Kitobni o'qish: «Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма», sahifa 7

Со свойственной ухмылкой, торжествующий Б. Ельцин в атмосфере эйфории тут же за столом президиума Верховного Совета РСФСР демонстративно, как он заявил, «для разрядки», в присутствии Генерального секретаря ЦК КПСС М. Горбачева и на глазах у всего народа, наблюдавшего благодаря телетрансляции это «действо», подписал неконституционный указ о запрете деятельности и роспуске КПСС и КП РСФСР на территории Российской Федерации, бездоказательно и цинично обвинив их в поддержке ГКЧП. «Лидер» советских коммунистов даже не пытался возразить, а лишь растерянно пролепетал: «Борис Николаевич!.. Борис Николаевич!» С исторической точки зрения – это был очередной государственный (антикоммунистический) переворот, совершенный Б. Ельциным. Стало ясно, что дело идет к явным погромным действиям в отношении центральных органов партии и всех партийных комитетов РСФСР. Его примеру последовали президенты ряда союзных республик тогда еще формально существовавшего СССР.

Мы, народные депутаты РСФСР – В. Агафонов, З. Ойкина, А. Соколов, В. Сыроватко, Г. Саенко, Б. Тарасов, Р. Чеботаревский – тихо переговаривались между собой, презирали и говорили, каким жалким выглядел на трибуне М. Горбачев, насколько этот, теперь уже бывший лидер, превратился в мелкого человечишку.

Президенту СССР М. Горбачеву было невдомек, что ради якобы сохранения своего престижа он нарушает Конституцию СССР, а фактически – сам совершает государственный переворот, взрыхляет почву для окончательного разрушения Советского Союза.

После 23 августа 1991 г. наступили дни тяжелейших раздумий: что с нами, коммунистами, со страной, с партией, с советским народом произошло? Почему 18-миллионная партия промолчала?

Двадцать четвертого августа у меня состоялась встреча Валентином Александровичем Купцовым. Он, избранный первым секретарем ЦК КП РСФСР всего две недели назад, 9 августа 1991 г. фактически взял на себя решение сложнейших вопросов трудоустройства людей, составлявших аппарат ЦК КП РСФСР, ответственность за их судьбу. Просил и меня подключиться к этому вопросу.

Триумфом «победы» над ГКЧП стало сообщение по радио и телевидению об аресте ее членов: и.о. президента СССР Г.И. Янаева, премьер-министра СССР В.С. Павлова, секретаря ЦК КПСС О.С. Шенина, министра обороны СССР Д.Т. Язова, первого заместителя председателя Совета обороны СССР О.Д. Бакланова, председателя КГБ СССР В.А. Крючкова, главнокомандующего Сухопутными войсками-заместителя министра обороны СССР, член Совета обороны СССР Героя Советского Союза В.И. Варенникова, руководителя Аппарата президента СССР В.И. Болдина, председателя Крестьянского союза СССР В.А. Стародубцева, президента Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР А.И. Тизякова, тех, кто не побоялся отстаивать свою Великую Родину – Союз Советских Социалистических Республик и поплатился за это тюремной камерой Матросской тишины. На Верховном совете СССР 29 августа 1991 г. выступил генеральный прокурор Трубин и сообщил о том, что имеются доказательства причастности председателя Верховного совета А. Лукьянова к перевороту. С него снята депутатская неприкосновенность и он был также арестован.

После провала попытки сохранить Советский Союз застрелился министр внутренних дел Б. Пуго, член ГКЧП. За день до своего добровольного ухода из жизни он скажет: «Он (Горбачев. – Примеч. авт.) нас всех предал!» 26 августа 1991 г. застрелился маршал Советского Союза С. Ахромеев, безусловно умный и совестливый человек, истинный патриот Великой державы. Он не мог дальше жить в атмосфере распущенности, царившей в стране.

Народные депутаты РСФСР, члены фракции «Коммунисты России», с горечью восприняли эти сообщения.

А среди «демократов» ширились ряды «героев». Очередь к кабинету руководителя депутатского штаба обороны Белого дома Сергея Филатова росла с каждым днем: «герои» стремились попасть в списки награжденных.

Главная ошибка руководства ГКЧП заключалась в том, что оно не сумело опереться на мнение народа, который в марте 1991 г. в ходе всесоюзного референдума по вопросу о сохранении Союза ясно и недвусмысленно – 76 % голосов – высказался за сохранение СССР. Руководство ГКЧП надеялось, что все образуется само собой, достаточно лишь сообщить народу о создании ГКЧП. Не образовалось… Страну насильно втянули в так называемый глобальный мир, со всеми его пороками и угрозами. Международный капитал навязал России унизительное и крайне зависимое положение в глобальном воспроизводственном процессе в угоду прибыли и финансовых спекуляций. В результате августовского переворота страна оказалась отброшенной в историческое прошлое, в дикий капитализм XIX в.

Завертелось уголовное дело ГКЧП. Ельциноиды требовали крови. Арестованным членам ГКЧП попытались инкриминировать измену Родине (64-я статья УК), за что предусматривался ни много ни мало – «расстрел».

И все-таки, кто же совершил августовский переворот? Развитие событий свидетельствовало: переворот произошел, и не один.

Во-первых, и это самое главное – государственный августовский (1991) переворот Горбачева – Ельцина по сути подвел черту под существованием СССР. «Победа» Б. Ельцина и лжедемократов так напугала руководителей на местах, особенно в национальных республиках, что они стремглав бросились в объятия доморощенных националистов, пребывавших до поры до времени в инкубационном состоянии. Сразу после подавления «августовского путча» три республики Прибалтики заявили о своем выходе из СССР. В сентябре 1991 г. номинально тогда еще бывший Президентом СССР Горбачев подписал указы о признании этого выхода, чем санкционировал развал Советского Союза. Начался медленный выход союзных республик из Советского Союза.

Вновь хочу обратиться к испытанному методу исторических аналогий и процитировать одного из мыслителей ХХ в., незаслуженно забытого после смерти в 1918 г., – Василия Васильевича Розанова. В 1918 г. в книге «Апокалипсис нашего времени», пытаясь разобраться в последствиях Февральской революции 1917 г., он писал: «Русь слиняла в два дня. Самое большее – в три. Даже "Новое время" (считавшаяся реакционной газетой, которую издавал крупнейший в дооктябрьской России владелец газетно-книжного дела А.С. Суворин. – Примеч. авт.) нельзя было закрыть так скоро, как закрылась Русь. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. И собственно, подобного потрясения никогда не бывало, не исключая "Великого переселения народов". То была эпоха, "два или три века". Здесь – три дня, кажется даже два. Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска, и не осталось рабочего класса…»⁸²

Так и хочется повторить вслед за В.В. Розановым: «Неисповедимы пути твои, Господи!» Как будто про нас нынешних писано. Правда, в отличие от России царской, исторической, Россия советская (СССР) «сгинула» не в два-три дня, а в два-три месяца. По историческим меркам разница минимальная, почти незаметная. Но «сгинула» именно так, как и ее предшественница. Видимо, есть в этой повторяемости определенная историческая закономерность…

После августовских событий 1991 г. «двоевластие» союзного центра во главе с М. Горбачевым и республиканского во главе с Б. Ельциным закончилось утверждением единовластия российских структур.

Во-вторых, 23 августа 1991 г. Б. Ельцин подписывает указ о приостановлении деятельности коммунистической партии на территории РСФСР. Горбачев молчит. Теперь уже ясно можно утверждать, что КПСС и КП РСФСР потерпели поражение, преданные своими высшими руководителями. Разгром партии полный. Исторический поворот и вместе с тем истинный государственный переворот с целью реставрации капитализма в России сделал еще один крупный шаг, свершился. Примеру Б. Ельцина последовали президенты ряда союзных республик тогда еще формально существовавшего СССР

В ноябре 1991 года 37 депутатов парламентской фракции российских коммунистов (в дальнейшем к ним присоединятся депутаты-некомунисты) добились рассмотрения дела о запрете КП РСФСР в Конституционном суде РФ. Процесс начался 26 мая 1992 г. и длился весь год. В ходе бесконечных заседаний были выслушаны показания свидетелей как «за», так и «против». Члены Конституционного суда РФ нашли в себе мужество признать правовую несостоятельность указов Б. Ельцина и 26 ноября 1992 г. вынесли приговор, разрешивший КП РСФСР возобновить политическую деятельность. Для Б. Ельцина этот вердикт означал несомненное поражение, поэтому «демократы» по всем каналам СМИ давили на Б. Ельцина, чтобы он довел борьбу с коммунистами до конца. Но Б. Ельцин не был так напуган, как его окружение. То ли понимание, что компартия без партийного имущества еще долго будет вставать на ноги, то ли понимание роли компартии на тот период в российском обществе заставили Б. Ельцина не влезать в отрытую конфронтацию.

Военная коллегия Верховного суда РФ под давлением администрации Президента РФ Ельцина предъявила руководителям ГКЧП обвинения по статье 64 УК РСФСР – заговор с целью захвата власти.

В обвинительном заключении по делу ГКЧП будет записано: «Не добившись изменений государственной политики парламентским, законным путем, стремясь сорвать подписание нового Союзного договора, ввести в стране чрезвычайное положение, сохранить в неприкосновенности союзные структуры, председатель КГБ СССР Крючков В.А., министр обороны СССР Язов Д.Т., премьер-министр СССР Павлов В.С., заместитель председателя Совета обороны СССР Бакланов О.Д., руководитель Аппарата президента СССР Болдин В.И., секретарь ЦК КПСС Шенин О.С. встали на путь организации заговора с целью захвата власти»⁸³. Пытались вывести их и на статью «государственная измена».

Даже и не для юриста ясна натянутость формулировок. О каком захвате власти могла идти речь, если власть у руководителей ГКЧП была и действовали они во имя спасения СССР? Следовательно, и «государственная измена» – попытка придумать то, чего не было.

Когда Военной коллегией членам ГКЧП было предъявлены эти абсурдные обвинения, по их поводу я беседовал со многими юристами. Все они однозначно заявляли, что эти обвинения юридически абсолютно не соответствуют действительности, духу и букве закона. В лучшем случае действия членов ГКЧП можно было бы квалифицировать как халатное исполнении своих служебных обязанностей и, за провал действий ГКЧП, приведший к развалу СССР, освободить от занимаемых должностей. Другие тихо говорили, что завышенные обвинения есть форма сопротивления властям и тайная поддержка членов ГКЧП.

Суд так и не обнаружил состава преступления, инкриминируемого новыми властями гэкачепистам, – нарушения Конституции СССР и других грехов⁸⁴. Завершающую точку поставила Государственная Дума Российской Федерации, которая 26 февраля 1993 г. приняла постановление об амнистии участников ГКЧП.

Принятие постановления об амнистии свидетельствует о том, что если бы 19 августа 1991 г. в России действительно произошел бы путч, то члены ГКЧП никак не могли бы рассчитывать на амнистию, как правило, не распространявшуюся на расстрельные статьи, к которым относилась и статья 64 УК РСФСР «Измена Родине» с квалифицирующим составом – заговор с целью захвата власти.

Принципиально не согласился с амнистией генерал армии, Герой Советского Союза, участник Парада Победы на Красной площади в Москве в 1945 г. Валентин Иванович Варенников⁸⁵, который стойко держался, считая, что никакого «государственного переворота с целью захвата власти» в августе 1991 г. ни он, ни члены ГКЧП не совершали. В его выступлении на процессе по ГКЧП, проходившем 17 февраля 1994 г., была дана емкая политико-экономическая оценка событиям, связанным с ГКЧП. По прошествии лет считаю исторически обоснованным опубликовать выступление патриота-государственника Валентина Ивановича полностью.

«Против чего я и мои товарищи выступили в августе 1991 года? Против государственного переворота и разрушения СССР изнутри руками прозападных политиков, выполняющих команды из Вашингтона. Напомню высказывание бывшего директора ЦРУ Роберта Гейтца, напечатанное в «Известиях» 12.12.9.: "Мы понимали, что Советский Союз ни экономическим давлением, ни гонкой вооружений, ни тем более силой не возьмешь. Его можно было разрушить только взрывом изнутри".

Но почему у Запада такое неотступное влечение к Советскому Союзу, а сейчас – к его бывшим республикам, в первую очередь к России? Да потому, что здесь несметные природные богатства, без которых Западу в перспективе не обойтись, а Европа вообще задохнется через 10–15 лет. Плюс человеческие ресурсы с огромным природным даром. Однако, чтобы добраться до этих сокровищ, им надо было сломить нас. Что и выполнено с помощью, а точнее – из-за предательства Горбачева, Яковлева и др. Предвидя трагедию, мы предпринимали всяческие шаги по недопущению падения нашего государства. Бездействие Горбачева казалось в то время для нас результатом его ограниченных физических и умственных возможностей (власти дали больше, чем любому монарху, но он ею якобы не мог и не знал, как распорядиться). Некоторые объясняли это также и его нерешительностью, трусостью. Фактически все это действительно присутствовало. Но главное, как теперь ясно, в другом: бездействие было умышленным, и оно преследовало одну стратегическую цель – довести все процессы развала государства до такой степени, когда они уже будут необратимы. Чью волю выполнял Горбачев? Тогда нам еще не до конца это было ясно.

Главный враг, который дирижировал всем и всеми, в том числе Горбачевым, Шеварднадзе, Яковлевым и т. п., был не на ладони. Его надо было умело выделить, разоблачить и разгромить. Но этого не произошло. Горбачев не дал. И эта третья сила, воспользовавшись благоприятными условиями, подготовила и с помощью предателей нашего Отечества провела взрыв Союза изнутри (впоследствии это многократно подтвердил Р. Гейтц). Эта сила, к которой никаких эффективных мер не было предпринято (о ее существовании только робко говорилось, в том числе и на закрытом заседании Верховного Совета СССР 17.06.91), и сейчас глубоко заинтересована в дальнейшем распаде нашего государства, в разграблении наших богатств и проведении в жизнь своих замыслов навсегда обосноваться в России, направляя, так сказать, ее дальнейшее развитие.

Что же это за сила? Это элита западных держав, в руках которых формирование внешней и внутренней политики плюс наша продажная компрадорская буржуазия, наши продажные политики и агенты влияния (собственно, это почти одни и те же лица).

Важно отметить, что на каждом этапе так называемого нашего развития за последние годы третья сила делает ставку и на соответствующего лидера. Я согласен с утверждениями тех средств массовой информации, которые сейчас говорят, что как в 1990–1991 годах Запад переориентировался с Горбачева на Ельцина (там убедились, что "лучший немец " все-таки слабак), так и сегодня Запад уже начинает менять свои ориентиры.

Был ли у нас в стране путч, государственный переворот? Ответ однозначен: да, был! И, на мой взгляд, он имеет три этапа.

Первый этап – подготовительный. По времени он занял все годы перестройки до августовских событий 1991 года. В этот период определенными силами была создана идеологическая, социально-политическая, материально-техническая и даже кадровая основа для изменения советского общественного и государственного строя, социалистической системы хозяйства и социалистического порядка. Начался развал государственности, хаос в экономике, стал в полный рост национализм. Все это видел ЦК КПСС. Но воспитанные в духе беспрекословного подчинения генсеку, члены ЦК смотрели на него как загипнотизированные. Лишь отдельные лица могли, хотя и робко, говорить об этой ситуации. Что же касается Съезда народных депутатов и Верховного Совета СССР, то эти органы тоже наблюдали сложившуюся картину, но, не имея в новом составе практики, опыта парламентской работы и борьбы, а также (что самое главное) представляя крайне неоднородных лиц по своим убеждениям в смысле способности отразить интересы народа, не могли предпринять каких-либо радикальных мер по пресечению смертельно опасных для страны тенденций. Хотя отдельные выступления были – в интересах нашего государства предлагалось Горбачеву сложить с себя обязанности Президента СССР. Но эти предложения развития не получили. И на вопрос государственного обвинения одному из подсудимых: "Управлял ли Горбачев страной единолично? " – я бы ответил только утвердительно! А все существовавшие в стране структуры были только прикрытием. И он использовал это для развала государства.

Второй этап – промежуточный и очень короткий. Это фактически 19 и 20 августа 1991 года. Он был вспышкой и знаменуется выступлением руководителей высшего эшелона законодательной и исполнительной власти против распада государства. Это выступление явилось протестом против бездействия Горбачева по пресечению негативных тенденций, втягивающих страну в катастрофу, против подписания предательского нового Союзного договора, узаконивающего распад нашей страны. Но это выступление ничем и никак не обеспечивалось. Этим быстро воспользовалась псевдодемократия. В тот период были сброшены все маски, ликвидирована вся декорация, которой прикрывались псевдодемократические и профашистские (как в Литве) силы, рвущиеся к власти и уже ранее, в ходе перестройки, пустившие в обществе глубокие корни. Кроме того, в итоге этого периода были незаконно арестованы и посажены в следственную тюрьму все основные руководители законодательной и исполнительной власти Советского Союза (кроме, разумеется, президента), уволен или отправлен в отставку ряд ответственных не угодных новому режиму работников. Что, конечно, нанесло ущерб государственности. Эйфория борьбы со всеми теми, кто отстаивал Конституцию, была максимальной! Этим был открыт путь к беспрепятственным, неограниченным и, что самое главное, беззаконным и бесконтрольным действиям псевдодемократии.

Третий этап – основной. С 21 августа 1991 года и все последующие годы идет процесс политического, экономического, национального, физического распада Советского Союза, советской социалистической системы, ее экономической основы, единой культуры, науки, искусства, обороны.

Кто же подготовил и осуществил этот переворот, а с ним и развал нашего государства? На первом этапе главенствующая роль, конечно, принадлежала Горбачеву и всем тем, кто вместе с ним непосредственно вел страну к катастрофе в течение всей перестройки. На втором этапе – 19 и 20 августа – создалось, на мой взгляд, безвластие. Причина? Члены ГКЧП втянулись в тяжбу с Президентом Российской Федерации. Ельцин обвинял ГКЧП в антиконституционности его появления и действий, а также объявил членов ГКЧП преступниками, издал ряд указов, призвал народ к неповиновению, к всеобщей безвременной забастовке, к борьбе против ГКЧП, собирал по этому поводу у здания Верховного Совета Российской Федерации митинги, где разжигались страсти, прибегая к самым низменным методам. ГКЧП, включившись в эту перепалку, объявил все указы Ельцина неконституционными, а посему не имеющими законной силы. Кроме того, фактически все время и всю энергию ГКЧП затратил на поиск путей к погашению скандальной ситуации на Красной Пресне, вместо того чтобы эффективно влиять на положение в стране.

Своим появлением и особенно действиями ГКЧП, не предвидя того, создал для сил, рвущихся к власти, исключительно благоприятную возможность и условия не только для смены политической декорации, но и для реальных действий по захвату власти. Гарантия была создана фактически абсолютная, и использована она была этими силами быстро, нахраписто, не считаясь ни с какими законами, приличием, нравственностью. И не встречая ни малейшего сопротивления – ни идеологического, ни тем более силового, потому что никто из членов ГКЧП не мог допустить и мысли, что они имеют дело с какими-то врагами, что может применяться насилие. Эта сила, к своему изумлению и радости, смогла (но это уже на третьем этапе) в течение нескольких дней разгромить все, что считала нужным. За три последующих месяца она окончательно закрепила свое властное положение. А что же прежняя, союзная, власть? Оставшись без руководителей и преданная Горбачевым, она тихо и безропотно оставила всех и все (помещения, имущество, созданные всем Советским Союзом и на средства членов КПСС). Оставила и расползлась по своим квартирам, как протоплазма, не принимая никакого участия в судьбе народа. Это позорно, стыдно! Но это факт.

Самое же главное то, что ГКЧП не допускал в лице субъекта российской власти врага. Да и как можно было в своих соотечественниках, выросших и воспитанных вроде бы в равных условиях, имеющих на вооружении вроде бы одну идеологию, видеть врага? В то же время российское руководство ярлык врага на ГКЧП повесило и, используя полную свободу в применении средств массовой информации, обливало грязью членов комитета, призывая народ буквально к разгрому ГКЧП. Члены же ГКЧП, как и многие в стране, наивно полагали, что их врагами могут быть только те, кто посягает на интересы народа извне! На третьем этапе решающую роль, конечно, сыграли организаторы беловежского сговора. При этом личное соперничество и даже вражда Ельцина и Горбачева предопределили судьбу Советского Союза. А ведь даже последовавшие за августом обстоятельства еще не говорили о развале – страна могла остаться в рамках конфедерации или даже новой Федерации. Но политики сделали все насильно!

Мне, как военному человеку, нельзя обойти вниманием Вооруженные Силы. Во все годы перестройки все делалось Горбачевым только в ущерб стране и Вооруженным Силам, обороноспособности государства, а прокуратура не сделала ему даже замечания. То, что армию надо было сокращать (как и вооружения), это никогда ни у кого из военных сомнений не вызывало. Но то, что это надо было делать на условиях равной безопасности с Западом, а не односторонне, как фактически имело место, – это также всем было понятно. Но что было на самом деле и что у нас вызывало особое возмущение? Приведу лишь некоторые примеры.

Первый пример. О стратегических ядерных силах. Под лозунгами "нового мышления", "общечеловеческих ценностей " и якобы в целях «прорыва» в отношениях между Западом и Востоком подписали особо ущербный для Советского Союза договор о сокращении ракет меньшей и средней дальности. Мы сократили в 2,5 раза больше своих носителей и в 3,5 раза больше своих боеголовок в сравнении с США!

Совершенно непонятно, почему в число подлежащих уничтожению был включен ультрасовременный, превышающий все зарубежные аналоги по всем параметрам оперативно-тактический ракетный комплекс «Ока»? Ведь, кроме того, что в то время он только пошел в производство, перешли на это вооружение некоторые соцстраны и наши военные округа на Западе, что он стоил большого труда ученых и рабочих, что он обошелся народу в миллиарды рублей, – он просто по своим параметрам не подпадал под сокращение. И не должен был быть ликвидирован! Кто бы инициативу ни проявлял – Шульц или сам Горбачев с Шеварднадзе. Даже у многих американцев этот дикий шаг вызвал удивление – по договору подлежали ликвидации ракеты наземного базирования с дальностью 500 км и выше (кроме межконтинентальных), а у "Оки"-1 – до 400 км. Ведь это государственное преступление!

Второй пример. Преступлением является и то, что без ведома Верховного Совета передан американцам шельф с нефтью в Беринговом море. Это лишило наш Военно-морской флот районов рассредоточения в этих водах, а армию и погранвойска заставило пересматривать свои планы обороны. Не говоря уже о колоссальном материальном ущербе – запасы нефти на шельфе, как известно, соизмеримы с кувейтскими.

Третий пример. О сокращении обычных вооружений и Вооруженных Сил. Да, у нас сухопутных войск было больше, чем в США, и танков больше. Но у нас и с соседями сухопутная граница – десятки тысяч километров. Но Горбачев все-таки пошел почему-то на чрезвычайное сокращение, предложив американцам одновременно рассмотреть крупное сокращение своего ВМФ, который значительно превышает все флоты мира. Однако США не только не допустили обсуждения этого вопроса, но и как в насмешку над нами в 1992 году Буш присутствовал на церемонии ввода в строй нового авианосца.

Четвертый пример. О выводе наших войск с территории стран Восточной Европы и Монголии. Это не вывод, а позорное, трусливое бегство! Бегство в совершенно неподготовленные районы. Даже высокоразвитая, весьма экономически благополучная Канада выводит из Европы свою одну тысячу человек в течение 2–3 лет. А мы в год выводим по 100–120 тысяч. В итоге все это нанесло колоссальный ущерб государству, нашей обороне.

Итак, преступление совершено! Но его надо видеть не в измене Родине с целью захвата власти членами ГКЧП и поддержавшими их лицами, а в измене Родине с целью не только нанесения ущерба государственной независимости, безопасности и обороноспособности, но и вообще полного развала Советского Союза, изменения его общественного и государственного строя. Причем людьми, которые и сейчас продолжают вершить судьбы страны. Это особой, исключительной важности вопрос, которому суд, надеюсь, уделит должное внимание.

Считаю необходимым отметить, что прежняя Генеральная прокуратура РФ, выдвинув против меня (как и против других обвиняемых по делу ГКЧП) версию в измене Родине и заговора с целью захвата власти, сама стала заложницей этого обвинения. В этой обстановке, на мой взгляд, у Генпрокуратуры сейчас может быть два варианта действий. Первый – совершенно бесперспективный – продолжать настаивать на том, что имела место попытка захватить власть, естественно, власть Советскую. И хотя совершенно ясно, что предмет обвинения отсутствует и все обвинение – это фантазия, но даже если это представить гипотетически, получается следующее.

Меня и всех нас обвинила еще Советская власть, советская Прокуратура в захвате Советской власти, и обвиняемся мы, естественно, по советским законам. Но ведь сейчас нет Советской власти, и, следовательно, не может существующая власть жить по советским законам. Советская власть в СССР была ликвидирована в сентябре 1991 года в лице Съезда народных депутатов и Верховного Совета СССР. А в декабре 1991 года Советский Союз был вообще развален. Затем Советская власть была насильственно ликвидирована и в России. И в том, и в другом случае это делалось без моего участия и участия других товарищей, ту власть, против которой выступала нынешняя власть, то выходит, что мы способствовали существующему режиму? Что, по меньшей мере, дико. Второй вариант действий Генпрокуратуры может быть полярно противоположным: выставить против меня и других товарищей обвинение в защите Советской власти. А попытка в захвате власти была, мол, с целью не допустить закрепления новой "демократической власти". Этот вариант уже имеет что-то близкое к истине. Ведь Советская власть признана нынешним руководством ущербной. Непонятно только, почему Руцкого, Хасбулатова и других не привлекают к ответственности за защиту Советской власти, а лишь за организацию беспорядков? Кое-кто, наверное, сожалеет, что организатором беспорядков в августе 1991 года в Москве был не ГКЧП. Не он призывал к неповиновению, к бессрочным забастовкам. Не он спаивал людей вокруг Белого дома и не он организовывал провокацию – нападение на военный патруль, следовавший на БМП.

Но в отношении меня и других товарищей предъявление обвинения за выступление в защиту Советской власти вполне применимо. Ведь я действительно защищал Советскую власть на протяжении всей жизни, начиная с Великой Отечественной войны. На войне – на многих фронтах боролся не только против немецко-фашистских захватчиков, но и против изменников – власовцев и бандеровцев, на знамени которых было написано: "Уничтожим Советы!" Правда, нет пока закона, который бы карал тех, кто защищает Советскую власть сегодня. Но награды за защиту Советской власти у меня уже отобрали.

Учитывая отсутствие такого закона, а суд надо форсировать, то дело можно было бы передать иностранному государству. А то, что мы граждане России, так это не препятствие – уже прецеденты были: даже приезжали из другого государства (например, из Латвии), арестовывали, увозили, судили и держали в тюрьме.

С этим хорошо бы справился немецкий суд. Он генералу Мильке (министру госбезопасности ГДР), Герою Советского Союза, кавалеру 5 орденов Ленина, 4 орденов Красного Знамени и 4 орденов Карла Маркса, нашел же повод для обвинения – якобы в 1931 году тот был причастен к убийству полицейского. А для меня повода искать не надо – я в течение всей войны уничтожал фашистов, а заодно и власовцев, и бандеровцев.

Одновременно заявляю, что я полностью согласен с выводом нового Генерального прокурора России Казанника о том, что суд над нами по делу ГКЧП – это фарс. Но только не потому фарс, что он затягивается по причине болезни многих его участников, и в первую очередь подсудимых (тюрьма, конечно, сказалась). А по причине абсурдности обвинения. Есть и третий вариант вероятных действий прокуратуры – это найти в себе мужество и честно заявить, что выдвинутое обвинительное заключение является неправомерным. В том числе и в связи с изменившейся в стране обстановкой. Но для этого, повторяю, требуется иметь мужество и честь»⁸⁶.

После оправдательного приговора 11 августа 1994 г. В.И. Варенникову власть оказалась в глупом положении. Она сама разоблачила миф о героической борьбе «демократов» в августе 1991-го против злобных «консерваторов» – «путчистов», против военного переворота и т. п. По прошествии времени и, принимая во внимание итоги «дела» В.И. Варенникова, рядовой россиянин может сделать лишь один вывод: «гэкачеписты» видели, что произойдет со страной и в какую бездну ее тащат псевдодемократы. Каждый россиянин прелести этой «демократии» ощутил на себе. Не менее важно и другое: раз оправдали В.И. Варенникова, значит, оправданы, а не амнистированы и все члены ГКЧП!

В историческом плане интересно напомнить о судьбе основных «героев» августовских событий, стоявших вместе с Б. Ельциным на танке или на балконе Дома Советов, «триумфаторов» победы над ГКЧП, фотографии которых обошли всю мировую прессу: Р. Хасбулатова, А. Коржакова, М. Полторанина⁸⁷, А. Руцкого, А. Лебедя, Ю. Скокова, К. Кобеца… Все они оказались выброшенными своим кумиром за ненадобностью, как только выполнили предназначенную им роль соучастников преступного заговора против Советского Союза и Советской России, в борьбе против ненавистного Горбачева. На нынешней фотографии «на танке» остался бы только один Б. Ельцин, проклинаемый впоследствии большинством российских граждан, да и многими своими политическими «побратимами», которых он отправил в политическое небытие. А если взять 1993 г., уже не во время опереточной, а по-настоящему трагической и кровопролитной защиты парламента, многие из действующих лиц августа 1991 г. оказались по разную сторону баррикад. Каждый в дальнейшем получил свою судьбу. Кто-то пусть и краткосрочное, но самое настоящее тюремное заключение, кто-то опалу, кто-то уголовное преследование, кто-то безнадежную безвестность…