Kitobni o'qish: «Ищейки»

Shrift:

© Ершов В. Н., 2020

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2020

* * *

Хочу сказать «ааагромное спасибо!» всем, кто меня поддерживал и, так или иначе, помогал с этим первым, чертовски трудным шагом.

Маме, Папе, сестрёнке Кей, любимой девушке Джини – спасибо за то, что не сомневались в авторе даже тогда, когда сомневался он сам.

Ивану Липину и Ольге Шишкиной – спасибо за то, что разглядели потенциал в самых ранних черновиках.

Игорю Овчинникову – спасибо за то, что на финальном отрезке шёл рядом, подсказывал направление и не давал упасть.

Марине Кулаковой – спасибо за то, что история увидела свет сейчас, а не застряла на долгие годы в ящике стола.

Лесным духам Ётсу и молодым писателям-«болдинцам» – спасибо, что вернули автору веру в волшебство.

Без вас всех этой книги не было бы.

Пролог

Было далеко за полночь, когда Бертран Хоуп покинул мастерскую-лабораторию, оборудованную в подвале его недавно выстроенного дома. Заперев на ключ крепкую стальную дверь, Хоуп со свечой в руке поднялся по крутой лестнице на первый этаж. Здесь, в дальнем конце коридора, им была заперта ещё одна дверь, ограждавшая подвал от набегов любопытной детворы. Зевая и потирая тяжелеющие веки, мужчина проследовал в туалетную комнату, где справил малую нужду и умылся. «Роскошно выглядишь, Берт, – сообщило отражение в зеркале. – Завязывай работать по ночам». Согласно кивнув, Бертран покинул уборную, взошёл на второй этаж и на цыпочках прокрался в детскую, где поцеловал сына и дочку. Мальчик не шелохнулся, его сестрёнка улыбнулась сквозь сон. Удовлетворившись мирным видом спящих, глава семьи добрался наконец до своей комнаты; там он сбросил рабочую одежду, влез в пижаму, задул свечу и осторожно, дабы не разбудить супругу, забрался под одеяло. «Доброй ночи, Мег», – шепнул Бертран и уже через минуту крепко спал.

Его разбудила боль. Черепная коробка уподобилась печи, в которой усердно раздували угли. Внутренности скрутило узлом, тошнота подступила к горлу, тело колотил озноб. Стиснув зубы и сдержав стон, Бертран попытался встать и чуть не свалился с кровати. Руки тряслись, зажечь спичку удалось только с четвёртой попытки. «Что со мной? Неужели отравился в лаборатории? Нет, вздор! Ничего особенного я сегодня не делал». Хозяин дома добрался до комода и начал шарить по ящикам в поисках коробки с медикаментами.

– Что-то случилось, дорогой? – прозвучал заспанный голос жены. – Простыня на твоей стороне мокрая.

– Н-ничего, М-мег, – отозвался Хоуп, стуча зубами. – Просто м-мутит н-н-немного. Н-наверное, п-простудился.

Позывы к тошноте усилились, и мужчина понял, что найти лекарство не успеет. Изо всех сил стискивая потными пальцами рукоять подсвечника, Хоуп побрёл прочь. «Только бы дотянуть до туалета. Не хватало ещё, чтоб меня вывернуло прямо на пол!» Он шёл на ватных ногах, шатаясь и прислоняясь то к одной стене, то к другой. Спуск по лестнице дался с невероятным трудом, спасали только перила. Наконец цель была достигнута: Хоуп ввалился в уборную, бросил подсвечник на тумбочку у зеркала и рухнул на колени. В глазах потемнело, стало трудно дышать. Вполовину ослепший, задыхающийся Хоуп стал хвататься за всё подряд: оборвал полотенце с крючка, своротил табурет с тазиком для мытья ног. Тазик запрыгал по полу, звеня боками. А с мужчиной происходило что-то странное. Это не было похоже на симптомы известных Бертрану вирусных заболеваний: тошнота внезапно отступила, комок в горле как будто всасывался в стенки пищевода, отчего и перехватило дыхание; жар в голове поглощался костями черепа, превращаясь в покалывание; мозг точно сделался полостью, пустым местом; глаза, по ощущениям, выворачивались наизнанку; от желудка, всё ещё терзаемого спазмом, по всему телу вдруг стало разливаться благостное тепло. Хоуп поднял руку: простое движение далось одновременно и трудно, и легко – словно конечность вместо мышц пронизывали канаты, натянутые и уходящие в необозримые дали. «Безумие! Я что, умираю?!» Нет, это не было похоже на агонию. Адская боль сменялась мощнейшей эйфорией – неуправляемой и оттого пугающей. Человек переставал принадлежать себе, наполнялся чем-то могущественным. Становился силой. Она буквально распирала его изнутри.

– Ты здесь, Берт? Я принесла аспирин и воду. Скажи, если нужно что-то другое. Я не зна…

Миссис Хоуп, вошедшая в уборную, смолкла на полуслове. Бертран сумел разглядеть в её руках свечу и стакан с водой.

– Берт!

Женщина бросилась к мужу, скорчившемуся на полу, но тот остановил её коротким судорожным жестом. Хозяин дома уже чувствовал приближение чего-то неотвратимого.

– Не подходи!

– Что… Что происходит, Берт? – в её голосе слышалась тревога. – Что мне делать?

В этот момент стакан, который держала Мег, лопнул, забрызгав женщину водой и осыпав осколками. Миссис Хоуп взвизгнула от испуга и едва не выронила свою свечу. Через пару секунд громко треснуло зеркало над раковиной. От стены оторвалась полка с туалетными принадлежностями. Она грохнулась на пол и наделала шума, напугав хозяйку ещё больше. Но что самое страшное – пол под ногами начал мелко дрожать, а по стенам с жутким сухим хрустом поползли трещины.

– Что это, Берт?! Мне страшно! – в глазах супруги блеснули слёзы.

– Я не знаю, Мег, – прошептал Хоуп, сдавив ладонями виски. Ему показалось, что тремор, охвативший его конечности, голову и тело, вошёл в резонанс с конструкциями дома и породил губительные вибрации. Зеркало треснуло ещё раз; большой кусок отражающего стекла вывалился из рамы и разлетелся серебряным фейерверком, ударившись о раковину. Продолжали сыпаться вещи с полок и крючьев. Детская скамейка-приступочка, стоявшая в углу, сломалась пополам. Подсвечник опасно приблизился к краю своего ненадёжного постамента. Число разрушений увеличивалось каскадом. Мег заслонила лицо руками, заплакала.

– Господи… Берт! Что это такое?!

– Уходи… Мег. Хватай детей… и уходи.

– Что?

Хоуп взглянул на жену с тоской, повторил умоляюще:

– Уходи. Беги отсюда. Спасай себя и детей.

– Нет… Нет, Берт! Я не брошу тебя!

Мег подалась было вперёд, чтобы помочь мужу подняться. Но тот наотмашь ударил кулаком в пол (осколки зеркала впились в кожу) и заорал:

– Беги! Хватай детей и беги! Ну же!

«Только бы не успела рухнуть лестница!»

Женщина сдавленно всхлипнула, но подчинилась. Бросив на мужа взгляд, полный боли, она исчезла из дверного проёма, который уже начал перекашиваться. Бертран остался сидеть среди обломков и осколков, переполненный неизведанным, необъяснимым чувством. Пол уже ходил ходуном, с потолка сыпались щепки и пыль, волны разрушения распространялись по дому. А мистер Хоуп со странной безучастностью прикидывал, сколько секунд осталось до того, как ужасная сила доберётся до подвала. До мастерской-лаборатории, где хранилось шесть бутылок нитроглицерина…

Меган с детьми успели пробежать сотню ярдов, когда за их спинами прогремел взрыв. Хоуп Хаус взлетел на воздух.

С наступлением утра, холодного и пасмурного, успевшее остыть пепелище заполнилось людьми. Сотрудники пожарной службы, полицейские и добровольцы из числа местных жителей разбирали обломки в надежде отыскать что-то, что могло бы пролить ещё немного света на события прошлой ночи. Полтора десятка человек копошились в образовавшейся на месте дома воронке, выбрасывая оттуда чёрные обломки досок и кирпичей. Чуть поодаль, вне досягаемости вылетающего со дна воронки обугленного мусора, стояли двое. Они выделялись тем, что были одеты в чистую, с иголочки, одежду полувоенного покроя, контрастирующую с невзрачными робами пожарников и аскетичной униформой полицейских.

– Что скажете, Гэррит? – спросил тот, что выглядел представительней.

– Скажу, что картина теперь ясна, господин генерал, – с готовностью ответил второй. – Полисменам наконец удалось допросить вдову Хоуп и получить вразумительные показания. Вне всякого сомнения, это была магия.

– Точно?

– Да, сэр. Нам удалось уловить остаточный след энергетических возмущений.

– То есть женщина всё-таки является очагом магической аномалии.

– Отнюдь, господин генерал. Очагом аномалии был её муж. По словам женщины, главе семейства среди ночи сделалось плохо, он стал вести себя неадекватно, а потом начали происходить ужасные и необъяснимые, с её точки зрения, вещи. Я склоняюсь к мысли, что мужчина стал источником деструктивного излучения психокинетической природы, – по крайней мере имеющиеся улики позволяют сделать такой вывод. Миссис Хоуп успела покинуть опасное место и увести детей. Её муж, как вам известно, погиб.

– Характер разрушений говорит о взрыве.

– Взрыв лишь довершил уничтожение. Мистер Хоуп был фармацевтом и держал аптечный пункт на первом этаже. Скорее всего, аномалия привела к детонации каких-нибудь реактивов, хранившихся в подвале. Без них последствия были бы менее впечатляющими.

– А итог всё равно один, – вздохнул представительный.

– Что, простите?

– Я говорю: итог всегда один. И с этим надо что-то делать… Знаете, Гэррит, неделю тому назад в местечке под названием Уэстбрук произошёл примечательный инцидент. Один пейзан узнал, что супруга наставляет ему рога с соседом, и при первой же встрече прикончил злосчастного любовника. Да как прикончил! Говорят, земля под ногами бедолаги разверзлась, поглотила его и тут же сомкнулась. Свидетелями происшествия стали многие – потому не приходится сомневаться в подлинности истории. Убийцу попытались задержать, и, прежде чем он был оглушён, в землю были затянуты ещё двое. Этих удалось спасти.

– Земля обычно не расступается сама по себе, – усмехнулся Гэррит.

– Очевидно. Убийца являлся магической аномалией, человеком, стихийно получившим Силу. Рогоносцу из Уэстбрука не хватило ума сдержаться и скрыть свой дар. Тем самым он оказал нам неоценимую услугу. Но если бы он был умнее? Если бы ему досталось не выкапывание ям, а что-то посерьёзней? Что-то вроде психокинеза, за пару минут развалившего крепкий дом? Нам очень повезло, что аптекарь Хоуп не смог обуздать свой дар и всё вылилось в несчастный случай.

– Не сгущаете ли вы краски, господин генерал? – Гэррит с сомнением покачал головой. – У меня есть некоторый опыт работы с магами-аномалиями. Ручаюсь, они не способны справиться даже с рядовым волшебником гражданской специальности.

– Значит, по-вашему, ничего не надо делать?

– Э-э… Я не понимаю…

– Что вы видите, Гэррит? – генерал величественным жестом указал куда-то в пространство. Офицер наткнулся взглядом на уже знакомое пепелище.

– Руины, сэр.

– Вот именно! Здесь кругом одни руины! Война закончилась всего несколько лет назад, мир только начал возвращаться к нормальной жизни. Баланс, которого мы добились, ещё слишком хрупок. А эти стихийные маги (для которых, кстати, в Академии придумали термин «нова») ставят наши достижения под угрозу. Они уже начинают учиться, Гэррит. Их появляется много, и пока что они слабы. Знакомый расклад?

Гэррит неуверенно кивнул. Генерал продолжил:

– Их много, и они слабы. Но так будет не всегда, вы знаете это не хуже меня. Они станут сильнее, смогут контролировать свой дар. И тогда станут новым полюсом Силы. Непредсказуемым полюсом. А что дальше, мой дорогой друг? Новый раскол? Новая Война? Человечеству дорого обошлась победа над тёмными. Второй такой катастрофы нам не пережить. Тессел!

За спиной генерала бесшумно выросла человеческая фигура.

– Я здесь, Ваша Светлость.

Генерал не удостоил доложившего взглядом.

– Скачи на почтовую станцию. Подготовь и отправь в столицу депешу с литерой «весьма срочно». Содержание следующее: «Инициирую внеочередное заседание Конвента. Проблема людей, стихийно обретающих контроль над Силой, назрела и требует безотлагательного решения. Ждите меня в течение десяти дней. Подпись: генерал-инспектор Кейнет Глостер. Личный код: IDN-335». Адресат тебе известен. Отправляйся немедля!

– Слушаюсь, Ваша Светлость, – вестовой раболепно поклонился и ушёл. Гэррит с любопытством посмотрел ему вслед. «Интересно, имеет ли он отношение к знаменитому тёмному клану Ван Тессел?» – подумал офицер, но постеснялся спросить об этом генерала. Тот смотрел куда-то вдаль, преисполненный чувством собственной значимости.

– Магия, мой дорогой друг, вещь слишком могущественная и опасная, чтобы существовать без должного контроля. Нам слишком хорошо известно, что произойдёт, если она окажется не в тех руках. Отмахнуться от проблемы стихийных волшебников не выйдет. Надо что-то решать. Да! – генерал-инспектор Глостер ещё раз кивнул самому себе. – С этим надо что-то делать. Сейчас же!

Из Эдикта «Об ограничении и контроле магических способностей»

1.1 Всякое применение магии лицами, природа сил которых определена как «тёмная», строжайше запрещено. Любое нарушение установленного закона карается арестом, временной блокадой магических способностей и расследованием с последующим вынесением приговора Высоким Трибуналом.

Поправка 1. Любым физическим лицам, природа сил которых определена как «тёмная», желающим использовать вышеуказанные силы в быту и исключительно в мирных целях, надлежит обратиться в установленном порядке в специальную комиссию Конвента по рассмотрению заявлений на разрешение колдовства. Каждое заявление будет рассмотрено; комиссия оставляет за собой право выдачи или отказа в выдаче разрешений на колдовство лицам без объяснения причин, приведших к определённому решению означенной комиссии.

Поправка 2. Действие Пункта 1 Параграфа 1 Эдикта «Об ограничении…» (далее – Эдикта), а также Поправки 1 к Параграфу 1 Пункту 1 не распространяется на тёмных магов, являющихся сотрудниками Конвента, либо подчинённых ему структур, а также тёмных магов, официально и в долгосрочной перспективе сотрудничающих с Конвентом либо с подчинёнными ему структурами.

1.2 Всякое применение лицами потенциально опасной для магического или немагического сообщества либо несущей прямую угрозу магии, природа которой определена как «тёмная», строжайше запрещено. Любое нарушение установленного закона карается немедленным лишением магических сил на месте, арестом и расследованием с последующим вынесением приговора Высоким Трибуналом. В случае неправомерного использования тёмной магии, нанёсшей телесные либо психические повреждения физическим лицам либо повлёкшей за собой смерть одного или нескольких физических лиц, Высоким Трибуналом выносится приговор – смертная казнь.

Поправка 3. Если применение физическим лицом магии, природа которой определена как «тёмная», привело к особо тяжким последствиям, не имеющим прецедента, действие Параграфа 1 Пункта 1 Эдикта частично или полностью распространяется на ближайших родственников нарушителя. Степень ответственности вышеупомянутых родственников – лиц, не участвующих в правонарушении либо участвующих косвенно, – определяется в установленном порядке Высоким Трибуналом.

Поправка 4. Действие Пункта 2 Параграфа 1 Эдикта, а также Поправки 3 к Пункту 2 Параграфа 1 не распространяется на тёмных магов:

– являющихся штатными сотрудниками силовых и правоохранительных структур и подразделений, подчинённых Конвенту либо Высокому Трибуналу;

– имеющих карт-бланш на применение боевой тёмной магии всех порядков в тех случаях, когда её применение необходимо для восстановления правопорядка и нейтрализации угроз обществу.

Поправка 5 (секретная). Поправка 4 к Пункту 2 Параграфа 1 Эдикта не отменяет тайного наблюдения за тёмными магами, подпадающими под действие данной Поправки. Конвент оставляет за светлыми магами, осуществляющими тайное наблюдение, право осуществлять контроль тёмных магов, являющихся сотрудниками структур и подразделений, указанных в Поправке 4. Действие Поправки 4 к Пункту 2 Параграфа 1 может быть отменено магом-наблюдателем на месте, если таковое действие будет сочтено необходимым.

Часть первая. Фокусы

Небольшой, ничем не примечательный городок Сэндвилл ютился на самой границе обширной пустоши, почему-то именуемой Великими Прериями. Рядовой посёлок, некогда выросший ещё при прокладке через эти места железной дороги, а теперь медленно хиреющий, так как единственными богатствами окрестных земель были красный песок и палящее солнце. Правда, к северо-востоку имелось несколько ранчо, где разводили бизонов и мустангов; но фермеры – люди, в большинстве своём замкнутые и вдобавок вечно загруженные тяжким трудом, – появлялись в Сэндвилле редко, в основном по делам. Вечно сонные, будто замершие в дрожащем мареве будни разбавлялись только проходящими через городскую станцию поездами. Поезда шли вглубь пустыни и дальше, в горы – к золотым приискам. Пассажиры поездов – переселенцы, авантюристы, искатели сокровищ – весьма охотно брали местную выпивку во время стоянок и были не прочь занять себя нехитрыми развлечениями, которые сулил этот островок цивилизации. Неудивительно, что значительная часть населения, неуклонно тающего с каждым годом, зарабатывала на жизнь обеспечением путешественников относительно комфортным отдыхом и досугом.

Локомотив, оглушительно свистнув, остановился и облегчённо выдохнул паром. Начали открываться двери вагонов, по вытоптанной земле (перрона не было отродясь) застучали каблуки утомлённых дорогой пассажиров. Из последнего вагона выгрузились двое – долговязый худой парень и некрасивая, мрачного вида девушка. Их одежда не отличалась ни разнообразием, ни изысканностью: одинаковые кожаные сапоги, одинаковые штаны, одинаковые клетчатые рубашки и одинаковые жилетки, оттенком и текстурой напоминавшие старую глину. На плечах – запылённые дорожные плащи. В руке у девушки – видавшая виды кожаная сумка; у парня за спиной – потёртый походный рюкзак. На головах – широкополые шляпы: у парня – цвета кофе с молоком, у девушки – цвета вороньих перьев. Новоприбывшие, разминая затёкшие от долгого сидения конечности, осмотрели станцию.

– Очередная дыра, – скептически констатировала девушка.

Парень хмыкнул:

– Пойдём поищем в этой «дыре» гостиницу, мотель или какой-никакой салун. Скинем багаж, потом наведаемся к местному «дырявому» начальству… Почему ты каждое новое местечко обзываешь дырой?

– Дыра – она дыра и есть, спорить нечего, – отрубила девушка.

Парочка миновала будку билетёра, навес и вышла на главную улицу. Стало понятно, что девушка в отношении городка была скорее права, чем ошибалась. По обеим сторонам пыльной дороги раскорячились потрёпанные временем двухэтажные деревянные домишки. Похоже, на их постройку некогда шли даже части разобранных фур. Давно не обновляемая краска на вывесках и фасадах выцвела, потрескалась и местами облупилась. Кое-где у коновязей высушенными комками валялся навоз. На веранде ближайшего дома (по странной прихоти случая то был офис гробовщика) старик с длинной, спутанной бородой что-то бренчал на банджо. Из-под вывески бакалейщика вышла женщина с лоханью, свернула за угол, вылила у стены обмылки. Новоприбывшая девушка бросила красноречивый взгляд на своего спутника, тот пожал плечами.

– Зато здесь солнечно.

– Мы в грёбаной пустыне. Тут всегда солнечно.

Улица вывела путешественников на просторную (в масштабах городка) площадь, в центре которой торчала угрюмая виселица – атрибут правосудия, нечасто встречающийся в такой глуши. Кроме виселицы площадь могла похвастаться маленькой церковью, отделением банка и мэрией; нашёлся и салун, одновременно служивший постоялым двором. Пара направилась туда.

Внутри было сумрачно и душно. Тапёр, сидевший в углу за расстроенным пианино, что-то сонно тренькал себе под нос. Немногочисленные посетители потягивали джин, лениво переговаривались вполголоса. За одним столиком квартет дюжих молодцев (по виду – старателей), разражаясь азартным хохотом, резался в кости. В дальнем углу кто-то дремал. Бармен – усатый дядька с редкими сальными волосами – от нечего делать протирал и без того сияющие чистотой кружки.

– Добро пожаловать в Сэндвилл! – ощерился он, заприметив гостей. – Чего желаете? Водки? Виски?

– Номер с двумя кроватями, – потребовала девушка. Её высокий спутник отработанным движением вынул из кармана жилетки позолоченные часы на цепочке. Одновременно с этим девушка столь же чётко отогнула правый отворот плаща; к подкладке была приколота серебряная брошь в виде паука. И на дверце часов, и на брюшке декоративного членистоногого камнями был выложен один и тот же символ: герб магического Конвента. Только у парня узор был набран молочно-белыми опалами, а у девушки – чёрными, как уголь, агатами. Камни сверкнули неестественным блеском и тут же потухли.

Ухмылку бармена словно корова языком слизала. Кто-то из зала, приглядевшись к часам, сдавленно охнул. Игроки в кости оторвались от своего занятия, воззрившись на странную парочку. Повисла тишина. Через пару секунд один из золотоискателей тихо, но явственно произнёс: «Ищейки».

– Агентство поиска магических аномалий, – нимало не смутившись, заявил парень. – Где мы можем найти конфедеративного маршала или шерифа?

– Уже нашли, – рокочущим басом произнёс тот, кто дремал в тени. На свет вышел крупный седеющий мужчина. Он был абсолютно трезв, несмотря на красное, заросшее многодневной щетиной лицо. У воротника блеснула шестиконечная шерифская звезда. – Чем могу быть полезен?

– О, ничего особенного не требуется, – улыбнулся парень, приветственно вскинув ладонь. – Стандартная процедура: нам нужно отметиться на участке у светских властей. Простая формальность, для отчётности перед начальством.

Россыпь непростых слов явно сбила с толку некоторых посетителей бара – но только не шерифа.

– Что ж, идём, – блюститель порядка надел шляпу, развернулся и шагнул к выходу.

Девушка с неправдоподобно тяжким грохотом поставила прямо на барную стойку не очень объёмистую на вид сумку. Глаза бармена округлились.

– Тащите в наш номер, – распорядилась хозяйка багажа. Её спутник столь же шумно бросил свой рюкзак рядом с сумкой девушки. – Проследите, чтоб никто и пальцем не тронул. Если кто тронет и я узнаю (а я узнаю!) – будет худо. Да, ещё: они жутко тяжёлые, советую нести вдвоём.

Удовлетворившись реакцией хозяина заведения и уверившись в том, что её поняли с первого раза, девушка отправилась вслед за шерифом.

«Каждый раз одно и то же. Чего они всегда так реагируют? Неужели мы такие страшные?» – мысленно спросила девушка.

«Когда я впервые тебя увидел, тоже малость сдрейфил. Понимаешь, Эн, есть женщины, которые не похожи на ведьм. Так вот, ты не из их числа», – мысленно ответил парень.

«Вот спасибо, Крис!»

«Не за что. И потом, не везде же так. Просто местечко совсем уж… местечковое. Диковатое. Вспомни, в Клеменце на нас не обратили особого внимания. А в Порт-Олдене – это где мы наткнулись на заклинателя големов – нашему визиту вообще обрадовались: горожане были воодушевлены, почтительны. Ей-ей, цивилизация!»

«Это да. Но мне иногда кажется, что кое-где в провинции колдунов сжигают на кострах».


Они пошли через площадь.

– Ну, что за оказия привела в наше захолустье чародеев, да ещё вдобавок ищеек? – шерифа нимало не смущало вульгарное народное прозвище агентов. Похоже, мужик он был не робкого десятка, так как тут же выдал: – А не слишком ли вы молоды для агентов Конвента?

Девушка окинула шерифа тяжёлым взглядом. Представитель закона усмехнулся:

– Не смотри на меня волчицей, колдунья. Взяли в агентство – значит, по делу. А если молодых взяли – тем более почётно, – шериф на секунду задрал голову, сощурился. – Жарко сейчас, самое пекло. Солнце в зените.

Агенты в душе не могли не согласиться с этим: действительно, палило нещадно. Плотные дорожные плащи помогали слабо.

– Мы здесь проездом, – сообщил волшебник, смахнув испарину со лба. – В свободном поиске.

– Это я знаю, помню. Хотя Эдикт уже давненько не перечитывал. Но если законы за последние двадцать лет не меняли (новости сюда туго доходят), то вроде как по градам и весям отряды магов-ищеек и должны разъезжать.

– Не отряды – двойки, – уточнила девушка. Они миновали пустующую виселицу.

– Вот-вот, именно двойки. Путешествовать эти агенты должны, значит, и колдунов новообратившихся отыскивать. И способности у них забирать. Кстати, давно искал случая спросить: почему?

– Что «почему»?

– Почему самый первый Конвент решил Силу у новичков отнимать?

– Потому, что нова Силу получил, а контролировать её не умеет. Чихнёт случайно с толикой магии – и офис ваш долой. Пальцами щёлкнет – и вот уже вся эта горстка хибар полыхает, – мрачная девушка для пущей выразительности щёлкнула пальцами: с треском вырвался сноп искр. – Вам оно надо?

– Нет, пожалуй, мне мой городишко ещё не надоел, – шериф покачал головой. – А вот если, к примеру, их учить? Как урождённых волшебников? Не каждый же нова, как вы их называете, злодей. Он мог бы послужить на общее благо, будь у него шанс. Неужто иных вариантов, кроме лишения Силы, даже не рассматривалось?

Маги промолчали.

– Впрочем, это дело шишек из Конвента, – пожал плечами законник. – Мы люди простые, в дела магов не суёмся.

Компания остановилась у крепкого здания, служившего городской тюрьмой и офисом шерифа. Последний, пошарив в карманах, достал ключ и отпер дверь. Внутри было пусто, тихо и прохладно. Хозяин сразу провёл гостей к конторскому столу. На стене, рядом со столом, висели пожухлые, пожелтевшие копии главных нормативно-правовых актов, среди которых нашёлся и Эдикт. Представитель закона сел за стол, раскрыл одну из лежавших на нём книг. Затем он откупорил небольшую пузатую склянку с чернилами, окунул в неё стилус и стал что-то бегло записывать на расчерченных страницах твёрдым отточенным почерком.

«Не так уж он и тёмен для захолустья, – отметила Эн. – Проницателен. Грамотен. Не похож на типичного провинциала».

«Кто знает, кто знает… С одной стороны, ты права: Конвент вроде как настоятельно рекомендует обучать грамоте всех законников, даже распоследних тюремщиков. С другой стороны, власти простых людей формально неподотчётны чародеям. Поэтому в шерифы и маршалы могут набирать всех, кого захотят».

«Или кого смогут».

– Так что там с поиском? – носитель шерифского значка оторвался от записей. – Нашли кого? Уж не в наших ли местах? Если что, я здесь всех знаю – и ничего странного в последнее время не замечал.

– Успокойтесь, – чародей миролюбиво поднял раскрытую ладонь. – Эфир молчит. Никаких сигналов отсюда не поступало. Мы просто переночуем и поедем дальше. Хотя, если нужно, можем задержаться и всё основательно проверить. Чтоб вам было спокойнее.

– Основательно не надо. Говорю же: всех здесь знаю. Никто мимоходом постель под своей бабкой не поджигал, – шериф хохотнул, продолжил серьёзно: – Колдуйте, если хотите. Только по-тихому. К чему народ зря будоражить? Всполошится, панику поднимет. Сами понимаете, магией тут не избалованы.

– Хорошо. Тогда мы просто осмотримся. Выпишите официальное разрешение.

– Чтоб осмотреться? Бросьте! Вы лучше сейчас к мэру зайдите, ему тоже бумага нужна. Дескать, такие-то маги были такого-то числа, в служебной командировке. Властями оказано содействие. И вам за гостиницу не придётся платить, и старине Тислу зачтётся. Поставьте подписи и полные имена вот здесь.

Страж порядка протянул колдунам стилус и развернул к ним книгу. Через минуту под свежим протоколом появились две подписи:

«Энвер ван Тессел, тёмная ведьма, оперативник Агентства поиска магических аномалий», «Кристоф Гэррит, светлый маг, оперативник Агентства поиска магических аномалий».

Шериф прочёл написанное, почесал подбородок.

– М-да… Вроде бы и всё. Хм… Гадал, кто из вас тёмный, а кто светлый. Выходит, верно угадал… – тут он поднял голову, встал из-за стола. – Ну-с, господа чародеи, к вам вопросов больше не имею. Если нет и у вас ко мне, то можете идти.

На прощание пожав руки колдунам, он добавил уже вдогонку:

– Если вечером будет нечем заняться, приходите на пустырь за городом, сразу в конце главной улицы. С досугом для таких людей, как вы, у нас в Сэндвилле не очень, но сегодня особая программа – считайте, эксклюзив. Будет выступать цирк: проезжий, на одну ночь всего. Народ уже сейчас потихоньку собирается. Помост уже сладили. Торговцы начинают палатки разбивать. Словом, веселье намечается.

– Запомним это, – кивнул парень. – Спасибо за приглашение, шериф, мы поразмыслим над вашим предложением. Всего доброго.

«Только цирка нам не хватало!» – мысленно проворчала ведьма, когда дверь в тюрьму закрылась за ними.

«Вся наша работа – цирк», – философски заметил напарник.


– Знаешь, почему теперь твоя очередь сканировать Эфир? – спросил Кристоф, плюхнувшись на старую, донельзя скрипучую кровать.

– И почему же? – Энвер провела пальцем по подоконнику, критически осмотрела собранную пыль.

– Во-первых: в прошлый раз это делал я.

– А до того – я три раза подряд.

– Не перебивай. Во-вторых: знаю, как ты любишь лишний раз поколдовать, и не могу отказать тебе в этом удовольствии, – Кристоф с блаженством растянулся на постели прямо в уличной одежде. – Наконец, в-третьих: люблю смотреть, как ты занимаешься унылой рутиной.

– В то время как ты валяешь дурака, – парировала ведьма.

– Как говорит один мой знакомый, «лучший отдых – бездельничать, когда другие работают».

– Сапоги хотя бы сними!

Волшебник послушно скинул обувь. Энвер тем временем сняла шляпу и уселась на пол возле багажа, с удовлетворением отметив, что замки и завязки на сумке остались нетронутыми. Как правило, для сохранности пожитков было достаточно припугнуть вороватую публику справедливым возмездием, но колдунья предпочитала перестраховываться. Она коснулась волос, стянутых на затылке в шиньон, вытащила простую железную спицу, служившую заколкой. Чародейски красивые иссиня-чёрные длинные волосы распустились, водопадом упали на спину. Спица в руке волшебницы коротко коснулась всех узлов и застёжек на сумке. Узлы тут же развязались, точно были живыми, застёжки сами собой расстегнулись, и сумка раскрылась. Энвер отложила спицу, простёрла руку над раскрытым чревом вещевого мешка, сделала повелительно-призывный жест. На свет одна за другой начали выплывать разнообразные причудливые вещицы, сразу зависавшие в воздухе рядом с девушкой.

– Обожаю наблюдать за тобой в такие моменты, – донёсся с постели весёлый голос напарника. – Приобретаешь такой важный сосредоточенный вид.

– Магия – не балаганные фокусы, – лицо ведьмы было непроницаемо, – но элитарное искусство с элементами науки и признаками проклятия. К ней нельзя относиться легкомысленно.

– Устами твоими глаголет истина, – засмеялся маг. – Но слова чужие. По-моему, ты вольно процитировала одну чародейку из старинной, ещё довоенной легенды. Я читал.

– Поздравляю: ты умеешь читать! Может быть, воспользуешься свободной минуткой и потренируешь столь неожиданно открывшийся навык?

22 414,22 s`om