Kitobni o'qish: «Однажды в сказку. (Не) Злая королева», sahifa 19

– Ваше Величество! – он быстро спешился и поклонился. – Патрульный отряд засёк приближение гримвальдских войск. Через цайтаур они будут у стен Вильдорфа.

***

Вблизи подъездной дороги к приграничному городу раскинулось широкое поле, на котором вдоль кромки леса уже выстроились многочисленные отряды Горнхольца. Все ожидали появления вальтеров.

Вскоре с противоположной стороны выехали двенадцать всадников и следовавшие за ними роты вооруженных людей в блестящих на солнце доспехах. Когда второе войско выстроилось и встало наготове, атмосфера на поле переменилась. Казалось, воздух можно было резать от сгущавшего его напряжения и предвкушения битвы, исходивших с обеих сторон. Я же надеялась, что у Эдварда есть план, как разрешить всё без кровопролития. Мы стояли вдвоём впереди его армии, король выглядел спокойным и уверенным.

Он опустил руку на мою талию, и мы вместе направились навстречу вышедшей вперёд дюжине вальтеров. Нас с королем сопровождал Галлахер, неся в руках объемный кожаный мешок.

Собственнический жест Эдварда не остался незамеченным. Когда мы сошлись на середине поля, мужчины сверлили короля злыми и неодобрительными взглядами.

– Господа, – обратился к собравшимся Эдвард. – Предлагаю не горячится, и обсудить все спокойно…

– Вы оскорбили честь нашей королевы, а значит, и всех нас! – возмущенно перебил его молодой мужчина с рыжей бородкой и веселыми кудряшками, вальтер Кернского раума.

Вздохнув, Эдвард поднес два пальца к губам, и так оглушительно свистнул, что ещё несколько секунд в ушах стоял громкий звон.

Спустя несколько мгновений, ко всеобщему изумлению из леса под предводительством Чарли выбежали несколько волчьих стай, за ними выскочили несколько десятков скаливших острые зубки лис, грациозно ступая, вышли олени, угрожающе покачивая ветвистыми рогами и, наконец, вперевалочку вывалились медведи, отбивая мощными лапами воинственный ритм. Казалось, все лесные жители обоих королевств сейчас собрались на поляне, чтобы дать отпор вражескому войску. В небе над нашими головами с грозным клекотом кружили хищные птицы.

В рядах риттеров начался ропот, король больше не скрывал от врагов свой дар. Вальтеры от столь яркой демонстрации силы побледнели, даже у фон Бергов вытянулись лица.

– А теперь, когда вы готовы меня выслушать, – хмыкнул Эдвард, – вот что я вам скажу.

Коротко и по делу король изложил вальтерам, что произошло в поместье фон Бергов и что на самом деле послужило причиной начавшейся войны.

– Это всё ложь, – просипел Аластэр.

Галлахер, достав из мешка аркебузу и арбалет, показал их собравшимся. Со стороны вальтеров послышались удивленные возгласы. Фредерик бросил на меня злой взгляд, его лицо покраснело и на щеках вздулись желваки.

– Это ничего не доказывает, – процедил он.

На плечо Эдварда опустился ворон, король холодно улыбнулся, проведя пальцем по темной пернатой головке.

– Вы приказали вашим риттерам в Роннском и Бернском раумах вооружиться тем, что хранится у вас на складах и зайти в Горнхольц с противоположной стороны границы, пока основные силы сосредоточены у Вильдорфа. Так вы надеялись как можно скорее обеспечить доступ к королевским шахтам.

Вальтеры переглянулись.

– Ведь графы действительно говорили, что их люди присоединятся позже, – тихо заметил один из них.

– Полагаю, вы планировали захватить не только Горнхольц и полностью взять власть в Гримвальде, – продолжил Эдвард, глядя на фон Бергов. – С амбициями вашей семьи, я не удивлюсь, если вы рассчитывали создать империю, чтобы безраздельно править всеми королевствами.

Судя по выражениям на лицах братьев, именно на это они и рассчитывали.

– Увы, должен вас огорчить, ваши риттеры сейчас поймут, что и то немногочисленное магическое оружие, что вам удалось собрать за несколько лет, пришло в негодность. Сами понимаете, голодные грызуны та ещё напасть, – король развел руками.

– Будь ты проклят, Конунгсберг! – сорвался младший фон Берг и, откинув полу плаща, достал из-за пазухи светящуюся медную трубку с рукояткой и странным рычажком. Эдвард молниеносным движением задвинул меня за себя и поднял вверх руку. Наведя оружие на короля, граф Нарский быстро потянул рычажок и тут же, закатив глаза, рухнул на землю.

– Как же достали эти фон Берги, – проворчал рыжеволосый вальтер Кернского раума, в руке он держал меч, рукояткой которого только что огрел молодого графа.

Его старшие братья выхватили кликни, но их было всего двое против девяти вальтеров, которые, видимо, тоже уже устали терпеть произвол фон Бергов. Мы с Эдвардом с интересом смотрели, как братьев довольно быстро скрутили и связали.

– А теперь предлагаю урегулировать сложившийся конфликт и обсудить мирное соглашение.

Окинув нас с королем задумчивыми взглядами, вальтеры склонились друг к другу, о чем-то тихо перешептываясь.

– Ваше Величество, на вашу честь не покушались? – чопорно уточнил один из них.

– Нет, – вздохнула я.

От прозвучавшей в моем голосе искренней досады уголок рта Эдварда дрогнул, однако король оставался серьезным и сосредоточенным. Вальтеры, еще немного помедлив, все же изъявили желание начать переговоры.

Так как до замка Гримхильды было значительно ближе, решили собраться в нём. Договорившись с вальтерами, что встретимся с ними через цайтаур в большом зале, мы с Эдвардом отправились в мой кабинет. Встав с разных сторон стола, посмотрели друг на друга. Вспомнилось, как еще недавно король грозной тучей нависал надо мной, заявляя, что не допустит союза Кристиана и Белоснежки. Кажется, с тех пор прошла целая жизнь.

– Гримхильда, перед тем как мы продолжим, я должен знать… почему ты убежала в тот вечер?

Я смутилась. Ведь, оказывается, зря я злилась на Эдварда всё это время. Подбирая слова, я постаралась объяснить ему произошедшее так, чтобы у друга потом не возникли проблемы. Но, выслушав меня, Эдвард не выглядел злым, его губы дрогнули в намеке на улыбку, а на лице отразилось облегчение.

– То есть, это просто недоразумение?

Кивнув, я виновато улыбнулась.

– Прости, я растеряла все украшения.

На это Эдвард лишь хмыкнул.

– Что это? – я опустила глаза на свиток пергамента, который король достал из внутреннего кармана своего кафтана.

– Черновой вариант соглашения, в котором предлагается объединить наши королевства, – он развернул документ. – Договор, который я подписал этим утром, не будет иметь юридической силы, так как он обязывал именно короля Горнхольца открыть фон Бергам доступ к шахтам, а не правителя нового королевства.

– Ты уверен, что вальтеры на это согласятся?

– Понимаешь, в раумах сейчас неспокойно, долго сдерживать недовольство своих вассалов они не смогут, и вариант объединения для них сейчас наилучший выход из ситуации. Да, им придется урегулировать законы и порядки в своих землях в соответствии с законами всего королевства. Они всё также будут обладать реальной властью, но окончательные решения будем принимать мы.

– То есть, ты хочешь сделать из собрания вальтеров новый министеррат?

– Именно так.

Подняв на Эдварда взгляд, я слабо улыбнулась.

– Ты всё это предлагаешь, потому что хочешь получить мое королевство?

Эдвард нахмурился. Обойдя стол, он приблизился и взял меня за руки.

– Гримхильда, – тихо начал он, – те два дня, что я провел в одиночестве, думая, что потерял тебя навсегда, стали для меня худшими за последнее десятилетие. Когда получил послание посетить Бернфилд, догадался, что это связано с заговорщиками, но не мог не радоваться, что снова тебя увижу. Снова услышу голос, по которому успел ужасно соскучиться, просто окажусь рядом, даже если внутри всё сковывало от страха, что ты мне будешь не рада.

– Хильда… – он нежно погладил костяшки моих пальцев, с теплом заглядывая в глаза, – я предлагаю это, потому что помимо управления королевством, хочу разделить с тобой и всю свою жизнь.

«Что это, если не лучшее признание в нежных чувствах?»

Я всхлипнула.

– Эдвард, я…

«Тоже тебя люблю…»

– …должна тебе кое-что рассказать.

Решив, что затягивать с признанием больше нельзя, и Эдвард должен узнать правду, я втянула полную грудь и выдала ему всё как на духу. По мере моего рассказала лицо короля снова начало терять краски, меж бровей пролегла глубокая морщина.

Когда я закончила, он отошел от меня и тяжело опустился в кресло. Устало потер лицо руками и тихо произнес:

– Мне жаль.

«Жаль? Почему ему… жаль?»

В комнате как-то резко похолодало. Обхватив себя руками, я отошла к стене. Это совершенно не то, что мне хотелось услышать после своего признания. Подняв на меня странный нечитаемый взгляд, Эдвард добавил:

– Прости.

Я ничего не понимала. Открыла рот, чтобы выяснить, с чем связана такая реакция короля. От мысли, что, узнав правду, Эдвард переменил ко мне свое отношение, стало по-настоящему тоскливо.

Но тут его глаза снова полыхнули магией, и ледяным, пробирающим до костей голосом, король произнес:

– Входи, есть разговор.

– Что… – начала было я, но удивленно замерла.

Кабинет стремительно покрывался изморозью, извилистые ледяные узоры сплетались, формируя в одной из стен подобие арки. Через мгновение из нее вышел высокий мужчина в серебристо-голубом камзоле, светлой рубашке, темных брюках и высоких сапогах. С длинными седыми волосами, собранными в аккуратную косу, с коротко подстриженными, белыми как снег, усами и бородой. Мужчина выглядел иначе, но тем не менее я его узнала.

– Эдди! Мальчик мой, – радостно воскликнул Дед Мороз, раскинув руки для объятий.

– Николаус, – сухо произнес Эдвард, поднявшись на ноги и проигнорировав его жест.

Маг досадливо вздохнул и недовольно пробормотал:

– Когда ты уже начнёшь звать меня дедушкой? Так зачем звали?

– Объясни… – начал король.

– Постой-постой, – я его перебила, едва сдерживая рвущийся наружу истеричный смех. – Так ты что, внебрачный… внук Деда Мороза?

Николаус тотчас же насупился.

– Что значит – внебрачный? Я, между прочим, женился на Агриппине по всем законам этого мира!

– Ага, но забыл сообщить, что в другом у тебя уже есть семья, – холодно парировал Эдвард, прожигая деда злым взглядом.

– А законом это не запрещено!

– Конечно, никому бы в голову и не пришло запрещать такое! – взбеленился король. – Но это неправильно.

– Да? – Дед Мороз сложил руки на груди и выгнул бровь, ну прям точь-в-точь, как это делал его внук. – Мне, в таком случае, Иру забрать обратно?

Эдвард опешил и перевел взгляд на меня.

– Я не замужем! И не была! – поспешила его заверить. – Дедушка М… Ник… господин Фрост, – совершенно запуталась как обращаться к магу, – а что же получается, ваш внук живет в сказке?

– В какой сказке? – не понял Николаус.

– Ну как же, Белоснежка, яблоко, злая королева… – неуверенно пробормотала я.

Несколько секунд маг молчал, затем добродушно расхохотался.

– Мороз с тобой, Ирочка, да какая сказка? Это один из множества миров, в котором все такое же настоящие, как и ты сама. А Белоснежка… лишь удачное совпадение. Кстати, – он снова посмотрел на короля, – Кристиан передает привет.

– Где они?

– Обустраиваются в новом магическом мире. Грызутся постоянно, – посетовал дед, – ну да ничего, симпатия у них взаимная, рано или поздно со всем разберутся.

– Спасибо, – немного помолчав, произнес Эдвард без прежней злости.

– Но зачем вы тогда что-то про сказки говорили, грозились заморозить, если их испортим? – хмуро спросила я, тоже сложив руки на груди.

– Ну мне ведь нужен был предлог, – маг подмигнул. – Пришлось подстроить идиотскую постановку, чтобы собрать вас всех в одном месте.

– Как? – возмутилась я. – Так вы сами её придумали, потом сами обиделись, а нас…

Хотела спросить, как там другие девушки, остались ли хоть живы после происков Деда Мороза.

– Так ты, Ира, домой хочешь? – он посмотрел мне прямо в глаза.

Признаться, от этого вопроса я растерялась и начала мямлить что-то нечленораздельное. Эдвард стоял рядом напряженный и хмурый.

– Да, перед тем как примешь решение, – словно невзначай добавил маг, – не забудь, что изменишь не только свою жизнь, но и той души, что я перенес в твой мир. Гримхильда, конечно, не без труда адаптировалась на новом месте, тут частично помогло и то, что память у нее почти полностью была стерта, и она начала все с чистого листа. С твоими родителями нашла общий язык. Встретила замечательного пластического хирурга, они уже несколько лет живут душа в душу.

Порадовавшись за несчастную королеву, я уже начала растягивать губы в улыбке, как до меня дошел весь смысл сказанных слов.

– Что? Каких еще несколько лет? Я здесь всего несколько месяцев.

Николаус смешно крякнул и попятился обратно к стене, где всё еще сияла ледяная арка.

– А я разве не сказал, что время в мирах течет по-разному?

– Да как вы… – хотела возмутиться я, но маг вздернул руку, останавливая меня.

– Так, Ира, я тебя из захолустного городишки забрал? – строго спросил он.

– Ну, да.

– С потрясающим мужчиной свел?

– Да, – улыбнулась я, посмотрев на Эдварда. Тут с дедом не поспоришь, мужчина действительно потрясающий.

– Еще и королевство в придачу получила. Одним словом, грех жаловаться!

– Николаус!

– А ты, Эдвард? Я тебе заговор раскрыть помог? Помог. Сына твоего спас? Спас. Прекрасную женщину тебе, – маг вскинул указательный палец, – аж из другого мира привёл?

– Привёл, – мягко улыбнулся Эдвард, глядя на меня.

– Так что всё, – Дед Мороз окрестила нас странным символом, – живите долго и счастливо, дети мои. А я побежал, у меня, знаете ли, в других мирах еще много нерешенных вопросов.

И с этими словами он снова скрылся в арке. Ледяные узоры стремительно таяли, к кабинету вернулся первозданный вид. Эдвард повернулся ко мне и очень осторожно взял за руку.

– Так вот откуда у тебя и Кристиана ледяная магия. Ты поэтому понял, что он твой сын? – догадалась я.

Король кивнул.

– В детстве я был более… несдержанным, чем Кристиан, у меня второй дар проснулся намного раньше. Он раскрывается, когда маг испытывает сильные эмоции. Я тогда со злости несколько близлежащих к замку ферм лишил урожая и скота. Отцу пришлось устанавливать барьер, пока я не научился управлять магией.

Представив Эдварда трудным ребенком, я тихо рассмеялась. Мы смотрели друг на друга несколько мгновений.

– После всего, что ты узнал… твое предложение ещё в силе? – робко спросила я.

Лицо короля дрогнуло, уголки губ поползли вверх, а в глазах ярче разгоралась надежда.

– Признаться, я боялся, что после того, как узнаешь правду, ты не захочешь иметь со мной дело. Но если…

Обхватив руками его сильную шею, я потянулась к нему губами. Эдвард не стал медлить и тут же прильнул к ним в нежном, а потом и полном страсти поцелуе.

***

Предложение короля было встречено весьма охотно, он был прав, говоря, что управление раумами становится затруднительным, а переход к коммунам неизбежен. Это понимали и вальтеры. Правда, один из них поначалу не хотел отказываться от власти на своих землях, но наших с Эдвардом двух суровых взглядов хватило, чтобы у него пропали все сомнения. Соглашение было подписано и процесс объединения двух королевств начался.

Прошел почти год, прежде чем Эдвард официально объявил о нашем будущем союзе, после чего в королевстве началась подготовка к королевской свадьбе, которая грозилась стать грандиозным событием. Лишенные праздника при поспешном и тайном венчании Кристиана и Белоснежки, подданные нового объеденного королевства Гримхольц уже несколько недель веселились, танцевали и устраивали в городах игрища. А в замок Гримхильды, где мы с Эдвардом временно расположились, тянулись вереницы желающих поздравить нас с помолвкой.

Мы с королем в голос выдохнули после очередного приема гостей и устало опустились в кресла, когда в гостиную вбежал побледневший Галлахер.

– Ваше Величество! Там… – его глаза расширились, становясь размером с маленькие блюдца.

– Что ещё? – сердито буркнул король, паломничество в наш замок его уже порядком утомило.

– К вам пришло какое-то существо… говорит, что его зовут Берта.

Мы с Эдвардом переглянулись. Берта, что работала моей служанкой, всё еще помогала мне с нарядами и прическами, как и многие из прислуги, она верно дожидалась моего возвращения. Также с нами остались Марта и охотник Эдгар, а вот королевский шут, гремлин по имени Богден, почти сразу после побега Белоснежки куда-то исчез. Никто его в замке с того дня не видел.

– Оно сказало, что будет ждать вас в саду.

Хмыкнув, Эдвард встал и предложил мне руку. В сопровождении нескольких стражников мы вышли в цветущий сад, где раньше так любила проводить время падчерица королевы. Галлахер, шедший рядом с нами, выглядел уставшим, если не сказать изможденным. Последние несколько месяцев в связи с громким разбирательством по делу фон Бергов на него свалилось много забот.

Гаспар фон Гессен согласился изменить память всех, кто участвовал во взятии графского поместья, чтобы у них не осталось воспоминаний того, как король использовал ледяную магию. Достаточно того, что все узнали, какой Эдвард сильный маг, наличие у него второго дара мы решили не афишировать. За это король смягчил его наказание, лишил фон Гессена титула и запретил использовать магию под угрозой тюрьмы. О его жене заботились королевские лекари, но прогноз их был неутешителен. Магическая болезнь в этом мире встречалась редко, но одаренным, которых постигла такая участь, уже ничем нельзя было помочь. Вместе с магией атрофировалось почти все тело, и человек становился парализованным.

Братья фон Берги пытались отрицать свою вину, но нашлось достаточно доказательств их преступлений, чтобы королевский суд вынес обвинительный приговор. Карл, их троюродный брат, пошел на сделку с королевским дознавателем и выложил тому всё, что знал. Он рассказал, что как только в Горнхольце открыли месторождения кристаллов и начали строить первые шахты, весть об этом быстро дошла до семьи фон Бергов. Получив несколько образцов, они изучили волшебные породы и сразу увидели скрытый в них потенциал. Им потребовалось еще несколько лет, чтобы найти способ, как с их помощью оснащать магией оружие, но уже до этого они начали искать способы заполучить доступ к шахтам. Родство с королем Горнхольца могло бы облегчить им эту задачу, но как мы уже знали, тогда их план провалился из-за связи Анабель и Роланда. Фон Бергам пришлось на время затаиться, пока они наращивали силу и влияние в раумах.

Карл также рассказал, что Анабель сбежала из монастыря около года назад. Когда его посещал Кристиан, он по просьбе матери привозил с собой различные травы. Так она смогла приготовить зелье, действие которого мне довелось узнать на себе, и приказать служительницам монастыря выпустить её. Те из-за страха быть наказанными, не сообщили королю о побеге. Когда Анабель вернулась и узнала о состоянии сестры, у нее созрел план мести. Этим и решили воспользоваться фон Берги. Из показаний Карла выходило, что Анабель притворялась обычной лавочницей вблизи замка Гримхильды, чтобы общаться с ним и передавать поручения, когда лакей посещал город, следить за королевой, когда та выбиралась пополнить запасы ведьмовских трав, и под предлогом того, что отвозит лечебные обезболивающие настойки для больной, посещать собственное родовое поместье.

Почти сразу удалось выяснить, что Фроло на самом деле не предавал Эдварда, но, как король и предполагал, за служителем минестеррата следили. Заговорщики справедливо полагали, что его согласие содействовать свержению монарха было притворным. Дождавшись седмицу, за которую не проявились какие-либо чары или действие зелий, король с явным облегчением отпустил старика. Также через несколько дней из отделения городской стражи Вильдорфа выпустили и Роджера.

После всех признаний, король вынес Карлу приговор о пожизненном заключении в тюремной башне, а вот саму Анабель так и не удалось вернуть. По ее записям, найденным в кабинете, стало очевидно, что ведьма экспериментировала с рецептами, и понять, какое именно зелье спровоцировало её превращение, было трудно. Я несколько раз пробовала варить антидоты, но каждый раз безрезультатно. После шестой неудачной попытки даже предположила, что это самая что ни на есть обычная жаба и мы возимся с ней впустую. Эдвард тогда с сомнением посмотрел на нее и, почесав короткую светлую бороду, сказал:

– Не знаю, любимая, возможно, ты и права. Но характер у неё уж очень похож на Анабель.

Вернуть жабе человеческий вид так и не получилось, и что с ней делать дальше, тоже не совсем было ясно. Эдвард поручил её Галлахеру, и с тех пор жаба уже много раз пыталась сбежать, и стражники гонялись за ней по всему замку. Лязг доспехов и громкое кваканье привлекали внимание прислуги и гостей, и каждый раз эта погоня неизменно вызывала у всех приступы веселого смеха. У бедняги Галлахера дергался глаз при любом упоминании Анабель.

Я вернулась от воспоминаний к реальности. В саду в окружении перепуганных стражников, которые выставили в ее сторону мечи, стояла крупная широкая фигура в длинном темном плаще. В мощных зеленых руках с огромными когтями она держала два маленьких горшочка с едва заметными отростками. Когда мы приблизились, она подняла голову и клыкасто улыбнулась. Поклонившись, Берта пробасила:

– Ваши Величества, господин Людовик просил передать вам его поздравления и пожелания крепкого семейного счастья. И это, – она всунула мне в руки горшочки. – Он просил сказать вам, что, если вы посадите эти растения в саду, молодым принцу и принцессе будет легче справляться с их даром.

Эдвард подозрительно покосился на горшочки. Берта снова поклонилась и развернулась, чтобы уйти, но, словно вспомнив, обернулась и громыхнула низким голосом:

– Господин Людовик недавно обустроил замечательный пруд в своем саду. Он слышал, у вас в замке завелась та, что стала бы для него отличным украшением.

– Галлахер, отдайте ей жабу, – немного заторможенно приказал Эдвард.

На лице начальника королевской стражи отразилось неописуемое счастье. Он самолично опрометью бросился в замок и через несколько минут выбежал в сад, сжимая в пальцах истерично квакающее создание. Берта ловко подхватила её, и через мгновение с жалобным «ква» жаба исчезла в полах длинного плаща.

После чего, сотрясая землю мощными ногами, помощница Безумного Садовника покинула нас.

– Эдвард, только я не поняла, – нахмурившись, снова посмотрела на маленькие зеленые отростки, – почему она сказала про принца и принцессу?

Хитро улыбнувшись, король положил широкую теплую ладонь на мой живот.

– Когда-нибудь, любимая, они у нас обязательно появятся.

После чего оставил на моих губах полный страсти и щемящей нежности горячий поцелуй.