Kitobni o'qish: «А если бы…»

Новогоднее чудо, или Булка к чаю

Случилась эта сказка, а может никакая и не сказка, а маленькая история, одним зимним утром. Это была та предновогодняя неделя, когда все и каждый в особенности ждут волшебства.

А оно, то есть волшебство, витает в воздухе, прячется за углом или скрывается за каждой новогодней снежинкой. А может быть, позволяет себе  существовать даже в дуновении ветерка и хрусте снега под ногами. В общем-то, оно есть повсюду. Оно нас окружает и случается. Случается то тут, то там обыкновенно-необыкновенное. Но или, напротив, совсем-совсем из ряда вон выходящее.

Так вот.

Она потёрлась головой о его руку, перелезла на подушку и свернулась мягким, пушистым калачиком. Мальчик протянул руку и погладил её шелковистую шёрстку.

Кошка, полежав немного, одумалась и встала. Она вытянула спинку, потягиваясь как после долгого сна. Потом прыгнула на пол и лёгкой кошачьей походкой, грациозно и едва касаясь лапками пола, направилась прочь из квартиры.

Выход на улицу лежал для неё через кухню. Сначала коридор, поворот, проходит мимо стола, ныряет под стул, скачок – и на подоконнике. Ещё один более точный скачек – и далее метко в форточку.

На форточке, к слову сказать,  была натянута железная сетка. Которую неизвестно сколько лет назад установили от насекомых. Она была несъёмная, поэтому прибывала на окне круглый год.

Но человек, устанавливающий её, сделал это не совсем аккуратно, да и слишком давно. Поэтому один край сетки был отогнут вбок, ровно так, что в него вполне могло проскочить маленькое животное. Что наша кошка и осуществила.

Мальчик поднялся с разобранной кроватки и подошёл к окну в своей спальне. Но он только успел застать взглядом то мгновение, в которое пушистый кошачий хвост скрылся за углом дома.

Шёл крупный и красивый снег. Погода была не слишком морозная и не такая, чтобы красота зимы превратилась в вязкий и тягучий кисель.

 Снег лежал во дворе у дома ровным слоем, и лишь  по бокам возвышались и превращаясь в сугробы, которые начистил трудолюбивый дворник Анисий Палыч.

Но сегодня  он ещё не пришёл и не счистил всю красоту нового снежка, обнажив благодаря своему трудолюбию серость асфальта. Поэтому по ровному слою снега были отчётливо видны отпечатки кошачьих лап.

Мальчик посмотрел на отпечаток вереницы удаляющихся от него лапок и снова лёг в кроватку.

Он закрыл глаза и представил себе большую, пухлую булку с маком. А затем его воображение нарисовало и чай с лимоном и мёдом к ней. Это было уже совсем хорошо, как сновидение.

Он потёр ножку о ножку, а после втянул их под байковое одеяло. Укрывшись им поплотнее, оставив в прохладе комнаты только свой крохотный детский носик.

А у нас? Что же происходит у нас? У нас на заснеженном тротуаре в разгар времени, когда случаются всякие необычности и чудеса подкрадываются и обнимают каждого, кто готов в них поверить. Что же у нас?

 Спустя пару минут после того, как мальчишка увидел хвост кошки, скрывшийся за углом, уже не кошка, а некто иной цокает каблучками в сапожках, по мощённой снежной улице.

Эта идёт Мила. Она одета в ватное пальто, которое самого новогоднего – синего – цвета, добытое как будто бы из бабушкино сундука. Её вязанный и чересчур длинный шарф украшает шею, плечи. Он намотан аж несколько раз, а далее он спускается к полам пальто.

Утреннее зимнее солнышко показывает Миле путь. Она жмурится. Волосы её, пушистые, мягкие и лёгкие, шевелит ветер.

Она поворачивает к одному из домов, вскакивает быстрыми, но лёгкими шажками по ступенькам и дёргает ручку двери.

Вот она входит  в крохотную пекарню, носящую гордо название «Булки и пряники».

 Очереди нет, ещё слишком рано. Только отперли дверь для посетителей, и Мила тут как тут – первый клиент.

За прилавком расположилась весёлая толстушка лет так шестидесяти пяти. Она отражение своей пекарни. Выглядит как самая лучшая ватрушка. По крайней мере, щёки румяны, а нрав бойкий. Звать хозяйку тёть Дуня, значит Евдокия.

 Сегодня с утра тёть Дуня, поработав лопатой, очистила весь двор от снега, чтобы посетителям было легче пройти к её пышным и румяным хлебам и булкам. Поэтому настроение у неё было самое что ни на есть придовольнейшее.