Kitobni o'qish: «Духовное наследие»

Молитва последних Оптинских старцев

Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступивший день.

Дай мне всецело предаться воле Твоей святой.

На всякий час сего дня во всем наставь и поддержи меня.

Какие бы я ни получал известия в течение дня, научи меня принять их со спокойной душой и твердым убеждением, что на всё святая воля Твоя.

Во всех словах и делах руководи моими мыслями и чувствами.

Во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что все ниспослано Тобой. Научи меня прямо и разумно действовать с каждым членом семьи моей, никого не смущая и не огорчая.

Господи, дай мне силу перенести утомление наступившего дня и все события в течение его.

Руководи моею волею и научи меня молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать, благодарить Тебя за всё и любить.

Аминь.

Житие преподобного оптинского старца Варсонофия

(1845–1913)

Преподобный отец наш Варсонофий, в миру Павел Иванович Плиханков, родился 5 июля 1845 года. Его путь в монастырь был долог и нелегок, в миру прошло 46 лет – большая часть его жизни. Кадетский корпус, военная служба, блестящая карьера. Возможность к стяжанию всех мирских благ. И… отказ от всего. Сослуживцы и знакомые никак не могли понять: что же за «изъян» в стройном, красивом полковнике, весь облик которого так и дышал каким-то удивительным внутренним благородством? Жениться не женится, балов и званых обедов, равно как и прочих светских развлечений, избегает. В театр, бывало, ходил, да и тот бросил.

А между тем то были лишь вехи на пути Павла Ивановича к оставлению дольнего и восхождению горняя. Как-то ноги сами собой привели его в небольшой бедный монастырь, посвященный святому Иоанну Предтече. Там полюбилось ему молиться у мощей святителя Варсонофия Казанского¹, долгие часы простаивал он в монастырском храме у раки святого. Мысль о монашестве поначалу страшила, уход в монастырь казался делом невозможным. Но постепенно созревала решимость оставить мир. Оставалось лишь сделать выбор, в какой обители положить начало иноческому подвигу. В период этих раздумий попался в руки Павлу Ивановичу один духовный журнал, а в нем – статья об Оптиной пустыни и преподобном старце Амвросии².

…Когда он только подходил к Оптинскому скиту, находившаяся в «хибарке» старца Амвросия одна блаженная неожиданно с радостью произнесла:

– Павел Иванович приехали.

– Вот и слава Богу, – спокойно отозвался преподобный Амвросий…

Здесь же, в «хибарке», и услышал Павел Иванович поразившие его слова преподобного: «Через два года приезжайте, я вас приму». По прошествии двух лет полковник Плиханков подал прошение об отставке. В Оптину он прибыл в последний день отпущенного ему преподобным срока, но старца в живых уже не застал.

10 февраля 1892 года Павел Иванович был зачислен в число братства Иоанно-Предтеченского скита и одет в подрясник. Каждый вечер в течение трех лет ходил он для бесед к старцам: сначала к преподобному Анатолию³, а затем к преподобному Иосифу⁴.

Через год, 26 марта 1863 года, Великим постом послушник Павел был пострижен в рясофор, а в декабре 1900 года по болезни пострижен в мантию с именем Варсонофий, 29 декабря 1902 года рукоположен во иеродиакона, а 1 января 1903 года был рукоположен в сан иеромонаха…

В 1903 году преподобный Варсонофий был назначен помощником старца и одновременно духовником Шамординской женской пустыни и оставался им до начала войны с Японией.

Вскоре начинается русско-японская война, и преподобный Варсонофий, за послушание, отправляется на фронт: исповедует, соборует и причащает раненых и умирающих, сам неоднократно подвергается смертельной опасности. После окончания войны преподобный Варсонофий возвращается к духовничеству. В 1907 году он возводится в сан игумена и назначается скитоначальником.

К этому времени слава о нем разносится уже по всей России. Ушли в вечные обители святой праведный отец Иоанн Кронштадтский⁵, преподобный старец Варнава Гефсиманский⁶. Страна приближалась к страшной войне и неизмеримо более страшной революции, житейское море, волнуемое вихрями безумных идей, уже «воздвизалось напастей бурею», люди утопали в его волнах…

Как в спасительную гавань, стремились они в благословенный Оптинский скит к преподобному Варсонофию за исцелением не только телес, но и истерзанных, истомленных грехом душ, стремились за ответом на вопрос: как жить, чтобы спастись? Он видел человеческую душу, и по молитвам ему открывалось в человеке самое сокровенное, а это давало ему возможность воздвигать падших, направлять с ложного пути на истинный, исцелять болезни, душевные и телесные, изгонять бесов. Его дар прозорливости особенно проявлялся при совершении им Таинства исповеди. С.М. Лопухина рассказывала, как, приехав шестнадцатилетней девушкой в Оптину, она попала в «хибарку», в которой принимал старец. Преподобный Варсонофий увидел ее, позвал в исповедальню и там пересказал всю жизнь, год за годом, проступок за проступком, не только указывая точно даты, когда они были совершены, но также называя и имена людей, с которыми они были связаны. А завершив этот страшный пересказ, велел: «Завтра ты придешь ко мне и повторишь мне все, что я тебе сказал. Я хотел тебя научить, как надо исповедоваться».

Оптину за все время своей монашеской жизни преподобный Варсонофий покидал лишь несколько раз – только по послушанию. В 1910 году, также за послушание, ездил на станцию Астапово для напутствия умиравшего Л.Н. Толстого. Впоследствии он с глубокой грустью вспоминал: «Не допустили меня к Толстому… Молил врачей, родных, ничего не помогло. Хотя он и Лев был, но не смог разорвать кольцо той цепи, которою сковал его сатана».

В 1912 году преподобного Варсонофия назначают настоятелем Старо-Голутвина Богоявленского монастыря. Несмотря на великие духовные дарования старца, нашлись недовольные его деятельностью: путем жалоб и доносов он был удален из Оптиной. Смиренно просил он оставить его в скиту для жительства на покое, просил позволить ему остаться хотя бы и в качестве простого послушника.

Мужественно перенося скорбь от разлуки с любимой Оптиной, старец принимается за благоустройство вверенной ему обители, крайне расстроенной и запущенной. И, как прежде, стекается к преподобному Варсонофию народ за помощью и утешением. И, как прежде, он, сам уже изнемогающий от многочисленных мучительных недугов, принимает всех без отказа, врачует телесные и душевные недуги, наставляет, направляет на тесный и скорбный, но единственно спасительный путь. Здесь, в Старо-Голутвине, совершается по его молитвам чудо исцеления глухонемого юноши. «Страшная болезнь – следствие тяжкого греха, совершенного юношей в детстве», – поясняет старец его несчастной матери и что-то тихо шепчет на ухо глухонемому. «Батюшка, он же вас не слышит, – растерянно восклицает мать, – он же глухой…» – «Это он тебя не слышит, – отвечает старец, – а меня слышит», – и снова произносит что-то шепотом в самое ухо молодому человеку. Глаза того расширяются от ужаса, и он покорно кивает головой… После исповеди преподобный Варсонофий причащает его, и болезнь оставляет страдальца.

Меньше года управлял старец обителью. Страдания его во время предсмертной болезни были поистине мученическими. Отказавшийся от помощи врача и какой бы то ни было пищи, он лишь повторял: «Оставьте меня, я уже на кресте…». Причащался старец ежедневно.

1/14 апреля 1913 года предал он свою чистую душу Господу. Похоронен был преподобный отец наш Варсонофий в Оптиной, рядом со своим духовным отцом и учителем преподобным Анатолием «Старшим».

Келейные записки

(1892–1896 гг.)

Слово живое⁷

Имя отца Варсонофия (Плиханкова) занимает особое место в ряду имен великих оптинских старцев. Он был одним из духовных светочей России в наиболее тяжелый, предреволюционный период 1903–1913 годов. Дар пророчества, явленный схиархимандритом Варсонофием, соединился у него с даром глубочайшего разумения Священного Писания и Предания Православной Церкви. «Такой дар требует непрерывного пребывания в Боге, святости жизни. Многие видели старцев, озаренных светом при их молитве. Видели и старца Варсонофия как бы в пламени во время Божественной литургии… Поистине он уподобился своим великим предшественникам и «встал в победные ряды великой рати воинства Христова», как сам же писал… еще в 1903 году»⁸.

Павел Иванович Плиханков родился в казацкой семье под Оренбургом. Служил полковником при штабе Казанского военного округа, участвовал в пограничных боях в Туркестане. 26 декабря 1891 года его произвели в генералы. В этот же день он оставляет все, уходит от мира и вступает в братство Козельской Введенской Оптиной пустыни. Под свое окормление его взял отец Анатолий.

Отец Варсонофий оставил богатое литературное наследие: проповеди, толкования на Библию, записи бесед с духовными чадами, скитские летописи, историческое описание монастыря и многое другое.

11 июля 1910 года отец Варсонофий был келейно пострижен в схиму. По наущению врагов Церкви старца перевели в Старо-Голутвин монастырь настоятелем, где он 1 апреля 1913 года скончался 67 лет от роду. Честные останки схиархимандрита Варсонофия покоятся у юго-восточной стены Введенского собора Оптиной пустыни.

А

Ахтырская икона Божией Матери, что в Вознесенской церкви города Козельска.

Рассказывал мне бывший игумен Мещовского монастыря⁹ отец Марк, живущий ныне на покое в Оптиной пустыни: «Помню, это было, кажется, в 1867 году. Был я сильно болен и не чаял, что поднимусь. В это время жил я в Оптиной пустыни. Вижу однажды, как бы в тонком сне, будто стою на поляне, что около Козельска и против трех церквей. Восходит солнце. С правой и с левой стороны стоят подле меня какие-то существа. Замечаю, что солнце, видимое мною, есть икона, стоящая на чердаке Вознесенской церкви. На вопрос мой к тому, который стоял около меня с левой стороны, кто он, тот ответил: «Я – Георгий! Икона, видимая тобою, есть икона Ахтырской Божией Матери»¹⁰. Проснувшись, я передал об этом отцу Амвросию. Начались поиски по всем церквам Козельска, но иконы Ахтырской Божией Матери нигде не находили. Искали и в Вознесенской церкви. После долгих и безуспешных поисков священник той церкви отец Димитрий открыл сию икону на чердаке церкви, лежащую в пыли и мусоре. Святая икона была тогда же принесена торжественно в Оптину пустынь, а я, приложившись к ней после молебна, получил облегчение от недуга и вскоре выздоровел совершенно».

После многих чудес от сей иконы люди с верою приходили к ней. По сие время святая икона находится в Вознесенской церкви Козельска и почитается жителями как чудотворная.

Воскресенье 8 мая – память святого Апостола и евангелиста Иоанна Богослова и преподобного Арсения Великого.

Обычная обедня в скиту. Повечерие в 3,5 часа и бдение в 6,5 часа, тоже в скиту. 28 мая 1865 года я прибыл из Петербурга в Москву. Страшно и больно вспоминать это ужасное время моей жизни. Поистине милосердие Господа неизреченно, ибо исхитил меня из челюстей адовых…

Погода стоит великолепная. Все не могу собраться с духом, чтобы продолжить статью об иночестве, предназначаемую для «Душеполезного чтения». Обширность и серьезность темы пугают меня, а главное – моя собственная неподготовленность, ни теоретическая, ни опытная.

* * *

Сегодня отец Венедикт сказал мне, что собирается в Кронштадт к отцу Иоанну и что батюшке отцу Анатолию предполагается воздвигнуть памятник. Рассказал сон, виденный одной монахиней, которой будто отец Анатолий объявил, что едва спасся от адских мук и спасли его молитва Иисусова, им творимая при жизни, любовь к людям и еще что-то, что – я позабыл. Мне сделалось как-то страшно от этого рассказа отца Венедикта. «Что же я-то? – подумал невольно про себя. – И если праведный едва спасается, то грешный где явится?»

Состояние духа спокойное, хотя пред трапезою чувствовал некоторое смущение.

Б

Безмолвие. Безмолвие приносит плач, паче очищает человека, омывает душу и творит ее безгрешну. (Преп. Петр Дамаскин. Творения. М., 1993. Кн. 1. С. 77.)

Благодать означает буквально благой дар (2 Тим.1:8–9).

Под именем Божественной благодати должно разуметь всякий дар Божий, вещественный или духовный, который дается людям по любви Божией, без всякой с их стороны заслуги, например: жизнь, здоровье, душевные способности. (Источник не обозначен.) [Примеч. схиархимандрита Варсонофия.]

* * *

Душа человеческая верою и благодатию Христовою, при посредстве слуг Христовых и строителей тайн Божиих, сбросила греховную плоть и обновилась до того, что черты ветхого человека, растленного грехом, стали незаметны. Нельзя сказать, чтобы и в ветхом человеке до обновления верою Христовою ничего не осталось хорошего в нравственной жизни. В мире языческом встречались примеры нравственных достоинств. Но к этим достоинствам примешивалось немало нечистого. Например, и язычникам была свойственна любовь к ближним, но она не простиралась на врагов. И между язычниками были люди, которые удерживались от мести обидчикам, но так они поступали не по любви, а единственно по гордости и презрению к ним. И язычники иногда терпеливо переносили беды и напасти житейские, не роптали и не жаловались на свою жалкую участь, но терпение и равнодушие их были следствием суеверия и веры в слепую судьбу, неумолимый рок (fatum), тогда как христианское терпение соединено с преданностью воле Божией, благой и премудрой.

Такова сила и благотворное влияние Христовой веры на нравственную жизнь человека (Душеполезное чтение. 1897. Август. С. 591).

Богомыслие – святое размышление: 1) о Вочеловечении Бога Слова, о дивном пребывании Его на земле, о страшных и спасительных Его страданиях, о преславном Воскресении и Вознесении Его на Небо; 2) о человеке, о его назначении, о его падении, о его обновлении Искупителем; 3) о прочих подобных глубоких тайнах христианства (Епископ Игнатий (Брянчанинов). Т. 5. С. 118).

В

Вера. Одна есть общая вера – православная, то есть правые догматы о Боге и Его творениях, мысленных и чувственных, как по благодати Божией приняла Святая Соборная Церковь, и другая вера – видения, то есть познания, которая отнюдь не противится родившей ее, но еще более ее утверждает. Первую мы получаем от Божественного Крещения по благодати Христовой, а не от дел, то есть соблюдения заповедей и терпения искушений; вторая же, то есть великая вера видения, рождается в нас после [внутреннего] делания, и об этой именно вере, то есть вере видения, сказал Господь: аще бысте имели веру яко зерно горушно (Лк. 17:6) (Преп. Петр Дамаскин. Творения. М., 1993. Кн. 2. С. 6).

Видение. В отеческих писаниях различается деяние и видение. Деяние – исполнение заповедей, а видение – созерцание умом таинств, не подлежащих чувствам. Искать его отнюдь не должно, дабы вместо истины не подпасть прелести (Жизнеописание монахини Магдалины. СПб., 1878. С. 16).

* * *

Возмездие¹¹ безмолвия и прочих деланий в нынешнем веке есть видение (созерцание) существующего, то есть творения Бога и откровение таинств в Божественных Писаниях, а в Будущем Веке – ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, Яже уготова Бог любящим Его (1 Кор. 2:9). (Там же. С. 33.)

* * *

Со мной в корпусе, в соседней келии рядом, живет послушник Федор, родом из Вологодской губернии, Тотемского уезда, из посада Васчи [?], лет двадцати с небольшим. Весьма набожный, простосердечный, общительный и ласковый ко всей братии. Кажется, его все любят, каждому он старается услужить. Вот что он мне рассказал: «Недалеко от нашего посада есть село Липки. В этом селе был священник, человек еще не старый, лет тридцати пяти, родственник наш. Однажды он был со своей женой на свадьбе у одного посадского; разговорились между прочим о приражениях вражеских, то есть о привидениях. Священник начал отрицать существование бесов, говоря, что он их не видал, что это все выдумка. Нужно заметить, что священник отличался трезвенной жизнью и если позволял когда выпить немного, то единственно сладкой водки, то есть наливки, или виноградного вина.

После пира, выходя из комнаты на крыльцо, он вдруг, обращаясь к жене, которая шла за ним, сказал: «Посмотри! Вон он¹² стоит, да какой высокий, выше крыши сарая!» – и с этими словами сошел с ума. В таком положении он находится несколько лет. По наружности спокоен и иногда рассуждает правильно, даже хозяйством заправляет, но в церковь не ходит никогда. Когда его спрашивают и говорят: «Батюшка! Вы бы в церковь сходили!» – он отвечает: «Я и вам бы не советовал ходить». Так наказывается иногда грех неверия.

* * *

Проживающий в нашем скиту на покое игумен отец Феодосий¹³ рассказывал мне, что, когда он лет двадцать тому назад жил на монастырской даче Оптиной пустыни, во время совершения им молитвы Иисусовой он внезапно услыхал хор чудных голосов, поющий «Побеждаются естества уставы…». Подобного пения он никогда не слыхал в своей жизни, столь оно было сладостно, что, казалось, душа его отрешилась от тела. Это было ночью. Пение неслось как бы с неба.

Он же рассказывал, что также во время совершения молитвы Иисусовой он внезапно увидел ночью несколько усопших оптинских старцев, и в том числе отца Климента (Зедергольма)¹⁴. Пели они «Достойно есть». Пение было весьма усладительное, и он сам присоединился к поющим. По окончании пения отец Климент подходит к нему, кладет ему руки на плечи и говорит: «Высоко берешь!» – и затем все исчезло. Когда отец Феодосий рассказал об этом видении отцу Амвросию, старец сказал: «Да! Этот сон замечательный!». Но почему он назвал видение сие сном, отец Феодосий спросить не решился.

* * *

Он же, отец Феодосий, рассказывал о видении, бывшем одному из скитских иноков-старцев, имени которого не назвал. Стоит сей инок-старец на правиле (в сборной калии) и видит, что, вместо обычной лампады, пред иконами зажжено множество мелких свечей, копейки по 3, а между ними шесть свечей больших, копеек по 15 и 20. Он никому об этом видении не сказал, а только открыл отцу Амвросию. Последний объяснил, что мелкие свечи знаменуют скитян, которые будут жить в скиту после него, а крупные свечи знаменуют также скитян, но более совершенных по жизни, каких будет не более шести. Видение было во время вечернего правила.

От себя замечу, что во время переноса тела усопшего отца Анатолия (начальника скита) из церкви Марии Египетской в Казанский собор 28 января 1894 года одна из монахинь шамординских, придя в исступление, кричала: «Шесть монахов в скиту сняли батюшку с креста!» Нет ли здесь некой таинственной связи?

* * *

Сегодня, 15 августа 1896 года, отец Димитрий-слепец рассказывал мне нечто дивное. Лет двадцать тому назад, когда он жил на даче, как-то пришлось ему остаться там одному. Это было накануне «Владимирской»¹⁵, то есть 22 июня. Вышел он часов в 12 ночи на крыльцо своей калии и вдруг слышит множество голосов: «Волшебница идет!» Видит, что из-за ближнего леса выходит в небе темное облако и в нем как бы лодка, а над нею как бы цветы. В лодке, на корме, стоит человек.

Облако с лодкою медленно шло по небу и скрылось за лесом. Видение продолжалось с полчаса. Старцу об этом он не объяснял. Сказывал только бывшему казначею отцу Савве и больше никому. Значения видения не понимает.

* * *

В нашем скиту живет года три монах Софроний. Будучи на Афоне, он принял схиму, но, чтобы быть признанным постриженным в схиму, по прибытии в российские монастыри необходимы разные формальности и переписка, поэтому отец Софроний остается тайным схимонахом, считаясь простым монахом, ибо уже был пострижен в нашем скиту прежде сего. Вот что он мне рассказывал. Недалеко от монастыря святого Пантелеймона на Афоне есть отведенный участок земли, на котором находятся отдельные калии, называемые калибы¹⁶. В такой калибе жил и он, отец Софроний, а недалеко от него – другой монах. Последний приходит к нему и рассказывает, что видел бесов. «Иду, – говорит он, – сегодня в Бусик (а приходилось идти по месту пустынному) и вижу – идут бесы. Их было до сотни, и вид их был совершенно такой, как изображают у нас на картинах, то есть в виде козлов. Шли стадом. Старший бес шел с палкой, как бы пастух». Когда он (монах), догонял их, они рысью бежали вперед и, пробежав некоторое расстояние, опять шли шагом, а потом исчезли.

«Спрашиваю его, – говорит отец Софроний, – что же, ты не боялся их, не нападал ли на тебя ужас?». «Нет, – говорит, – никакого страха не чувствовал: бесы шли молча, только пастух их иногда злобно смотрел на меня, когда оглядывался».

Тот же монах рассказывал отцу Софронию, что, идя однажды в монастырь, он встретил знакомого монаха из Пантелеимонова монастыря. Пошли вместе и разговорились дорогой. Но когда они расстались, мнимый монах, отошедши, пустил в него огромным камнем; и он едва успел посторониться, иначе камень раздробил бы его на мелкие куски. По приходе в монастырь, где жил тот монах, он встретил его там, и оказалось, что монах никуда из монастыря не уходил.

Тот же монах рассказывал отцу Софронию, что к нему в калибу зашла днем монахиня, которая приказала ему передать начальнику ближайшего скита, чтобы он упокоил ее. «А иначе, – пригрозила она, – скажи ему, что будет плохо от меня». На вопрос, кто она, та ответила: «Та, которая ухаживала за вами». Замечательно, что вошла она, произнеся отчетливо Иисусову молитву, поклонилась на святые иконы и приложилась к ним. Одета была просто. Ни страха, ни радости особенной при ней монах не чувствовал. По уходе она начала подниматься на воздух и, постепенно удаляясь все выше и выше, исчезла. Когда монах объяснил об этом видении начальнику скита, последний счел это за прелесть вражию.