Kitobni o'qish: «Магия Золотого Оберега»
Пролог
В древние времена на территории страны под названием Эмира произошло страшное бедствие. Шесть дней подряд земля содрогалась от мощных подземных толчков. Большая часть городов и деревень была разрушена, тысячи людей погибли. Многие думали, что наступил конец света. И они были почти правы. Но только почти…
На седьмые сутки земля успокоилась. Казалось, будто все прекратилось. Люди начали приходить в себя, отстраивать заново свои дома, разводить животных и птиц, засеивать поля пшеницей и постепенно зажили спокойной жизнью.
Вот только не все было как раньше. Теперь на севере, рядом с границей, появилось огромное ущелье. Эмира – горная страна, здесь много ущелий. Люди только плечами пожали: одним меньше, одним больше – ничего страшного. Они не заметили маленькую трещинку на самом дне, а если бы и заметили, не придали бы ей никакого значения. Земля раскололась – ну что ж, и такое бывает.
А эта трещинка постепенно начала расти, расползаться в разные стороны. Некоторые жители окрестных деревень, случайно оказавшиеся на дне ущелья и сумевшие выбраться оттуда, говорили, будто из трещинки выползает черный туман. Им никто не верил. Где это видано, чтобы из недр земли туман появлялся, да еще и черного цвета? Но слава за ущельем закрепилась недобрая. Не все выбирались из него. И ни живыми, ни мертвыми этих людей не находили. Куда они пропадали, никто не знал. Люди старались обходить стороной гиблое место.
Так прошло несколько лет. Но вот однажды на дне ущелья закружился небольшой черный вихрь. А из этого вихря вышел высокий длинноволосый мужчина. Он деловито оглядел трещинку, наклонился к ней и схватил кусочек тумана. Туман, повинуясь движению его руки, потянулся за ним. Мужчина некоторое время сосредоточенно разглядывал его, а потом, кивнув каким-то своим мыслям, отбросил в сторону. После чего обернулся вокруг себя, превращаясь в гигантского крылатого ящера, такого же черного, как туман, выползающий из трещины в ущелье. Ящер расправил крылья и взлетел.
Пролетев несколько раз над пропастью туда и обратно, он приземлился на самый ее край, снова обернулся человеком и внимательно оглядел местность. Теперь здесь его дом. Он никуда не уйдет. Он специально пришел сюда, чтобы следить за ущельем. А когда разлом на его дне откроется, он закроет его. Ведь иначе этот мир погибнет.
С тех пор прошло две тысячи лет…
Глава 1
За это время многое изменилось. Первый дракон, поселившийся рядом с ущельем, построил замок. Этот замок обладал различными магическими свойствами. Но люди легко забывают события, происходившие в далекой древности. Реальная история стирается из человеческой памяти или подменяется ложной. Люди-драконы несильно отличаются в этом от всех остальных.
За две тысячи лет в замке была собрана огромная библиотека. Каждый князь (а драконы получили право на княжеский титул) стремился дополнить ее современными книгами и рукописями. Вот только язык со временем менялся, и если записи трехсотлетней давности было понять достаточно просто, то прочитать более древние тексты не представлялось возможным. В современном мире только единицы знали древнеэмирийский язык. Поэтому сложно было найти добросовестного переводчика, способного грамотно и верно передать сведения, записанные в старинных документах.
Многое забылось за две тысячи лет, в том числе и то, что представлял из себя замок драконов на самом деле. Но его хозяева по-прежнему следили за разломом на дне ущелья, защищая от гибели мир, в котором жили. Они получили фамилию Дэлиерэ, что на древнеэмирийском языке означало «защита». К сожалению, это слово, осталось, пожалуй, единственным, которое драконы могли перевести, и то только в устной форме. Они даже не представляли, как их фамилия писалась в древности. Ведь письменность тоже изменилась. Поэтому у современных драконов не было способа узнать о своих возможностях… почти не было…
Так случилось, что в настоящее время в замке не осталось ни одного представителя клана Дэлиерэ. Последний из охраняющих драконов покинул Мир Живых около месяца назад. Охраняющим называли того дракона, который следил за ущельем. Были еще другие, но ни один из них пока не занял место своего предшественники. Сейчас здесь проживала только княгине Нэри-Айкон – жена бывшего хозяина замка Тео Дэлиерэ.
«Покинул Мир Живых… Так говорят драконы. Драконы считают, будто после смерти есть другая жизнь. Сами-то они ее видели?» – думала княгиня, грустно и немного отрешенно глядя в зеркало. За последний месяц она похудела, побледнела, а под глазами у нее залегли темные тени, но сейчас все это было ей безразлично.
Представления драконов о вечной жизни казались Нэри-Айкон сказкой. Можно, конечно, утешать себя мыслью, что Тео и правда ушел и живет сейчас где-то в другом мире. Может быть, даже счастливо. В конце концов, Нэри с детства слышала рассказы об Ирии. Так называли Мир Мертвых в ее родной стране. Вот только знание это плохо успокаивало. Для нее Тео ушел навсегда, больше они не встретятся и не поговорят, а его тело вечно будет лежать в фамильном склепе клана Дэлиерэ рядом с замком. Нэри-Айкон хмуро сдвинула брови, она уже почти месяц не выходила из комнаты, а сейчас чувствовала – пора было покончить с затворничеством. Княгиня резко отвернулась от зеркала, подошла к двери и открыла ее.
Она прошла по коридору к лестнице и спустилась на первый этаж, где тут же столкнулась с горничной, та как раз направлялась в комнату Нэри-Айкон навестить госпожу.
– Маина, ты не знаешь, где мой кот? – поинтересовалась княгиня.
– Да кто же знает этих котов, госпожа Нэри? Сейчас они здесь, но обернуться не успеешь, а уже где-нибудь на чердаке – птиц гоняют, – ответила горничная. – Ты мне лучше скажи, какие блюда на обед приготовить? Я поварам передам, – ласково добавила она.
Горничная очень беспокоилась за княгиню, Нэри поняла это по выражению лица служанки. Маина ведь не всегда была горничной. Раньше работала нянькой, воспитывала Нэри-Айкон, а когда та собралась ехать в чужую страну для того, чтобы выйти замуж, напросилась с ней, но только уже в качестве горничной.
– Мне все равно. Пусть готовят на свой выбор. За месяц они к этому уже наверняка привыкли. – Нэри постаралась улыбнуться. – И все-таки, где ты видела Говоруна в последний раз? Не может быть, чтобы он тебе сегодня еще на глаза не попался.
– Где видела? Да в библиотеке! Я недавно заходила туда пол подмести, а он на столе спал. На меня даже внимание не обратил, усатая морда.
– Спасибо, я пойду посмотрю, может, он еще там.
С этими словами Нэри направилась к двери, ведущей в коридор.
Выйдя из гостиной, княгиня снова нахмурилась. Она не понимала, почему слуги не замечали таких странных вещей. В библиотеку вела тяжелая дубовая дверь, даже Нэри прилагала усилия, когда открывала ее. Коту это было явно не под силу. И, уж наверно, никто его туда не запускал, об этом и речи быть не могло. Нэри-Айкон очень интересовало, почему Маине не пришел в голову вопрос: как кот попал в библиотеку? Княгиня невесело усмехнулась. С другой стороны, это и хорошо, она совсем не хотела, чтобы кто-то догадался о необычных способностях ее домашнего питомца, а тем более о его происхождении.
Нэри-Айкон потянула на себя дверь библиотеки и вошла внутрь, а в следующую секунду недоуменно застыла, глядя на огромный стол в центре зала. На нем были беспорядочно свалены древние свитки вперемешку с еще более древними табличками. А посреди всего этого богатства растянулся большой и достаточно упитанный кот. Положив передние лапы на самый древний и ветхий свиток, он сладко и сыто урчал. Цвет шерсти кота был самым обыкновенным – бурым. Таких кошек в каждой деревне пруд пруди. Вот только они чаще всего полосатые. У Говоруна же полосатым был только хвост, а остальную шкурку покрывали темные пятна, похожие на рысьи. Да и уши круглые. Такие особенности подсказывали некоторым внимательным людям, что перед ними дикий зверь, а не домашний ласковый питомец.
Несколько секунд Нэри возмущенно разглядывала беспорядок, устроенный котом, и решала, с чего начать высказывать свое недовольство. А потом подошла к зверю и легонько потянула его за ухо.
– Мяяя!.. Ой, Нэри-Айкон, перестань сейчас же! Больно ведь! Отпусти! – завопило разбуженное животное.
– Ничего тебе не больно! Тоже мне, неженка! Ты зачем тут такой бардак устроил?
– И никакой это не бардак! – возмутился кот. – Я искал какие-нибудь интересные сведенья.
– Какие еще сведенья?! Ты же даже читать не умеешь! А если бы и умел, не прочитал бы! Все эти свитки!.. Они же написаны на древнеэмирийском языке! Его даже я не знаю!.. Его даже… – Нэри немного запнулась. – Его даже Тео не знал… – Она грустно опустила голову.
– Я не понимаю тебя, Нэри-Айкон, – задумчиво протянул кот. – Мне казалось, ты замуж не по любви вышла. И чего теперь так убиваешься?
– А ты и не сможешь понять. Вы, демоны, далеки от таких чувств, как любовь, дружба и взаимопонимание. – Нэри смахнула слезу со щеки.
– Ошибаешься! Вот я, например, считаю тебя своим другом и даже люблю по-своему. Несмотря на то, что ты когда-то поймала меня против моей воли, и я лишился по твоей милости части своих способностей. Но ты не бросила меня потом в лесу умирать от голода, как сделали бы другие, а забрала с собой. И я благодарен тебе за это.
Нэри-Айкон ничего не ответила, по ее щекам катились слезы. Кот подошел к ней и ткнулся усатой мордочкой в руку.
– Не плачь. Посмотри лучше, какую странную бумагу я нашел.
Говорун подтолкнул к Нэри тот самый свиток, на котором спал. С точки зрения Нэри-Айкон, ничего странного в этой бумаге не было, но уж очень она оказалась древней, края ее сильно осыпались. Обычно такие документы обрабатывали специальными составами и накладывали на них заклинания, тогда записи могли храниться столетиями. Но этот свиток, по-видимому, был ровесником первого эмирийского дракона. Таких древних бумаг Нэри-Айкон еще не видела.
Она взглянула на свиток немного отстраненно, а потом сказала приглушенным голосом:
– Я не знаю древнеэмирийский язык, говорила же.
– А ты разверни его, там, внутри, какая-то бумажка, на вид не древняя. Может быть, это что-то важное!
Нэри немного помедлила, а потом взяла свиток в руки и аккуратно развернула его. На стол выпал листок. Княгиня внимательно посмотрела на него.
– Это не древняя бумага, но и не совсем современная, чернила кое-где выцвели, но прочитать еще можно, – сообщила она, поднося бумагу к окну.
Княгиня быстро пробежала по листку глазами.
– Ну и? – нетерпеливо спросил Говорун, запрыгивая на подоконник. – Есть там какие-нибудь интересные сведенья?
– Да… – медленно произнесла Нэри-Айкон, машинально накручивая на палец прядь золотисто-русых волос. – Это письмо… Ему почти шестьдесят лет. Его написала бабушка Тео – Луиша Дэлиерэ-Милейнэ. Она говорит, будто бы в библиотеке есть комната, где хранятся переводы всех этих свитков. Луиша сама их сделала!
– Комната с переводами? Но почему о ней никто не знал?
Нэри ненадолго задумалась, вспоминая, а потом проговорила:
– Тогда шла война… Тео мне рассказывал, Эмира воевала с Тихрой. Война длилась семнадцать лет. Его дедушка и отец были на этой войне, а бабушка умерла раньше, чем они вернулись. Она, наверное, им это письмо и оставила, только никто из них его почему-то не прочитал.
– И где эта комната?
– За третьим стеллажом у западной стены.
– Третий стеллаж… Это от входа?
Говорун спрыгнул с подоконника и побежал, отсчитывая полки с книгами. Остановившись у одной из них, он ткнул ее носом, словно что-то проверяя, а потом легонько коснулся лапой. Немного помедлив, полка плавно выдвинулась вперед и отъехала в сторону. За ней оказалась маленькая комната, вся от пола до потолка заполненная кипами бумаг. Они выглядели гораздо лучше, чем письмо, которое нашел Говорун. Наверное, Луиша наложила на них заклятье, позволявшее бумаге не желтеть и не осыпаться, а чернилам не выцветать.
«Вот знала же. Знала – есть тут что-то такое. Сколько мы документов перебрали. И почему никогда не приходило в голову порыться в древних свитках? Если бы мы нашли эту комнату при жизни Тео… Он так хотел узнать тайны своего замка. Может быть… может быть, тогда он остался бы жив. А сейчас… как же поступить со всем этим?»
– Здорово! – восхитился кот. – Теперь мы будем все знать! И про ущелье! И про замок! И даже сможем им управлять!
– Вот губу раскатал, – фыркнула Нэри. – Этот замок принадлежит драконам Дэлиерэ, и управлять им могут, наверно, только кровные представители их фамилии. А мы с тобой, Говоруша, к ним не относимся.
– Спорим, нет? Если я выиграю, ты накормишь меня вкусным обедом.
– А когда он у тебя невкусный? Вон какие бока отъел, скоро ходить не сможешь, будешь только кверху пузом лежать и с боку на бок переваливаться.
– Но-но-но! Полегче, пожалуйста.
Говорун немного обиделся.
– Ладно. А если я выиграю, тогда что?
– Тогда я больше никогда не буду устраивать беспорядок.
– То есть ты уверен в своей правоте, раз готов пообещать невозможное? – Нэри улыбнулась.
– Давай посмотрим скорее эти бумаги! Я же не зря старался.
Кот явно решил перевести разговор в другое русло.
– Хорошо! Только вот еще. По моему мнению, тебе не следует ходить сюда одному. Мне не понравится, если кто-то догадается, что ты не совсем обычный кот. И мне совсем не понравится, если кто-нибудь поймет, что на самом деле ты демон в кошачьей шкурке. Эмирийцы не любят демонов.
– Тео-то ты про меня рассказала.
– Тео был другой, он проще относился к таким вещам. – Нэри опять нахмурилась. – Ладно, давай посмотрим на наши находки.
Глава 2
Нэри-Айкон теперь большую часть времени проводила в библиотеке. Из переводов Луиши княгиня узнала очень многое не только о землях Легатто, в которых находился замок драконов, но и о самой Эмире; народах, населяющих ее; различных магических кланах и не имеющих ничего общего с людьми разумных существах, проживающих на территории этой страны. Больше всего Нэри поразило существование магических сообществ, практикующих темное колдовство. Непонятно было, почему правительство Эмиры допускало подобное безобразие. Одно дело, когда есть группы людей, объединенные общими интересами, пусть даже отличающимися от интересов большинства, но безвредные. А некоторые эмирийские магические кланы регулярно вредили населению страны: портили урожай и скот; насылали на людей болезни, проклятья; воровали детей. Бывали даже случаи, когда они просто занимались грабежом, словно последние разбойники. Наверное, поэтому большинство эмирийцев и недолюбливало колдунов. Нэри усмехнулась и проворчала себе под нос:
– Интересно, как бы повели себя слуги замка, если бы узнали, что их княгиня – колдунья?
Хотя, может, они и знали, только вида не показывали. Те, кто приехал с ней из Лотта, точно знали, но там колдовство не считалось чем-то порочным. Магия культивировалась и развивалась. Ни в одном другом государстве не было столько чародеев, сколько их проживало в княжествах Лотта. И простые жители, те, кто не отличался выдающимися колдовскими способностями, хоть парочку заклинаний да знали. По правде говоря, и среди эмирийцев было немало магов. Эмирийская знать с ними прекрасно ладила, а вот обычное население старалось обходить стороной.
– Читать переводы Луиши – очень увлекательное занятие, – сказала как-то Нэри-Айкон Говоруну, – вот только не я должна этим заниматься.
Она отодвинула от себя толстую кипу бумаг, лежащую перед ней на столе.
– О чем это ты?
Кот лениво приоткрыл один глаз, он сладко дремал в кресле, свернувшись калачиком.
– Ни о чем, а о ком! Я о князе Дарио. – Нэри недовольно сдвинула брови. – Почему Лаен не отправляет его сюда? После гибели Тео прошло уже четыре месяца. Я думала, его племянник сразу явится, а его все нет. Слуги уже с ума сходят из-за этого замка. Да и мне порядком надоела постоянная тряска… И шум.
– Сюда отправят князя Дарио? С чего ты это взяла? У Лаена же два сына.
– Два, есть еще Раймон. Но князем земель Легатто станет Дарио. А ты откуда про них знаешь?
– Повара на кухне часто болтают. Они же не знают, что я все понимаю. Там есть кухарка, Лесса, которая раньше работала в замке Лаена. Так вот, она говорит, хорошо будет, если к нам отправят Раймона.
– Это почему?
– По ее словам, он добрый и веселый, а Дарио заносчивый, высокомерный и эгоистичный. Постоянно с отцом ругается. Лесса его очень не любит.
– Вот сплетница! – Нэри наморщила нос. – Ладно хоть готовит нормально… Тео всегда говорил про Дарио только хорошее, это был его любимый племянник. И у меня нет оснований не доверять словам мужа. И зря Лесса надеется на Раймона, сюда приедет Дарио.
– Почему ты так в этом уверена?
– Потому что князя земель Легатто обычно выбирают в детстве. И только в крайнем случае выбор могут изменить. Тео готовил Дарио на эту должность.
– Но если он окажется таким, каким описывает его кухарка?
– Ну и пусть! Вряд ли характер у него сложнее, чем у моей сестрицы Мирты. После нее мне уже ничего нестрашно.
Сказав это, Нэри-Айкон притянула к себе чистый лист бумаги, перо и чернильницу.
– Напишу-ка я письмо Лаену.
– Попросишь его прислать сюда сына?
– Нет, напрошусь в гости. Лаен должен сам понимать, что здесь нужен князь. А я хочу познакомиться с его семьей. Заодно и Эмиру посмотрю, по крайней мере, ее северную часть.
– А он знает про тебя?
Нэри-Айкон кивнула.
– Тео писал Лаену о нашей свадьбе, – пояснила она. – Да и я отправляла ему письмо после гибели мужа. Вот только думаю, Лаен все-таки не знает, кто я такая. Вряд ли Тео ему много рассказывал.
– Возьми меня с собой. Я хочу посмотреть на трех оставшихся драконов. – Говорун сладко потянулся.
– Вот бестактное существо! – Нэри недовольно сверкнула золотисто-карими глазами. – И их не три, а четыре. Есть еще Наиза. Она младшая из всех детей Лаена. Только ее уже выдали замуж куда-то на юг Эмиры.
– Женщина-дракон? Разве так бывает?
– Бывает, только редко. Если бы все дети драконов могли оборачиваться, знаешь, сколько их появилось бы за две тысячи лет? Поэтому по женской линии такая возможность пресекается, так задумано Создателем. И если даже появляется женщина с подобным даром, ее дети не наследуют его. Последний раз дракайна родилась около четырехсот лет назад. Тогда открывался разлом. Она и ее отец погибли, когда пытались его закрыть. Тео говорил, что скоро он снова откроется. Наверно, из-за этого их так много. Обычно людей, оборачивающихся драконами, рождается всего один-два в поколении.
Некоторое время Нэри-Айкон писала письмо. Говорун ее не отвлекал. Он попытался снова заснуть, но вдруг приподнял голову, посмотрел на Нэри (она к тому времени уже отложила перо и просто перечитывала написанное) и произнес, словно бы возвращаясь к давно начатому разговору:
– Все-таки мне непонятно, почему ты выбрала в мужья именно Тео. У вас, людей, ведь есть такая штука, которая называется любовью. Вон дочка твоей бывшей няньки вышла замуж по этой самой любви. Помнишь, какая она была счастливая? Вот и ты подождала бы эту… любовь.
Нэри легонько поморщилась, ей казалось странным обсуждать такие темы с Говоруном. Он хоть и одомашненный, а все равно демон. А демонам никогда не понять сущность любви между мужчиной и женщиной. Даже люди-то ее не до конца понимают, а уж создания из потустороннего мира… О них и говорить нечего.
– Рада-то, конечно, по любви замуж вышла, но вот Томан’я… Он совсем не был счастлив, когда женился на ней, если ты не заметил.
Нэри-Айкон грустно вздохнула, Томан’я стал ее другом еще в далеком детстве и до сих пор оставался им. Она всей душой желала ему счастья. Нэри присутствовала на его свадьбе несколько месяцев назад, и ей было тяжело наблюдать за ним. Хоть Томан’я и сам согласился на этот брак, но Нэри быстро поняла, что ему приходится очень сложно. Он словно переступал через себя, проходя свадебные обряды. Неужели Рада этого не замечала? Она-то еще лет в двенадцать влюбилась в него. Но неужели она не видела, как ему плохо?
«Что об этом теперь рассуждать? – решила Нэри. – Можно подумать, у Томан’и был выбор. По древнему лоттонскому обычаю, настоящий воин должен быть женат. И раз Томан’я решил посвятить жизнь воинскому искусству… Странный обычай. У эмирийцев вот нет таких глупостей. Никогда не пойму, какая связь между войной и женитьбой».
Нэри откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, хорошо, что Говорун теперь мирно посапывал, не обращая на нее никакого внимания… В ее памяти стали всплывать детские воспоминания.
Ей совсем недавно минуло одиннадцать лет. Она приехала домой на каникулы из школы для девочек. Каникулы были всегда осенью, после сбора урожая. На следующий день Нэри отправилась прогуляться на реку Медвежку, протекавшую недалеко от ее дома. Раньше девочка часто туда бегала. Ей нравилось сидеть на берегу, слушать шум воды и кидать в реку круглые окатанные камушки, их здесь было бесчисленное множество. Иногда попадались плоские блинчики. Нэри знала, что если кинуть такой камень особым способом, то он будет отскакивать от воды. У нее самой так никогда не получалось.
Девочка шла по лесной тропинке, усыпанной желтыми и красными листьями, а в ее детской головке копошились очень нерадостные мысли, да и совсем не детские. Нэри думала о школе, в которую ей вскоре предстояло вернуться. Ей нравилось учиться. Нет, конечно, не все предметы давались легко, некоторые так вообще не давались. Все физически здоровые жители Лотта были военнообязанными. Они проходили специальную военную подготовку. Нэри это совсем не любила. Она не хотела драться, считала войну мужской заботой. Женщинам, по мнению Нэри-Айкон, там делать было нечего. Ведь большая часть женщин никогда не сможет сравниться с мужчинами в воинском ремесле. Правда, встречались и исключения, например ее сестра Мирта. Вот уж кто всегда готов был подраться с кем угодно, не обращая внимание ни на пол, ни на возраст, ни на способности, ни даже на численное превосходство. Нэри справедливо считала, что безрассудство не доведет сестру до добра. Но с этим ничего не поделаешь, такая уж она уродилась…
Еще Нэри не любила заниматься травоведеньем – наукой о растениях. Это как раз та дисциплина, из-за которой девочкам приходилось учиться летом. Каждый вид травы необходимо было собирать в определенное время, строго обращая внимание на лунные фазы и читая специальные заклинания. Кроме того, одно и то же растение часто использовали в разных целях. Поэтому и собирать один и тот же вид трав приходилось в разное время, в зависимости от того, что с этими растениями следовало потом сделать. Нэри считала это очень скучным занятием.
Но в целом учиться было интересно. В магических дисциплинах, особенно тех, которые не требовали применения заклинаний и обрядов, Нэри-Айкон всегда была первой ученицей. После двух лет, проведенных в школе, девочка уже неплохо управляла энергетическими потоками; овладела способностью перемещать предметы, не прикасаясь к ним; научилась создавать маленькие взрывные шарики из собственной энергии и даже ненадолго останавливать для себя время. В ее возрасте это было невероятным достижением. Да что там! Последние две вещи вообще редко кому удавались, и возраст тут ни при чем. Нэри точно знала – в школе есть от силы три учителя, которые способны на это. А про учениц и говорить нечего. Они осваивали такую магию только ближе к последнему классу, и тех, кто делал в ней хоть какие-то успехи, были единицы.
Именно это и расстраивало Нэри-Айкон, девочка предпочла бы обойтись без такой силы. Из-за этих способностей она не могла подружиться с другими детьми. Ее старший брат Домар’я тоже обладал сильным магическим даром. Он учился в школе для мальчиков. Мальчишки не такие, как девчонки, они уважали его способности и старались дружить с ним. У девочек же все совсем не так. Нэри выделялась среди других учениц, они не хотели это терпеть, а может быть, просто завидовали ей. Однажды три девочки, которые относились к Нэри-Айкон наиболее враждебно, попытались поколотить ее. Но внутренняя сила Нэри раскидала их в разные стороны, не поинтересовавшись мнением своей хозяйки. Это произошло в здании, где жили ученицы, на втором этаже. Одна из тех девочек упала с лестницы, сломала ногу и набила кучу синяков. Нэри до сих пор не нравилось это вспоминать. Девчонки тогда решили свалить все на нее, сказать, будто она на них напала. Но учителя быстро разобрались в случившемся. Провинившихся наказали. С тех пор никто больше не пытался на нее нападать, но и не общались без особой надобности.
Дома у Нэри тоже почти не было друзей. Мало того, что все знали о ее ведьмовском даре. Здесь ей мешал общаться с другими детьми еще и княжеский титул. В школе все девочки принадлежали к различным княжеским и прочим дворянским кланам из земель Лотта и сопредельных стран. Все были примерно одного положения. Дома же дети относились к ней с должным почтением, так полагалось по статусу. А Нэри хотелось дружить с ними на равных, а не смотреть, как они кланяются в пояс при каждом ее появлении. Так мог поступать только сын папиного воеводы Томан’я. А лучшей подругой девочки стала ее младшая сестра-погодка Мирта. Несмотря на абсолютно разные, казалось бы, несовместимые характеры девочек, они очень дружили. Нэри иногда удерживала сестрицу от ее сумасбродных и часто опасных для жизни выходок. Той это хоть и не нравилось, но она слушалась. По правде говоря, Нэри была единственным человеком, кого Мирта могла послушаться, даже бабушке Рире она все время перечила.
Девочка тогда слишком глубоко ушла в свой внутренний мир и не сразу заметила, как тропинка в реальности вывела ее на обрывистый берег реки. Тут Нэри остановилась и удивленно поморгала глазами. Внизу, рядом с речкой, всегда было много окатанных водой камешков, но сейчас их количество превышало все мыслимые приделы. Берег был просто завален ими. Около самой реки Нэри заметила рыжеволосого мальчишку, он сидел на камнях и пускал блинчики, они отскакивали от воды раз пять-шесть прежде, чем утонуть. Аккуратно подобрав подол длинного платья, Нэри села на корточки. Отталкиваясь от земли руками и перебирая ногами, она неуклюже съехала вниз вместе с песком и мелкими камушками. Мальчик обернулся, услышав шум. Нэри-Айкон подошла к нему и уселась рядом.
– Привет, Томан’я. Откуда здесь все это? – Она обвела рукой груды камней.
– Весной река разлилась. Если бы не чары, защищающие берег, нас бы точно затопило! Когда вода отступила, появились эти камни. Бабушка сказала, их водой принесло, – ответил Томан’я, запуская еще один блинчик.
Нэри поглядела, как он проскакал по воде и исчез в легком водовороте. Она взяла в руку плоский камушек, бросила его, но он не подпрыгнул ни разу. Нэри вздохнула.
– Почему ты здесь? Разве тебе не положено в это время обучаться воинскому мастерству? – поинтересовалась она.
– Положено.
Мальчик слегка покраснел.
– Ты сбежал от отца?
Томан’я кивнул и опустил голову.
– Он сегодня без меня обойдется. Мне, конечно, влетит потом. Отец не любит, когда я так делаю. Но ему есть сейчас кого тренировать.
Нэри прищурила глаза.
– Там Мирта, правда? Она напросилась на тренировку?
Томан’я снова кивнул, не отрывая взгляд от своих коленок.
– Что вы с ней опять не поделили?
– Ничего. – Лицо Томан’и стало теперь совсем красным, даже веснушки пропали. – Я хотел ее пряниками угостить, а она рассердилась, сказала, что сладости – это для слабаков, а она воин.
Нэри удивленно подняла брови.
– Во дает, – проговорила она. – Так ты из-за этого расстроился?
– Не понимаю, чего я ей плохого сделал? Почему Мирта так ведет себя со мной?
– И я не понимаю. – Нэри пожала плечами и провела рукой по пушистым распущенным волосам.
Томан’я внимательно посмотрел на нее.
– Нэри, у тебя золотистые искорки в волосах, ты знаешь? И глаза светятся каким-то необычным огнем… тоже золотистым.
Нэри нахмурилась и кивнула. Из-за таких вот странностей девчонки и не хотели с ней дружить.
– Моя бабушка сказала, что ты станешь такой же сильной колдуньей, как госпожа Рира! Она ее с детства помнит. Говорит, у твоей бабушки так же глаза светились, и от волос искры летели.
Нэри грустно вздохнула. Томан’я, по всей видимости, понял, что она из-за чего-то расстроилась. Он взял в руки небольшой полотняный мешочек, лежавший на земле, рядом с ним, открыл и протянул Нэри-Айкон.
– Будешь? – осторожно спросил он.
Нэри заглянула в мешочек, там лежали румяные пряники, от них очень вкусно пахло. Девочка взяла один и откусила. Пряник оказался просто объеденье, мягкий и свежий, со сливочной глазурью.
– Какой вкусный! Спасибо! – поблагодарила Нэри.
Томан’я положил мешочек между ними.
– Это мама сегодня утром настряпала. Ты бери еще, не стесняйся!
Тогда, поедая на берегу вместе с Томан’ей пряники, Нэри приняла решение научиться полностью контролировать и скрывать свои способности. Она больше не хотела, чтобы кто-то догадался о ее ведьмовском даре. Это у нее получилось. Не сразу, года через два, но все-таки получилось. Теперь только школьные учителя знали ее настоящие возможности, да такие же сильные колдуны понимали, кто она на самом деле. Остальные считали Нэри-Айкон посредственной ведьмой, и это ее вполне устраивало. Вскоре она наладила отношения почти со всеми девчонками в классе. Исключение составила только одноклассница, сломавшая по ее вине ногу когда-то. Но это было нестрашно. А за два года до окончания школы у Нэри появилась подруга – девочка из Феассты, соседней с лоттонскими землями страны. Айна совсем не интересовалась магией, просто в лоттонской школе неплохо преподавали древние языки, к изучению которых у нее была склонность, ну и искусство тайнописи. Но даже ей Нэри не решалась открыть свою истинную сущность до тех пор, пока не узнала, что в Феассте у Айны есть подруга со схожим даром.
Нэри быстро поняла, однако, что спрятать от других свою сущность можно, а вот от себя спрятаться у нее никогда не получится. Поэтому она даже после окончания школы продолжала развивать свои возможности. Помимо изучения традиционных, испытанных веками магических приемов, Нэри-Айкон изобретала собственные, совершенствуя свое мастерство. Ей часто доставалось от бабушки за такие эксперименты. Госпожа Рира по праву считалась сильнейшей ведьмой в лоттонских землях. Она утверждала, что магия не игрушка, и не следует лезть в ее неизведанные области, по крайней мере, молоденькой девчонке, которая только-только окончила школу. Но Нэри не слушала бабушку и в тайне от нее продолжала экспериментировать. Однажды она изобрела способ отправки писем с помощью колдовства. Конечно, раньше уже были подобные способы, существовали специальные почтовые отделения быстрой доставки. Но Нэри придумала, как отправлять письма самостоятельно, запечатывая их собственным колдовством. Братцу Домар’е такой способ очень понравился, а вот бабушка Рира рассердилась на внучку. Но через некоторое время все-таки начала его использовать. Перед этим, правда, она все проверила и сделала вывод, что этот способ не противоречит традиционной магии. Поэтому Нэри со спокойной совестью продолжила и дальше изобретать новое колдовство.
