Kitobni o'qish: «Дом, в котором нет тебя»

Я выдохнула облако сизого дыма, надеясь вместе с ним вытолкнуть из груди щемящую боль. Стены подрагивали от музыкальных басов и криков нетерпеливой толпы. Из-за вибраций и назойливого шума лишь усиливалось чувство, что помещение сжимается.

Дверь распахнулась, и Серж бесцеремонно ворвался в гримерку, по обыкновению не переставая размахивать руками и трещать:

– Дорогая, тебя все ждут! В чем дело? Бог мой, ты что, сбрендила?! Куришь? Сколько раз повторять – сигареты испортят твой голос. Тебя не будут любить, ты канешь в бесславие, а я уйду к конкурентам.

– Меня и так никто не любит, – задумчиво протянула я, глядя в невидимую точку на стене.

В любой другой день я отшутилась бы про обработку голоса, чем втянула бы агента в долгий бессмысленный спор. Обычно тишина меня бесила. Но сегодня я жаждала её.

– Что за вздор. Идем со мной, и я докажу тебе обратное. Давай, встаем, тушим эту гадость и идем покорять сцену!

Кончиками двух пальцев он брезгливо забрал у меня сигарету и, морщась, бросил её в бокал с недопитым шампанским.

– Серж, давай отменим концерт, я не могу выступать.

– Ты заболела? Горло? Температура? – он потрогал ладонью мой лоб, – Сейчас позовем медика, он быстро приведет тебя в порядок.

– Я умерла сегодня. На перекрестке 106-й и Коламбус-авеню.

Серж закатил глаза, его руки увеличили скорость жестикуляции.

– Нашла время для драмы. Работа – вот лучшее лекарство от хандры.

Я хотела было поведать ему о том, что разрывало меня изнутри. Просто чтобы не нести это в одиночку. Но человек без сердца – такой, как Серж – не в силах понять другого бессердечного циника – такого, как я. Ледяное чудовище, для которого люди – источник гонорара. Сегодня я желала быть такой в действительности. Все бы отдала за то, чтобы ничего не чувствовать. И славу, и деньги, и Сержа на сдачу.

Только чтобы он заткнулся, я встала и гордо выпрямилась. Поправила прическу механическим движением. Зеркало встретило меня пустым безразличным взглядом. Я поспешила отвернуться.

В узком коридоре, который вёл к сцене, эхом раздавался стук моих каблуков. Подол платья шуршал дорогой тканью. Каждый шаг давался все труднее. Я пыталась убедить себя, что работа поможет отвлечься, но чем больше я внушала себе эту глупость, тем меньше верила в нее.

Заиграло интро одной из моих песен, взревели фанаты, профессионал внутри меня отодвинул чувства на задний план.

Я вышла на сцену, натянула улыбку от уха до уха, не забыв сощурить уголки глаз, создавая видимость искренности. Конечно, люди в зале не увидят этого со сцены, но транслирующий экран покажет меня, как под микроскопом.

Я подошла к стойке и крепко сжала микрофон двумя руками. Дала толпе ещё немного пореветь от восторга, зарядить меня своим поклонением, подпитать жизненной силой.

– Спасибо, что пришли сегодня на концерт, посвященный моему дню рождения. Для меня важно присутствие каждого из вас. Я здесь благодаря вам.

Я оглядела зал, по привычке. В поисках тебя. Надеясь встретить твой взгляд, полный восхищения. Но тебя не было. Среди тысяч человек мне нужен был лишь один, и его не было. Голос дрогнул.

– Сегодня я здесь ради вас. Веселитесь. А после концерта позвоните тому, кто вам дорог. Договорились? Начинаем.

Так я еще не выступала. Я выкладывалась на пределе возможностей, а когда достигла предела, то перешагнула его. Я должна была вымотаться. Танцевала так, будто отдала тело духам танца, балет едва успевал подстраиваться. Изливала душу с каждым словом. Я хотела, чтобы не осталось ни капли, хотела растратить все за раз. Чтобы толпа, беснующаяся под мои хиты, растащила душу на сувениры, унесла по частичке с собой, подальше от меня.

Последняя песня – медленная, душевная "Близкие люди". Твоя любимая. Ещё бы. Я написала её у тебя на кухне. Разорвала коробку хлопьев и на одном дыхании исписала всю внутреннюю часть упаковки строками.

Связки сорвались, и из горла вылетели слабые хрипы. Я замерла, испуганно посмотрела в зал. Через пару секунд ряд за рядом подхватили мотив, и сотни голосов слились в один, допевая за меня.

Я зажала рот рукой. Я восхищалась ими. И ненавидела тебя. Ненавидела тебя за то, что ничего не могу сделать, не имею ни единой возможности все исправить. А теперь из-за тебя я не могу петь. Это все, что мне оставалось, но и этого я лишена. Ненавидела тебя за то, что внутри меня дыра, которую теперь ничем не заполнить. Ненавидела себя за то, что оказалась способна на такие чувства.

Поклонники повторяли припев раз за разом.

Я могла бы тебя полюбить,

Но этим лишь разобью твою сердце.

Лучше прогони меня сейчас

И навсегда закрой свои двери.

Спасая меня раз разом,

Ты тратишь себя впустую.

Ты так мне близок, но я тебе чужая.

Пока еще можешь, беги от меня.

Он переизбытка эмоций я упала на колени, отчего толпа запела лишь громче. Мне хотелось убежать, но в голове отчетливо прозвучали твои слова: «Люди не виноваты, что любят тебя». Ты всегда прав, не так ли?

Я посылала людям воздушные поцелуи, пока Серж не выбежал на сцену вместе с одним из танцоров. Они взяли меня под руки и увели со сцены.

Общее пение доносилось и до гримерки. Я вырвалась из рук сопровождающих, стала нервно срывать серьги, колье, браслеты, украшения из волос.

Серж буквально визжал от восторга:

– Будь я проклят, ты просто разнесла их в хлам! Об этом напишут все. Все, дорогая!!! От вшивых мамкиных блогеров до самых крупных изданий страны. Какой там страны, этот концерт прогремит на весь мир, клянусь тебе! Еще не один год по интернету будет гулять видео. Мы с тобой будем грести деньги экскаватором!

Я сжимала спинку кресла с такой силой, что обивка затрещала. Длинный ноготь не выдержал нагрузки и отломился под самое основание, но я едва заметила.

– Заткнись, – прошипела я.

– Что?

Схватив сумку, я рванула к выходу, но Серж встал в проеме, не пуская.

– Куда это ты?

– Ухожу.

– Нет-нет-нет. Так не пойдет. Сейчас будет фотосессия, потом банкет, потом вечеринка. Это же твой день рождения. Сегодня мы обязаны зажечь!

– Пусти.

Серж нахмурился. Грубо схватил меня за локоть и притянул к себе.

– Хочешь идти? Иди. Но я напомню тебе кое о чем. Не-ус-той-ка. Как тебе, а?

Я стиснула зубы до скрипа, представляя, как перегрызаю ублюдку сонную артерию. Да, он невероятно полезен, у него куча связей, метла подвешена, у него дар поднимать на самую вершину. Только он же и сбрасывает вниз тех, кто смеет ослушаться.

– Не сходи с ума, красавица моя. Не знаю, что у тебя там случилось, да мне и плевать. Но что бы то ни было – это ничто в сравнении с тем, что нас ждет. Ты на вершине мира, перед тобой лестница на Олимп. Ты можешь увековечить свое имя, поставить в один ряд с лучшими исполнителями планеты. А ты хочешь убежать? Несколько лет назад я взял тебя из вшивого бара, потому что ты бронебойная. Ты – таран. Не разочаровывай меня и свою многомиллионную армию фанатов. Те, кто сегодня был в зале, об этом дне будут внукам рассказывать.

«Плевать!» – кричала вся моя сущность. Но профессионал снова коротко кивнул моей головой и под одобрительный взгляд Сержа повел меня в банкетный зал.

Снова раздались аплодисменты. Защелкали затворы фотоаппаратов, ослепляя меня градом вспышек. В короткий миг между сполохами мне показалось, что я увидела среди гостей тебя. Но в следующую секунду поняла, что ошиблась. Ошибки – из них состоит вся моя жизнь.

Я оглядела людей в помещении, и мне стало трудно дышать. Они улыбались, смеялись. Я искренне не могла понять, как они могут так веселиться, когда в мире в этот самый момент растет пропасть и свершается самая страшная драма. Ах да – это же всего лишь мой внутренний мир. Кому он интересен. Я красива, у меня божественный голос, меня любит публика. Кому нужно остальное?

Тебе было нужно.

Я сорвалась с места. Выбежала в коридор, в холл, на улицу. Расталкивала людей, спотыкалась, путалась в подоле, но продолжала бежать. Ночной воздух не принес облегчения, лишь оголил последние нервы.

У тротуара стояло такси, в него садилась девушка. Я толкнула ее внутрь поскорее, запрыгнула следом, хлопнула дверцей и несколько раз стукнула по водительскому сиденью. Машина рванула вперед.

Девушка начала было возмущаться, но затем узнала меня и раскрыла рот. Она набрала полную грудь воздуха, но я приложила палец к губам. Очевидно прочитав что-то в моем взгляде, она участливо спросила:

– Куда вам?

Я просипела твой адрес, она повторила его водителю.

– У вас что-то случилось?

Я не нашлась с ответом. Лишь благодарно сжала ее руку, откинула голову на подголовник и прикрыла глаза.

Видимо, я отключилась, потому что вздрогнула от прикосновения своей спутницы.

– Мы приехали.

У меня не было с собой денег, лишь связка ключей. Я судорожно ощупала шею, прическу, мочки ушей, запястья. На руках осталось одной кольцо. Не бриллианты, но безумно дорогая дизайнерская вещь. Я вложила в ладонь девушки свою плату. Глаза ее округлились, и она постаралась вернуть мне украшение.

– Что вы, не нужно.

– Пожалуйста…

Она прикусила губу.

– Большое спасибо.

Я выскользнула из машины, вошла в холл твоего дома. В лифте нажала на кнопку твоего этажа. Кабина выпустила меня прямо перед твоей квартирой.

Я постучалась, зная, что ты не откроешь. Прильнув ухом к двери, я молила всех богов, которых только выдумали люди, чтобы изнутри раздались твои шаги.

– Открой, пожалуйста… Прошу. Умоляю, открой.

Равнодушная тишина в ответ. Ключ плавно вошел в замок, два поворота, тихий щелчок, я толкнула дверь.

– Эй?

Я знала, что никого нет. Но какая-то часть меня отказывалась в это верить. Лучшая часть. Та, что открыл ты. Разве было у тебя право поступить со мной так?

Я закрыла дверь на ключ, брякнула цепочка. Я снова была в самом надежном и безопасном месте на земле. Могла ли я продолжать считать его таковым? Здесь меня никто никогда не нашел бы, здесь я могла быть не такой, какой меня хотят видеть. Здесь обо мне заботились. Но ты все это забрал с собой.

Я прошла прямиком в кухню, наше любимое место. В раковине стояла немытая тарелка, ожидая твоего возвращения. Я включила чайник, но он жалобно пропищал, сообщив о том, что внутри него пусто. Впрочем, как и внутри меня. Пока закипала вода, я достала из второго ящика справа чай. Твой проклятый чай, вкуснее которого нет. Насыпала листья в заварник, залила кипятком, тут же слила и наполнила заново. Все правильно?