Kitobni o'qish: «100 шагов до тебя»

Пролог

– Отдай, отдай, отдай! – кричала маленькая девочка, топая ножками по земле и отчаянно протягивая руки в сторону большого красного мяча в руках у мальчишки, но подросток не торопился выполнять её требование, продолжая то подбрасывать мяч одной рукой, то крутить его на указательном пальце. Ситуация юношу забавляла.

Чуть поодаль, в песочнице сидел мальчик, тоненький как спичка, с вытянутым лицом и громадными глазами. Наверное, будь он немножечко посмелее, то без раздумий бросился бы в бой, но… смелости, силы духа и самоотверженности ему не хватало, чтобы пойти наперекор столь сильному, взрослому противнику. А девочка разорялась всё больше:

– Отдай, это мой мяч!

И слезы текли по её розовым щечкам, а мальчик в песочнице любовался ею, находя, что даже сопливая, в помятом платье и с красными глазами, она всё равно самая красивая девочка на свете. Будь он богатым или сильным, он подарил бы этой девочке все мячи мира: красные, синие, разноцветные, с надписями и без, и, если бы она только попросила, он подарил бы ей и земной шар, бросив к ее ногам весь мир.

– Отдай! – раздался крик из-за спины подростка, и кто-то очень настойчиво начал колотить его по коленям, пояснице, бедрам. Колотить изо всех сил, вкладывая в каждый удар весь свой гнев и свою злобу.

Мальчик у песочницы всхлипнул и постарался вжаться в грибок. Он боялся своего старшего брата. Не этого высокого, глупого подростка, который с недоумением и даже какой-то брезгливостью посмотрел на коротышку, а яростного мальчишку, который отбивал мяч у задиры. Подождав около минуты и поняв, что маленький вояка не успокоится, подросток небрежно оттолкнул от себя мальчишку, уронив его на траву, фыркнул себе под нос что-то о воспитании будущего поколения и выронил мяч.

– Прощайте, гномы, – бросил он детям и ушел по своим взрослым и важным делам.

Когда подросток удалился, девочка поймала, пытавшейся укатиться под лавку, мяч и подошла к мальчику, что так отчаянно бился, но упал, и теперь лежал на траве. «Значит, именно так выглядят рыцари,» – подумала девочка: «Они сильные, смелые и защищают маленьких девочек.» Она протянула рыцарю руку:

– Спасибо. Меня Катя зовут.

Мальчик ухватился за протянутую руку и встал, и, отряхнувшись, ответил:

– Серёжа. А тот глист, что пялился и даже не пытался помочь, мой младший брат Вадим.

– Можно Вадик, – добавил испуганный и тонкий голос со стороны песочницы. Девочка оглянулась на мальчика под грибком:

– Почему глист? Мне кажется, он довольно милый.

– Милый?! – Сергей мгновенно вспыхнул и решительно направился к песочнице, где взял своего брата за плечо и поднял на ноги:

– И это ты называешь милым? Он же слабак! Смотрел на тебя и не вступился!

– Да, не вступился, – испуганно согласилась девочка, чтобы избежать очередного конфликта и не обидеть храброго рыцаря своим недоверием. – А давайте в мячик поиграем. В «Семейку», например, я видела, как старшие это делают, – старательно увела девочка беседу в безопасное русло.

– Ну, давай… – согласился Серёжа.

– А как играть? – уточнил Вадим.

– Сейчас объясню. Я задаю вопрос и кидаю вам мячик с ответами. Если вы его ловите, то это происходит с вами, если отбиваете, то нет. А если я говорю «семейка», и вы ловите, то можете сами придумать ответ на мой вопрос, если отбиваете, то последний ответ до слова «семейка» происходит с вами, – сбивчиво пояснила девочка, пытаясь как можно точнее подобрать слова, чтобы описать правила. – Садитесь рядом, попробуем, – наконец, сдалась она и крепче сжала мячик обеими руками. Стало страшно, казалось, что мальчики сейчас сочтут ее глупой и убегут? Тогда Катя опять останется одна, а мама придёт из магазина не скоро, конечно, есть еще бабушка, но она задремала на лавочке под деревом. Бабушка даже не слышала ссоры со взрослым задирой! Катя бросила на старушку обиженный взгляд.

– Катя, ау, мы начинаем? – улыбнулся Серый, – Я уже готов!

– Хорошо. Первый вопрос: «Как тебя зовут?» Теперь ловите или отбивайте: Андрей, Серёжа. Ой, поймал! – всплеснула девочка руками, когда Серый оборвал игру на самом интересном месте, решив взять себе своё же имя:

– Ну, Серёжа – я, что дальше?

– А дальше отдавай мячик мне, вопрос тот же. Но ответ должен быть смешной. Вадим, приготовься.

Девочка перечислила несколько имён, намеренно не называя имени Вадика, и перешла на прозвища и клички, а потом быстро сказала:

– Семейка.

Вадим на автомате отбил волшебное слово.

– Теперь ты – Чебурашка, – фыркнула Катя. Мальчишки разразились смехом.

– И каждая дворняжка… – хотел пропеть Серый песню, но не смог, потому что схватился руками за живот и второй раз за день повалился на траву. Катя тоже счастливо смеялась, пока, наконец, ребята не успокоились, и ей не пришло в голову продолжить игру:

– Продолжим…

– Катя! – закричала бабушка с лавки. Кажется, детский смех разбудил старушку. – Катя, ты же не обедала! Пошли скорее.

Девочка хотела возразить и даже жалобно посмотрела на друзей, чтобы они повлияли на бабушкино решение, но Серёжа лишь развёл руками. Одно дело сражаться со злыми подростками, совсем другое – с бабушкой.

– Мы ещё увидимся, – пообещал мальчик.

– Хорошо. Вечером. Мама придёт в шесть, и мы выйдем, – пообещала в ответ Катя.

– Пролетарова, я маме скажу, что ты не слушаешься! – грозно произнесла бабушка. Катя тяжело вздохнула, обняла мяч обеими руками и пошла к пожилой женщине.

Мальчики лишь сочувственно смотрели подруге вслед.

1 глава

Будильник зазвонил ровно в семь. Звук противный, как скрежет металла, он раздражал и должен был бы разбудить, но девушка лишь сильнее закуталась в одеяло и зажмурилась, стараясь оставаться во сне максимально долго.

– Катя! Отключи свой будильник немедленно! – закричала из соседней комнаты её мама – Нина Пролетарова, женщина миловидная и внешне похожая на дочь.

Девушка нехотя перевернулась на живот, опустила руку на пол и начала шарить под кроватью в безуспешных поисках мобильного телефона.

– Катя! – закричала мать уже из коридора.

– Ну, мааам, – протяжно отозвалась девушка и, наконец, нашла смартфон, и тут же стала хаотично водить пальцами по экрану, надеясь отключить будильник прям так, не открывая глаз. А потом провалиться обратно в безмятежный и сладкий сон, где её снова шесть лет.

– Катя! Поменяй ты эту мелодию на что-то более звучное. Слушать же невозможно! – женщина зашла в комнату и приготовилась выплеснуть новую порцию негатива на дочь, но будильник вовремя отключился, тем самым сменив гнев Нины на милость:

– Катюша, вставай уже, в школу опоздаешь, – села она на кровать дочери и ласково коснулась рассыпанных по подушке светлых прядей.

– Первый раз в первый класс, – заворчала девушка в ответ. – Мама, какая школа, мне уже шестнадцать, я могу не ходить на линейку, – начала Катя отстаивать своё право на сон, впрочем, без особых успехов.

Нина стала стягивать одеяло с дочери, чтобы потом предательски засунуть под него руку и, найдя голые пятки Кати, начать их щекотать. Девушка отчаянно заворочалась, стараясь избежать своей не завидной участи.

– Катя, ты же идёшь в гимназию при университете, в которую с таким трудом поступила! Тебе нельзя опаздывать, ну вставай, девочка, вставай, – пустила Нина в ход свой последний и самый главный аргумент.

И вот… одеяло сорвано, одержана победа над сном! Девушка недовольно потянулась на кровати, а затем резко села, прогоняя остатки сонливости:

– Сколько осталось времени на сборы?

– Тридцать пять минут.

– Ты что не могла разбудить меня раньше?! – возмутилась девушка и побежала в ванну, чтобы поскорее смыть с лица холодной водой все воспоминания о недавнем сне, в котором… стыдно признаться… она целовалась с мальчиком, причем не абы с каким, а со своим лучшим другом. Какая ерунда только не приснится в шестнадцать лет!

"На первом месте учёба, а затем уже эта романтическая чепуха," – твердила про себя девушка, убирая длинные светлые волосы в высокий конский хвост, слегка подкрашивая губы розовым блеском, ресницы, брови, надевая новую синюю школьную форму с золотой эмблемой гимназии – треугольник внутри круга. Школьная форма сидела, как влитая, но юбка казалась слишком короткой, на целую ладонь выше колена! Студенткам гимназии не рекомендовалось носить столь открытую одежду, как и избыток косметики. Катя окинула себя недовольным взглядом. Недостаточно строго. И все из-за короткой школьной юбки.

– Готова? Ах, моя красавица! Только не кажется ли тебе, что причёску можно было бы сделать другой? Например, накрутить и уложить волосы? Все-таки первый день в школе самый важный, – мать ласково коснулась щеки дочери, но девушка осталась непреклонной. Только такая прическа и никак иначе. Нина тяжело вздохнула, не зная радоваться ли ей или нет, что дочь так серьёзно подходит к своему внешнему виду. Кажется, когда Нине самой было шестнадцать, она была более легкомысленной и свободной.

– Мам, а папа приедет? – спросила Катя, намазывая на хлеб с маслом варенье.

– Не знаю. Обещал вернуться сегодня, но коллеги попросили его задержаться. Всё-таки командировка международного класса, – грустно отозвалась женщина. Катя очень любила отца, и Нине было сложно расстраивать её новостями о том, что Николая не будет.

Нина и Катя вместе позавтракали и вышли из дома на встречу радостной и тёплой осени. Песня о школьных годах лилась из ближайшей школы, а дети, особенно первоклассники, то и дело останавливались, чтобы дёрнуть родителей за рукав и спросить: «Мама, папа, а может в другой раз?» или «У меня там будет много друзей?» Катя чувствовала себя так же, как эти дети. Возбуждённая в ожидании встречи со своими друзьями, и испуганная. Стыдно признаться, но девушке было сложно завести друзей. С большинством она не сходилась характером. Катю звали чопорной занудой, за её стремление к идеалу и желанию всё знать и в рамках школьной программы и даже больше. Обнадёживало лишь то, что Вадим и Серый учились в этой гимназии с первого класса. Серёга был на полгода старше Кати. Ему уже исполнилось семнадцать лет! Вадик на два года младше. Он казался Екатерине маленьким четырнадцатилетним мальчиком.

В восемь женщины влились в толпу гимназистов. И, пока Нина внимательно слушала вступительную речь директора, девушка нервно оглядывалась, выискивая макушки своих друзей в толпе. Обычно родители провожали Вадика и Серого на линейку раньше всех, не смотря на подростковый возраст мальчишек. Связано это было с рабочим днём родителей братьев, они сами должны были быть на работе в восемь. Да, и мальчики могли заглянуть в торговый центр по дороге, а то и прогулять первый урок, если их вовремя не взять в ежовые рукавицы.

– Где Серёжа и Вадим? – зашептала девушка матери на ушко, но женщина лишь отмахнулась от студентки.

Тогда Катя тихонько отошла от тех гимназистов, которые должны быть в её классе и обошла другие десятые и одиннадцатые классы. "Что же случилось, их нигде нет!" Неужели родители решили перевести её друзей в другую школу? Неужели зря Катя, стараясь сделать ребятам сюрприз, прикладывала все мыслимые и не мыслимые усилия, чтобы сдать этот математический тест и поступить! Она всего на один балл обогнала какого-то парня. До последнего были сомнения, что у нее получится! Но будучи девочкой упёртой и стремящейся к идеалу, Пролетарова поступила.

И теперь Катя боялась остаться одна. Почему не пришёл Серёжа? Ладно Вадим, он постоянно болеет, да и из класса он из другого, все-таки на два года моложе. Но как Серый могу поступить с ней настолько жестоко? Мало того, что всё лето провёл непонятно где и с кем, так и линейку пропустил! Может, у него есть девушка? Ох, не об этом, не об этом нужно думать. На первом месте учеба, а потом любовь!

И вот через пятнадцать минут безуспешных поисков девушка вернулась к маме, которая, шёпотом обругав дочь, лёгким толчком в спину отправила её в гущу одноклассников. Кто-то тут же возмущённо пискнул, что Катя наступила ему на ногу, кто-то пихнул в бок. И вот толпа увлекла девушку под торжественную музыку в гимназию. Катя, стараясь больше ни на кого не наступить поднялась на третий этаж и долго петляла по коридорам, пока ребята устремились в один из кабинетов. Пролетарова хотела на секундочку задержаться, чтобы прочитать табличку, на которой значилось имя будущей классной руководительницы и предмет, который она ведёт, но у толпы были иные планы. Не успев прочитать табличку, Катя оказалась в классе, где толпа тут же рассосалась, приняв вид отдельных гимназистов, занявших свои излюбленные места в кабинете. Пролетарова растеряно огляделась, решая куда ей сесть. Она надеялась, что Серый будет с ней, и они займут одну парту. Однако юноши не было, и Кате приходилось самой принимать решение. Например, этот стол, у окна. Выглядел симпатичным, как раз рядом со столом преподавателя.

– Катя, Вы займёте своё место? – устало спросила женщина в очках, которую изначально Пролетарова не заметила.

– Да, извините, – Катя заняла приглянувшуюся парту.

– Хорошо, сидите тихо, я сейчас приду, – сообщила женщина и вышла.

Правда от одиночества Катя страдала не долго. Едва за преподавательницей закрылась дверь, как в кабинет зашла опоздавшая гимназистка. Катя, сначала с надеждой посмотревшая на дверь, разочарованно отвернулась. Правда, у студентки были иные планы насчёт Катиного одиночества.

– Привет. Я – Лика.

Катя уныло подняла голову. Рядом с партой, которую девушка заняла, остановилась странного вида блондинка, она опёрлась обеими руками на парту и с интересом разглядывала новенькую.

– Привет. Я – Катя, – отозвалась Екатерина, мельком отметив немного неряшливый вид собеседницы: распущенные и не уложенные волосы, укороченную почти вдвое юбку и торчащую из-за пояса с одного бока блузку, а также не застегнутые верхние 5 пуговок. Пиджак отсутствовал вовсе.

– Рада знакомству. Подвинешься? – осведомилась Лика, ставя своё портфель на парту.

– Конечно, – улыбнулась Катя и подвинулась на соседний стул, ближе к окну.

Конечно, ей совершенно не хотелось сидеть с этой неопрятной девицей, но Катя не могла отказать Лике, не могла сказать первой же знакомой, что её общество неприятно. В старой школе Пролетаровой неоднократно говорили, что она не может себя правильно поставить в обществе, заставить других считаться с её мнение. Лика тем временем достала письменные принадлежности, блокнот, и начала постукивать карандашом по парте. Раздражающий звук. Мало того, что Катю угнетала внешность девушки, её начинал злить стук карандаша. «Наверное, маму так же раздражал утром мой будильник!» – грустно подумала Катя, испытывая острое чувство вины перед матерью.

– Прости, – медленно произнесла Катя, полностью развернувшись к Лике. – Прости, ты не могла бы не стучать?

– Что? – в ответ Лика подняла брови, округлив свои узкие зеленые глаза. – Ты что-то сказала?

– Да, – терпеливо повторила Катя, не зная, как долго сможет прощать этот звук Лике. – Прекрати, пожалуйста, стучать, мне крайне неприятен этот звук.

– Хорошо, – пожала плечами обладательница растрёпанной гривы и продолжила постукивать. Катя сидела в нерешительности несколько секунд, а затем накрыла руку Лики с карандашом своей, слегка прижав ладонь к парте.

– Вот так.

Лика вновь повернулась к собеседнице, недоуменно поглядывая то на их руки, то на новенькую.

– Ты что делаешь? – возмутилась девушка.

– Поддерживаю тишину, – пояснила Катя.

Лика передёрнула плечами и достала другой рукой из пенала новый карандаш, собираясь продолжить своё увлекательно занятие, а именно разъедать мозг Кати бесконечным шумом. Екатерина закрыла глаза и поглубже вдохнула, собираясь вылить на собеседницу ведро разного рода брани, но тут ей на голову приземлилась чья-то ладонь и начала гладить, портя идеальную прическу.

– Хватит! – вспылила Катя и стряхнула с головы эту тяжёлую мерзкую руку.

– Катька, ты чего буянишь? – вежливо поинтересовались сверху. Пролетарова устало подняла голову, готовясь к чему-то жуткому. Но на деле это оказался Серёга. Собственной персоной. Ещё и с довольной улыбкой Чеширского кота на пол лица. Девушка мельком осмотрела его. Вырос, зубы такие же белые, волосы чёрные, вроде даже без седины, а ведь клялся и божился, что у него будет самое мерзкое лето, потому они не встретятся. Вот и верь мужчинам после этого.  Голос же изменился до неузнаваемости. Теперь это был не звонкий мальчишечий тенорок, а настоящий мужской бас. Девушка неторопливо встала, с неудовольствием отмечая, что едва достаёт своему до плеча.

– И тебе привет. И я не буяню, просто эта Лика…

– Отвоевывает свою парту. Она – хорошая девушка, только немножечко собственница, да?

Лика перестала стучать по парте и убрала оба карандаша в пенал:

– А чего она чужие парты занимает?

– А ты не могла сразу сказать? – давя праведное возмущение где-то в глубине себя, произнесла Катя. Ох, если бы не Сергей, она научила бы эту блондинку разговаривать человеческим языком, а не использовать для беседы посторонние предметы. Как в детском саду!

– Нет, она не могла. С ней никто сидеть не имеет права. Лика ни с кем не дружит, никого к себе не подпускает, и вообще гордая феминистка. Так что, вылезай оттуда, и садись ко мне за третью, – Серёжа быстро сгреб Катины вещи в охапку и переложил на парту, за которой сидел он сам.

– Что, Серый, новая пассия? – зашептали ему сбоку.

– Нет, это так, дружба. Нужно помочь девочке в коллектив влиться, – отшутился парень.

Катя же подхватила свой рюкзак, вылезла из-за парты (Лика её с удовольствием выпустила) и села рядом с другом.

– С первого класса мечтала сидеть с тобой вместе, – улыбнулась Катерина.

– Не сомневаюсь, здесь все мечтают сидеть со мной, – фыркнул юноша.

Поговорить они, к сожалению, не успели, хотя им было чем поделиться друг с другом. Катя хотела обсудить лето, Сергей мечтал поговорить о том, что не давало ему покоя уже долгие годы. Однако вошла классная руководительница и начала свою вступительную речь, встав перед доской.

– Дети, сегодня не только радостный день возвращения в стены нашей родной гимназии, но и знакомство с вашей новой одноклассницей. Катюша встань, – Катя послушно встала. – Это Катя Пролетарова. С сегодняшнего дня и до конца одиннадцатого класса она будет учиться с вами, прошу вас быть с ней помягче и помочь понять правила нашей гимназии. Меня зовут Ильина Любовь Дмитриевна, я преподаю математический анализ. Если будут какие-то вопросы, то ты всегда можешь найти меня в учительской или в этом кабинете. Садись. А теперь менее приятные новости. Кравцова Ликандра, ты освобождаешься от должности старосты. Я давала тебе семь попыток в прошлом году, но ты так и не привела себя в порядок. Старостой назначается Петрова Дарья. Сергей Синицын, ты назначаешься капитаном нашей общешкольной сборной по волейболу. Романов Илья ушёл из нашей гимназии в связи с не сдачей вступительного теста в десятый класс, говорят не добрал всего один балл. И для вас это повод стараться! Ваше расписание теперь состоит из обязательных предметов по профилю и факультативов. Нужно выбрать не менее трёх факультативных предметов, так же, вам всегда рады в театральном, музыкальном и художественном кружках. Спасибо за внимание. Ваше расписание на первый день написано на доске, далее по расписанию на доске объявлений. Рядом с обязательными предметами стоит буква «О», рядом с факультативами – буква «Ф», кружки отмечены крестиком. В конце года по обязательным предметам вы сдаёте экзамены, по факультативам – зачёты. Вопросы?

Класс дружно промычал, что вопросов не имеет, и уже половина девятого первого учебного дня. Зачем заниматься, если можно отправиться домой?

– Тогда, – продолжила преподавательница, – через две минуты начнется урок. Синицын и Петрова зайдите ко мне на перемене, – с этими словами женщина вышла. Классу же оставалось дождаться преподавателя математики.

Катя ещё раз, но уже с большим интересом окинула взглядом класс. Он был не большой, всего двенадцать человек, которые прошли отбор и хотели серьёзно заниматься точными науками. Всего три девушки: Кравцова, Петрова и Пролетарова, и девять мальчишек, среди которых особенно выделялся Сергей, будучи самым красивым, общительным и веселым из всех, да и вообще самым лучшим.

– Кать, в кино после обязательных уроков рванем? – шепотом предложил он.

– Я хотела посетить все факультативы… – замялась девушка. – Может быть, ближе к вечеру, вместе с Вадимом?

– Что ж тебя вечно к нему так тянет? Ладно. Но тогда я буду тоже с парой. Эй, Лика! В кино не хочешь?

Внутри что-то оборвалось. Катя сжала столешницу так, что побелели костяшки пальцев и, кажется, сидела так вечность, прежде чем Ликандра отозвалась:

– Пошел к черту. Сам иди в своё кино!

– Не вышло, – рассмеялся парень, и Катя несколько расслабилась, по крайней мере спрятала руки под парту. – Тогда пойду с тобой на факультативы, Катюша. Все равно делать нечего.