Kitobni o'qish: «Под знаком неба», sahifa 2
Николай часто был ее партнером в школьных театральных постановках. Но ему хотелось видеть девушку чаще, и однажды он позвал Таню на свидание. Встретиться они должны были вечером у входа в школу.
В назначенный час, когда Таня подходила к школе, туда же подтянулась неразлучная троица с велосипедом впридачу.
– Вы и на свидание ходите вместе? – удивилась Таня.
– Не удивляйся, – успокоил ее Николай, – они пришли сюда покататься на велосипеде.
– Да, покататься на велосипеде, – подтвердил Ким.
Ким за рулем и Валерий на багажнике начали кружить возле школы.
– У меня скоро день рождения, и я хотела пригласить тебя к нам, но, вижу, придется звать вас троих.
– Зови, мы не откажемся.
На празднование дня рождения пришли еще две школьные подруги Тани и один молодой человек, только что закончивший аспирантуру архитектурного отделения инженерно-строительного факультета. Его как подающего надежды оставили преподавать на кафедре. Школьной компании он представился как Михаил. А родители Тани уважительно звали его Михаилом Петровичем. Люди, повидавшие в жизни всякое, увидев Михаила, не усомнились бы, что он далеко пойдет, а ребята принимали его в свой круг, потому что он, по их понятиям, «не выпендривался».
В общем, то ли Михаил, то ли Михаил Петрович умел приспособиться к любым обстоятельствам. И пока Николай с друзьями бесхитростно на велосипеде приезжали к Тане, любовались вместе с ней луной и катали ее вокруг школы, молодой архитектор с научным подходом обстоятельно изучал Таню, ее окружение и, как желанный инструмент, настраивал девушку под себя. Месяцем раньше он побывал у Хлебниковых по аспирантским делам и тогда обратил внимание на Таню. Ее юная девичья привлекательность сильно подействовала на Михаила Петровича со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Михаил принес молодежи журналы с ребусами, кроссвордами и тестами, всем предложил заполнить какие-то таблицы и под конец «определил» их будущее. На самом деле тестируемые сами его определили, когда в ответах сообщили о своих планах на жизнь. А окажется ли оно таким на самом деле, мало интересовало Михаила Петровича.
– Предсказание будет точным, – заявил Михаил, – если знать дату рождения, чтобы определить, под знаком какого созвездия вы родились.
– Мы трое родились под знаком неба, – сказал Валерий.
– Знака неба в астрологии я не встречал, – заметил Михаил, – но пусть будет так.
Нетрудно догадаться, что от премудрого Михаила ребята «узнали», что они станут летчиками. Он наложил на их ответы в таблицах несколько разных трафаретов с прорезями. Записал в блокноте какие-то числа, сложил их и получил одно и то же число.
Будущее друзей совпало с их планами:
– Это число символизирует птицу, вы будете летать.
Подруги Тани хотели поступить в художественную академию, и расклад тоже вышел в их пользу.
– Вас примут в Академию, не ясно только, на какие факультеты. От этого зависит, будете вы жить в Москве или в Ленинграде.
С Таней все обстояло сложнее. Если события на небе и на земле сложатся одним образом, то она станет актрисой, если на небе и на земле все пойдет по другому пути, то архитектором.
Таня была не согласна на два пути, но уже допускала мысли, что, возможно, актерское будущее для нее так и останется мечтой. Родители Тани поддерживали старания Михаила Петровича. Их не радовала перспектива переезда дочери в Москву на учебу в театральном вузе, когда дома она могла бы получить уважаемую профессию и продолжить династию архитекторов Хлебниковых.
Если в восьмом классе друзей никак не ограничивали велосипедные и пешие прогулки, то с переходом в девятый класс свободного времени у честной компании стало меньше – они прошли медицинскую комиссию и приступили к занятиям в аэроклубе.
– Возьми меня с собой, – попросила Таня Николая, – я тоже хочу летать!
– Согласен, но давай в аэроклуб сначала походим мы, больше о нем узнаем, расскажем тебе, а уже потом ты примешь решение.
– Ну нет! Зачем медлить? – возмутилась Таня. – В прошлом году уже появилась первая женщина-летчик в Азербайджане, а я по счету буду уже неизвестно какая!
– Какая неизвестно какая? Кто полетел?
– Не знаешь, а еще летать собираешься! Лейла Мамедбекова! О ней во всех наших газетах и журналах написали!
– Ты сначала родителей спроси, прежде чем за Мамедбековой гнаться. Они уже и так на нас косятся за то, что мы тебя от архитектуры отвлекаем.
Прав оказался Николай. Мама Тани всполошилась:
– Никуда не поступишь, если во все тяжкие пускаться будешь – и в актеры, и в летчики! Ни в театральный, ни в архитектурный! Никуда! И Мамедбековой не станешь, выброси ее из головы!
– Мамедбековой не стану, а полетать полетаю и с парашютом прыгну!
Мечты Тани о прыжке с парашютом окончательно добили ее родителей. Танин папа решил привлечь на помощь Михаила Петровича.
Вскоре под предлогом возникших у него вопросов, связанных с проектом высотного сооружения на приморском бульваре, у Хлебниковых появился Михаил Петрович. Увидев Таню, он сразу приступил к выполнению истинной миссии своего визита, начав как бы с дежурной фразы:
– Как дела? – и, не дожидаясь ответа, заявил:
– У меня есть новость. А у тебя?
– У меня тоже. Начнем с твоей?
– Хорошо. Нам поступило задание найти подходящее место на бульваре у моря для парашютной вышки. Ну, как тебе эта новость?
– Потрясающе! Моя новость почти о том же. С парнями из нашей школы – ты их знаешь – пойду записываться в аэроклуб.
– Вот это да! Не представляю, как ты будешь прыгать с парашютной вышки.
– Бери выше! С самолета!
– Прекрасно!.. У меня есть знакомые парашютисты. Один такой колоритный, со шрамом на лице. Этот шрам он получил, когда прыгнул с парашютом и попал на дерево. Но шрам ему не мешает. Он даже каламбур сочинил: «На лице огромный шрам, мужику особый шарм!»
– Да? Особый шарм? Положим, для мужика это шарм. А женщине он на что?
– Не знаю, может быть, для чего-нибудь пригодится.
– Об этом нужно подумать… Ну ладно, давай о чем-нибудь другом поговорим.
После ухода Михаила Петровича Таня долго смотрелась в зеркало то с открытым ртом, то с закрытым, а потом вздохнула. Недавно, присмотревшись, она обнаружила, что у нее один зуб снизу слегка выступает из общего ряда. «Для съемок в кино крупным планом с таким зубом я точно не подхожу», – подумала Таня, и решила свой здоровый зуб вырвать, а на его место вставить искусственный. Чудом, с помощью знакомого режиссера народного театра, удалось убедить ее отказаться от этой затеи. Теперь она живо представила себя с выступающим зубом и шрамом на лице. Где я могу пригодиться с такими выдающимися данными, соображала она. Хотя для роли Бабы-яги эти особые приметы очень кстати!
Ночью Таня долго не могла уснуть. Ей снился сон, как она запуталась с парашютом на дереве, а ветки, раскачиваемые ветром, больно бьют ее по лицу. Она просыпалась, а когда засыпала, ей опять снился этот сон.
– Ты не заболела? – забеспокоилась мама.
– Нет, но я окончательно решила – в аэроклуб не пойду!
Аэроклуба в Баку как отдельного комплекса в то время не было. Административно он был причислен к Бакинскому авиационному училищу. Занятия по теории проводились в здании, расположенном в центральной части города. Полеты на самолете У-2, на которых в аэроклубе в основном отрабатывались взлет и посадка, совершались с аэродрома в Кишлы, расположенного поблизости от города.
Кроме посещения аэроклуба, для поддержания физической формы друзья записались на занятия греблей. В обход правил тренировок иногда они брали с собой Таню и два раза Лену. Лена по возрасту еще была мала для подобных плаваний на море, но для всех, кроме гребцов в лодке, ее участие в тренировке оставалось глубокой тайной.
Продолжались любимые занятия в школьном театре. Репетиции проходили под руководством молодого учителя литературы Сергея Хореновича, человека с хорошо развитым чувством юмора. Однажды Таня и Николай должны были сыграть роль влюбленной пары.
– Если хорошо сыграете, я разрешу вам полпоцелуя, – пообещал им Сергей Хоренович. Таня и Николай очень старались. Таня грациозно порхала по сцене, а Николай страстно клялся в любви и с грохотом падал на пол.
После сыгранной сцены Таня и Николай самостоятельно сочли, что они заслужили обещанную награду. Но полпоцелуя никак не получалось и «пришлось» целоваться много раз. В последующем во время прогулок они повторяли «неудачные» попытки неоднократно.
Однако временной промежуток для прогулок под луной сильно сузился. И если поездки к Тане на велосипеде прерывались только иногда, то в доме Валерия музыкальные собрания с участием Лены стали крайне редки. Много времени занимало увлечение небом. После первого самостоятельного полета Валерий с каждым встречным хотел поделиться охватившими и потрясшими его ощущениями. Взяв Лену на руки и делая пируэты, как фигурист, Валерий захотел и ей передать свои чувства:
– Тебе хорошо?
– Да, мне нравится.
– А если бы ты кружилась в небе на самолете, как бы ты себя чувствовала? Представляешь?
– Не представляю, – честно созналась Лена.
– Ну, было бы тебе хорошо так, как никогда раньше не было? – допытывался Валерий.
«Было бы хуже, чем сейчас», – думала Лена, прижимаясь к Валерию:
– Самолет холодный, а ты теплый!
– Ничего ты в полетах не понимаешь! – сокрушенно воскликнул Валерий. – Но сознаюсь, раньше я в этом тоже ничего не понимал.
И в другой раз при встрече с Леной Валерий восторженно говорил о полете:
– Там, в небе, громадное солнце, оно ослепляет! Там все ближе, все больше! И облака плывут, как корабли с огромными белыми надутыми парусами. Солнце, небо, облака, и все близко! Ты это представляешь?
– Не очень. Но ты говоришь, как поешь.
– Да-да, в полете я хотел петь! А ты сейчас это почувствовала и поняла, что значит летать.
– Тебя почувствовала, а летать я боюсь. И за тебя боюсь, как тогда, когда ты залез на парашютную вышку.
Еще Лена видела, как Валерий, Ким и Николай вместе возбужденно обсуждали полет каждого из них, а эмоциональный Николай энергично жестикулировал и размахивал руками.
Полеты и подготовка к выпускным экзаменам в школе, а в перспективе и к вступительным экзаменам в летное училище отнимали все больше времени и все больше заслоняли собой хрупкую девочку. Опять, как перед началом дружбы Валерия с Леной, стала сказываться разница в возрасте. К большому сожалению Лены, ее перестали обижать, и поводов для общения с Валерием становилось все меньше. Лена еще не вполне отдавала себе отчет о причине наплывающей на нее грусти, а время до начала экзаменов летело все быстрее.
Валерий, Ким и Николай были неразлучны. Конечно, друзья хотели продолжить учебу вместе. Но как это можно было сделать? По имеющимся сведениям, в не слишком удаленных от них местах военных летных учебных заведений было мало, но и гражданских не больше. Однако требования, особенно медицинские, предъявляемые к курсантам военных школ, были жестче. У Николая в минуты волнения давление поднималось вплотную к границам допустимых значений. Чтобы не рисковать, для начала друзья выбрали гражданское летное училище, полагая, что после его окончания, будучи летчиками, смогут поступить и в военное училище.
В то время страна гордилась подвигами советских летчиков, а первым среди них и во всем мире был признан Михаил Громов. Началась ледовая одиссея, покорение Северного полюса, и снова триумф наших летчиков! Первыми Героями Советского Союза были летчики.
Геройские полеты, мировые рекорды! «А что останется нам?» – сокрушались Валерий, Ким и Николай. Если кому-то и казалось, что время летит очень быстро, то только не им. «Скорей бы выпускные экзамены, – во сне и наяву мечтала наша троица, – а там уже пакуй чемоданы и – на поезд до Ростова!» Как раз недалеко от Ростова, в городе Батайске, находилась первая объединенная школа пилотов и авиатехников Гражданского воздушного флота.
Выпускные экзамены в школе закончились без сюрпризов. Подошло время отъезда. На вокзале неразлучную троицу провожали школьные друзья, родственники, Таня, Лена и ее родители. Попрощавшись со всеми, Валерий подошел к стоявшей чуть в стороне от основной группы Лене. Он взял ее за руки и почувствовал легкую дрожь. Неосознанно он захотел ее поднять и прижать к себе.
Но мгновение спустя оценил обстановку и понял – так не следует делать!
– Мы скоро приедем! Сдадим экзамены и приедем. Все будет хорошо! – Валерий, закрыв Лену собой от остальных провожающих, очень медленно провел ладонью по ее голове, слегка касаясь волос.
То ли от его слов, то ли от тепла его руки она успокоилась и дважды повторила:
– Все будет хорошо! Все будет хо-ро-шо!
– Посадка окончена, поезд отправляется! – объявила проводница.
Лена слегка подтолкнула Валерия к вагону. Он заскочил на подножку и помахал рукой. Поезд, набирая ход, постепенно скрылся из виду.
Мечты сбываются и не сбываются
Расчеты друзей оправдались. Они поступили. На медкомиссию шли один за другим. А когда Николаю начали измерять давление, Валерий ухитрился перед выходом задержаться и незаметно для комиссии, высунув язык, состроил другу такую гримасу, что Николай едва удержался от смеха. Волнения как не бывало, давление в норме, и все остальное не вызвало вопросов.
Батайское летное училище – новый дом на три года для курсантов – мало уступало военному училищу. Учили там так же, как военных курсантов, исключая боевое применение знаний, а по окончании присваивали звание лейтенанта запаса. Обучение включало программу подготовки летчика-инструктора. Перед поступлением конкурсантами заполнялся личный листок с указанием сведений о близких родственниках, чтобы исключить проникновение в училище «чуждых элементов» – выходцев из дворян, служителей культа, то есть церковнослужителей, людей, имеющих родственников за границей и прочее.
Вопросов не вызывали выходцы из рабочих. Таким был и Мазин Александр. С ним Валерий познакомился перед прохождением медицинской комиссии. Они оба оказались знатоками истории авиации и на этой почве быстро подружились. Троица друзей превратилась в четверку, однако виделись друг с другом больше Валерий и Александр – их зачислили во вторую эскадрилью первого отряда, а Кима и Николая – в первую эскадрилью первого отряда.
Примерно в то время, когда друзья уже поступили в летное училище, Таня сдавала экзамен в московском театральном училище. Пять членов комиссии сидели за длинным столом. Таня читала басню Крылова «Лебедь, Щука и Рак». Она дошла до середины басни «Поклажа бы для них казалась и легка: Да Лебедь рвется в облака…» и задержала взгляд на сидевшем к ней ближе всех члене приемной комиссии. Ей показалось, что он слишком пристально всматривается в ее лицо.
– Проклятый зуб! – едва не вскрикнула Таня и плотно сжала губы.
По ситуации возникшая длинная пауза была ничем не обоснована. Члены комиссии переглянулись.
– Продолжайте, – поддержал Таню сидевший к ней ближе всех экзаменатор.
– Рак пятится назад, – продолжила Таня, сделала шаг назад и опять плотно сжала губы.
Удивление членов комиссии нарастало. А Тане уже казалось, что все они слишком пристально всматриваются в ее лицо и ждут, когда она откроет рот. Она продолжала молчать, а потом, будто ее сорвало ветром, выбежала из аудитории. На этом экзамены для нее закончились.
Дома Таню встретили родители и Михаил Петрович. Они были рады ее возвращению. Папа заговорил об увеличении приема на архитектурное отделение строительного института.
– Не зря же ты готовилась на всякий случай в институт поступать, вот этот случай и представился, – напомнила мама.
– Не беда, – поддержал маму Михаил Петрович, – у нас в институте есть свой театр. Через непрофессиональные театры становились артистами многие знаменитости. Главное в этом деле – талант!
Ох и умел же успокаивать Михаил Петрович! Благо на экзамены в институт Таня еще успевала.
Общими стараниями жизненные обстоятельства в семье Хлебниковых изменились в лучшую сторону: Таня поступила в институт, обрела новых друзей по учебе и сцене, родители успокоились. Укрепилось положение Михаила Петровича. В глазах родителей Тани еще заметнее стал его ореол если не абсолютного спасителя от случайных невзгод, то хранителя спокойствия и благоденствия без сомнения.
Курсанты Батайского училища
В авиационном училище начались упорные занятия. Валерий, Ким и Николай вовремя справлялись с теоретическими заданиями. А у Александра возникли сложности. Сказывались пробелы в школьных знаниях и перерыв в учебе.
– Не могу за тобой угнаться, – пожаловался Валерию Александр. – Ты уже заканчиваешь теорию, а я еще и к середине вопроса не подобрался.
– В этом деле мне помогает знание физики, у нас в школе учитель был что надо!
– А я знанием физики точно похвастать не могу.
– Если не возражаешь, я помогу тебе.
– Еще бы мне возражать! Конечно, не возражаю!
Помощь Валерия не прошла даром – теория была успешно освоена Александром.
Все дни, кроме воскресенья, были заполнены учебой и занятиями по физической подготовке. Вспомнились слова Степаныча, что физической подготовки в летном училище вполне хватает. Зато воскресеньем курсанты могли распорядиться по своему усмотрению. Валерий, Ким и Николай вспоминали про гитары, а Мазин перед началом дружеского концерта объявлял: «Сейчас перед покорителями неба выступит трио бандуристов местного разлива!». И «бандуристы» задорно начинали:
Высь небесная, высь чудесная
Нам мила и дорога,
Ты пока для нас неизвестная,
Но пока еще, только пока.
Высь спокойная, высь мятежная,
Ты любая нам дорога.
Ты пока для нас неизвестная,
Но пока еще, только пока.
А потом под хохот курсантов друзья пели «Нас на свете три громилы»:
Нас на свете три громилы,
Гоп-дери-бери-бумбия!
Можем быть мы очень милы,
Гоп-дери-бери-бумбия!
Друг на друга мы похожи,
Гоп-дери-бери-бумбия!
Если дружно строим рожи,
Гоп-дери-бери-бумбия!
Нас нельзя заставить плакать,
Гоп-дери-бери-бумбия!
Кто посмеет, будет квакать,
Гоп-дери-бери-бумбия!
Ну а если что случится,
Гоп-дери-бери-бумбия!
Мы не будем горячиться,
Гоп-дери-бери-бумбия!
Песню мы тогда споем,
Гоп-дери-бери-бумбия!
Как живется нам втроем,
Гоп-дери-бери-бумбия!
Жили-были три громилы,
Гоп-дери-бери-бумбия!
Жили-были. Жили-были,
Гоп-дери-бери-бумбия!
Когда пели «Можем быть мы очень милы», друзья расплывались в улыбках, когда «дружно строим рожи», перестраивались на уморительные физиономии. И получался маленький зажигательный спектакль. Курсанты подпевали, и особенно восторженно – куплет «Нас нельзя заставить плакать, кто посмеет, будет квакать».
Эту песню друзья сочинили как пародию на песню о громилах из кинофильма «Путевка в жизнь», а получилась их визитная карточка, веселая и задиристая.
Однажды после очередного концерта Николай предложил:
– Эти громилы помогают сохранить бодрый тонус. Давайте договоримся, если кому-то из нас придется уйти туда, откуда не возвращаются, оставшиеся споют «Нас на свете три громилы». Согласны?
– Согласны! – поддержали Николая Ким и Валерий.
В конце сентября один теплый воскресный день друзья решили провести в Ростове. Весь день Мазин показывал им достопримечательности города, а ближе к вечеру по их просьбе привел на открытую танцевальную площадку.
Очень быстро друзья наладили контакт с оркестром, иногда вместе с музыкантами играли на их инструментах и танцевали. Девушки сразу обратили внимание на новеньких – музыкальных курсантов-пилотов.
Николай приглянулся бойкой черноглазой Ане. Как-то незаметно получилось, что она танцевала только с ним. Но во время одного танца к ним подошел высокий коротко стриженный парень.
– Анюта, еще не успела и часа побыть одна, а уже фраера отхватила!
– Успокойся, Витек, мне просто нравится с ним танцевать.
– Как быстро понравилось, так же быстро и разонравится, – сквозь зубы проговорил Витек.
После танца Витек подошел к Николаю.
– Больше не подходи к моей зазнобе, а не то…
– Что – не то?.. Можешь не беспокоиться, у меня есть своя девушка! – невозмутимо отреагировал Николай.
Витек встал ближе к оркестру и закурил.
Аня не отошла от Николая, и следующий танец они опять танцевали вместе.
Витек, проталкиваясь между парами, направился к выходу, но потом вернулся и прошептал на ухо Николаю:
– Я тебе, фраер, все по-хорошему объяснил, но ты не понял и пожалеешь, что не послушался!
– Будь осторожен! Витька ушел и вернется с дружками, – предупредила Аня Николая.
После танцев у входа на танцплощадку навстречу нашим курсантам вышел Витек с группой молодых парней из шести человек.
Подойдя к Николаю, он сказал:
– Пойдем, поговорим!
– Давай поговорим, – вступил в разговор Ким, встав между Витьком и Николаем.
– Обязательно поговорим, – Витек вытащил из кармана нож.
Ким слегка отступил назад:
– Что-то вас маловато, но, кажется, бить собираетесь больно.
Резким ударом он сбил с ног обладателя ножа, а Валерий и Николай тем же способом уложили двух его соседей.
– Ну не зря же учил нас Степаныч! – подбодрил друзей Валерий. – Продолжим!
Без промедления Портос, Арамис и Атос-д’Артаньян повторили удачное начало.
Один из нападавших, оставшийся на ногах, отступил в сторону, и друзья пошли дальше, а Мазин все повторял:
– Ну вы даете! Ну вы даете!
– Увольнительная получилась яркой, концертная программа – запоминающейся, – шутил в свойственной ему манере Ким, когда они вернулись в казарму. – Здесь наши концерты проходят спокойнее.
Отпуск троица мушкетеров провела в Баку. Бабушка, встречая Валерия, не удержала слезу.
Алексей Сергеевич не выдавал волнения:
– Ну, что ты, мать! Не плакать нам сейчас нужно, а радоваться! Смотри, какой добрый молодец домой вернулся.
– Если бы надолго вернулся, а то ведь не заметишь, как опять уедет… А помнишь, Валерий, мальчишкой ты хотел узнать, может ли казак до неба доскакать? Теперь я уверена, что ты доскачешь.
– Доскачу, бабуля, обязательно доскачу.
– До неба доскачешь, а еще не мешало бы на родину предков заглянуть, – продолжил Алексей Сергеевич.
– Неужели на Дон?
– Ну конечно! Твое училище под Ростовом-на-Дону, а в Дон впадает река Хопер. Там и находится наша малая родина. Твой дед работал машинистом и жил в городе Ртищево, а я там родился.
– Перед тем как переехать в Баку, на новое место работы деда, – сказала бабушка, – мы передали наш дом родственникам. Семья у них была большая, а сейчас в доме живут два человека – сестра моя Клавдия Ефремовна и ее дочь Анна. Теперь мы можем поехать к ним погостить.
– Очень хотелось бы это сделать, но теперь уже только в следующий отпуск, не раньше! А как наши соседи? Часто ли ты их видишь, бабуля?
– Лену и ее родителей? Конечно, вижу. У них все в порядке. Леночка на летних каникулах в пионерском лагере. Подросла, но с куклой она и сейчас играет с большим удовольствием.
– Пусть играет, потом некогда будет, – по-взрослому рассудил Валерий. Он нисколько не удивился бы, увидев ее с куклой, потому что в его представлении Лена оставалась маленькой девочкой с двумя косичками.
На второй день после приезда Валерий, Ким и Николай пришли к Степанычу. Они живо представили ему встречу с Витьком и его дружками.
– Компания Витька решила организовать нам торжественный прием, а мы их неправильно поняли, – кратко прокомментировал эту встречу Ким.
– Их прием оказался большой ошибкой, потому что они нарвались на другие неожиданные приемы, – сказал с усмешкой Степаныч. Видно было, что действиями подопечных он остался доволен.
– Да уж… Чего-чего, а такого оборота они точно не ожидали, – подтвердил Николай вывод тренера. – Хотели малину, но у ягоды оказался привкус полыни.
– Другой раз они уже не будут так самоуверенны. А вам нужно поостеречься. Эта братия обиды не забывает, – как всегда по-отечески поделился опытом с воспитанниками Степаныч.
Привкус полыни остался и у Николая, только по другому поводу. В первый день после приезда он решил встретиться с Таней, но ее не было дома и, как оказалось, надолго.
– Ей нужно подлечиться после тяжелого учебного года, и мы отправили ее к тете в Минеральные Воды, – сообщила неожиданную для Николая новость мама Тани.
Николай писал Тане о своем приезде, и было непонятно, почему она ничего не сообщила ему о предстоящей поездке в Минеральные Воды.
– Видно, родители отправили ее туда неожиданно, и Таня не успела предупредить тебя об этом, – успокоил Николая Валерий.
На самом деле так и было. Родители хотели оградить Таню от встречи с Николаем. У них уже созрел план выдать дочь замуж за Михаила Петровича.
Отпуск пролетел быстро, и снова погружение в учебу. Наконец закончилась теоретическая подготовка, начались полеты.
Как в теории, так и на практике, Валерий шел по программе с опережением по времени. От положенного длительного процесса совершенствования взлета и посадки самолета он стремился быстрее перейти к выполнению элементов высшего пилотажа. Инструктор этому желанию не препятствовал, но когда без предварительного инструктажа Валерий выполнил каскад фигур в связке, не выдержал:
– Не считай, что ты Валерий Павлович Чкалов, ты пока что только Валерий! И не забывай, что ты за штурвалом гражданского учебного самолета!
Валерий инструктора понял, но потом не уставал повторять друзьям: «В гражданской авиации высший пилотаж менее важен, чем в военной авиации». И неизменно спрашивал: «Мы еще не передумали стать летчиками-истребителями?» На что неизменно получал ответ: «Этого не может быть никогда!»
Перед очередным отпуском четверка друзей завершила программу летной подготовки на пять баллов. Саша Мазин провел отпуск дома в Ростове-на-Дону, Ким и Николай – в Баку, а Валерий поехал в Ртищево, где его встретили отец и бабушка.
