Kitobni o'qish: «Георгий»

Shrift:

Георгий

Фауст:
– Как ты зовешься?
Мефистофель:
– Часть силы той, что без числа Творит
добро, всему желая зла… Я дух, всегда
привыкший отрицать. И с основаньем:
ничего не надо.
Нет в мире вещи, стоящей пощады.
Творенье не годится никуда.
Итак, я то, что ваша мысль связала
С понятьем разрушенья, зла, вреда.
Вот прирождённое моё начало, Моя среда.
И. Ф. Гёте «Фауст»
Перевод: Б. Л. Пастернак

Глава 1. Живой

В медицинской бронированной капсуле, оборудованной для эвакуации раненых военнослужащих, сильно трясло. Дороги бескрайних украинских степей, как всегда, ухабистые, напичканные оврагами, разрезанные полосами лесопосадок, а теперь ещё местами с воронками от разрывов снарядов. Мчались с передовой, с самой красной линии боестолкновений, стараясь не сбрасывать скорость, чтобы не попасть под миномётный обстрел. Каждая кочка и неровность дороги отдавались невыносимой болью во всём теле. Силы покидали тело вместе с сочащейся кровью из многочисленных ран.

– Потерпи, браток, потерпи родной, не закрывай глаза, до больнички уже рукой подать, ещё немножко – и мы в Стаханове.

Глаза уже не слушались, и в какой-то момент ужасная боль, которая пронизывала каждую клеточку, исчезла, перед глазами появился мягкий туман, больше походивший на свет, и он становился всё ярче. Ощутив себя крохотной точкой, стремящейся к этому тёплому свету, Юрий понял, что он и есть его неотъ емлемая часть. Стало неимоверно легко, затягивало в эту белую воронку, мысли были ясные, он понимал, что не владеет больше своим телом, оно лежало, грязное и измученное, с запёкшейся кровью вперемешку с чернозёмом, на армейских носилках, а освободившаяся душа парила над ним, как бы прощаясь и созерцая всё сверху… Всё, что было раньше, казалось уже неважным; Юрий осознал, что умер физически, но продолжал жить и мыслить. Но в следующее мгновение он ощутил снова ужасную боль, почувствовал перебитую ногу и простреленную руку, найдя в себе силы, приоткрыл глаза. Над ним склонились ребята медики, у одного в руке была капельница, а второй, оторвав руки от груди, делая массаж сердца, радостно выдохнул:

– Живой, блин! Не закрывай глаза! Как твоё имя?!

Юра не мог говорить, но нашёл в себе силы и потянул руку к сигарете в зубах медика, делавшего массаж.

– Лежи, лежи, на вот, затянись… – тот сунул в губы раненому сигарету, и Юрий сделал пару затяжек… Парни медики от души засмеялись, но глаза их были наполнены слезами, эти слёзы скорее всего были от переполнявшей их радости, что смогли его всё же реанимировать.

Вытащив изо рта сигарету, военный медик сказал:

– Брат, ты даёшь! Вернулся с того света и первым делом за сигаретой потянулся. Нет, чтоб воды попросить.

Эти две затяжки имели вкус жизни… К слову говоря, Юрий уже как 13 лет бросил эту вредную привычку, но, вернувшись к жизни, снова захотел ощутить вкус дыма, вкус жизни… Откуда-то пришла мысль, что ещё рано возвращаться туда, где спокойно, где нет боли, туда, откуда когда-то пришёл на эту землю.

Глава 2. Первый контакт

Отец Юрия был военным лётчиком. С его мамой он познакомился, будучи ещё курсантом Челябинского штурманского военного училища. После получения отцом лейтенантских погон они уехали на Украину в Славуту, это была малая родина мамы, где и родился мальчик. В 8 утра доктор Розенберг принял роды.

– Женщина, у вас головастик, посмотгите, какая копна чёгных волос!

Мать, ещё до конца не придя в себя, начала кричать на доктора:

– Принесите мне МОЕГО РЕБЁНКА!!! Вы, верно, мне его подменили, какой головастик!? Почему унего чёрные волосы!?

– Женщина, ви таки успокойтесь, это ваше дитя, я вас увегяю!

Мама взяла сына на руки и тогда успокоилась, она почувствовала, что это её сын. Видимо, она когда-то слышала, что в Славутском родильном доме врачи подменяли детей на своих, подкидывая русским евреев. Как говорится, одна бабка другой сказала, другая добавила, а третья приукрасила, и понеслась небылица… Ох уж эти бабки!

В крещении Юрию, так назвали ребёнка, дали имя Георгий в честь Святого Победоносца.

Дальше был переезд, гарнизон, жили по служебным квартирам.

Юрию было всего года три от роду, когда он столкнулся с непонятным, неизведанным тонким миром… Однажды ночью, лёжа в детской кроватке, он прислушивался, дышат ли родители или нет, и подсознательно боялся их потерять и остаться один. В большое окно светила полная луна, от её света Юра не мог уснуть, как часто и подолгу бывало с ним. Её бледность завораживала, и казалось, что она такая же живая, как и он, ведь у неё были глаза и улыбка.

Вдруг из темноты сквозь стену в комнату, без какого-либо препятствия, вошло нечто. Существо имело человеческий облик, только всё тело было покрыто густой чёрной растительностью, даже лицо. Существо было выше отца ростом, оно медленно и беззвучно двигалось в сторону детской кроватки. Юра его видел и старался дышать как можно незаметнее. Подойдя вплотную к кроватке, гость обхватил её бортик своими пальцами, длинными и волосатыми с чёрными звериными когтями. Бесовского вида существо наклонилось так близко, что ребёнок от страха даже затаил дыхание, а бес какое-то время смотрел ему прямо в глаза. Этот взгляд запомнился мальчику на всю жизнь: он был нечеловеческий, как будто два раскалённых уголька смотрели внутрь ребёнка. Через какое-то время существо отошло от кроватки и покинуло комнату, нечисть исчезла сквозь стену так же беспрепятственно, как и появилась. Свет луны по-прежнему наполнял комнату, но стал каким-то мягким и убаюкивающим, стало спокойно, и Юра всё- таки уснул…

Глава 3. Переезд

Однажды в юношеском возрасте Юра с друзьями пошёл на премьеру фильма, снятого по мотивам произведений великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя. Этот фильм до глубины души затронул его чувства и вызвал интерес к творчеству этого классика. Юра даже пристрастился к чтению его произведений. Он с удовольствием перечитывал книгу про Тараса Бульбу – истинно русского героя и патриота своей отчизны, бившегося с ляхами. Осуждал его младшего сына Андрия, оказавшегося предателем, перешагнувшим через всё святое, растоптавшим свою родную христианскую веру, наплевав на отца, и восстав против брата своего кровного.

«Как же всё прозорливо видел и предчувствовал Гоголь», – через много лет, сидя в окопе, размышлял и восхищался Юра. А ведьмы, эти панночки? Они ведь никуда не делись, поменяли просто своё помело на снайперские винтовки. Даже демона Вия он нашёл, с кем сравнить. Его же чуть ли не каждый день показывают по «говорящему ящику», многие его прозвали просто «Зелибоба», но он Вий, настоящий Вий! Ведь у него тоже тяжёлые веки от «кокса». И Гоголь взял прообраз этого персонажа из древней мифологии, где он описан в образе злого демона смерти с неким железным орудием в виде вил. А всё-таки вил или трезубца? Неужели тоже совпадение, и не слишком ли их много уже? Словно вся нечисть, когда-то описанная, повылазила из украинской земли на великий шабаш, на пир во время чумы… Господи, спаси и сохрани многострадальную РУССКУЮ ЗЕМЛЮ и укрепи НАШУ ВЕРУ!

В Москву Юрий переехал сравнительно недавно. Решив сменить обстановку, как ему тогда казалось. Он собрал небольшую сумку с необходимыми вещами, кое-какие сбережения и купил билет до Казанского вокзала. Мама отговаривала:

– Ну, куда ты поедешь, у тебя же здесь всё есть. Что ты там забыл? – Мам, если я решил, значит, я еду. Как устроюсь, позвоню. Она благословила и отпустила его.

Три дня назад он видел интересный сон. Настолько яркий, что всё это время до отъезда ходил под впечатлением… В этом сне Юра стоял на площади трёх вокзалов, вымощенной старинным булыжником, кругом ни души, только пронзительный ветер, над головой низко пробегают свинцовые тучи. Вдруг величественный раскат грома чуть ли не оглушил. Подняв голову, Юра увидел, как тучи расступаются и в центр площади падает луч солнца. Далее предстала прекрасная картина: тучи начали расступаться шире и на белоснежном коне показался всадник, облачённый в сверкающие доспехи. У него был божественный лик, обрамлённый серебрящейся бородой. Юрий ощутил неимоверную радость внутри, это был его покровитель Святой Георгий с золотым копьём в руке. Он прямо с неба грациозно соскочил на постамент и замер в золотом изваянии во всей своей красе… Это было чудесное видение и хороший знак, было ощущение, что не Юра принимает решение об отъезде, а некая сила сама его ведёт.

Глава 4. Добровольцы

В апреле после двухнедельной подготовки колонна c добровольцами выдвинулась на передовую. Юра, сидевший в одном из автобусов колонны, сразу же разговорился и подружился с соседом. Женька был из Перми, бывший военный. Он, как и многие неравнодушные к общей беде парни, оставил дома сынишку и молодую жену. Юрий спросил у него:

– Женя, скажи, что тебя побудило бросить спокойную размеренную жизнь и отправиться на войну, ведь ты понимаешь, что есть возможность не вернуться, попасть в плен к этим зверям, нелюдям, остаться на всю жизнь покалеченным?

– Знаешь Юрка, правильно ты подметил, что нелюди. Я не мог уже больше дома сидеть, зная, что где-то рядом убивают беззащитных людей, таких же русских, как и мы. Я не могу спокойно спать и есть, думая о том, что где-то в подвале сидят чумазые малютки, и вместо того, чтобы пойти учиться, они играют осколками от мин, а где-то мать, прижимая своего напуганного взрывом малыша к своему телу, поёт тихо детскую песенку: «За малиной в сад пойдём, в сад пойдём, в сад пойдём. Мы малины наберём, наберём, наберём. Солнышко во дворе, а в саду тропинка, сладкая ты моя ягодка малинка…». И, может, они уже несколько дней ничего не ели и воды осталось лишь на пару глотков… А где-то в одном из российских городов, у меня в Перми или у тебя, Юра, в Москве, люди живут своей спокойной обыденной жизнью. Ходят на работу, переживают, чтобы не просрочить кредиты, кто-то в ресторане ругает растерянного официанта за то, что тот принёс ему остывшую сёмгу, а в метро сидит молодой парень, уткнувшись в свой телефон, не думая даже о том, что стоит уступить место пожилой женщине с сумками. Или вор, наполнивший пакет дорогими сырами, выходит из магазина, зная, что сейчас пойдёт и продаст на рынке грузинке свою нечестную добычу ровно за столько, чтобы ему хватило на дозу какой-то гадости, которую он загонит себе в вену… Люди спят спокойно в своих тёплых кроватях, просыпаются, идут заниматься своими повседневными делами… Знаешь, Юра, вот, если не мы, то кто?

Пока ещё были в пути, Юрий достал свой телефон, открыл свою страничку ВКонтакте. Пришёл комментарий на заметку о добровольцах. Многие поддерживали и писали добрые слова. Но вот одна девушка из родного города, живущая по соседству, была вне себя:

– Зачем вы пишете такие заметки, провоцирующие наших мужей, зачем вы подталкиваете их ехать воевать!? Если вам нужно – сами езжайте!!! Ради кого должен умереть мой муж?!?! Они сами во всём виноваты, и сами же пусть разбираются в своих проблемах!!! Если враг придёт на мою землю и моему ребёнку будет грозить опасность, мой муж встанет и возьмёт оружие, и будет нас защищать!!!

Юрий ответил:

– Нет понятия «ваши дети» и «их дети», ОНИ НАШИ ОБЩИЕ. Да и чем, скажите мне, отличается семья Ивановых, живущих в Москве, от семьи Ивановых, проживающих в Луганске? Беда наша общая. Видимо, чтобы вы проснулись, нацисты должны стоять на подступах к Москве? И в ваше окно должен залететь снаряд??? Парни сейчас сдерживают это зло, потеют, недоедают, недосыпают и умирают… Чтобы вы спокойно сейчас жили и ни о чём не беспокоились, кроме своих личных насущных проблем. Вы, девушка, одна из тех людей, которые закроются на все замочки дома в тот момент, когда соседей за стенкой будут убивать…

Следом появился новый комментарий, в котором бравый полковник писал:

– Для чего вы разводите здесь агитацию по поводу того, что кто-то обязан идти добровольцем? У нашей армии достаточно ресурсов, чтобы вести полномасштабную войну с перевесом на нашей стороне! Зачем вы сеете панику среди людей?

– Послушайте, полковник, своей заметкой в первую очередь я ставил задачу донести людям всю серьёзность ситуации, дабы они были готовы к более серьёзным последствиям, нежели сейчас, чтобы люди начинали просыпаться, чтобы осознавали, что мы стоим на пороге жестокой войны и новой истории, в которой можно победить, лишь сплотившись всем вместе и делая какие-то конкретные шаги. И мы не имеем права проиграть эту войну! Если вы, товарищ полковник, забыли историю, то с удовольствием вам хотелось бы напомнить о колоссальном количестве добровольцев, воевавших в годы Второй мировой войны. И, судя по вашим высказываниям, вы совершенно далеки от передовой, вам неведомо из вашего кабинета количество тех добровольцев и ребят из ополчения, которые сейчас потеют, отдают жизни, не доедают и не досыпают на самой передней линии фронта, потому что вы – мною неуважаемый (как бы помягче сказать?) «паркетный полковник».

Юра успел дописать сообщение, и антенна пропала: пересекли границу…