Kitobni o'qish: «Лесной проказник»

Вечерело. Уставшее солнце почти спряталось за макушками лесных крон. Дневные звери готовились ко сну, а ночные, просыпаясь, сладко потягивались в своих берлогах. Ничто не нарушало распорядок, заведённый здесь с незапамятных времён, как вдруг безмятежную тишину разорвал чей-то крик. Рязанские болота редко встречают незваных гостей и, услышав громогласное «Ау», местные жители опасливо напряглись, благоразумно решив не покидать своих убежищ.

Голос у Антошки уже охрип от криков, но, как назло, на него отзывались только лягушки. Казалось, противные квакши издеваются над мальчиком, то и дело дразнясь своим надменным кваканьем. Антошка попытался найти источник звука, но, оступившись, провалился в густую жижу. Трясина не пожелала отпускать свою добычу, и мальчику пришлось пожертвовать сандалию, дабы задобрить коварную топь. Избавившись от обуви, он сумел зацепиться за торчащую ветку и, подтянувшись, выбраться на твёрдую землю. Ну, как твёрдую… Вся земля вокруг уже давно стала мягкой и вонючей, поэтому Антошка решил любое место, где можно стоять и не тонуть, считать твёрдым. Отряхнувшись, он огляделся, решая, что делать дальше. Его научили звать на помощь, однако забыли объяснить, что делать, если эта самая помощь не желает появляться. Мальчик поёжился. Единственная тропинка давно потерялась под изумрудным одеялом мха, так похожим на ненавистное брокколи. Антошка представил гигантский брокколи, и его передёрнуло. Непонятно зачем этим дурацким овощем кормили в столовой по четвергам и вторникам? Будь он вожатым отряда, то выдавал бы всем конфеты и непременно на каждый ужин… а то и на завтрак. Антошка пощупал карманы в поисках заначки, но вспомнил, что съел припасённые сладости ещё днём. Разочаровавшись, он попробовал ещё покричать, но услышал лишь осточертевшее кваканье да сиплый писк собственного голоса.