«Либеральный Апокалипсис (сборник)» kitobidan iqtiboslar
Люди делятся не по вере. И не по знаниям. Люди делятся на тех, кто хочет от жизни смысла и кому все равно. На тех, кто думает, что должен что-то миру, и тех, кто уверен, будто это весь мир ему должен.
Какая разница для мертвых, сирот и бездомных, во имя чего творятся произвол и разрушения – во имя тоталитаризма или во имя священной демократии и либерализма?
– Врага надо ненавидеть, – отрезал урюк. – Иначе не победить.
– Наверное, – равнодушно ответила бабка. – Хотя… Что такое победа? Прости, но ведь спасаться ты прибежал к нам, а не мы к тебе.
– Напрасно ты это сказала, – тихо ответил урюк после паузы. – Потому что мне придется ответить, и ты можешь обидеться.
– Ответь, – смиренно попросила бабка.
– Нас им пришлось бомбить. А вас им даже бомбить не понадобилось.
Свобода – обоюдоострый меч, к тому же меч без рукояти. Тот, кто свободен, лишен защиты. О нем некому позаботиться. Он никому не нужен. Он один в океане жизни, а впереди у него – только обрывающийся в бездну водопад смерти.
Он снискал когда-то авторитет вялотекущей антисоветской матерщиной в главных диссидентских изданиях и чуть позже – в них же, когда они чудесным образом обернулись прожекторами перестройки. Да так с тех пор и окопался на этой высотке культуры. Пока матюги многажды одобрял из телевизора сам культурный министр освобожденной России, литератор – тогда еще не очень старый – успел с небольшими вариациями несколько раз опубликовать воспоминания о том, как застойная цензура требовала от него в слове из трех букв хотя бы вместо «у» ставить многоточие и как он мужественно и бескомпромиссно, рискуя свободой, а возможно, и самой жизнью, сопротивлялся бессмысленному диктату.
Фраза «При Дональде такой фигни не было» стала пословицей. Ради комического эффекта, говорили так о полной ерунде, вроде дырки на штанах. Иначе правда больно резала глаза. Ведь при Дональде фигни действительно не было.
Мы можем красиво дизайнить только военную технику. Наши танки, вертолеты и самолеты прекрасны. Еще нам топоры удаются и ломы.
– Знаете, Григорий, я поняла, что такое любовь. Ну, то есть прочитала, а потом поняла. Любовь – это когда хочется отдать все-все другому человеку. Это правда?
– Правда, – улыбнулся Барсуков.
– А если и он?..
– А это, Маша, уже счастье.
Мир бизнеса был похож на самые темные и глубокие воды океана – выживает тот, кто вовремя успеет сожрать остальных
Независимость, свобода, праведная религия – причин было много. Хотя в действительности суть каждой войны в том, чтобы достичь собственных целей, не считаясь с потерями. Вы избавились от понятия родины, уравняли всех людей. И в то же время ни о каком реальном равенстве не может быть и речи – индивидуальное обогащение предполагает массовое обнищание.
