Kitobni o'qish: «Проделки Кейджо»

Shrift:

* * *

Спорщики

Есть у нас в Антенарии гостиница «Циветт». Что означает её название, никто не знает, это и неважно для нашей истории. Некогда, поскольку она была единственной в нашем городе, считалась самой худшей. Просто хуже неё другой гостиницы не было и быть не могло. Хозяин «Циветта», господин Атто, имел репутацию человека злого и алчного. Деньги с постояльцев брал большие, но всё делал плохо. Гостиница была грязной, с клопами и тараканами, завтраки здесь готовили невкусные, а главное – подавали совершенно отвратительный кофе. Откуда его господин Атто брал, оставалось неразрешимой загадкой. Не иначе как на помойке росли кофейные деревья. Постояльцы жаловались и ругались, но хозяину гостиницы до них не было никакого дела.

– Не нравится у меня, тогда уходите прочь! – отвечал он грубо на любые замечания.

И сам такой огромный неряха, с длинными неприбранными волосами, всегда небритый, нависал над ними с большими кулаками, как скала. Того и гляди ещё ударит!

Поскольку идти было некуда, несчастливые постояльцы его смиренно терпели и называли между собой «свирепым деспотом».

И тут в полдень в гостинице поселились два эти друга. Достопочтенные старички во фраках. Оба небольшого роста, с лицами в морщинах и аккуратно причёсанными чёрными волосами с едва заметной проседью. У одного – слегка подкрашенная в красное борода, у другого – такого же цвета что-то вроде платка или бабочки.

– Как вас записать в карточку? – поинтересовался господин Атто.

– Зовите меня господином Витти, – представился один из них. – А мой спутник – господин Киви.

– Кем вы будете?

– Жаку, – ответил господин Витти.

– Ты с ума сошёл! – шепнул ему на ухо господин Киви, а потом громко ответил на вопрос владельца гостиницы: – Мы – пенсионеры.

– А откуда приехали?

– Из Глинска, – характерным жестом господин Киви показал своему другу, чтобы он молчал.

– Глинск… Где это? В России?

– Да, – твёрдо ответил господин Киви.

Гости оказались совершенно неприхотливыми, зато больше всего на свете любили утренний кофе. Старички могли вообще не есть целыми днями, лишь бы только за завтраком был сей ароматный напиток. Господин Киви пил его со сливками, а господин Витти обожал кофе с мороженым. Киви был строгим волшебником, а Витти – добрым. И хотя волшебники постоянно спорили между собой, были неразлучными друзьями и не могли жить друг без друга. Куда шёл один, туда и второй.

А спорили по всяким пустякам. Могло даже показаться, что они только тем и занимались, что постоянно возражали друг другу. И делали это с великим удовольствием.

В то время в нашем демократическом городе проходили выборы короля. На эту должность выдвинулись три близнеца. Отличить их между собой никто не мог, даже имена у них одинаковые, а разница состояла лишь в том, что один носил чёрный костюм, второй – серый, а третий – клетчатый. Казалось бы, к волшебникам выборы не имели никакого отношения. Но для них главное, чтобы имелся повод для спора. Как только разместились, так и началось. Наши достопочтенные старички ругались до хрипоты: кто из кандидатов лучший?

– Само собой, тот, что в клетчатом! – утверждал волшебник Витти.

– Ты с ума сошёл! Надо выбирать в чёрном! – решительно возражал волшебник Киви.

– Кто из нас старший?! – возмущался Витти.

– Я, конечно! – не уступал Киви.

Не договорившись о политике, перекинулись на регби. Какая команда сильнее: Самоа или Тонга?

Затем снова начинали разбираться: кто из них главный и кто кого должен слушать.

Вроде респектабельные дедушки, а расшумелись, как вороны.

После регби взялись за литературу. Казалось бы, оба принадлежали к поклонникам русской классики. О чём тут спорить? И вот сошлись: «мороженщик» Витти за Достоевского, а «сливочник» Киви – за Чехова. Кто талантливее? До глубокой ночи каждый доказывал своё, других бы уже инсульт разбил от этих споров, а они веселились!

Но вот наступило утро. До этого, пока волшебники занимались исключительно своими спорами, они стойко переносили все гостиничные неудобства. В хорошем настроении пришли на завтрак.

Господин Витти попросил аффогато, а господин Киви – латте. И вот им подали «фирменный» от господина Атто.

И тут началось! Возмущённые, они налетели на хозяина гостиницы. Волшебники замахали руками, стали кричать, а господину Атто всё нипочём. Рявкнул на них: «Не нравится наш кофе – ступайте в ресторан!»

Но и волшебники не слабаки. Господин Киви вытянул вперёд голову, руки развёл в стороны и громко крикнул: «Бананза!» После чего господин Атто мгновенно превратился в орангутанга.

– Что ты сделал? – господин Витти был явно недоволен таким поворотом дела. – Зачем превратил его в обезьяну?

У орангутанга появилась надежда. Грустными глазами он посмотрел на своего заступника.

– А в кого я должен был его превратить? Он волосатый, неухоженный и неуклюжий. Настоящий примат!

Орангутанг жалобно заскулил и отрицательно замотал головой.

– Лучше в таракана или клопа, – предположил господин Витти. – Ведь он их так любит. Вот и стал бы одним из них. Мы не должны делать ему плохо.

От такой перспективы орангутанг стал прыгать и громко кричать.

– Вот видишь, ему не нравится, – обрадовался господин Киви. – Клопы меня покусали сегодня ночью. Ты хочешь, чтобы их стало на одного больше? Пусть лучше останется обезьяной.

– Кто из нас старший?! – не хотел уступать господин Витти.

Спор перешёл на новый уровень.

Надежды орангутанга, казалось, окончательно рухнули. Он закрыл лапами лицо и заплакал.

Волшебники ещё целый час продолжали спорить и так и не договорились, в кого лучше превратить господина Атто. Наконец господин Киви не выдержал: «Пусть остаётся как был, а в кого его превратить, решим после» и произнёс своё «Бананза!».

Орангутанг вернулся к прежнему человеческому облику господина Атто. Если, конечно, неопрятного и лохматого хозяина гостиницы можно считать таковым.

После этого волшебники пошли смотреть кафедральный собор, главную достопримечательность Антенарии. Стоя на Ратушной площади, они снова расспорились о том, какой шпиль выше: в Любеке или Ганновере? Так увлеклись, что вокруг себя собрали огромную толпу зевак. Затем остановились, огляделись, произнесли известные слова, превратились в больших чёрных птиц, наподобие фазанов, коих прежде у нас никогда не видели, взмахнули крыльями и улетели прочь. Больше их в Антенарии никто не видел.

Bepul matn qismi tugad.