Kitobni o'qish: «Клеймо на крыльях бабочки. Исторический роман», sahifa 3
Глава 3
Конец сентября 1769 года. Центральная Германия.
Свечи догорели. Лишь огонь в камине рассеивал полумрак в столовой. Трубка погасла. Но звать служанку не хотелось. Шевалье подвинул кресло ближе к камину, разжёг трубку тлеющим кусочком дерева и выпустил клубок дыма: "Главное удовольствие от курения – в самом созерцании дыма. Удовольствие – это главное в жизни. Да и не увидишь слепого, которому бы нравилось курить.(24)
Шевалье вспомнил нежелание девушки говорить на тему религии, которую он тонко затронул за ужином. Хотя, возможно, ей просто это не было интересно. "Какая прелестная молодая особа,… Тайн у фройляйн гораздо больше одной. И она не спешит их открывать".
Гостиница погрузилась в сон. Затухающий огонь в камине отбрасывает блики на стены и на сидящего в глубоком кресле. Оставим ненадолго шевалье у камина, дорогой читатель, и поразмыслим о некоторых фактах. Чуть приоткрыть завесу тайн нашей красавицы или сразу отмести домыслы в сторону, как не стоящие внимания.
*
Некоторое отступление от повествования.
До конца её жизни рядом с ней не появлялись или, точнее сказать, никак не проявляли себя люди, которые её знали до этого времени. Она не была ребёнком. В 1769 году ей было около семнадцати лет. Как мы узнаем в дальнейшем, она была хорошо воспитана, прекрасно образована, имела глубокие знания в истории, литературе. И, что несколько необычно для молодой девушки того времени, серьёзно разбиралась в архитектуре. Она свободно говорила и писала по-французски, по-немецки, знала английский и итальянский языки, хорошо рисовала, пела, играла на музыкальных инструментах и прекрасно танцевала. История не сохранила, точнее, история не получила фактов об обществе и семье, где жила милая девочка до осени 1769 года, которые она покинула по какой-то причине. У истории нет фактов о ней до её появления на территории Европы в конце 1769 года.
Фройляйн получила воспитание и образование, доступные только очень обеспеченным семьям в Европе. Исчезновение молодой женщины из семьи, из общества обеспеченных семей обычно не игнорируется этим обществом. Если не от большой любви, то, как минимум, для сохранения приличий. Если это обеспеченное общество Европы живёт открытой жизнью и связано многочисленными семейными связями, кузин, тётушек, других родственников, друзей родственников, родственников друзей и просто соседей.
Мы можем предположить, что исчезновение молодой женщины стало благом для её семьи, позволило с облегчением вычеркнуть её имя из памяти и из семейного молитвенника. Подчёркнутое равнодушие к религии было отмечено людьми, оставившими о героине свои воспоминания.
Осенью 1769 года она покинула место, где жила. Она сменила имя, которое у неё было, и никто её никогда не искал. Предположим, что у молодой особы были достаточно серьёзные основания, чтобы покинуть прежнюю жизнь и семью, которая дала ей редкое для большинства женщин её времени прекрасное образование. Она закрыла в памяти свою жизнь до 1769 года, не предъявляла претензий к людям своего прошлого и не имела желания к ним вернуться. Будем думать, что симпатий и претензий у неё не было. Покидая навсегда свою жизнь до 1769 года, она знала, что люди из её прошлой жизни искать её не будут и досаждать ей не будут. Даже если дороги их пересекутся.
Предположим, ей были известны факты, знание которых гарантировало отсутствие претензий от людей её прошлого. Как мы уже предположили, её уход не принёс им особого горя. Но маловероятно, что, вознесённая на вершину к сильным мира сего и в мир баснословных денег, она смогла избежать визитов прежних дражайших родственников.
Никогда в её жизни рядом с ней не было людей, которые хоть словом обмолвились о знакомстве с нею, обладали минимумом знаний о ней или семье до её появления в истории в 1769 году.
Нельзя исключить, что милая фройляйн была дочерью одного их многочисленных немецких князьков, владельцев полуразрушенного замка, живущих на последние крохи когда-то больших состояний. И, как отметил в разговоре за ужином шевалье, бедных, как церковные мыши. Но хорошее образование стоило недёшево. Сомнительно, что последние крохи отдавались учителям, а не на миску капустной похлёбки, приправленной салом. Но в одном сомнения нет. Какие-то серьёзные обстоятельства навсегда перечеркнули для девушки любую возможность, да и желание восстановить семейные связи.
У нас есть основания рассматривать факт её нахождения на территории центральной и восточной Германии до 1769 года, перед её появлением в истории. Милая девочка жила там или она откуда-то прибыла туда. Нет документов, нет свидетелей её времени. И, в конце концов, нет особых оснований полагать, что наша героиня имела какое-то отношение к богатой, но закрытой секте, пустившей свои щупальца по Священной Римской Империи в XVIII веке. Но, чтобы хоть приблизиться к разгадке, мы должны рассмотреть все возможные версии. Даже самые маловероятные версии и спорные факты, возможно, имевшие место в её жизни до осени 1769 года. Которые могут пролить свет на прошлое нашей красавицы. На закрытое прошлое её жизни до 1769 года.
*
Секта Франкистов.
Рассмотрим, какой информацией располагает история Европы об этой закрытой секте. Об этом занимательном обществе франкистов и его забвении.
Франкцизм, еврейское религиозное движение Европы второй половины XVIII века и начала XIX века, был принесён в жизнь иудейским мессией Якобом Франк.(25) Заключалось это учение в отрицании как религиозной, так и моральной дисциплины иудаизма.
"Я пришёл избавить мир от всяких законов и уставов, которые существовали доселе,…" – учил своих прихожан Якоб Франк. Учение несло в себе стремление избавиться от тысячелетнего еврейского горя и преследований. Франк утверждал, что избавление должно наступить при отречении от самого еврейства и от его традиций.
Но на пути к его озарению новой религией он решает в 1756 году принять Ислам. В это время он с молодой женой и двухлетней дочерью Реббекой проживает в маленьком болгарском городе на территории Османской империи. Но, скорее всего, Франк не нашёл себя в Исламе. Уже в 1759 году он активно проводит переговоры с высшими представителями польской католической церкви о переходе франкистов в Римский католицизм. Протестантские миссионеры Германии также принимают участие в судьбе новых "братьев" и пытаются объединить франкистов с протестантской церковью. Горстка франкистов действительно присоединилась к церкви Моравии.(26)
Франкисты также пытаются обеспечить себе поддержку внутри еврейского общества и найти соглашение с раввинами. Но в раввинском Суде новую религию обвиняют в нарушении еврейских законов морали и скромности.
Потерпев неудачу с раввинами, Якоб Франк опять обращается к высшими представителями польской церкви. На этот раз идёт разговор об окончательном переходе франкистов в Римский католицизм. Но католики не торопятся раскрывать свои объятия для новых сынов. Франкистов просят на практике доказать приверженность христианству. Показывая решение порвать с догмами иудейства, Фрaнк и его последователи приказывают сжечь все копии Талмуда в Польше. Что нашли – всё сожгли.
Уничтожение книг, о чём упомянул шевалье де Сенгаль в разговоре с нашей героиней во время ужина, действительно имело место. Было уничтожено около десяти тысяч томов. Это стало огромной потерей для еврейских библиотек того времени. Но Якоб Франк не останавливается в своём показном рвении. Он призывает своих последователей сделать ещё один решающий шаг – совершить крещение по христианскому обряду. Христианское крещение франкистов с большой торжественностью начинает отмечаться в католических приходах Польши. Члены польской аристократии выступают как крёстные родители. Якоб Франк принял крещение 18 сентября 1759 года в Варшаве. Сам польский король Август III выступал в качестве его крёстного отца. В течение года более пятисот иудеев были обращены в христианство. А в следующем году крестилось почти тысячу человек. К 1790 году в Польше двадцать шесть тысяч евреев стали католиками.
Тем не менее франкисты продолжают рассматриваться с подозрением из-за своих странных обрядов. Франка арестовывают 6 февраля 1760 года в Варшаве и под стражей доставляют в Трибунал Католической церкви по обвинению в ереси. Его осуждают и заключают в монастырь.
Тюремное заключение продолжается тринадцать лет. Но это только усиливает его влияние на секту, окружая его аурой мученичества. Фрaнк из тюрьмы вдохновляет своих последователей мистическими речами и посланиями, что спасение можно получить только приняв христианство. Затем перейти под его начало в созданную им паству.
Не забудем про его семью. Его дочь родилась в 1754, при рождении получила имя Ребекка. В 1759 году, при крещении Франка и его жены, малышка Ребекка также приняла крещение с новым именем Ева. Во время заключения Якоба Франка в монастыре Ева Фрaнк начинает играть роль второго лидера в секте, ещё будучи подростком.
Сразу после смерти матери Ребекки в 1770 году у заключёного в монастырь Якова Фрaнка является новое "святое озарение". Из своего заключения Фрaнк распространяет слух, что его 16-летняя дочь, которая теперь второй лидер секты, на самом деле носит имя Ева Романовна. И Ева-Ребекка есть внебрачная дочь русской императрицы Екатерины II.
Таким образом, по словам "любвеобильного" Франка, сразу после его женитьбы в 1752 году на дочери торговца, во время отнюдь не роскошной жизни в маленьком болгарском городе, входящем в состав Османской Империи, он был любовником жены наследника Российского престола и будущей Императрицы Екатерины. И будущая императрица Екатерина родила плод их страстной любви – девочку Еву-Ребекку. Звучит потрясающе.
Но секта ему верила. "Mundus vult decipi"(27)
После первого раздела Польши, проведённого Австрией, Пруссией и Россией в августе 1772 года, и ослабления влияния католического Трибунала в Польше, Якоба Франка освобождают из заключения. Императрица Мария-Терезия начинает рассматривать его как распространителя христианства среди евреев. Воспитание и образование Марии-Терезии было поручено иезуитам. Она выросла ревностной католичкой и разделяла всех людей на католиков и не католиков. Последние для неё были шарлатанами, состоящими в союзе с дьяволом, злейшими врагами её империи. А Иосиф II, старший сын Марии-Терезии и император Священной Римской Империи, весьма и весьма благосклонен к молодой восемнадцатилетней красавице Еве Франк.
Маловероятно, что австрийский королевский дом и мудрая императрица Мария-Терезия не понимали, с какими авантюристaми они имеют дело. Они всё понимали. Но правдивость и политика редко уживаются под одной крышей. Галантный XVIII век не был в этом исключением. Как говорил в будущем Наполеон Бонапарт: "В жилах европейских монархов течёт не кровь, а замороженная политика".
После освобождения из тюрьмы в 1778 году Франк переезжает со своей дочерью и свитой в Оффенбах, в Германию, где получает титул "барон Оффенбах". Он живёт как богатый дворянин, получая финансовую поддержку от своих польских и европейских последователей. После смерти Франка в 1791 году его дочь Ева становится "священной хозяйкой" и единственным лидером секты. Она будет единственной женщиной в истории иудаизма, которую объявили мессией.
Священная хозяйка занялась рассылкой "красных писем", написанных красными чернилами, по всем еврейским общинам с призывами принять христианство и вступить в секту. Однако многочисленные послания, разосланные в еврейские общины Европы, не увеличивают численность секты. У Евы не хватает ни упорства, ни харизмы отца поддерживать культ секты.
Приток денег от паломников катастрофически уменьшается, а Ева продолжает жить в привычной роскоши. Её аудиенции и каббалистические ритуалы, несмотря на видимую изысканность, разочаровывают посетителей, производя впечатление шарлатанства. Секта катастрофически теряет поддержку. К 1816 году сумма долга достигает громадной суммы – трёх миллионов гульденов. Суд постановил заключить Еву под домашний арест. Вскоре после ареста Ева внезапно скончалась. Её смерть вызвала много вопросов. Имелась и версия её побега. К середины XIX века секта франкистов исчезает, не оставив никаких следов в еврействе.
*
Шевалье де Сенгаль, блистая остроумием за ужином с нашей героиней фройляйн Франк, не из праздного любопытства пытался тонкими вопросами узнать о ней, её окружении, подлинности её имени. Ключи к тайнам привлекают обывателей и авантюристов. Для авантюристов чужие тайны – не праздный интерес, а возможный источник денежного ручейка. Ручеёк может стать полноводной рекой для обладателя таланта распутывать любую интригу. Особенно, если узелки этой интриги завязаны участниками наспех. Да и не стёрлись ещё в памяти повесы шевалье ласки и поцелуи молоденькой бестии – проповедницы Евы Франк.(28)
Первое в списке оставшихся нам в истории Европы многочисленных имён красавицы, которая закончила свой ужин с шевалье де Сенгалем, – имя фройляйн Франк.(29) Но также факт, что осенью 1769 года имя фройляйн Франк уже не было её настоящим именем.
Как автор книги я не рассматриваю вовлечение франкистов как достойную версию для изучения жизни моей героини. Но на суд читателей эта версия должна быть представлена.
*
Дороги, которые мы выбираем,… Дело не в дороге, которую мы выбираем, а в том, что внутри нас заставляет нас выбирать дорогу,…
Она поднялась в свою комнату, закрыла дверь на ключ и поставила свечу на столик у окна. После жаркого камина столовой в комнате было прохладно. Свеча оплывала, лепестка огня едва хватало осветить поверхность стола. В комнате царила луна. Полоса лунного света пересекала всю комнату. Девушка опустилась на край кровати. Главный для неё вопрос, который был отодвинут в сторону на время ужина с шевалье, опять сверлил мозг: "Куда ехать дальше?"
Нервное напряжение последних месяцев и, особенно, последних дней бегства дало о себе знать. Слёзы, злые слёзы никем не любимой и никого не любящей, гонимой женщины наполнили глаза.
Дорогой читатель, дадим ей время справиться с эмоциями и со слезами. Она плачет в последний раз. До последнего дня её жизни она никогда более не будет плакать, поддавшись своим эмоциям. В её глазах будет жить смех, холодное равнодушие будет сменяться презрением. В её глазах будут бушевать гнев и ненависть, любовь и страсть будут будить в них весёлые светлые лучики или поднимать из глубины кромешный мрак. Но только слёз в её глазах больше не будет.
Слёзы бежали по лицу и прочертили на щеках две блестящие дорожки. Продолжая всхлипывать, она подошла к окну и открыла створку. Семейство голубей, расположившееся на ночлег у её окна, с шумом разлетелось в стороны. Круглая холодная луна заливала серебром островерхие крыши домов и часть площади перед гостиницей, совершенно безлюдной в этот час. Девушка выглянула наружу, глотнула прохладного воздуха и подставила ему лицо. Чёрное звёздное небо над городом казалось бездонным. Ветер сентябрьской ночи обдувал её лицо, высушивал мокрые дорожки слёз. Немного успокоившись, она закрыла окно. Ночная прохлада ещё больше выстудила комнату. Девушка поёжилась: "Нужно было сказать затопить камин".
Она достала из своего саквояжа плоскую шкатулку чёрного дерева и кожаный кошель, завёрнутые в купленную по дороге шаль. Вид блестящих при свете свечи золотых монет в кошеле вернул улыбку на лицо и вернул мысли к разговору за ужином:
«Это театр, фройляйн Франк. Они придумывают свою жизнь как спектакль, наряжают свои фантазии в разные одежды,…».
Она медленно перебирала пальчиками золотые кружочки, а в голове вихрем неслись мысли. Блестели удивительные глаза, ещё влажные от пролитых слёз. Вчерашние планы о поиске работы гувернантки в богатом доме уже не вызывали интереса. Даже сама мысль казалась смешной. Девушка встала, с минуту постояла неподвижно в полосе лунного света и подошла к зеркалу над камином. Она провела кончиком пальца по деревянной раме, обрамлявшей зеркало, словно зачарованная своим отражением. Вдруг гладкая зеркальная поверхность пошла кругами, будто кто-то невидимый бросил камень в воду. Отражения в зеркале бледнели, уступая место проступающим силуэтам и теням. С мечтательной улыбкой, кивая по сторонам головой и обмахиваясь воображаемым веером, она плавно пошла по комнате.
*
"…Музыка звучала внутри неё, стены маленькой комнаты расширились, огонёк единственной свечи влился в свет сотен свечей, канделябров, жирандолей и люстр. Комната под крышей расширилась до зала, залитого светом и заполненного танцующими парами. Горят свечи на свисающих со сводов зала люстрах, свет их дробится в хрустальных подвесках, плывут пышные парики, качаются кринолины дам. Пары расступились перед ней. Она расправила пышные юбки своего платья и присела в глубоком реверансе перед воображаемой фигурой. Звуки музыки медленно растворились в тишине комнаты. Свечи бального зала постепенно погасли, уступая пространство лунному свету. Танцующие пары таяли в его серебряной дымке, расплывались лица. Комната под крышей провинциальной гостиницы вернулась под свет дрожащего лепестка единственной свечи…"
*
Девушка вернулась к столу и некоторое время продолжала в задумчивости пропускать через пальцы золотые монеты. Затем открыла шкатулку чёрного дерева. В суконных ложах лежала пара французских кремниевых пистолетов. Латунные детали и наконечники цевья тускло блестели и не вступали в спор с блестящими рядом золотыми монетами.(30)
Она аккуратно развесила на стуле свою одежду и юркнула в постель. Бельё все также нежно пахло лавандой. Медная грелка с горячими камнями, о которой горничная не забыла, хорошо нагрела постель.(31) Девушка натянула одеяло до подбородка и долго лежала с открытыми глазами. Мысли и воображаемые картины сменяли одна другую, пока сон не смежил веки и не остановил этот вихрь фантазии.
Душа, ждущая перемен и ещё не подозревающая, какими невероятными они будут. Она больше не будет оглядываться назад. Она сама поднимет занавес и, освещённая ярким светом софитов, выйдет на сцену театра своей жизни. Этой cценой будут блестящие дворцы Европы, аристократические гостиные, дорожные гостиницы и тюремные камеры. Театр её жизни, театр веселья, невероятных планов, амбиций и возможностей, взлётов и падений, наполнится восторгом зрителей и поклонением участников. За удовольствие лицезреть её представление, за удовольствие участвовать в нём, они будут платить жизнями, разбитыми сердцами, именем, честью и состояниями.
Можно долго рассуждать о том, как повернулись бы события, если шевалье де Сенгаль, давно колесивший по Европе в поисках удачи, остановился бы в другой гостинице или в другом городе.
Всё в жизни имеет и свою предопределённость, и своё предназначение, и своё время, и свой путь. Каким бы извилистым этот путь не казался нам на первый взгляд. Можно не сомневаться, этa встреча, как и другие знаковые встречи в жизни нашей красавицы, былa заранее назначена судьбой и "Его Величеством Провидением".
Какие дороги были в жизни нашей красавицы, шевалье де Сенгаля, других героев и известных лиц истории Европы, которые пройдут по страницам этой книги,… Что было в их душе, что было в их сознании, что определяло выбор их пути,…
Это дороги великих мира сего и дороги тех, кто пришёл разделить с ними деньги и власть. Разделить власть не по праву высокого рождения, а по праву высоких амбиций авантюристов и сладкой мечты нежных бабочек, бездумно летящих на огонь.
Зал затихает, дорогой читатель, в ожидании спектакля. Первое прикосновение смычков к струнам, из оркестровой ямы звучит нестройная мелодия разных тонов. Музыканты пробуют свои инструменты. Дирижёр стучит палочкой по пюпитру и поднимает руки, прежде чем слить воедино лавину звуков. Первые звуки увертюры поплыли по залу. Лёгким шелестом поднимается тяжёлый парчовый занавес, открывая подмостки реальной исторической трагедии.
Вернёмся, дорогой читатель, к шевалье, которого мы оставили у затухающего камина в столовой. Он займёт важное место в жизни нашей красавицы, хотя и довольно непродолжительное. Будучи известным человеком в Европе, преследуемый шлейфом скандалов и разоблачений, отмеченный восторженным преклонением,(32) он волей "Его Величества случая" был занесён в эту провинциальную гостиницу. И волей случая разделил ужин с фройляйн Франк.
Но и без удивительной истории жизни нашей героини шевалье де Сенгаль вошёл в историю Европы как один из самых знаменитых авантюристов XVIII века, имя которого остаётся известным и нарицательным в наши дни XXI века. Поэтому представить его, мой читатель, необходимо. И шевалье крайне оскорбился бы, если бы мы не представили его.
(24) Слова из рукописи воспоминаний шевалье де Сенгаля.
(25) Якоб Франк (1726-1791), еврейский лже-мессия, родился в Галиции, недалеко от Тернополя.
(26) Моравия – исторический регион Чехии, находящийся в восточной её части.
(27) «Мир желает быть обманутым. «Дневник Сатаны».
(28) Рахиль (Ребекка) Франк, она же Ева, дочь лидера секты франкистов Якоба Франка. Фигурирует среди множества эпистолярных любовниц Казановы в его рукописи. Вероятнее всего у неё была связь со своим учителем по надувательству.
(29) Исторический факт, имеющий место в официальных документах некоторых стран Европы.
(30) Французский кремневый пистолет 1763 года. Длина пистолета 40 см. В рукоятке пистолета вносились латунные детали и ствол удерживался в ложе с помощью латунного наконечника цевья.
(31) Медные грелки использовались в богатых домах для согревания постели в холодное время со средних веков и почти до начала XX века. Грелка представляла собой плоскую медную кастрюлю с крышкой и длиной ручкой. В грелку помещались горячие камни и она клалась в постель под одеяло.
(32) Принц де Линь (1735-1814), австрийский фельдмаршал и дипломат, знаменитый мемуарист и военный писатель эпохи Просвещения в своих записках называет шевалье де Сенгаль – «образцовым авантюристом».
