Kitobni o'qish: «Драконья принцесса»

Глава 1

Я была никому не нужным ребёнком, принцессой из вырождающегося королевского рода, чью давно пошатнувшуюся власть мог бы укрепить наследник мужского пола. Но двадцать два года назад моя мать едва-едва разрешилась от бремени девочкой, то есть мной. Король был разочарован.

С тех пор, если не считать старину Грэма – королевского алхимика, обо мне помнили только няньки и гувернантки. Думаю, тогда королева или советники убедили отца, что хоть какой-то наследник лучше никакого. В конце концов, принцесса годится, чтобы заключить династический брак и выгодный союз. Если повезёт, то из королевской дочери даже может получиться королева, ведь законом это не запрещено. Тут уж всё зависит от самой принцессы, от её ума, хваткости и прозорливости.

Но годы шли и скоро всем стало понятно, что я не такая принцесса, и хорошей королевой мне не быть. Мой отец старел и всё громче шептались по углам придворные, что от былого величия королевского дома не осталось и следа. Один за другим зрели заговоры. До поры они не дозревали, но напряжённость при дворе и количество волевых лидеров, обещающих сторонникам поднять страну с колен, росли не по дням, а по часам.

Ради справедливости стоит сказать, что наше величие улетучилось не за одно поколение. Ходили легенды, что в жилах Дрюдраков, то есть наших, когда-то текла кровь драконов. Но после череды неравных браков драконья сила иссякла, повергнув королевский род в пучину бесславного вырождения.

Венцом этого безобразия стала я.

Естественно, ни один уважающий себя заговорщик не верил в бредни о драконьей крови. Но народ верил. Народ гордился, что им правят наследники великих драконов, и по вечерам бабушки рассказывали внукам сказки о сильных и справедливых правителях, спустившихся с небес, непобедимых и огнедышащих. Даже наш город словно хранил память о властителях неба. Звался он Хольтенбург и располагался на холме, а его стены венчались широкими и высокими площадками, будто специально созданными для посадки дракона. Но во всё это мог верить только ребёнок или человек с чистой душой и богатой фантазией, знакомый с легендами нашего королевства.

Думаю, силой, умом и хитростью мой прапрапра…прадед обделён не был. Но был ли он драконом? Это вряд ли. У него хватило ума оставить о себе долгую добрую память, и на его фоне все последующие правители выглядели всё бледнее и бледнее.

И вот под утро одной не самой прекрасной ночи дверь моей спальни нервно скрипнула, впуская верную служанку Клотильду. Я не спала, будто предчувствуя надвигающиеся события, и приподнялась на постели.

– Ваше Высочество, пора! – шёпотом воскликнула Клотильда, грозя уронить мне на одеяло свечу из дрожащей руки.

Стараясь держаться подальше от прыгающего огонька, я выслушала новость о дворцовом перевороте. Я поверила сразу и не стала тратить время на возгласы неверия и отчаяния, хотя эти чувства мгновенно возникли в душе. Я постаралась справиться с ними, подумав, что происходящее похоже на игру. Не может быть, чтобы это происходило со мной, я не могу быть в опасности. Это не мне предстоит побег в ночи и не меня будут ловить вездесущие люди королевы, наводнившие дворец в последние дни.

Вздохнув, я спрыгнула с кровати и кинулась к ширме и гардеробу, чтобы переодеться. Здесь среди пышных платьев, юбок и накидок ждал своего часа мужской костюм, приготовленный на этот случай. И, конечно, деньги.

Старый король отказывался верить в возможность предательства, а я – нет. Слишком многое сошлось в последнее время в одной точке, чтобы и дальше позволять себе блаженствовать в слепом бездействии. Странные незнакомцы, холод в глазах жены отца, притихший, словно перед бурей двор… Принцессу-мышку никто не принимал в расчёт. Но я не была слепа и многое подмечала. К тому же верная Клотильда исправно приносила мне сплетни с кухни, где то и дело появлялись слуги всех вельмож королевского дворца. Она только подтверждала догадки, которым не хотело верить моё трусливое сердце.

Больше всего мне хотелось зажмуриться и сделать вид, что меня переворот не касается. Пусть он сам как-нибудь рассосётся! А я лучше заберусь обратно в кровать, зажмурюсь, укроюсь одеялом с головой… От мысли, что сейчас придётся рисковать, бежать, у меня в животе свился ледяной узел. Но на кону стояла моя свобода. И трон Гордиславы.

Свеча в руках служанки продолжала подпрыгивать от волнения. Клотильда тоже боялась и у неё тоже не было опыта побегов. Она была молодой девушкой, чуть старше меня. Всего лишь служанкой, даже не принцессой. Помощь мне могла обернуться для неё плачевно, и мы обе прекрасно это понимали.

Я не знала, доведётся ли мне ещё быть принцессой, или эта часть жизни ушла безвозвратно вместе со снятой королевской одеждой. Сейчас мне это, пожалуй, было всё равно. Мне давно привили нелюбовь к своему статусу принцессы Маргариты Дрюдрак, да и провести остаток жизни будучи узницей какого-нибудь отдалённого монастыря мне совсем не хотелось. Был ещё вариант насильного замужества, дабы захватчики трона смогли сохранить лицо, или плахи, но оба они меня почему-то не устраивали. А может, я упускала что-то ещё пострашнее?

Через три минуты меня было не узнать. Где та серая мышь, что чаще пропадала в библиотеке, нежели в обществе юных фрейлин? Я собрала волосы в хвостик, надела бриджи, простой камзол и шляпу. Из зеркала на меня смотрел молодой, стройный юноша с кинжалом на поясе. Мы вышли в коридор. Стражи не было, зато весь дворец гудел, как растревоженный улей. Отсутствие охраны меня смутило, ведь королевскую дочь должно охранять днём и ночью. Так куда же делись гвардейцы? Не иначе их отвели, чтобы дать дорогу кому-то, чьи намерения на мой счёт далеки от благородных…

Я стиснула зубы, чтобы не стучали, и схватила Клотильду за руку. Кого-то мы опередили своим уходом? Как бы там ни было, мы умудрились покинуть покои в своеобразной пересменке, когда те, кто должен был защищать меня, уже ушли – то же предательство, а те, кто был призван пленить меня, ещё не появились. Мы не медлили, покидая эту часть дворца.

Правда, кое о чём я искренне сожалела… Но теперь это было уже неважно, а из-за переворота и невозможно.

Мы с Клотильдой побежали по коридору, чтобы добраться до лестницы для слуг. За парадными галереями, лестницами и верандами скрывался совсем незнакомый мне дворец, где Клотильда ориентировалась гораздо лучше меня.

Мы спустились на первый этаж, миновали несколько дверей, ведущих к кухне и кладовым. Впереди замаячила большая, обитая стальными полосами дверь, ведущая во внутренний двор. Это означало, что мы почти выбрались и гораздо проще, чем я рассчитывала.

И тут из бокового ответвления коридора послышался топот и бряцание оружия. Минута и мы с Клотильдой оказались в прямой видимости стражников. Что они приняли сторону изменников, я не сомневалась и заранее к этому подготовилась.

– Стоять! – раздался голос их капитана. – Кто такие?

– Мне поручено передать письмо графу Левлесу! – громко отчеканила я, по возможности изменив голос.

Сейчас всё зависело от того, насколько верно я определила принадлежность этих солдат. Едва ли они позволят пройти гонцу к кому-то не из их лагеря. Впрочем, учитывая события последних недель, ошибиться было сложно. Я лишь сожалела, что не покинула дворец раньше и дождалась самого последнего момента.

– Покажите! – бросил капитан.

Я вытащила из-за пазухи пухлый конверт с печаткой королевы и показала не протягивая. Этого оказалось достаточно, но подозрительный капитан напоследок всё же окинул нас с Клотильдой проницательным взглядом, чем породил у меня пару седых волос.

– Поздновато для сообщений.

– Королеве виднее. Мы можем идти?

Нас отпустили небрежным кивком, и на деревянных ногах мы со служанкой, нет, скорее верной моей подругой, направились к вожделенному выходу.

Петли двери нещадно заскрипели, я молилась всем богам, чтобы нас пронесло. От свободы меня и Клотильду отделяли какие-то десять шагов, которые нужно было одолеть до железной калитки в город, утопленной в толще дворцовой стены. Ею обычно пользовались слуги, исполняя поручения господ, а иногда и сами господа.

Хотелось вздохнуть с облегчением, но слишком просто всё получилось. Я невольно ускорила шаги и немного обогнала Клотильду. Затем догадалась галантно открыть перед ней калитку. Калитка тоже скрипела, а стражник перед ней нехотя нас выпустил, повинуясь кивку капитана.

Я боялась поверить, что это всё, и старалась сохранять остатки хладнокровия, но тут стражник калитки задержал взгляд на лице Клотильды и громко спросил:

– А это разве не служанка Её Высочества?

Я чертыхнулась, про себя проклиная этого увальня. Будь он поумнее, то сразу схватил бы девушку, а не задавал вопросы. Но он не сделал этого, а мы, не сговариваясь, сорвались с места и побежали по улице. Мы торопились скрыться в переулках, затеряться среди горожан, чтобы потом при помощи друзей Клотильды и моего золота покинуть Хольтенбург – столицу нашего королевства.

Время замедлилось. В ушах стояло крещендо собственного загнанного дыхания. Ноги словно набили ватой, воздуха не хватало, а прохожие от нас шарахались. Внезапно стало очень тихо, и в этой тишине отчётливо были слышны искры, посыпавшиеся от чиркнувшего по брусчатке арбалетного болта.

– Да не убейте же её, идиоты! – прозвенел над дворцовой стеной голос королевы.

У меня зашевелились волосы от страха. Она всё-таки нашла меня, словно ищейка, шедшая по следу. Уши заложило, а потом камни будто вздрогнули, и внезапный порыв ветра сбросил с меня шляпу и освободил волосы. Колдовство! Сзади послышался приближающийся шипящий и скворчащий звук, вызывающий нехорошие мысли о молнии. Я обернулась, чтобы увидеть стремительный пурпурно-розовый всполох, вылетающий из груди Клотильды, и её гаснущий взгляд. А потом всполох ударил в меня, и мир зашатался.

***

В себя я пришла на широкой и людной улице Песочников, совершенно не помня, как сюда добралась. Давно уже миновал полдень. Я всё ожидала нащупать дыру у себя в груди, но её не было. Голова кружилась, наверное, я вела себя, как пьяная.

Клотильды со мной больше не было, я её потеряла. Сердце сжалось от чувств вины и потери. Это из-за меня она рисковала, из-за меня её тело мягким кулем осело на камни мостовой… Я надеялась, что она жива, хотела в это верить. И в то же время боялась, ведь это означало, что девушка окажется в застенках моей мачехи.

Король решился на второй брак довольно скоро после смерти матери. Это было ожидаемо, учитывая его желание укрепить позицию на троне наследником мужского пола. Никто, однако, не ожидал, что он женится на ведьме.

Я брела по улице, размышляя о превратностях судьбы. Бесцельно, ещё приходя в себя. Мне кажется, я не любила мать, а она – меня. Но как огромна оказалась разница между нею и чужой женщиной, занявшей её место.

В груди родилось нечто очень похожее на жалость к себе, хотя признаваться в этом не хотелось. Меня пугал этот мир, этот город и эти люди вокруг. Чужие, такие незнакомые и равнодушные ко мне. Я видела простых горожан и господ в высоких котелках с тростями, прогуливающихся с дамами под ручку. Дамы меня не замечали, а вот господа не раз награждали молодого, небогато одетого паренька презрительными взглядами. Люди победнее и попроще старались держаться от таких парочек подальше, стала стараться и я.

Вокруг сновали мальчишки: одни предлагали газеты, другие – почистить ботинки, третьи – что-то ещё. Кажется, некоторые были бы не прочь обокрасть меня. Кто-то торопился, кто-то толкался. Слева на проезжей части всё то же самое делали извозчики на кэбах. Шум и уличная суета едва не довели меня до паники. Я привыкла к уединению дворцовых покоев, к тишине библиотеки. В то же время я никогда настолько не была предоставлена сама себе. В пределах досягаемости всегда находился кто-то из слуг. Клотильда. А теперь я осталась одна среди кипящих от людских потоков улиц. Неуклонно подступал вечер. Весь план посыпался прахом, мне нужно было срочно решить, как быть дальше.

Внезапно из уличного шума мои уши неведомым образом выделили бряцание оружия. Ещё не совсем придя в себя, я приняла этот факт, как данность и, превозмогая подступающую панику, сосредоточилась. Где-то поблизости находился патруль, хотя его ещё не было видно. Жертва Клотильды будет напрасной, если меня поймают.

Стараясь остановить поток сумбурных и панических мыслей, я нырнула в магазин готового платья. Уже оказавшись внутри, я поняла, что мне очень повезло. Весь город ищет девушку, переодетую в парня, а значит можно смело переодеваться обратно в девушку.

Внутри магазина я сразу шмыгнула к примерочной, благо, продавец уделял внимание состоятельной пожилой паре. Скоро ко мне подошла его помощница и через шторку спросила, чего я изволю.

Я кратко описала, зачем пришла, и на некоторое время осталась одна. У меня появилась минутка, чтобы отдышаться и немного прийти в себя. Я наконец-то выдохнула. Обтёрла лицо руками и всмотрелась в своё отражение в зеркале. Я с трудом себя узнала. Никогда не блистала я особой красотой. Небеса не одарили меня ни пышной фигурой, ни густыми волосами. Я не могла похвастаться и полными чувственными губами, о которых мечтали бы толпы кавалеров, и глаза мои были далеки от звёзд, чтобы о них слагали стихи поэты. Что поделать, если род мой вырождался? Из зеркала на меня смотрела самая обычная девушка. В меру худенькая, не уродина, но и не красавица. Особенно сейчас: бледная, с расширенными глазами и встрёпанными русыми волосами.

 А ещё я была напугана. Не своим побегом и не положением, в котором оказалась. А мачехиным подарком.

Я сняла всю одежду и осталась только в нижней рубахе. Дрожащими руками развязала последние тесёмки и медленно, боясь увидеть что-то ужасное, стала тянуть ворот вниз. Воображение рисовало картины страшных ран с кровью и торчащими костями, хотя умом-то я понимала, что не стояла бы здесь, будь это на самом деле так.

Ворот опустился достаточно низко, чтобы стало понятно: на моей груди ничего не было. Ничего. Но неужели мне привиделся тот всполох? Не может быть.

Я резко развернулась и посмотрела на свою спину. Внизу живота тут же свернулся тугой и холодный узел из страха и отчаяния.

Нет, там не было крови, и кости не торчали наружу. Всё оказалось гораздо хуже. Между лопаток цвела пурпурно-розовыми красками колдовская спираль. Она двигалась, ввинчивалась в меня, будто живая. Магическая гадость! В том, что эта штука опасна, я не сомневалась. И я совершенно не представляла, как от неё избавиться.

Принесли заказанные платья. Мерила их я без интереса и энтузиазма и довольно долго, так как отказалась от помощи. Мои мысли блуждали около всполоха, поселившегося в спине, мачехи и её намерений относительно меня, а также своего незавидного положения.

В итоге я выбрала серое платье с белым воротником и коричневыми вставками на локтях и лифе. Такую одежду могла бы носить дочь зажиточного ремесленника или служанка в семье среднего достатка. Платье словно слилось со мной, с моими мышиными волосами, которые я теперь стянула в пучок, и запуганным взглядом. Оно было сродни моим бледным щекам и маленькому росту. Оно ничем не выделялось, как я. В довершение образа я прикупила блёклую, словно заранее выстиранную косыночку, и покрыла ею голову.

Улица приняла меня, как родную. Я влилась в поток похожих девиц, юношей и прочего люда, спешащего по своим делам. Мне тоже стоило поспешить.

Сгущались сумерки. Изначально мы с Клотильдой собирались покинуть город, добраться до станции и сесть на поезд в соседнее королевство. Но теперь это было невозможно, ведь я слишком долго слонялась по улицам в беспамятстве. За это время все выходы из Хольтенбурга перекрыли, и идея с поездом казалась несбыточной. Единственный паровой локомотив у нас появился сравнительно недавно, проезд на нём был дорог и доступен немногим. А значит в сложившихся обстоятельствах и затеряться там было невозможно. Да что там, мне теперь и через городские ворота опасно выходить. Наверняка около них сейчас толпятся юноши и девушки, которым не посчастливилось быть похожими на меня. Я даже не захотела потратить время, чтобы удостовериться в своей догадке, настолько это было очевидно.

 Мне оставалось только воспользоваться планом Б, который мы с Клотильдой придумали на случай крайней нужды. И я отправилась в свой дом.

***

Дом находился на улице Кузнечиков, и чтобы найти его у меня ушло не меньше двух часов. Города я не знала и очень боялась привести к своему последнему пристанищу мачехиных ищеек. Я вовсе не была уверена, что по моему следу уже не идут люди королевы, а те странные незнакомцы, что пугали меня своими ледяными взглядами ещё во дворце, не задают вопросы в магазине, где мне пришлось расплачиваться золотом. Что поделать, если, будучи принцессой, я не догадалась запастись монетами разного достоинства? В результате девушка в платье служанки достала из-за пояса полновесный золотой… О том, насколько это подозрительно, я подумала, уже выйдя на улицу. В магазине на меня определённо обратили внимание, и зря я радовалась своей незаметности.

Единственным плюсом ситуации стал размен денег. Теперь в моём кошеле кроме золота болталось около тридцати серебряных монет и несколько медных. Наверное, я могла бы нанять извозчика и попросить отвезти меня по нужному адресу, но я побоялась. Сыщики королевы не дураки, и если продавец магазина расскажет про меня, то и на извозчика они рано или поздно выйдут.

Всё это попахивало паранойей, но я предпочла не рисковать. Поэтому отошла на несколько кварталов от улицы Песочников и только там решилась спросить дорогу. Улица Кузнечиков оказалась на другом конце города, так что кэб всё же пришлось нанять. Опять же там я назвала соседний адрес и после высадки ещё шла пешком.

За порог дома я ввалилась без сил и почти ночью. Благо ключ лежал в кошеле с золотом, а адрес я вызубрила наизусть ещё когда Клотильда купила этот дом по моему поручению два месяца назад. Бывшего владельца ничуть не взволновало, что его дом покупает девушка не самой богатой наружности. Вельможи через подставных лиц частенько приобретали недвижимость подешевле и понезаметнее, чтобы проводить досуг, не привлекая лишнего внимания со стороны людей своего круга. И если кто-то просто тихо запирался, чтобы побыть в уединении, то некоторые устраивали настоящие гульбища, полные разврата и разнузданности.

Что ж, мне предстояло стать примерной горожанкой раз уж не удалось выбраться за пределы городских стен. Возможно, через какое-то время, когда всё уляжется… Хотя кого я обманываю?

Из последних сил я захлопнула входную дверь и опустилась на маленькую скамеечку для зашнуровывания ботинок, готовая уснуть прямо здесь и сейчас. Я зажгла газовую лампу. В её тёплом свете передо мной открылся не слишком длинный простой коридорчик с небольшими картинами, на другом конце которого виднелись три двери и лестница на второй этаж.

Было очень тихо. И страшно. Я никогда не находилась ни в каком доме одна. Я нашла в себе силы и пошла на осмотр моего нового пристанища.

На самом деле, здесь оказалось очень уютно. Клотильда обустроила внутри всё так, как я любила. Спокойная обстановка без слишком ярких цветов и излишней броскости в интерьере. В то же время всё здесь было продумано и изящно. От каждого уголка веяло заботой моей дорогой Клотильды.

На глаза навернулись слёзы. Я больше не чувствовала себя такой одинокой и страх отступил. В этом доме меня будто встретил добрый дух моей преданной подруги.

Я обошла все комнаты: гостиную, кухню и кладовку на первом этаже и спальню, ванную и небольшой кабинет с книжными полками – на втором. Главное, мне было не о чем беспокоиться. В кладовой было полно еды, шкаф ломился от одежды самых разных мастей, но больше всего меня умилил кабинет и книги, которые здесь хранились! Я не знаю, какими путями Клотильда раздобыла столь бесценные экземпляры по зельеварению, которым я всерьёз увлекалась. Не иначе моя добрая служанка имела близкое знакомство с главным королевским библиотекарем, потому что иначе наличие "Доброго зельевара", "Тайн зельеварения" и "Рецептов и секретов древних" я на своих полках объяснить не могла. Было там и ещё несколько томов, которые меня всерьёз заинтересовали, но я их раньше не читала. Например, "Колдовские зелья" или "Зельеварение и магия. Практическое применение"

В общем, я своим домом осталась довольна и легла спать далеко за полночь, предварительно искупавшись в маленькой уютной ванной.

На следующий день я благоразумно не выходила из дома, чувствуя себя черепашкой, запрятавшейся в прочный панцирь. Почти наверняка меня искали на каждом углу, а делать снаружи мне было нечего. Я решила отдохнуть, собраться с силами и подумать, как быть дальше. Ведь если план Б предусматривал возможность укрытия в доме, о котором, я надеялась, никто не знал, то дальнейший порядок действий мы не продумывали.

Немного поразмыслив на этот счёт, я посчитала, что всё к лучшему. Сложно спрятаться где-то лучше, чем под носом у королевы. Куда-то гнаться, бежать за пределы столицы или даже страны не имело смысла. Одна, не обладая необходимым опытом, я бы вряд ли далеко ушла. А в Хольтенбурге, если хорошенько замаскироваться, можно было неплохо слиться с толпой.

К тому же здесь легче следить за новостями. Возможно, отец каким-то способом вернёт трон, на котором просидел не один десяток лет. Старый-добрый король лучше самозванки с ведьминскими замашками. Если повезёт, дворянство скоро объединится против неё и вернёт трон Дрюдракам. Тогда можно будет подумать о возвращении во дворец.

Так я думала, попивая чаёк с конфетами и глазея на улицу сквозь тюлевые занавески в гостиной. Жизнь вроде заиграла новыми красками и всё бы ничего, если бы не несколько "но".

Во-первых, Клотильда ради всего этого пожертвовала жизнью. А во-вторых, мачеха всё равно не остановится, пока не вернёт меня. Я была нужна ей, ведь не зря она запретила солдатам убивать меня, когда те стреляли из арбалетов. С другой стороны, эта магия, что поселилась у меня между лопаток… Клотильду она скосила на ходу, а вот меня только погрузила в подобие беспамятства, которое, впрочем, не помешало мне убежать от дворца и преследования довольно далеко. До сих пор я понятия не имела, что со мной происходило в тот отрезок времени.

Но что если Клотильда просто спасла меня, вдруг оказавшись между мной и молнией? Кто знает, какой эффект оказало бы на меня колдовство, не будь между нами моей подруги? Дикая случайность стала причиной смерти Клотильды, но мне дала шанс на спасение.

От этих мыслей у меня кругом шла голова. Так хотела королева моей смерти или нет? Если да, то зачем было останавливать стражников? А если нет, то в чём разница между мной и Клотильдой?

Я бы поняла, если б Грезелла – королева – захотела меня поймать. В таком случае она бы выдала меня замуж за своего сына Франца. Или посадила под арест… Я не знала планов королевы на мой счёт, но то, что она колдунья, пугало. Как и её магия в моём теле.

Чтобы избавиться от неё, мне требовалась помощь, но где найти её я не знала…

И тут я хлопнула себя по лбу! Я же зельевар. Принцесса-зельевар, что такого? Не ощущая на себе особой любви родных и придворных, я нашла капельку тепла в библиотеке, где частенько обитал королевский алхимик – старина Грэм. Для всех сэр Люциус Грэмивальд, а для меня дядюшка Грэм. Ему было со мной интересно, ведь я не считала его чудаком, как все остальные. Он научил меня всему, что я знала, хотя никто во дворце не воспринимал моё увлечение всерьёз. А мы и не старались афишировать мои способности.

Я почувствовала небывалое воодушевление, словно по венам моим пробежал огонь. Это чувство подталкивало к немедленным действиям и было не очень похоже на тихую меня.

Столь несвойственное поведение я списала на необычность обстоятельств. Всё-таки не каждый день убегаешь из дворца, играешь непривычные роли и становишься жертвой чьего-то колдовства.

Я взбежала по лестнице и зашла в кабинет. Толстый том "Колдовских зелий" многообещающе лёг передо мной на стол. Я открыла первую страницу… Пролистав ещё несколько, я поняла, что передо мной книга для кого-то поопытнее. Слишком много там было написано про магию, в которой я ничего не смыслила, и меньше про зелья. Стало понятно, что самой мне не разобраться, по крайней мере, быстро. Это было печально.

Но ещё через две минуты я воспрянула духом! И пошла собираться. Нет, сегодня я не торопилась выходить из дома, но следовало прошерстить шкаф на наличие подходящего образа…

***

Шкафом дело не ограничилось, и на следующее утро я сидела перед зеркалом в спальне и внимательно изучала своё отражение. Платье я нашла быстро, остановив выбор на тёмно-фиолетовом абсолютно закрытом туалете. Руки, грудь и даже шея были спрятаны тканью, застёгнутой на десятки маленьких пуговичек. Не слишком пышная юбка намекала на не богатую, но и не бедствующую даму. На голове у меня восседала фиолетовая же шляпка с чёрной вуалью, на руках, как влитые, сидели перчатки.

Но не это было главным, а моё лицо, над которым я поработала на славу. В ящиках туалетного столика обнаружилась куча всевозможной косметики, которой я не без удовольствия воспользовалась. Первым делом я покрыла лицо белилами, отчего стала похожа на бледную поганку. Этого мне показалось мало, и я замазала нижние веки тенями сизого цвета, получилось будто слово "сон" я не слышала примерно с рождения. При помощи карандаша я немного изменила форму губ и закрасила их невзрачной помадой. Несколько штрихов вдоль скул и крыльев носа придали моему лицу настолько непривычный вид, я сама себя в зеркале не узнала.

Но больше всего я гордилась бородавками! Я решила, что с ними точно сойду за зельевара, которым собралась устраиваться на работу. Одна из них прилепилась на подбородке, а вторая на щеке. И в довершение образа я водрузила себе на нос пенсне, после чего утратила всякое сходство с собой прежней.

Мой вид в зеркале меня почему-то необычайно веселил! Так и хотелось расхохотаться в лицо сыщикам королевы, если они мне встретятся. Я была уверена, что никто меня не узнает.

Я вышла из дома и поймала кэб.

– Аптека господина Норотустры, пожалуйста, – попросила я извозчика, уповая на известность в народных кругах однокурсника старины Грэма.

Да, я не знала его адрес. Как не знала города в целом и не знала ничего из настоящей жизни своей страны и народа. Я только помнила рассказы доброго алхимика о Филипе Норотустре, выдающемся зельеваре, окончившем академию с отличием, но отказавшемся от места при дворе. Он хотел приносить пользу простым людям и добился своего, открыв аптеку в Хольтенбурге. Не сказать, что дела у него сразу пошли в гору, но спустя некоторое время горожане оценили талант мастера и сейчас его аптека с лабораторией по производству снадобий разрослась настолько, что он уже имел штат помощников и заместителей.

О нём-то я и вспомнила в трудную минуту, раз уж старина Грэм остался во дворце и почти наверняка находился под неустанным наблюдением благодаря нашим добрым отношениям.

Я не ошиблась в своих ожиданиях, и через двадцать минут кэб остановился рядом с большим одноэтажным зданием округлой формы и светло-зелёного цвета. Оно существенно выделялось на фоне остальных домов, имеющих не менее двух-трёх этажей в высоту и стремящихся ввысь остроконечными крышами, свойственными Хольтенбургу.

"Аптека Норотустры" гласила большая белая надпись над входной дверью с колокольчиком. Он звонко звенел, знаменуя приход каждого нового покупателя. Я чуть было тоже не вошла внутрь, намереваясь сразу взять быка за рога и убедить господина Норотустру дать мне работу.

Но подойдя вплотную к стеклянной двери, я увидела объявление: "Требуется зельевар!". Вот это да, как мне повезло! Я чуть было не захлопала в ладоши от восторга, но потом прочитала дальше: "Мужчина". Ага. "От сорока лет". Хмм. "С дипломом Академии зельеваров и опытом работы". Оёй.

Ну не мужчина я, и лет мне в два раза меньше. От этого никуда не денешься. Но что делать с отсутствием диплома? Я же хоть и талантливый, но доморощенный специалист…

Так думала я, уже шагая в сторону от аптеки. Кто же знал, что на хромой козе к этому Норотустре не подъедешь? Однако через минуту в голове начал зреть план, как всё-таки получить заветное место. Там, кстати, и оплату обещали неплохую: аж целый золотой в месяц!

И хоть в моём честно украденном из дворца мешочке с золотом лежало сто заветных кругляшков, и хватить мне их должно было с большим излишком до конца дней скромной, затворнической жизни, я очень сильно захотела работать в аптеке и получать ту баснословную зарплату, словно каждый новый золотой, брошенный в копилку, был способен согреть мне душу.

Это тоже было очень на меня непохоже. Настолько, что я уже не смогла списать это на изменения в жизни. Живя во дворце, я никогда не думала о деньгах. Королевской дочери нет нужды беспокоиться о них, она и так богата. Как объяснить своё поведение я не знала, поэтому просто выбросила мысли из головы. А придя домой, принялась сочинять послание своему будущему работодателю.

Письмо получилось пространное, изобилующее описаниями опытов, в которых мне доводилось участвовать, и отсылками к Академии зельеваров. Упоминалось в нём о королевском алхимике Грэмивальде и его восхищении работой Норотустры. Последнее было почти правдой, но Люциус в этом никогда бы не признался и тем более под угрозой смерти не сознался бы в этом Филипе. Я надеялась, что учитель простит меня. В конце я изъявляла желание получить работу, а подписалась именем Гоши Макрона Депо. Последние два имени обозначали мои инициалы, а первое всего лишь сокращение от Маргоши, как любил называть меня старина Грэм. Я надеялась, что если Норотустра решит показать письмо алхимику, то тот поймёт, кто его написал и поможет мне, подтвердив каждое слово.

Я отправила своеобразное резюме адресату и принялась ждать ответ.

Ожидание я скрасила чтением "Колдовских зелий". В введении рассказывалось, какое широкое применение имеют зелья в магии. Дальше шли разделы магии и рецепты зелий, к ним подходящих. Я пробежалась взглядом по указателю. Оборотная, любовная, погодная, поисковая магия…

От последней у меня зачесался затылок. А вдруг подарок мачехи призван указывать моё местонахождение? Разум тут же воспротивился этой идее, но паника меня всё равно обуяла. Уже два дня как меня можно было найти на улице Кузнечиков, но никто по мою душу так и не явился. Разыгравшееся воображение подкидывало разные варианты, почему королева медлит с арестом. Например, из садистских наклонностей ждёт, когда я окончательно расслаблюсь, и вот тогда сцапает. Или из-за Клотильды заклинание сработало неточно, и теперь сыщики прочёсывают соседние дома и вот-вот постучат в мою заветную дверь.