия данного периода переходит из чистого мудрствования в чистое явление синтеза, явление чистого синтеза, на основе всех контекстов предыдущих формирований. В этом явлении мы и можем говорить о философском формировании множественного синтеза, в синтезе которого и является истина, как специфика философского явления действительности. Отсюда огонь, как следующий этап реализации человека и человечества, развёртывается в материи, формируя распознание следующего уровня и вида иерархизируемой материальной действительности.

Объект Парадигмы. Понятно, что философия не может быть реализацией только синтеза, потому что из множественных синтезов формируется истина. Философия есть мудрствование на основе достигнутой истины, а истина есть множественный синтез в виде нити синтеза, ранее достигнутых результатов синтеза компактификации холистических подходов, целых, целостных явлений, имея в виду, что холистицизм и целостность – это одно и то же, но мы различим их, на качественные характеристики между собою. Но философия идёт ещё далее, в более глубокое явление, которое называется прасинтезностью. Это запредельная по отношению к ИВДИВО, Дому нашего метагалактического существования среда, которая находится вокруг ИВДИВО, записываемая взаимопроникновением огня и материи внутри него рождением цельности и компактифицируемая в синтез, фиксирующий новые специфики собою.

Вокруг ИВДИВО есмь среда прасинтезности, как некая материальная основа, из которой состоят все стандарты, законы, императивы, аксиомы, начала, принципы, методы и правила. В этом есть смысл и контекст ивдивости, как нового процесса не познания только истины, а нового процесса ивдивости истины, когда прасинтезность втекает в максимально громадную, вокруг всей метагалактики, метагалактическую сферу явления человека и человечества – ИВДИВО, в том числе во всё множество его сфер любых размеров, вокруг планеты Земля, Солнечной системы и галактики Млечного Пути. И прасинтезность, проникая в эти сферы, формирует новую ядерную субстанциональность организации материи и насыщенности этой ядерности соответствующим содержанием прасинтезности, что и есмь процесс ивдивости, как таковой. Насыщенной содержательностью ядер выявляется прасинтезность, как концентрация записи внутри ядра соответствующего набора 16-ти фундаментальностей от правила до ивдивности, в соответствующей иерархизации предыдущих томов Парадигмы.

По-другому, если для нас синтез – это 16-й уровень организации, записываемый в огонь, как 16-й вид фундаментальности, то прасинтезность реализуется над огнём, как 17-й вид фундаментальности. Здесь срабатывают ключи прасинтезности и фундаментальных законов, где 17, как прасинтезность, управляет 14, как свет, собою. Другими словами, прасинтезность управляет светом. Если учесть, что в свет записана мудрость, мы можем предложить некую аналогию, что прасинтезность управляет мудростью. Здесь возникает более-менее корректный, очень элегантный вопрос философии: что если прасинтезность, в некоторой степени, управляет мудростью? А если философия есть мудрствование, то мы должны понимать, что просто мудрствование, как таковое, оно не всегда интересно, а вот управление мудростью, управление распознанием мудрости и умение не просто применять мудрость, а управляюще реализовывать мудрость – очень перспективно! Понятно, что этот контекст не особо распознаваем на сегодня, но он не отменяем, как таковой, потому что владеть мудростью – это одно, а управлять этим владением мудрости – совсем другое.

Здесь у нас и появляется широкое поле философской деятельности, где философия не просто мудрствование, а уже явление управления мудростью, действующее на основе истины. И это совсем иной, более глубокий, более широкий контекст философской деятельности. Не просто мудрствование, а прасинтезное владение и действие мудростью.

Если учесть, что прасинтезность – это некий вид среды, находящийся над огнём, то есть, фактически более широкий кластер материи, который нам пока трудно познавать, то это соответствующая среда, проникаясь которой мы разбираем насыщенную ядерность каждого из нас. Мы можем определить, что синтез записывается в огонь – на сегодняшний день других определений у нас пока нет. Тогда, так же как синтез записывается в огонь, изначально вышестоящий синтез записывается в прасинтезность, как таковую. И таким образом записи изначально вышестоящего синтеза в прасинтезности, как материальной его организация, управляют мудростью, записывающуюся в свете или записанную в свете в явлении контекста явления мудрости философией и каждым из нас.

Понятно, что, когда мы говорим об изначально вышестоящем синтезе, у нас начинается размытое явление восприятия, потому что предел нашего восприятия – некая граница ИВДИВО, которая для человечества есть некое предельное формирование Дома вокруг всей метагалактики. Лучшее, что мы можем из этого воспринять, это прасинтезность, как следующий вид заогненной, или постогненной, или надогненной высокоматериальной среды, которая является прасинтезностью, как таковой. Причём эта среда ещё и записывается в ядерность огнём.

В этом смысле даже категория «прасинтезность», есть надсинтезное, что, фактически, для нас несёт больше содержательный, чем материально-формальный смысл. На самом деле весь записанный синтез в огонь выходит на уровень прасинтезности, как следующий вид материи, где для нас синтез является, высоким и надматериальным явлением, а вот прасинтезность в следующем виде материи является уже материальным явлением, где синтез не надматериальное, а уже чисто материальное явление, то есть, собственно явление прасинтезности. Но это настолько высокое материальное явление для нас, что мы на данном этапе можем лишь насыщаться этим материальным явлением, выявляя его за границами ИВДИВО, то есть, мы не можем им пользоваться, но мы можем им насыщаться, проникаясь глубиной ядерности записями прасинтезности в каждом из нас. Соответственно, ни о каком распознании изначально вышестоящего синтеза в этом прасинтезном контенте, у нас пока речи не идёт.

Но в перспективе, распознание изначально вышестоящего синтеза, как записи в прасинтезности, возможно, на месте изначально вышестоящего синтеза, возникнет и другой термин, стоящий над синтезом, – это основная цель философии.

Поэтому, из этого контента, мы бы вывели другой взгляд на философию, где цель философии – формирование Парадигмы следующей ступени бытия, основанной на изначально вышестоящем синтезе, применением или явлением прасинтезности. Соответственно, с этой точки зрения, говоря научным языком, объектом философии становится прасинтезность как таковая. Причём, для современного этапа человечества, это является надогненностью, то есть выше огня и материи, если учесть, что есть материя, а над ней огонь, где в синтезе огня и материи формируется некое новое целое, за пределами которого существует прасинтезность.

И объектом исследования и дееспособности философии, дающей базу для исследования науки философии, является прасинтезность, как новое целеполагание философии.

Субъект Парадигмы. Соответственно, если мы говорим о субъектном явлении науки философии явлением человека, то мы считаем субъектным явлением философии учёного, который распознаёт прасинтезность собою. Понятно, что учёный – это тот же человек. Мы можем поставить вопрос о не просто человеке, а человеке метагалактики, как одном из видов реализации человека. Но повторение категории «человек» ведёт к тавтологическим распознаниям, что не есмь эффективно. Мы предлагаем категорию человек, как субъекта реализации, всё-таки отнести к научно-философской деятельности, к философии науки со всеми видами человека и человечности, как таковой. А к явлению философии отнести учёного. Если вспомнить нашу специфику научных диссертационных соискателей, то под учёным мы должны понимать кандидата наук, доктора наук, посвящённого наук, служащего наук, ипостась наук, учителя наук, владыку наук и аватара наук, явлением новых специфик научной деятельности. И когда мы говорим о прасинтезности, которая выявляется ядерностью субъекта, мы должны иметь в виду учёного, который занимается распознанием и явлением иерархической глубины прасинтезности данной восьмеричной глубиной научной деятельности – от кандидата наук до аватара наук. И чем выше степень научной реализации, тем глубже должна быть прасинтезность, выявляемая ею.

Понятно, что такие категории явления философии и науки, нами пока не особо распознаваемы, и могут вызывать некий оттенок недоумения. Но вся проблема в прасинтезности, которая имеет восьмеричную минимальную глубину организации явления в каждом ядре любого строения материи. В этом контексте, даже строение человека завершается восемью главными реализующими Частями, с 249-й по 256-ю, которые звучат, как Человек, Посвящённый, Служащий, Ипостась, Учитель, Владыка, Аватар и Отец. И так как реализуемость Отца по предыдущим Парадигмам есть контекст ивдивости с насыщенной реализацией прасинтезной компетенции, уровень явления Отца мы считаем в научных реализациях, публикациях, не совсем корректным, так как может вызвать религиозный оттенок деятельности, чем мы и не ввели его в специфику явления диссертационных соисканий, считая этот уровень руководящим началом науки в целом.

А вот выявление насыщения прасинтезной компетенции остальных специалистов, от аватара к человеку, есмь новая научно-философская реализация. В общем характере этих явлений, в распознании разных видов категориальных подходов, существующих на сегодня и обобщённых данной восьмерицей, общее название этих специфик вполне себе достойно звучит, как учёный. То есть человек, который умеет и жить, и реплицировать как посвящённый, и созидать как служащий, и творить как ипостась, и любить как учитель, и мудрствовать как владыка, и реализовывать волю как аватар, соответствующим образом реализуя прасинтезность и синтез собою. И это не просто наше теоретизаторство и гипотетичность явления, а это чёткое определение высших градаций человека в прасинтезности, которая проникает сквозь оболочку и сферы ИВДИВО в огонь его среды, записываясь и компактифицируясь ядрами соответствующей материи, и определяя именно такой контекст развития ядерности внутренней телесности человека, в формировании той или иной глубины прасинтезности, реализуемой человеком, в явлении, собою. И так как этот процесс очень и очень мудрый, и для современного человека сложный, сложно определяемый, мы и предлагаем категорию учёного, как субъект философской деятельности, который определяет следующий шаг развития цивилизации и цивилизованности.

Исходя из исторического опыта и явления философии истории, мы считаем, что новый век наступившей цивилизации в явлении метагалактики и метагалактичности будет, если можно так выразиться, сциентичным. При этом понимаем, что в философии и в науке слово сциентизм, как и в общественном распознании, не всегда вызывает положительные отклики и имеет свою нишу категориального применения. Но мы видим сциентизм, как цивилизованную жизнь, основанную на знании в глубине реализации познания, развёрнутого от правил до ивдивности, и осуществляемого в обычной человеческой практике. И в этом определении сциентизм начинает играть другими гранями, более высокими спецификами реализации и иными реализующими явлениями, чем мы привыкли в предыдущем варианте философской практики явления мудрости.

Данные категории, культурологически просчитаны и философски обоснованы. Понятно, что они нуждаются в отдельном осмыслении и отдельной работе, которые появятся позже, когда мы закончим этот пятитомник Парадигмы со всеми смысловыми контекстами, существующими в человечестве.

Но на сегодня, в обобщении всех этих явлений в вершинной практике деятельности, видится именно учёный, где учёность подчёркивает глубину подготовленности человека для действия той или иной практике цивилизационных форм бытия. Если рассмотреть этот контекст явления, а также осознать, что цивилизационность нуждается в каких-то чётких определениях, позволяющих управлять цивилизованно, развивать цивилизованно и поддерживать цивилизованно развитие человека и человечества, то сложив все эти явления в целое, в систему этих явлений и единое целое, кроме категории учёных, как субъекта философской деятельности и объективного явления прасинтезности собою, ничего не может быть найдено. Это, кстати, поддерживает и философию науки, которая определяет методы мышления, разрабатывает правильность построения гипотез и суждений, развивает, в том числе, теорию познания, как таковую, с явлением соответствующих реализаций этого познания тем или иным учёным, той или иной практикой, той или иной спецификой и так далее.

Определившись с субъектом философской деятельности, нам необходимо сделать последний шаг – научно определить предмет философии, как таковой. Но вначале мы вернёмся к процессам. Если у науки философии идёт процесс познания истины, то мы должны определить, что для философии идёт процесс распознания прасинтезности. Но понимая, что философы очень сильно привязаны к явлению истины, как целеполаганию мудрствования философии, мы можем добавить, что это может быть процесс истинной прасинтезности, процесс распознания истинной прасинтезности или процесс распознания прасинтезности истины, как таковой. Имея в виду, что из прасинтезности мы должны расшифровать все необходимые её записи организации и явления, и сформировать после этого новую истину и взгляд на неё, соответствующим явлением учёного, философа или практика той или иной деятельности, в том числе, научной.

Заметим, что, говоря о субъекте философии, мы не говорим о философе, где мы можем тоже поставить его, как субъекта деятельности философии. Философ, который занимается философией, не может быть одновременно и субъектом её деятельности. Это не есмь логически содержательное и диалектически сутевое явление. Поэтому мы не ставим вопрос о философе как о субъекте философской деятельности, что будет тавтологически и логически неверно, и относим философов к следующему виду надфилософской и парадигмальной деятельности.

Можно сказать, что философ – это субъект парадигмы, когда по итогам философии и целей философской деятельности, появляется Парадигма, и где субъектом формирования парадигмы, явления парадигмы и сложения парадигмы, становиться философ. В этом контексте, философ начинает стоять между наукой и философией, синтезом всех наук и философией, как особого кластера мудрствования человечества в распознании прасинтезности, познающий прасинтезность, познающий истинную прасинтезность или познающий прасинтезную истину, в распознании прасинтезной истины парадигмой, которая и является, результатом философской деятельности, как мы и заявили ранее. С другой стороны, пользоваться парадигмой, применять парадигму, разрабатывать парадигму, и даже заниматься парадигмой, как новой надфилософской и парадигмальной практикой человечества, будет уже новый субъект – философ. И, собственно, философ и будет субъектом реализации, и субъектом исследования парадигмы, где объектом Парадигмы станет изначально вышестоящий синтез, сложившийся из записей и реализованностей той или иной прасинтезной действительности.

При этом, процессуальностью Парадигмы, её распознания, будет иерархизация, как новое явление современной практики человечества. Глубина иерархизации, специфика иерархизации, явление иерархизации, как таковое, или явление иерархичности всего во всём, вот новый горизонт парадигмальных исследований. Это новый шаг в парадигмальном осмыслении мира, отсутствующий сегодня в мышлении и познании человечества, где иерархичность и иерархизация всего во всём, несёт новые пределы возможностей человека.

Если мы так определим явление философии между наукой философии и Парадигмой, где философия – золотая середина между ними, то нам станет ясен и её предмет. И если предметом науки философии, есмь познание истины, то предметом философии станет познание формированием Парадигмы.

Соответственно, согласно новым парадигмальным исследованиям, предметом философии становится ивдивость парадигмы в активации мышления, сознания, ума, других Частей Человека, на иерархичность всех явлений, всех субъектных и объектных отношений, всего целого между собою, где не просто идёт систематизация, а идёт многоуровневая иерархическая организация всего во всём, имея в виду, что иерархия – есть синтез нелинейных многоуровневых антиномических систем, рождающих одно новое целое, следующей ступени бытия. А следующим этапом уже организации целого, после иерархизации всего во всём, иерархичности его, является как раз ивдивость синтезом цельных отношений и организаций Дома этих процессов. Соответственно, ивдивость, формирующаяся цельностью прасинтезной компетенции в синтезе, реализуемым ею, направляет и организует Парадигму человеческой деятельности, во взаимовариации её частей. С точки зрения науки и философии – это уровень руководящих органов, том числе, руководящих органов страной, цивилизацией и иных параметров. Именно поэтому у отдельных народов наиболее значимые руководители для этой нации или для народа назывались Отцами. Ивдивость – это уровень компетенции Отца, руководителя ИВДИВО. В славянском варианте – Батей. И достойных руководителей просто называют Батя, Батька, иногда Отец. И в этом контексте человечество уже давно развивается ивдивостью, не осознавая всей глубины происходящих событий. Но время пришло заметить данное.

Если мы определим, что предметом философии является ивдивость истины или ивдивость прасинтезности, или, в глубине своей, ивдивость истины прасинтезности, мы совместим несовместимое, где истина переходит из мудрости, как таковой, и организаций деятельности Владыки, на синтез, как таковой, выходя на уровень Отца действующей внутри прасинтезности, становясь Отцовской истиной. И это поистине революция отношений Истины, реализуемой на Планете Земля и в Метагалактике, где истина, став 62 Частью Человека осталась в реализации мудрости, а Истина Отца перешла прасинтезностью в Синтез, более высокую фундаментальность явления! И в этом контексте, ивдивость прасинтезной истины, где совмещение Прасинтезной Истины даёт знаменитый звук Пи – основной звук и формат жизни, а Отец – это спецификатор реализации жизни, как таковой, из звука Пи, то с этой точки зрения предметом философии является ивдивость прасинтезности истины со всеми видами познания, распознания, иерархизаций, полномочий совершенств, синтезностей, основанных на эталонах, творящих синтезов, основанных на соответствующих началах, статусах, определяющих соответствующие созидательные возможности, и, можно сказать, посвящениях, реализующих соответствующие возможности репликации Человеком этими глубинами, с соответствующей ядерной насыщенностью прасинтезности и структурируемостью прасинтезной истины каждым, простой его жизнью. Этим мы увидим, что предметом философии является новая глубина и масштаб явления, не сопоставимый с современной философской практикой и даже научной философской практикой, которую сейчас осуществляет человечество.

Более того, прасинтезность уже записана в ядерности человека, и мы её видим только потому, что расшифровываем насыщенность нашей ядерности этой прасинтезностью собою, включившись в процесс исследования её реализаций из-за пределов ИВДИВО. А для объективности, уточним, что разнообразие этих данных, записано в прасинтезности ядер человека, определяющих его возможности, и потому каждый специалист видит то, что он видит, как специалист. В этом смысле в науке есть утверждение, что «нет мысли, которая не имела бы под собой реальность реализации», иначе эта мысль бы не возникла. Таким образом, сформированная и реализуемая мысль – отстроенная и однозначная – определяет соответствующую реализацию, в дальнейшем всей философии, как таковой.

Определившись с предметом философии, подступимся к предмету Парадигмы.

Предмет Парадигмы. Если субъект Парадигмы – это философ, объектом Парадигмы является изначально вышестоящий синтез множественных видов прасинтезности между собой в явлении глубины насыщенной ядерности парадигмального взгляда на окружающую жизнь, то предметом Парадигмы и парадигмальности будет ещё более высокое явление, чем прасинтезность истины, и даже чем явление истины как таковой. Мы можем улыбаться, но этим предметом станет физическое тело человека – носитель истины как таковой. При этом, мы привыкли тело воспринимать как некую объективную заданность, тем, что у нас оно есть, но при этом любой вид человека, учёного во всех видах и разнообразиях, мы видим не как абстракцию некой тени, гуляющей по поверхности земли, а как некое физическое тело в реализации соответствующих возможностей. Причём, подчёркиваем, физическое тело – это объектное, объективное, природное, телесное явление человека. Именно физическое тело, потому что в истории, в культуре, в религиях встречается множественные телесные формы, таких, как разумные животные, типа ангелов, несколько фантастичных для науки, но вполне себе действующих тонким видом материи, то есть, световеществом, с попыткой познавать дух в своём эволюционном развитии, соответствующими песнопениями и действиями духом, или иных реальных тел – тех же животных, растений, минералов, существующих на планете и необязательно являющихся, в том числе, заданными физически, то есть, существующих тонко, или в других мирах, для нас, специфически материально.

Поэтому мы подчёркиваем, физическое тело человека как предмет парадигмальной деятельности, где именно это тело синтезирует всю множественность ядер между собою, всю множественность насыщенной прасинтезности этих ядер между собой, выявляя своими частями, системами, аппаратами и частностями, умение пользоваться прасинтезностью, насыщенной ядерностью, сформировывать из этой прасинтезности истину, которая однозначно является телесно организованной физически у каждого человека.

Но при этом мы понимаем, что есть сам человек, как субъект личности, индивидуальности, как индивидуум, поэтому мы относим человека, как субъекта научной деятельности, к науке философии. Но в этом человеке выявляем его особое явление физическим телом человека. И здесь не имеется в виду природные специфики организации – систем дыхания, систем пищеварения – этим занимается наука биология. Мы именно говорим о парадигмальности физического тела человека, как некого предмета исследования и восприятия Парадигмы, где по итогам Парадигмы и в процессе парадигмальной деятельности, эта Парадигма и осуществляется. Соответственно предметом исследования и реализации Парадигмы – на сегодня это предмет реализации Парадигмы, но в перспективе, мы считаем, появятся большее множество Парадигм и сформируется отдельная человеческая практика деятельности – Парадигма и парадигмальность, появятся не только философы, но и парадигматоры, как таковые, как новый вид специалитета в высокой деятельности человека и человечества – предметом и спецификой деятельности будет физическое тело человека, его ядерное совершенство, его совершенство специфик систем, аппаратов, частей, развитие его частностей, как таковых и распознание не просто перспектив человека, этим и сейчас занимаются отдельные виды наук, а именно парадигмальное применение этих перспектив физическим телом. Или физическое тело взращивается, в том числе, эволюционно в эти парадигмальные перспективы, или эти парадигмальные перспективы сугубо теоретизированы, и не могут примениться физическим телом, а, значит, бесполезны, и являются видом мудрого лукавства или мудрствования без чёткого явления мудрости, чего вполне хватает с учётом свободы воли в современном человеке и человечестве.