Kitobni o'qish: «Жизнь вопреки. Часть 1», sahifa 4
Она прижалась к его плечу и прошептала:
– Я тебя люблю.
– Я тебя тоже очень сильно люблю.
– Милый,– вдруг произнесла она,– я хочу есть.
Яша остановился и посмотрел на жену с нескрываемым удивлением.
– Что ты хочешь?
Подозвав к себе маячившего рядом охранника, он дал распоряжение:
– Беги на кухню, пусть закажут пельмени в украинской харчевне. И свежую сметану купи!
– Будет сделано,– и парень помчался в сторону дома.
Через полчаса доставили обед. Когда Яков и Марго зашли в кухню, стол был уже сервирован.
Съев целую тарелку пельменей, Марго откинулась на спинку стула.
– А можно еще компот?
– Какой желаете?– спросил помощник повара.
– Вишневый, если можно.
Яков сидел и смотрел на все это действо. Все сомнения и беспокойства поблекли на фоне этого события. Его жена, впервые за несколько недель, нормально поела. Первый триместр беременности прошел, унося с собой мучительный токсикоз.
*****
Встретившись с Юрием, Петр не стал раскрывать все карты. Он прекрасно понимал, что при любом раскладе каждый, прежде всего, ищет свою выгоду. Все эти высокопарные слова о чувстве долга- всего лишь миф. Но на деле преподнес все так, как будто решил сотрудничать с органами внутренних дел во благо города. И позиционировал себя, как будущего мэра, который своими сведениями делает большое одолжение, помогая старинному приятелю по доброте душевной.
Но Юрий Геннадьевич был опытным следователем. За его плечами был внушительный стаж работы в системе МВД. И доверял он только проверенным фактам. К тому же, Петра он знал не первый год. А потому все его «песни» о долге гражданина и честном сотрудничестве пропустил мимо ушей. То, что Петю прижучили, сорвав предвыборную кампанию, в городе знали все. Рыльце в пуху у него было давно, причем по самые уши. За руку его еще не поймали, но лишь потому, что особо и не старались. Но еще в старых делах о хищениях, то и дело, мелькали его подписи. Сейчас же все стало гораздо серьезнее. А так, как Сумченко давно работал в городской администрации, умел ужом виться, чтобы втереться в доверие, он очень быстро делал карьеру.
А вот сейчас, судя по всему, перешел дорогу каким-то серьезным людям. И не просто серьезным, а криминальному хозяину Одессы- коронованному вору в законе Яше «Бриллианту».
– Петя, ты мне в уши не пой,– сказал Юрий,– я же тебя, как облупленного знаю. Если есть что-то серьезное на Яшу, говори. А если просто боишься расправы, и нужно помочь, то это уже совсем другой разговор.
Поняв, что «сказка» не впечатлила его приятеля, Петр Николаевич решил зайти с другой стороны.
– Помочь не мне нужно. Ты посмотри, что в городе творится? Уголовники себя хозяевами чувствуют. Ни черта не боятся! А вы прекрасно все знаете, и сидите на жопе ровно! Что-то серьезное, говоришь? Это ваша работа- землю носом рыть. Сегодня они выборы срывают, без пяти минут мэра на счетчик ставят, а завтра что?!
– Не ори! Не на митинге. Я тебе тоже много, что могу предъявить, как чиновнику. Кто им земли в самых дорогих районах в собственность продавал? А, Петя? Забыл уже, на какое бабло себе сытую жизнь обеспечил? То-то и оно. Зам завязался, а я теперь должен землю носом рыть, как ты изволил выразиться? Да если я начну рыть, то ты у меня первый на скамью подсудимых сядешь. Так-то вот,– не остался в долгу следователь.
Сумченко притих. Откопать могут много лишнего. Как бы хуже не сделали.
– Что же делать? Яше платить, как лох последний?
– Заплатить всегда успеешь. Как говорится, если дверь заперта, попробуй залезть через окно…– подмигнул приятель,– пацан у него есть, доверенное лицо. Говорят, умный и шустрый.
– Да знаю я. Сергея Авермана сынок. Встречались уже.
– Серьезно? Ну, ты попал!– заржал Юра.– Ладно, не кипешуй. С него и начнем. Возьмем его, Яша про тебя и думать забудет. Ну, а если не забудет, мы ему поможем…
– За что его брать-то, Юра, сам подумай. Не сидел, ничем таким не занимается. Он уважаемый бизнесмен, образован, из приличной семьи.
– Там, где крутятся такие деньги, всегда есть к чему прицепиться. Да любого можно посадить, было бы желание. Так что, не строй из себя школьницу, и хорош мне мозги пудрить. Я тут покумекаю на досуге, а там решим.
Он взял со стола бутылку и наполнил их рюмки.
– А сейчас давай-ка выпьем. Устал я Петя от всего этого дерьма.
*****
Макса разбудил звонок телефона. Нащупав рукой трубку, он открыл глаза и ответил.
– Разбудил?– услышал он голос шефа.
– Ничего, уже пора вставать.
– Максим, мне нужно, чтобы ты сегодня же был в Москве. Это по вопросу фармкомпании. Ты, как главный держатель акций, должен присутствовать на совете директоров. Сам понимаешь, что никому больше я это доверить не могу.
– Так, вроде, через неделю планировали.
– Перепланировали, мать их! Завтра утром заседание. Там какой-то крупный госзаказ светит. Бабки немалые, нужно проследить, чтобы не распилили в одно жало. И бумаги просмотри, как полагается. Не нравится мне вся эта спешка. Проверить надо.
– Конечно, Яков Моисеич, сегодня полечу.
– Вот и хорошо.
Положив трубку, Максим посмотрел на спящую рядом с собой девушку. Вчера он предложил Арине остаться у него.
– Думаешь, уже пора?– шутливо спросила она.
– Не вижу смысла играть и лукавить. Ты мне очень нравишься. Я мужчина, а ты красивая девушка.
– Ты мне тоже очень нравишься. И я вовсе не против принять твое приглашение.
Едва войдя в квартиру и закрыв за собой дверь, Макс притянул Арину к себе и начал страстно целовать. Зверь, так долго спящий внутри нее, проснулся и бросился в объятия Максима, со всей своей страстью…
Проснувшись утром от прикосновений, она обвила его шею руками и стала отвечать на его ласки. Потом толкнула его на кровать и села сверху, покрывая его лицо и тело поцелуями, спускаясь все ниже и ниже…
*****
Через пару часов Макс вызвал такси и поехал в аэропорт. По дороге к стойке регистрации на него налетела тетка с тележкой. Тележка накренилась, и из нее посыпались какие-то вещи.
– Ой, простите Бога ради! Ох, ты Боженьки! Что ж за день-то сегодня такой? Все из рук валится,– причитала женщина, собирая вещи.
Максим задержался, поставил свой багаж, и помог ей собрать вещи.
– Вот спасибо Вам! Дай Бог здоровичка!
– Не за что,– вежливо ответил Макс, поднял свой чемодан, и покатил к стойке регистрации.
– Кладите багаж на ленту,– сказала сотрудница аэропорта, проверяя документы.
Макс положил чемодан и прошел через рамку металлоискателя. Раздался писк, к нему подошел сотрудник службы безопасности.
– Что Вы везете? Есть что-то запрещенное?
– Нет,– спокойно ответил Макс.
– Откройте чемодан.
Максим подчинился требованию и расстегнул замок. Сверху на вещах лежал какой-то сверток, завернутый в фольгу.
– Что внутри?– поинтересовался сотрудник, доставая сверток.
– Понятия не имею, я его сюда не клал. Это не моя вещь,– растеряно ответил Максим.
Сотрудник службы безопасности взял в руки его документы и строго произнес:
– Максим Сергеевич, прошу Вас пройти со мной.
Макса проводили в служебное помещение, куда незамедлительно прибыли сотрудники полиции. В присутствии должностных лиц, сверток был распечатан.
– Внутри обнаружен белый порошок весом один килограмм,– диктовал один из полицейских, пока другой заполнял протокол.
– Максим Сергеевич, как Вы можете объяснить присутствие в вашем багаже данного предмета?
– Я буду разговаривать только в присутствии своего адвоката,– сухо ответил Макс, взяв себя в руки.
– Что ж, Вы имеете право на звонок. Можете воспользоваться им.
Приехавший адвокат пообщался с представителями органов внутренних дел и сказал Максу, что тот и сам прекрасно знал. Его задержали до выяснения всех обстоятельств дела. А порошок отправили на экспертизу. После того, как выяснилось, что это кокаин, Максиму предъявили обвинение в хранении и перевозке наркотических средств. Макс был взят под стражу и отправлен в СИЗО.
Зайдя в камеру, ему в нос ударила вонь общественного туалета и немытых тел. Окрашенные синей краской стены, бетонный пол и деревянные лавки по периметру помещения. Их было всего шесть. Тогда, как людей он насчитал человек пятнадцать. Максим поздоровался, и озадаченно замер. В руках он держал сверток казенного белья.
– Падай на нары. Чего стоишь, как не родной?– оскалился один из мужиков.
– Максим присел на свободное место и положил рядом белье.
– Как тебя звать-то?– спросил все тот же.
– Максим.
– Так вот, Максим. Спим мы здесь, как видишь, по очереди. Иначе не получается. Тебя за что замели?
– Наркотики,– пожал плечами парень.
– Ооо, надолго присядешь. За наркоту вкрутят по полной.
– Меня кто-то подставил. Я понятия не имел, что в моем чемодане.
– Твоя или нет, ментам фиолетово. А если с их подачи, то впаяют на всю катушку.
– Вряд ли, сами. Я сам чемодан открыл,– засомневался Макс.
– Значит, кто-то другой постарался.
И Макс вспомнил тетку с тележкой, то, как оставил чемодан и бросился помогать. За это время в его багаж можно было все что угодно положить. Он ни разу не оглянулся. Вот и ответ на первый вопрос – «откуда?». Прав был шеф, говоря, что он ходит, как босяк без охраны.
– Чего притих? Вспомнил откуда дровишки?– спросил мужик.
– Кажется, да…а что толку?
– А теперь покумекай, кто заинтересован в том, чтобы ты тут отдохнул?
– Может дорогу кому перешел?– предположил другой,– причины всегда только две: бабки и бабы.
Все дружно заржали.
– Или обе сразу,– добавил кто-то.
Максим стал перебирать в памяти события последнего времени. Все финансовые операции проводились легально. Никаких споров и взаимных претензий не было. Внутренние рабочие моменты всегда были, есть и будут. Но вряд ли это повод для таких постановок. Если же причина в новом Яшином проекте с фармацевтической компанией, то нет смысла избавляться от него. Яша может отправить на переговоры кого угодно вместо него. В крайнем случае, приедет сам. Тогда и подставить было бы куда проще в Москве. Нет, это все не то! Здесь замешан кто-то местный. А за последнее время они жестко прессанули Сумченко. Вот у него точно есть причина так обидеться!
*****
Макс просидел в СИЗО почти два месяца, дожидаясь приговора. Во время суда прокурор просил восемь лет строгого режима. Но грамотный адвокат, нанятый Яковом Моисеевичем, скостил срок до пяти лет. Максим смотрел на все происходящее с ним, как на дурной сон. Он не мог до конца поверить, что это все происходит в его жизни. Первый раз за все время он был рад тому, что его родные не дожили до этого времени. Такое они точно не пережили бы!
Для него, мальчика из интеллигентной еврейской семьи, было очень трудно находиться в СИЗО. В бытовом плане это был сущий ад. Никакого санузла в камере не было, о личной гигиене можно было только мечтать. Переполненное помещение, вонь, отсутствие элементарных матрасов делало пребывание невыносимым. Он не мог нормально выспаться или расслабиться. Тихо здесь не было никогда. Очередность сна на общих лежанках, коллективный поход в баню раз в неделю и антисанитария, царившая вокруг, убивали Максима. Жаргонные слова, перемежающиеся отборным матом сокамерников, казалось, превращали его мозги в деградирующую жижу.
Первые дни он отказывался от еды. Есть то, чем здесь кормили и едой-то он назвать не мог. Отношение охраны, как к какому-то человеческому отребью, поражало. В теории он, как юрист знал, что такое тюрьма. Точнее думал, что знает. Действительность оказалась куда суровее и страшнее. Максим и представить себе не мог, что это не самое страшное. Этапирование в колонию оказалось куда кошмарнее. Стоя голым перед конвоирами, которые проводили шмон, он пытался внутренне абстрагироваться от реальности.
Сидя в душном «столыпинском вагоне», в переполненной клетке с кучей зэков, он впервые ощутил клаустрофобию. Их везли почти двое суток. Запах пота, смрадное дыхание попутчиков, вонючая баланда, которой их кормили. Все смешалось. Максу стало казаться, что он не доедет, а задохнется прямо здесь в этом грязном, душном вагоне. Перепалки заключенных, мат и плевки, грубость и жестокость конвоя. Все это, как тяжелый пресс, ломало психику, давя все светлое, что было в его душе.
Никто не возвращается с войны и тюрьмы тем же человеком, что был когда-то. Тяжелый груз пережитого отпечатком ложится на внутренний мир человека, меняя его личность и мировоззрение.
Приехав на место отбывания наказания, и пройдя еще одну унизительную процедуру досмотра, новоприбывших определили в барак. После санитарной обработки, они двинулись обустраиваться. Здесь было гораздо удобнее: спальных мест хватало всем, на кроватях лежали матрацы. В каждом помещении был свой умывальник и сортир. Вполне можно было соблюдать гигиену и спать на собственном чистом белье. Ели, гуляли и ходили в баню строем. Но это лучше, чем постоянное пребывание в вонючей камере.
К жестким законам зоны Максим старался привыкнуть. Задача была одна- выжить и остаться человеком.
*****
У Марго начал расти живот. Токсикоз прошел, начались резкие перепады настроения. Любая мелочь, будь то грустный фильм, песня или шутка, сказанная не к месту, могла вызвать слезы. На пятом месяце ребенок начал шевелиться. Сначала эти движения чувствовала только Марго. Но скоро и будущий папаша ощутил под своей рукой первые легкие толчки жизни.
– Это он?– спрашивал он жену, держа руку на ее животе.
– Он или она. Я еще не знаю,– улыбалась она, пожимая плечами.
После этого он стал бояться сильно прижимать к себе женщину. А у Марго играли гормоны, ей стало сильно хотеться близости. Яша же боялся навредить ребенку, обращаясь с ней, как с хрустальной вазой.
– Яша, я живой человек, и не сломаюсь от твоих прикосновений,– успокаивала она мужа.
– Он же там! А я не хочу, чтобы ему было неудобно.
– Перестань говорить глупости, и иди ко мне.
И он очень осторожно и нежно доводил ее до пика наслаждения.
Дома все было хорошо, и только одно напрягало Якова. Когда взяли Максима, он отправил к нему самого толкового адвоката, но у того получилось только немного уменьшить срок. Судья не пожелал взять деньги, что было не типично.
– Ты в кабинете ему, что ли, бабки совал?– нервничал Яша.
– Обижаете, Яков Моисеич,– отвечал адвокат.
– Чего же он тогда кочевряжится?
– Думаю, что «заказали» Максима Сергеевича. А теперь сверху давят. Вот он и не решается.
– Это я и сам понял. Петя, гнида расстарался.
Понимая, что по закону вытащить Макса вряд ли получиться, он отправил по зонам «прогон», чтобы каждая собака знала, что Максим- его человек. Так Яше было спокойнее. А вот в бизнесе сильно «заштормило». За то время, как Макса посадили, он потерял две крупные сделки.
– Необходимо вытаскивать парня! Крутись, как хочешь, но найди лазейки. Не могут такие люди от бабла отказываться.
– Я стараюсь, но там не так все просто. Вы же и сами понимаете.
– Я тебе за что плачу?!– гремел шеф,– чтобы ты мне в уши пел? Или землю носом рыл, а Аркаша? Ты юрист, мать твою, и должен уметь договариваться! Я тут не просто кочевряжусь! У меня проблемы, Аркаша! Мне Максим здесь нужен. И как можно скорее.
– Да, Яков Моисеич.
Все, иди, работай!
Аркадий вышел, а Яша подошел к окну и задумался. Пока Максим был у руля его компании, все шло, как по маслу. Парень крутился в бизнесе, чувствуя себя, как рыба в воде. Яков только ставил задачи, а как их выполнить, Максим решал сам. Яша настолько привык к такому комфорту и отлаженности, что совершенно не был готов к тому, что случилось. Проблемы, как снежный ком катились, цепляясь одна за другую. Команда, которую собрал Максим, без предводителя стала обычным стадом. Они были хорошими исполнителями, но им нужен был руководитель. Без него, пользы от них было мало. Макс же был не только хорошим финансистом, но еще и юристом. Он обладал тем особым чутьем, которое отводило их компанию от сомнительных партнеров и невыгодных сделок. Все контракты Макс составлял сам, оставляя лазейки для их выгоды.
Максим был отличным переговорщиком и внимательным слушателем. Хорошая память и аналитический склад ума помогал обходить все ненужные конфликты, а так же предупреждать неприятности. Яков очень надеялся, что тюрьма не сломает его. А потому решил со своей стороны подстраховать парня.
*****
– Говорят, что ты человек Яши «Бриллианта»,– к Максу на шконку подсел Хмурый.
– Кто говорит?– спросил тот.
– Маляву с воли прислали. Что же ты молчал?
– Так никто и не спрашивал,– пожал плечами Максим.
– О таком и не спросят. Об этом сами говорят, когда представляются.
Хмурый был из блатных. На вид сорока с небольшим лет. Но точно определить возраст человека, прошедшего зоны, невозможно. Жизнь в неволе, в суровых условиях тюрем способствует раннему старению и потере здоровья. Сам Хмурый был неплохим мужиком. В их бараке он был главным. С самого начала Хмурый проявил интерес к новому заключенному. Ему нравилось беседовать с образованным человеком. Сидел он здесь уже не первый год, и затосковал по нормальному человеческому общению. Узнав, чей Максим человек, он приблизил его к себе. С тех пор к Максу приклеилось прозвище «Яшин сынок». Так оно и прилипло к нему в воровской среде.
*****
Проведя вечер и ночь с Максом, Арина вернулась домой. Первые несколько дней она ждала его звонка. Но время шло, а от парня не было ни слуху, ни духу. На дне души заплескалась обида, переходящая в разочарование. Конечно, она была еще слишком молода, и не особо опытна в плане отношений. И все же ей казалось, что между ними зарождалось серьезное чувство. «Значит, все-таки ошиблась»,– разочарованно вздыхала девушка. Но образ Максима надолго поселился в памяти и не давал места другим.
Прошел год, Арина окончила университет, получила диплом. Как и планировала, поехала в Киев, где и начала свою научную карьеру в научно- исследовательском институте микробиологии.
У НИИ имелось свое общежитие, чем и воспользовалась девушка. Это было удобно и очень по-взрослому. Теперь она сама зарабатывала и сама отвечала за свою жизнь, принимая решения. Все это было так непривычно и волнительно! Ее не смущала очень скромная зарплата и тесная комната с видавшей лучшие времена мебелью. Не пугали один санузел на четыре комнаты и общая кухня. Все это было неважно, человек ко всему может привыкнуть. Самое главное, что теперь все в ее руках. А самое интересное еще впереди.
Арина полюбила Киев. Старинный, величественный, он зачаровывал ее своими улицами и площадями. Шагая по брусчатке центральных улиц, она чувствовала себя частью истории этого города. Теперь он был ее домом, а она могла называть себя киевлянкой. Новое место, новые люди, первая работа- все это отвлекало ее от грустных мыслей о несложившейся любви. Арина педантично рассортировала все свои воспоминания, сожаления и обиду, а потом убрала все на дальнюю полку своей памяти. Какой смысл теперь переживать и пытаться понять, почему человек поступил с тобой именно так, а не иначе? Если за столько времени он так и не объявился, значит, не захотел. И ничего уже с этим не поделаешь. Обидно? Да. Но этот факт нужно принять, как данност, и идти дальше. Вот она и приняла, взяв свою жизнь в свои руки. Но иногда, долгими зимними вечерами, когда за окнами бушует непогода, память предательски напоминает о том, что так сильно когда-то ранило душу.
*****
Арина проснулась от звона будильника. На часах было семь тридцать утра. На работу ей нужно было к девяти, но еще надо успеть попасть в душ и собраться. Поэтому, приходилось вставать на полчаса раньше. Завтракала Арина в столовой института. За три года работы в НИИ она привыкла к этому графику. И успела получить звание младшего научного сотрудника. Было сложно, ей катастрофически не хватало на все времени. С утра у Арины были лекции для студентов. После обеда работа в лаборатории. Потом она штудировала книги из институтской библиотеки. А дома, до самой поздней ночи, писала диссертацию или готовилась к лекциям. К своим двадцати шести годам за ее плечами не было ни одного серьезного романа. Хотя парни, с которыми она периодически ходила на свидания, явно рассчитывали на серьезное продолжение. Вот только девушке не хотелось никого впускать в свою жизнь. Она не ходила в монашках, но секс в ее жизни присутствовал время от времени. В конце концов, она остановила свой выбор на серьезном аспиранте с ее факультета. Он, как и она не искал серьезных отношений, вся его жизнь была посвящена науке. Они понимали друг друга, жили в одном общежитии, что было еще и очень удобно. У Виталика был свой личный жигуленок, а потому, с работы и на работу они возвращались вместе. Молодые люди были увлечены микробиологией, говорили «на одном языке», а секс, как приятный бонус, прилагался к их теплой дружбе.
Свидания же для Арины были способом развеяться. Ей нужно было окунуться в окружающий мир, почувствовать свежий ветер, вынырнуть на время из научной жизни. А потому, пару раз в месяц она меняла привычный строгий костюм на легкие женские платья, делала макияж и распускала свои длинные волосы. Ей казалось, что так она меняет маски, как актер свое привычное амплуа. Из серьезной научной дамы она превращалась в романтичную барышню. Ей нравилась эта игра, ощущение новизны и легкости. Восхищенный взгляд очередного знакомого тешил ее самолюбие, и разбавлял жизнь яркими брызгами веселых вечеров.
Быстро приняв душ и почистив зубы, Арина оделась и выскочила на улицу. Виталик уже прогревал свой жигуленок, и ждал ее.
Плюхнувшись на заднее сиденье, она поцеловала его в щеку.
– Доброе утро!
– Доброе! Выспалась или снова под утро легла?– спросил парень.
– Нет, не под утро, но все равно спать хочу жутко.
– Понятно,– вздохнул он.
– Я, наверное, медведица.
– С чего это вдруг?
– Ну знаешь же, что большинство людей делятся на «сов» и «жаворонков» по своим биоритмам,– Виталик кивнул,– ну вот, а я- медведица, потому что зимой все время сонная хожу.
– Придумщица ты, а не медведица. Вылезай, приехали уже.
Рабочий день шел по обычному сценарию, Арина читала лекции у трех разных курсов. Потом она отправилась в столовую пообедать. В коридоре встретила спешащего куда-то Виталика.
– Ты далеко собрался?
– Аванс дали. Поеду на заправку, пока обеденный перерыв.
– Давай. Может тебе второе взять? Я в кабинет отнесу,– предложила она парню.
– Не стоит, я по дороге перекушу.
– Ну, смотри сам,– пожала плечами Арина и отправилась обедать.
После обеда, и до самого конца рабочего дня, она перепечатывала свою диссертацию. Из мира одноклеточных организмов ее вырвала ассистентка заведующего кафедрой Ниночка.
– Ариша, ты еще не ушла? Ой, как хорошо!
– А что случилось?
– Звонили из городской больницы, наш сотрудник у них. Попал в ДТП.
– А кто именно не сказали?
– Как же не сказали? Сказали. Белянкин.
– Виталий Сергеевич?
– Именно,– подтвердила Ниночка,– ты же съездишь к нему? Вы вроде дружите.
– Конечно, съезжу.
– Просили вещи привезти и все такое.
– Хорошо. Спасибо, что нашла меня.
– Тебе спасибо, я же даже его адреса не знаю. А из отдела кадров уже никого нет. Рабочий день-то закончился. Ну, все, тогда до завтра,– пропела ассистентка и закрыла дверь.
Арина вздохнула, выключила компьютер. Потом сложила в папку листы с готовым текстом и пошла одеваться.
До общежития она добралась на трамвае. Собрала вещи, которые могли понадобиться в больнице, нашла документы и сложила все в рюкзак и вызвала такси. Девушка понятия не имела, где находится больница. На такси было конечно дорого, но зато быстрее и проще.
Выйдя из машины, она направилась искать приемный покой. Оттуда ее отправили в травматологию. С горем пополам, она нашла серое неприметное здание. Поднявшись на второй этаж, Арина увидела долгожданную табличку и зашла в отделение.
Медсестра на посту приняла документы и указала нужную палату.
– Только он сейчас спит. Укольчик ему сделали.
– А что с ним?
– Состояние стабильное. Сотрясение мозга, сломаны два ребра и открытый перелом ноги. Так что, придется ему у нас задержаться.
– Понятно. А что еще нужно принести?
Одноразовые пеленки, питье негазированное. Кормят у нас нормально. Но если хотите, то готовьте что-то легкое. Отварное, или на пару.
– Хорошо. А зайти к нему можно?
– Заходите, а я пока карту заполню.
Арина приоткрыла дверь палаты и осторожно вошла. В палате стояли две кровати. На одной лежал мужчина и читал книгу.
– Добрый вечер, я к вашему соседу.
– Добрый, заходи. Только спит он, и до утра вряд ли проснется.
– Да, я знаю,– кивнула девушка и подошла к койке, на которой лежал Виталик.
– Я вот тут ему вещи оставлю, чтобы назад не тащить. Все равно они ему позже пригодятся. А завтра привезу пеленки. Скажете ему?
– О чем речь? Конечно, передам.
Арина потрогала лоб парня, он был горячий. Погладив его по руке, она направилась к выходу.
– Спасибо Вам. И до завтра.
– До свидания,– улыбнулся в ответ тот.
Выйдя из палаты, девушка подошла к посту.
– Скажите, а то что у Белянкина жар- это нормально?
– Нормально, это из-за травм. Часика через два я его еще уколю. К утру все пройдет,– успокоила ее медсестра,– вот документы, забирай их домой.
– Я тогда завтра вечером принесу все, что нужно.
– Завтра или послезавтра, не спеши.
– Хорошо, всего доброго.
Арина вышла из больницы и пошла искать остановку. К вечеру поднялся холодный ветер, и температура воздуха резко упала. Стало очень холодно. Дойдя до остановки автобуса, она изучила расписание и села на скамейку. Минут через пять приехал автобус, и через полчаса Арина уже была дома в общежитие. Утром придется встать еще раньше, чтобы успеть зайти в аптеку и добраться до работы.
Быстро разобравшись с домашними делами, она села готовиться к завтрашним лекциям. Однако мозг отказывался воспринимать информацию. Все мысли девушки были заняты случившимся с Виталиком. Как так вышло, что он попал в такую аварию? Он всегда так аккуратно водит. Нарушать правила вообще не в его характере. Виталик педант до мозга костей. И что случилось со вторым водителем? Она же ничего толком не знает!
– Так, стоп, нужно успокоиться и сосредоточиться на работе,– сказала сама себе Арина и погрузилась в учебный материал.
*****
Максим лежал в лазарете с двухсторонним воспалением легких. Уже целую неделю у него не падала температура. В полуобморочном состоянии его доставили в медицинское учреждение на территории колонии. Особым разнообразием препаратов и процедур лазарет похвастать не мог. И потому, все лечение сводилось к приему допотопных антибиотиков и жаропонижающих средств. Позже, когда температура стала немного ниже, добавились горчичники. Все это лечение напоминало Максу его советское детство. Для полного совпадения не хватало только горячего молока с медом. Но он все равно был рад теплой чистой палате, свежему сухому белью и трехразовому питанию с более разнообразным рационом. Сидеть оставалось еще полтора года. И неизвестно, есть ли они у него?
