Kitobni o'qish: «Чёрт-те что, или Непыльная работёнка»
© Миш Виктория
© ИДДК
Глава 1
Тот день начинался обычно. Я проснулась в радостном воодушевлении. Сны мне всегда снились яркие и фантастические. Даже просыпаться после них не хотелось.
Во снах я не была разведенной одинокой девушкой без работы и карьерных перспектив, нет. Я была чертовски привлекательна, успешна, даже богата! За мной ухаживали толпы кавалеров, и… в моей жизни случались чудеса. И даже работа такая легкая и непринужденная, что и работой ее назвать было трудно! Надевай наряды да ходи, дефилируй по кабинетам и магазинам… Правда, в чем именно заключалась моя работа, после пробуждения я не вспомнила.
Ну да ладно.
Это было так сладко и волнующе, что я сильно расстроилась, проснувшись в своей хрущевке на раскладном диване.
Увы, за завтраком мое воздушное настроение испарилось – мама опаздывала к врачу и была не в духе. Пока я пила кофе с молоком, она успела прочесть внушительную нотацию по правилам успешной жизни и поставить мне в пример подругу по музучилищу. Вот Ксюша – молодец, работает по профессии, зарабатывает кучу денег, еще и кавалеров меняет как перчатки. А я так, дурында. И лопухнулась знатно, когда отказывалась сотрудничать с рок-группами. Ведь два раза звали на прослушивание!
И кому я, пианистка со средним образованием, нужна? Никому!
– Доча, ты сама отказываешься от своего счастья! – сказала мама напоследок. – Если представился случай, надо хватать его сразу. За грудки, за носы, за все, что выступает! Хватать и не думать!
– Ну мам! – Я, как всегда, засмущалась от ее прозрачного намека.
Моего бывшего мама считала неудачным случаем. Зря схватила. Вернее, по ее мнению, я даже не хватала его. Сама попалась в расставленные ловушки, вступила в интимную связь и вынудила его… эм… поступить по-мужски. Жениться.
Хотя ничего такого я не просила, Вадим сам предложение делал.
Или все-таки будущая теща поднажала? Правильного ответа я не знала – мама не любила эту тему и каждый раз говорила разное.
В общем, лопухнулась я с замужеством. И с карьерой. И с характером, который легкий и небоевой. Вот мама бы на моем месте!..
Боже, как же все это раздражает!
– Вот твоя подружка Ксюша постоянно перебирает мужиков!.. Выбирает, кто получше да побогаче! – начинает мама любимую песенку, но я вовремя напоминаю ей:
– Хирург! Эндокринолог! Ты что, забыла?
Мама убегает, а я возвращаюсь к своим обязанностям, коих в последнее время у меня немного. И меж тем думаю, что в жизни каждому хоть раз, но дается шанс изменить свою судьбу.
Выпадает счастливый билет, представляется удобный случай.
И… если он еще раз мне представится, я не струшу. Не лопухнусь. А точно изменю свою судьбу к лучшему.
А пока… Пора мыть полы.
Взяла я тряпку, печально оглядела двадцать метров хрущевки и возблагодарила Бога, что у нас не четырехкомнатная. Наверное, Бог слышит эти мои вздохи и, так сказать, поддерживает тему, потому что съехать из хрущевки у меня не получается.
А я, между прочим, с мужем четыре года прожила. За это время мама сделала спальню из моей девичьей комнатушки. Она не ожидала, что я вернусь под родительское крыло. Знала, что муж меня не любит, но не ожидала, что я поставлю точку и разведусь. Вот такой парадокс.
Так что я в который раз не оправдала надежд и вернулась домой. Теперь сплю на гостевом диване напротив телевизора и уже год мечтаю о своей жилплощади.
Сладкое слово «жилплощадь» знакомо всем москвичам и гостям столицы. Только у последних больше шансов получить ее.
Грустно, все грустно.
Уборка была в самом разгаре, когда мобильник заиграл красивую мелодию. Я с большим облегчением бросила тряпку на пол. Перерыла всю сумку и не сразу откопала мобильник в подкладке. Та истрепалась до такой степени, что зашивать не было смысла – во все стороны торчали распущенные нитки.
Взглянув на экран, я кисло усмехнулась: звонила Ксюша. Как будто почувствовала, что совсем недавно говорили о ней.
– Оль, ты сегодня приедешь?
– Привет, дорогая. Куда? – Что-то не помню, чтоб мы договаривались.
– Ну как же. Познакомиться с нашим новым басистом. Помнишь, я о нем говорила? – Ксюша заговорщицки сделала паузу, такую суперпрофессиональную, длинную и многозначительную, что я даже растерялась и начала усиленно вспоминать. Только что-то ничего не вспоминалось. Но подруга не дала мне времени медитировать и оживленно протрещала:
– Оль, ну хватит дома сидеть, приходи. Повеселишься, потанцуешь, у тебя же сегодня выходной?
– Ксюш, я не работаю. Две недели как уволилась. И, кажется, тебе об этом говорила. Ладно, приеду. Только не сообщай заранее этому типу… Я просто приеду повидаться с тобой.
Записав адрес кафе и попрощавшись, я кое-как домыла полы. Времени на наведение марафета оставалось немного.
Хорошо хоть, мама после врачей сразу поехала на работу. Иначе с ее дельными советами я бы вообще никогда не собралась и из дому не вышла! А ведь меня ждет свидание. Очередное.
И пусть официальная версия звучит: «Я еду послушать Ксюшу и потусить вечерком», на самом деле всем все ясно. Каждый месяц подруга знакомит меня с потенциальным парнем, выбирая из музыкантов своей группы. Несколько раз знакомила со звукорежиссерами. Но они меняются не так часто, как гитаристы.
После каждого неудавшегося знакомства я заедаю горечь тортиком и искренне удивляюсь: как я вообще умудрилась замуж выйти? Ведь мне так не везет на парней.
И только верная подруга не устает приглашать меня на свидания.
Нет, не буду расстраиваться заранее. Я выбрала черное платье по колено, облегающее и подчеркивающее правильные изгибы фигуры. Уложила волосы, а кончики закрутила в крупные кудри. Волосы были моей гордостью – почти натурального светлого оттенка, пышные и до лопаток. Маленькая черная сумочка на плече довершала элегантный образ.
Кафе, где выступали Ксюша и Ко, было небольшим, но в центре. Наверное, поэтому я и согласилась поехать – чтобы развеяться. Люблю гулять по старинным московским улочкам и любоваться архитектурой.
Приехав за полчаса до выступления, я села за последний оставшийся свободным столик – перед сценой.
«Прощайте, мои уши, я очень вас любила!» – подумала со вздохом и заказала двойной дайкири. Гулять так гулять.
Появилась Ксюша. Чмокнула, протараторила последние новости, перспективы личных отношений с бойфрендом и позвала Пашу. Басист оказался симпатичным и даже в моем вкусе. Жаль только, что я его почему-то не заинтересовала. А ведь я вырядилась, накрасилась и, по моему мнению, выглядела очень даже неплохо!
Аура у меня, что ли, неправильная?
Паша оценивающе оглядел меня и, поговорив пять минут о предстоящем концерте, смылся. Так я и не успела продемонстрировать ему свой богатый внутренний мир. Только сорок шестой размер и затравленный взгляд. О чем не преминула сообщить мне подруга.
– Легче надо быть, непринужденней! – учила она. – Ты опять смотрела на него с таким испуганным выражением, будто из-за спины сейчас выскочит монстр. Парни не любят напряженности.
– Басисты – не мой идеал. Зря я приехала… Не везет мне с музыкантами, как ни крути. Специфичные они люди… Вот этот твой Паша – он ведь дурак. Самоуверенный и непробиваемый. Хорошо, что не стал навязываться. Мама бы его не пережила! – Посмотрев на Ксюшу, я демонстративно выпила половину дайкири. Хоть запить унижение.
– Мама твоя никого не вынесет, – отрезала Ксюша и отсалютовала мне апельсиновым соком.
Ксюша за рулем, кроме сока, ничего себе не позволяет. Смотрит с сочувствием. А я свободный человек, нужно – так и на метро доеду.
– Ай, ладно, не надо мне вашего сочувствия! – решила я и заказала себе еще коктейль.
– Оль, ну и черт с ним. Ничего он не понимает в женской красоте. Слушай, а мама твоя скоро в командировку поедет? Я из дьютика хотела попросить на день рождения пару бутылочек. – Ксюша, как всегда непробиваемый философ и циник, вытащила из сумки список. Со вздохом я сунула бумажку во внутренний карман. Надо же помочь подруге. Ксюша поблагодарила и пошла зажигать.
Вечер приближался, концерт начинался. Ребята играли хорошо, публика раздухарилась, и даже я пошла танцевать. Как было весело кружиться под хиты давно ушедших времен: не стесняешься музыки, своего платья, старомодных движений. Ну не умею я танцевать хип-хоп или демонстрировать стрип-пластику, как в клубе! Всю жизнь просидела за фортепиано… вообще радуйтесь, что я могу двигаться.
Толкнув что-то мягкое локтями, я повернулась и с энтузиазмом извинилась, уверяя, что не хотела и ничего такого не думала, все получилось случайно и так далее…
Мой словесный поток остановили встречными извинениями, и… я наткнулась на довольно симпатичного парня. Среднего роста, брюнет, с вытянутым интеллигентным лицом. Обычные джинсы и белая футболка. Маленькие очки придавали ему вид умный и стильный.
Он несколько раз извинился и все время настаивал, что это он слон и первым меня толкнул. Похохотав и протанцевав в качестве компенсации старомодный танец за руки, мы познакомились. Музыканты ушли на пятнадцатиминутный перерыв, а парень подсел ко мне за столик. Мы выпили по дайкири и стали знакомиться дальше.
– Максим, химик, инженер, любитель хорошей музыки.
Фанфаронство, не иначе, но и я так могу:
– Оля, мастер по ничегонеделанию в этой жизни, – фыркнула я, а резкий треск стаканов напомнил, что они не хрустальные и вообще-то общественные.
– О, так и разбить недолго, – заметил Максим и принялся за салат, который официантка перенесла с его столика.
– Ты в первый раз здесь? – Дождавшись моего кивка, Макс продолжил: – И я. Прикольно тут, уютно и потанцевать можно. У меня друг играет – басист. Видишь того, справа в кожанке? – Вилка двинулась в направлении барной стойки.
– А я к подруге пришла. Она поет.
– Ксюша? Классно поет. – Макс окинул взглядом барную стойку, где сидела Ксюша с соком. Красивая, высокая блондинка. Эх, еще один обожатель Ксюши.
– А ты ни на чем таком не играешь? – заинтересовался парень.
– На фоно, но это было раньше. – Тыкнув вилкой в салат, я с независимым видом прожевала листочек.
Обычно я старалась не бередить старую рану. Она еще кровоточила и напоминала о себе. Да, я завязала с музыкой, разуверившись в своей гениальности. И не придумала, чем буду заниматься в жизни. Решила плыть по течению, искать новые варианты. Как знать, может, я великий художник, но пока не догадываюсь об этом.
– А мне сыграешь как-нибудь? – Хитро сощурившись, Макс сжевал черри.
– Посмотрим.
Вот еще вопросы! Делать мне нечего, что ли, – играть тебе? Обнаглели парни – ничего не выяснив, идут кирзовыми сапогами по больным местам. Можно ж догадаться, что если я бывшая пианистка, то есть на то причины.
– И что ты делаешь по жизни?
После десяти минут душевного разговора прозвучал мой самый нелюбимый вопрос. Пришлось признаться, что ничего. Сейчас. А так – всегда что-то делаю, даже времени почитать любимую книжку нет.
– Да и вообще, жизнь такая сложная и непредсказуемая штука, что… – Не зная, как закончить свою туманную речь, я только взмахнула рукой, показывая, что жизнь – она такая, вот сразу и не поймешь какая!
– И я ничего! Нахожусь в вечном поиске! – поддержал меня парень и с воодушевлением поднял бокал виски, заботливо принесенный официанткой.
Мы опять выпили.
Завязался интересный разговор: Макс что-то говорил про книжки, учения и учителей. В какой-то момент съехал на религию и пытался выведать, как я к этому отношусь. Да никак, если честно. Поэтому мы еще раз обсудили книжки. Я с трудом улавливала обрывки фраз, музыка звенела вовсю, и приходилось пододвигаться совсем близко друг к другу и говорить чуть ли не в ухо. Не скажу, что мне это не нравилось, наоборот, сие обстоятельство добавляло разговору определенной интимности. Вот только услышать, что отвечал собеседник, было трудно.
– Давай отсядем в соседний зал. Невозможно спокойно поговорить, – предложила я, и Макс согласился.
«Ух, какая я боевая», – мелькнула по пути мысль, и мне она понравилась.
Была не была. Хватит уже прятать голову в песок, как страусиха. Надо начинать новую главу в своей жизни. Дерзать. Совершать и не бояться. Действовать!
И я решила – быть.
В соседнем зале стояли продолговатые диванчики, все занятые, кроме одного в углу – не иначе как нас поджидал. Мы сели и заказали минералки.
– Знаешь, я склоняюсь к мысли, что нам надо встретиться еще раз, – совсем нелогично выпалил Максим.
– Да? И почему? – Хотя чего это я. Понятно ж почему.
– С тобой так интересно поговорить!.. Ты веришь в Бога? – вдруг опять спросил он.
«Определенно, на нормальных парней мне не везет», – грустно подумалось мне.
Вот почему стоит в моем поле зрения появиться симпатичному парню, как у него обязательно находятся неожиданные наклонности или пагубные привычки? Макс размахивал руками и с жаром рассказывал про какого-то Леню, который был его учителем и учил его по жизни именно этой самой жизни.
– Нет, то есть да.
Очертания собеседника через столик поплыли, и мне захотелось на воздух. Пора сваливать. Симпатичный странный чудик – мой любимый тип. Еще не хватало, чтобы я стала разбираться с его проблемами, как это произошло с моим бывшим. Только спустя четыре года я поняла, что была для него не просто бюро добрых услуг, но и мамочкой, улаживавшей все важные жизненные вопросы.
Если честно, виновата я сама. Мне нравилась власть, которую он доверчиво сунул мне в руки. Я решала все и за всех. Никогда еще меня так не слушали открыв рот. А потом неожиданно выяснилось, что я чуть ли не на работу должна его устроить, рассылать резюме и сопроводительные письма.
Нет, второй раз я так не лопухнусь!
Немного пошатнувшись, я встала и пошла в дамскую комнату. Ксюша красила губы, и я с налету обняла ее.
– Ксюша, спасибо, что пригласила. Мне все очень-очень понравилось!..
Речь я не договорила, но Ксюша ведь у нас догадливая.
– И кого это ты подцепила? – Дернув плечом, она поправила платье и обернулась ко мне.
– Странного парня. Мне на них везет – на религии повернутый. Навряд ли что-то выйдет. Но мне сейчас так хорошо-о-о! – Я еще раз обняла Ксюшу и поцеловала в щечку. – Какая же ты хорошая, Ксюш, и как я тебе завидую! Все мужики – твои, даже этот…
– Ну, повернутого можешь оставить себе, мне не жалко! – Ксюша рассмеялась и дернулась к выходу. – Ладно, Оль, пошли, нам выходить пора.
Ребята вышли на сцену, и праздник продолжился.
Весь оставшийся вечер Максим исследовал мои губы. Мы целовались, стоя у стеночки в коридоре кафе, но почему-то никто на нас не обращал внимания.
Наконец я вспомнила о своих «важных делах» утром, и, обменявшись телефонами, мы разошлись.
Не стоило подпускать к себе этого странного парня близко, поэтому я запретила себя провожать.
Потом по телефону отошью его. Придумаю благовидный предлог и не пойду на свидание. Но пока – пусть телефон будет записан в моей телефонной книжке. Сегодняшний вечер определенно удался даже с учетом его чудаковатости.
Погода стояла теплая, волшебная. С удовольствием я вдохнула пряный городской воздух.
Ну здравствуй, метро! Я иду к тебе!
Перешагнув низенькую оградку, я ступила на идеально выстриженный газон.
Да, городские службы хорошо за этим следят в последнее время. Я шла по лужайке в горку и, засмотревшись на иллюминацию соседнего с метро кафе, неожиданно на что-то наступила.
Моя правая нога съехала вбок, потом подвернулась и, прежде чем я успела сообразить, что случилось, опрокинула меня на траву.
Кажется, зря я решила сократить путь. И ограду они не просто так поставили. Здесь же одни неровности!
– Опаньки! Ай!
Поднимаясь на локте, я разглядела причину, по которой чуть не прорыла носом землю: рядом со мной валялся небольшой красный мяч. Детский!
«И какие же это дети играют в мячик по ночам?!» – подумала я.
Очертания метро расплывались перед глазами, синее небо безучастно смотрело на мои страдания, а я вдруг поняла, что в стопе покалывает.
Неплохо я так подвернулась!
Опершись ладонью на землю, я сделала попытку встать. Но не успела. Прямо передо мной, всего в паре метров, возникло чудовище и разинуло огромную зубастую пасть…
Отмахнувшись от наваждения, я пригляделась. Ан нет, не чудовище. Огромный черный дог с красными глазами возмущенно смотрел на меня. Так, значит, это не дети мячи раскидывают, а владельцы собак!
Я нащупала мячик и бросила собачке. Та поймала на лету, но посмотрела на меня все так же с неодобрением.
Вот до чего я дожила! Собака и то меня не одобряет!
Я чуть не расплакалась от обиды.
– Девушка, вам помочь?
Пока я размазывала по лицу неожиданно выступившие слезы, подбежал хозяин собаки.
Он присел на корточки и встревоженно заглянул мне в лицо.
– Вас собака напугала или вы эм… отдыхаете? – спросил он.
Вид у него был ничем не примечательный. Русые, соломенного цвета волосы, чуть растопырившись, глядели в разные стороны. Рыжая футболка и джинсовые шорты дополняли хулиганский образ. Лет ему на вид было девятнадцать-двадцать.
Обычный такой мальчик с собачкой.
– У нее нога подвернута, – вдруг открыла пасть и сообщила во всеуслышание собачка, а потом добавила: – Бери и тащи домой. Компресс будем ставить.
– Какое… домой? – Я даже привстала на локте. – Мне к метро надо! – Я ткнула пальцем на вожделенный вход в каких-то сотнях метров.
Жаль, не дошла. Взяла левее – и все. Попала в историю!
Вход перед глазами качнулся. Третий дайкири явно был лишним. Нельзя так много пить, а то мерещится разное! Говорящие собаки, мигающие вывески метро…
Но парень отчего-то послушал не меня, а псину, и неожиданно подхватил меня на руки.
Охнул. Ага, я фигуристая. Все при мне.
Лицо парня побагровело, но он стойко повернулся и зашагал со мной куда-то в темную ночь.
– Держи ее крепче, чтобы не убежала! – посоветовал дог.
И только тогда до меня дошло, что голос мне не померещился, а существовал в реальности.
– А-а-а-а, говорящая псина!.. – закричала я.
Несколько прохожих, спешащих к метро, на нас оглянулись. И никто, совершенно никто не заинтересовался моими словами и не ринулся меня спасать.
Это что же такое происходит? Это как же вообще меня угораздило?! В самом центре города да среди белой ночи меня тащат не пойми куда?!
– Да она пьяная, – удивленно воскликнул парень (унюхал же!) и вопросительно посмотрел на псину.
– Ну и ладно, – невозмутимо ответила собака, и мы двинулись дальше.
По Пресне я как-то особо не ходила и не знала, что такие старые и обшарпанные дома тут водятся. Представление о центре у меня всегда было восторженное. Это же центр! Тут все красиво и прекрасно, тут живет наша лучшая и элитнейшая половина города!
…Дом оказался пятиэтажкой.
Меня со вздохами и хрипами дотащили до этого чуда архитектуры, и от сего вида протрезвела я окончательно. И хотела взбрыкнуть, но держали меня крепко. Так, ковыляя и причитая, мы добрались до четвертого этажа. Лифта в доме не было.
По пути незнакомец перекинул меня на плечо, и я повисла на нем, как спелая груша. Мысли в голове летали самые неподходящие: интересно, зачем он тащит меня домой? Как он объяснит родителям мое появление? Зачем притащил незнакомую девушку в дом?
А вдруг, вдруг… он маньяк?!
Эту мысль я не успела толком додумать – мы поднялись. И, к моему безграничному удивлению, жил этот парень один.
Пустое помещение и без предков?
Он сгрузил меня на банкетку в коридоре, а сам пошел мыть руки. Спокойно так, неспешно. Будто все время мира у нас в кармане.
– Так нечестно! – Я обиженно надула губки и взглянула на псину. – А как же скандал? Мы же пришли поздно! Ик… Где твои родители и… как тебя зовут?
Псина демонстративно отвернулась. Как будто ее мое поведение оскорбило. Я фыркнула: не очень-то и хотелось с тобой общаться. Чисто из вежливости спросила.
«Странная парочка», – подумала я.
Пожав плечами, встала и почти ровно – мешала нывшая лодыжка – пошла за парнем на кухню. Та выглядела весьма посредственно – коричневые навесные шкафчики из ДСП, плазма на стене и плоская блестящая люстра на потолке. Сувенирные тарелки на стенах да разноцветные бокалы советских времен в буфете.
Самая обычная небольшая кухонька. Я огляделась и села на коричневый уголок. Велюровый, как и у меня дома.
– Что ты делаешь? – вежливо спросила у парня.
– Воду кипячу для компресса, – услышала невозмутимый ответ, и я побледнела.
– А разве на ушиб не холодное что-то прикладывают? – Я, конечно, не медик, но такие прописные истины все-таки слышала.
– Эм… – Парень сбился с мысли и развернулся-таки ко мне.
А я на несколько мгновений залюбовалась. Сейчас, при свете люстры, я увидела очевидную и невероятную вещь: парень был необычайно красив. Тонкие черты лица, аккуратный носик и мужской волевой подбородок. Явно младше меня, и оттого я чуть-чуть загрустила: у меня есть правило. Я не встречаюсь с теми, кто младше. Замуж они не позовут, а тратить на них свое время глупо.
Но какие у него пронзительные глаза! Небесно-голубые.
Я подложила ладонь под щеку и еще раз вздохнула: какие экземпляры по центру шастают. И живут тоже.
– Тебя как звать-то? – Парень вздохнул и опять отвернулся к шкафчику.
Зашуршал пакетом. Наверное, чай достает?
– Оля.
– А меня Лирасс.
Я спала с руки и ошарашенно уставилась:
– Родители пошутили или сам придумал?
А что, был у нас один курьер на работе. Он имя Никодим на Варфоломея сменил – сказал, что теперь девушки на него пачками вешаются.
Парень обернулся. В его голубых глазах ясно мелькнула гроза. Кажется, я наступила на больную и кровоточащую мозоль.
Пришлось поднять в примиряющем жесте ладошки и извиниться:
– Прости, в первый раз услышала такое необычное имя. И откуда у тебя говорливая… псинка… ой… собачка?
Я не ожидала, что дог появится тут же. Встанет на задние лапы и уткнется мне мордой почти что в лицо и пролает:
– Слушай, ты, пьянчуга! Еще раз нелестно обо мне отзовешься, и все, урою. И мне плевать, что сорвется дело.
– Делло? – Я растерянно отодвинулась.
Никогда не любила собак, а таких вот огромных, да еще говорливых, и подавно. В общем, мне не ответили, и я замолчала.
Лирасс приготовил какое-то адское пойло. Пока мы «мило» беседовали с собачкой, он кинул в кипящую воду каких-то то ли травок, то ли приправ, и в итоге получилась жутко вонючая смесь.
Я сморщилась, но никто, разумеется, на мою реакцию внимания не обратил. Когда дымящаяся кружка оказалась на столе, а Лирасс пододвинул ее почти к моей руке вплотную, я попробовала скосить под дурочку.
И беззаботно прочирикала:
– Так ведь кипяток еще больше мой ушиб спровоцирует… Не стоит.
– Пей, – приказным тоном произнес Лирасс.
Как будто не я старше, а он. И имел право мной командовать.
– Кипяток? – Теперь уже удивление было непритворным. – Никогда не пью горячий чай – боюсь обжечься, да и неполезно это!
Парень молча развернулся, взял графин с холодной водой и долил в кружку.
– Пей. И болеть не будешь, – серьезно сказал Лирасс.
Я еще раз принюхалась. В принципе, чай пах приятно: мятой, душицей… Мама тоже мне иногда такой заваривала. Только состав этого напитка все-таки посложнее. Нотки горечи и остроты подсказывали, что в чае были и другие травы.
Ладно. Выпью. Рискну. Не отравить же они меня хотят.
Под немигающим взглядом парочки я выпила. Горечь оказалась приятной, как после черного кофе. Под конец вкус мне даже понравился, и я подумала, что стоит взять рецепт. Удивить Ксюшу или еще кого-нибудь необычным напитком.
А потом очертания кухни поплыли, а все краски свернулись в одну светящуюся точку. Я бы возмутилась, но и точка уплыла за тысячу миллионов световых лет от меня.
