Kitobni o'qish: «Под знаком льва»
От автора
Непревзойденные мечты,
Непревзойденные печали.
Забытый Боже, где же Ты,
Где Твой закон, Твои скрижали?
Нам бы взяться за руки,
Все грехи отмыть,
Пропадет Россия,
Негде будет жить.
Все события, описанные в романе, являются вымыслом автора. Совпадения фамилий и имен героев, а также места действий случайны. Сюжета, описанного в романе, не было, и не дай бог, чтобы он имел место в реальной жизни.
Правда побеждает даже через века. Зло было наказано. Они противостояли и победили.
С уважением.
Часть первая
Навсегда задержался
В небольшом уютном курортном городке, расположенном на берегу Черного моря, в семье Таяновских поселилось горе – осталась жена без мужа, а дети без отца. Бессмысленно и жестоко погиб Юрий Владимирович. Его сыну Игорю было всего два года от роду, а дочери Оле еще не исполнилось и семи лет.
В милиции Наталье Петровне сообщили, что Юру зверски избили, ограбили и оставили умирать недалеко от собственного дома какие-то неизвестные грабители. Их ищут, но все следы скрыл выпавший ночью снег.
Лишь через много лет Игорь столкнется с ненайденными тогда убийцами отца.
Юрий в то время работал на мебельной фабрике начальником смены. В тот трагический для него вечер он возвращался домой в приподнятом настроении: скоро Новый год, жена-красавица дома ждет, дети скучают по сладостям, которые он накупил для них, и, кстати, зарплату выдали. От четырехсот рублей оставалось уже триста семьдесят, когда он вышел из гастронома, решив зайти по дороге к Даниловым (нужно было обсудить с братом жены планы на предстоящие новогодние праздники). С собой он прихватил бутылку, ведь за рюмкой проблемы обычно решаются быстрее.
Владимир Петрович Данилов работал слесарем в автоколонне, его жена Клавдия Сергеевна была диспетчером там же. Люди простые, негордые. Таяновские и Даниловы дружили семьями, помогали друг другу. В тот вечер «маленькая», купленная Юрой, сменилась домашней наливкой, и когда мужчины отошли от стола, у обоих в головах было больше понятия, чем в ногах. На часах было девять, жена давно ждала мужа, пора домой.
На улице было сыро, промозгло, срывались крупные хлопья мокрого снега, с моря дул холодный порывистый ветер, пронизывая до самых костей. Снегопад все усиливался, и скоро вокруг стало белым-бело. Ветки деревьев склонялись под непосильной ношей чуть ли не до земли. Он стряхнул снег с небольшой яблоньки, что росла под окном у Даниловых, и сокрушенно покачал головой:
– Вот ведь некстати снег! Так долго тепло было, к зиме толком еще и не приготовились, теперь все сады заломает…
Закутавшись плотнее в куртку, Юрий Владимирович заторопился домой. Метрах в ста от дома в темном переулке дорогу ему преградили трое подвыпивших парней:
– Мужик, дай закурить.
– Не курю, ребята, и вам не советую, – миролюбиво отозвался Юрий.
– Ах, ты не куришь, козел!
Один из нападавших ударил его, и Таяновский упал на землю. Все трое стали избивать его ногами. Били долго и размеренно. Потом сняли с него ондатровую шапку, зимнюю куртку на меху, югославские сапоги, выгребли все из карманов, затащили жертву в кусты и растаяли в ночном городе.
Наталья ждала, ждала, да и пошла к Даниловым. Она, может быть, и увидела бы его, если б Юра остался лежать на дорожке, но место было темное, поросшее кустарником. И второпях она пробежала мимо, даже не подозревая, что совсем близко, лежа на снегу, умирает ее муж.
Брат объяснил ей, что часа два назад Юра ушел домой. Наталья вместе с ним обежала всех знакомых, но найти Таяновского не удалось. Зная, что муж нигде не останется с ночевкой, Наталья обратилась в милицию. Не спала всю ночь, металась от окна к окну, к утру, измученная ожиданием и страшными предчувствиями, не выдержала и сама побежала в дежурную часть. Она успела вовремя: как раз в это время там раздался звонок из дома, возле которого лежал раздетый труп мужчины.
При опознании Наташа с трудом узнала мужа. Лицо было до такой степени изувечено, что страшно было смотреть. Думала, что не переживет его смерть, долго тосковала по нему, вся высохла от горя. Соседки, глядя на нее, только головами качали:
– Как ее, бедную, несчастье к земле прижало, а ведь такая красавица была!
Но жить как-то надо: дети маленькие, их надо на ноги поставить… Все житейские трудности навалились на хрупкие женские плечи, ни одна не прошла стороной.
Работала она продавцом в обувном магазине, зарплата невысокая, на жизнь не хватало, и пришлось подрабатывать сторожем в детском садике неподалеку от дома. Хорошо хоть брат не оставлял, помогал Наталье. Уходя на смену, детей отвозила на ночь к нему, или, бывало, он сам заезжал за ними.
Через несколько лет Владимир Петрович ушел из автоколонны и открыл свое дело. Имея в своем дворе хорошо оборудованный гараж, заняться покраской и рихтовкой автомобилей сам бог велел.
Детей у Владимира Петровича и Клавдии Сергеевны не было, и сестре своей он помогал чем только мог. Игорь для него стал поистине родным сыном, и все свободное от школы время мальчик проводил в гараже с дядей. Домой приходил как чертенок грязный, и мать не зло ругалась: «Тобой машины вытирают, что ли?»
Петрович с Игорем как со взрослым разговаривал, обсуждал важные дела, даже советовался, одним словом, доверял ему, но и спрашивал по-отцовски, если того требовали обстоятельства. Однажды он увидел племянника за гаражом с сигаретой и, подойдя тихонько сзади, спросил:
– Ну, как? Дымок сладкий?
Игорь аж поперхнулся:
– Да я попробовать только хотел!
– Я и не сомневался, что ты только попробовать хотел, – сказал Петрович с серьезным лицом, – ты же курить не будешь?
Игорь бросил сигарету и покраснел:
– Не буду!
Больше, правда, дядька и не видел его с сигаретой до самой армии.
В восьмом классе к Игорю пришла любовь. Он влюбился в одноклассницу, Марину Кромбер, веселую, озорную девушку. Когда они были рядом, Игорю казалось, что она улыбается только для него, и, действительно, она смотрела на него, и ее взгляд теплел, в глазах светилась нежность. Он долго не мог решиться заговорить о любви, но когда с его губ сорвались первые слова: «Марина, ты знаешь, я давно хотел тебе сказать, я тебя очень…», она радостно засмеялась и сказала: «Как хорошо, что ты решился заговорить об этом первым! Я тоже давно хочу сказать тебе, Игорек, что очень, очень тебя люблю!» и поцеловала его в щеку.
С тех пор они почти никогда не расставались. Последние два года просидели за одной партой. Часто после школы оставались учить уроки вдвоем у Марины или у Игоря. Их дружба была чистой и бескорыстной, даже красивой.
Таяновский
Вот и закончилась школьная жизнь. До армии Игорю оставался один год. Марина поступила в институт и училась на юриста. Петрович взял Игоря к себе на работу в качестве помощника, зная, что племянник у него серьезный, неизбалованный, трудолюбивый, да и помощник ему был нужен. Заказов у Данилова всегда хватало, так как в городе его знали как классного мастера многие лихачи. Игорь дядьку уважал, долгое время помогая ему, работу знал на уровне неплохого специалиста, да и любил возиться с техникой. Он с радостью принял предложение, и стали вместе стучать молотками.
Старшая сестра Игоря Оля уже окончила механико-технологический техникум и по распределению уехала в Красноярск, а там вышла замуж. Своя семья, домашние заботы, да и дочь подрастала, – времени свободного мало. В гости приезжала редко, в основном звонила, чтобы поздравить с каким-то праздником. Игорь с матерью оставались вдвоем в двухкомнатной кооперативной квартире. Жили, конечно, не на широкую ногу, а все заработанные деньги Игорь экономно откладывал.
Золотой мечтой его было иметь машину, пусть даже старенькую. У некоторых одноклассников уже были автомобили, Игорю, как их лидеру, не хотелось от них отставать. Денег хватало, чтобы приобрести подержанную машину, но родственники убедили до армии ее не покупать. Однажды, когда вся семья собралась за праздничным столом, Петрович ему сказал:
– Игорек, говорю тебе при жене и при твоей матери. Буду живой – на второй день после дембеля будет у тебя новая «шестерка». Идет?
Игорь просто ошалел от таких обещаний и с довольным лицом ответил:
– Еще бы!
– Ну все, будем считать вопрос закрытым, – добавил Петрович: он был человек слова.
Дядька, бывало, отлучался: то запчасти надо купить, то масла для работы, Игорю приходилось управляться одному. В один из таких дней часам к десяти подъехал мужчина на стареньком «жигуленке». Попросил поменять тормозные колодки. Обратился к Игорю:
– Паренек, поменяешь колодки?
– Что надо, то и заменим. Загоняйте машину на яму, – деловито ответил Игорь.
Клиент загнал свою машину в гараж, и Игорь взялся за работу. Во время замены они познакомились. Водителя звали дядей Мишей. Когда работа была закончена, он вытащил пятьдесят тысяч рублей и неторопливо протянул их Игорю:
– Благодарю тебя, сынок, быстро управился. На, держи, сдачи не надо.
Игорь посмотрел на него и серьезно ответил:
– А мне лишних не надо, – и протянул двадцать пять тысяч назад.
Дядя Миша саркастически усмехнулся: «Ну, как знаешь», хлопнул дверцей и уехал.
Никто из них даже не подозревал, какой сюрприз приготовила им судьба. Не догадывались они и о том, что через несколько лет им придется встретиться снова, только в другой обстановке, в которой, бывает, даже сильному человеку в одиночку не справиться. Не знали и о том, как помогут друг другу в трудную минуту.
Жизнь у Игоря перед армией шла, как и у всех молодых ребят. Свободное от работы время он с Мариной и друзьями днем проводили на пляже, вечером в дискобаре. Однажды, в Татьянин день, они решили отметить праздник и посидеть в баре с компанией. Их было шестеро: Игорь с двумя друзьями и Марина с двумя подружками. Ребята сдвинули два столика вместе, чтобы все поместились, пили шампанское, весело болтали, наслаждались музыкой, как вдруг в бар ввалился Козырь со своей бригадой. Эту компанию здесь знали не с лучшей стороны, да и остальные бары и забегаловки были с ними «знакомы»: где бы они ни появлялись, случалась либо драка, либо разборка.
Нагло прогнав двух девчонок, чуть ли не вышвырнув их за шиворот, эта «крутизна» разместилась за столиком в углу. Достали бутылку и принялись за водку. Выпив все принесенное с собой, минут через тридцать вышли на улицу курить. В это время Марина и ее подружки тоже решили освежиться. Ребята остались одни. Через минуту возвратилась одна из девушек, Светлана, с испуганным лицом и протараторила:
– Эти придурки Маринку тянут в машину, поехали, мол, покатаемся…
Ребята помчались на улицу. Игорь подбежал к машине и вытащил оттуда за руку Марину.
– Отвали, придурок, – заорал на него Козырь, – девочка поедет с нами!
Понимая, что конфликта не избежать, Игорь изо всех сил дважды ударил Козыря, но тот был намного старше и физически крепче, устоял на ногах, только слегка покачнулся. Марина, вся в слезах, поправляя разорванную блузку, отбежала в сторону к подружкам. Завязалась драка. Конечно, силы были неравные, Игоря с друзьями быки Козыря крепко побили. На этом студенческое застолье закончилось, да и не до веселья уже было: у Таяновского были разбиты губа и правая бровь, друзьям Игоря тоже досталось.
Наутро он пришел к Петровичу на работу, зашел во двор, а тот так и крякнул, удивленный, глядя на племянника:
– Клав! – крикнул он жене.
Та вышла из летней кухни:
– Ну, что там?
– У нас во дворе, по-моему, посветлело…
Клавдия Сергеевна глянула на Игоря и ахнула. Петрович спросил:
– Где же вы, молодой человек, такую громадную противотуманку приобрели?
– В баре с Козырем и его бригадой подрались, они Маринку в машину хотели затащить.
– Вот козлы, – фыркнул Петрович, зная тоже об их проделках. Городок ведь небольшой, так что их «подвиги» были у всех на слуху.
Но эта стычка с Козырем ничто по сравнению с тем, что ждет их впереди, ведь он станет для Игоря врагом номер один, но обо всем по порядку.
Игоря послали учиться на водителя от военкомата, а потом начался весенний призыв в армию. Служить он попал в город Энгельс Саратовской области (там находилась школа младших авиаспециалистов), во взвод авиазаправщиков. Здесь он и познакомился с Павлом Ивановичем Проскуриным. Судьба связала его с Пашкой и бедой, и радостями до конца жизни.
Время в учебке тянулось мучительно долго, но какой бы трудной ни была солдатская жизнь, как говорится: «Солдат спит, служба идет». Пришел день присяги. К Игорю на это торжество приехали мать, дядя Вова с женой и, конечно же, Марина. После торжественной части Игоря и Пашу отпустили в увольнение. Дядя Вова достал из-под полы «двадцать капель» и, как всегда, серьезным, официальным тоном произнес:
– Что за солдат, если в увольнении сто грамм не выпьет!
Женщины стали на него ворчать, что таким молодым солдатам пить нельзя:
– Два дня служат, а ты им водку предлагаешь!
– А я всегда в увольнении выпивал, ничего ведь, и даже молодым, да еще примерным солдатом был, – с той же серьезностью ответил Петрович.
Жена только рукой на него махнула:
– Бесполезно спорить, все равно по-своему сделает.
Посидев за праздничным столом, Игорь с Мариной ушли гулять по аллее Героев. Паша, чтобы не мешать, понимая, что им надо поговорить, остался с родственниками Игоря, да и стол выглядел уж больно аппетитно. К Паше издалека никто не мог приехать, а он любил покушать, да и какой солдат не любит хорошо поесть!
Родственники побыли еще денек-другой и, попрощавшись с Игорем, уехали домой. Полгода пролетели быстро, конечно, не для друзей. До дембеля было еще рано считать дни. Обычно за сто дней до приказа соблюдался солдатский неофициальный ритуал: какой-нибудь «молодой» кричал в казарме: «Старики, день прошел!», а те, в свою очередь, беззаботно и артистично отвечали: «Ну и хрен с ним!» Тогда «молодой» снова кричал: «До дембеля осталось тридцать дней», а сержанты хором: «Ура!»
Перед экзаменами Игорь немного волновался, так как знал: тех, кто сдавал экзамены в учебке на «отлично», направляли на дальнейшую службу в Белоруссию, на Украину, ну а тех, кто «удовлетворительно», – в Тикси, где девять месяцев совсем не жарко и на улицу сильно нос не высунешь.
Игорь и Паша попали служить в Белоруссию, в город Бобруйск. Небольшая часть обслуживала военный аэродром, где снаряжались тяжелые бомбардировщики.
Пашка был очень темпераментным молодым человеком, любил поговорить и пошалить. Игорь спрашивал:
– Паш, вроде бы сибиряки – народ молчаливый, а ты, как южанин, заводной.
Тот только отшучивался:
– А я не знаю, каких я кровей на самом деле! – и начинал на пальцах перечислять: – Мама русская, папа украинец, да и татары по России хаживали… Кто я по национальности?..
Игорь вздохнул и серьезно ответил:
– Наверное, аравин.
Эти двое топливозаправщиков так сдружились, что были не разлей вода. Куда ни глянь, если есть Пашка, там будет и Игорь, и наоборот. Организатором всех злодейских замыслов был Проскурин. Он был шустрым, практичным парнем. Кто как не он знал, кому бензин продать, где запчасти на самогон обменять. Командир роты майор Суслов называл его чепешником и дестабилизатором военной и политической подготовки, говорил, что от Павла одни неприятности, и дал ему кличку Бандит. Тут он, конечно, преувеличивал и самую ответственную работу поручал друзьям. Пашка на него не обижался: не на что было. Свою «Волгу» мыть и заправлять командир доверял только ему. Как-то попросил он Павла машину помыть. Тот, когда протирал внутри, обнаружил в кармане сиденья какую-то плоскую никелированную емкость литра на полтора. Любопытный солдат открыл, принюхался – вроде бы спирт – и побежал к Игорю:
– Бросай все к черту, сейчас у Суслова спирт подженим.
Игорь был в недоумении:
– Да объясни спокойно, в чем дело?
Павел отдышался и рассказал о находке. Сидя на капоте машины, Игорь смотрел на друга, как на шкодного мальчишку:
– Паш, он же нас прибьет.
– Да ты не бойся, мы чуть-чуть, а потом водой разбавим. Она полная, он и не поймет ничего.
Игорек знал, что с Пашей спорить нельзя. Не согласись с ним, все равно сделает сам, а от друга отставать нельзя, обидится.
На следующий день взвод находился в автопарке, где занимался плановыми работами по обслуживанию техники. Майор Суслов дал команду дневальному:
– Срочно ко мне Таяновского и пр… – он чуть не заматерился. – Проскурина, только бегом!
На бегу Игорь ругал Пашку:
– Говорил же тебе, остолопу, не надо лезть, а ты без приключений, как без пряников.
Пашка, тяжело дыша, огрызался:
– Пусть дальше прячет, знает же, что я не удержусь, все равно отолью. На губу не посадит, убить не убьет, так что не переживай, браток, и вообще, как будто тебе насильно кто-то в рот заливал.
Игорь замолчал. Возле канцелярии начали застегиваться и поправляться. Ротный, сурово глянув на них, крикнул:
– Ну что, алкаши, долго вас еще ждать?
Пашка вошел первым. Суслов ждал их, как никогда, был очень сердит и даже слегка поколотил друзей, а в наказание заставил их закидать пять тонн угля в кочегарку, но только после работы в парке, в личное время. Они шли назад в парк молча, потирая ушибленные места. Игорь вздохнул:
– Хорошо, что он сегодня в настроении.
– Мотал я такое настроение, – ответил Пашка, потирая руку.
Суслов действительно был суров, но справедлив, никогда незаслуженно солдат не наказывал, был из тех офицеров, на которых держится армия.
Много еще у Игоря с Пашкой было приключений, но время бежало неумолимо: вот и сто дней до приказа осталось. Все старики отметили это событие достойно, так как к нему готовились очень тщательно и заблаговременно.
Марина Игорю писала на протяжении всей службы, а вот Пашкина невеста – с полгода, а потом где-то потерялась. Ну, он сильно и не расстроился, как некоторые другие, стреляться, во всяком случае, не стал.
Наконец, пришел долгожданный день, когда можно было надеть тщательно подготовленную дембельскую парадку со всеми заработанными за время службы наградами. Уехали они в один день, как им и хотелось. В их программу входило заехать на пару дней к другу, затем к Игорю домой, как минимум на неделю, ну а потом… видно будет. Игорю не терпелось увидеть свою новую «шестерку» и покатать на ней Пашку и Марину. Но в Анапу попали только через неделю, и то слава богу, так как по дороге домой заезжали к своим сослуживцам.
Племянника уже ждал обещанный презент. На следующий день родственники затеяли отметить их приезд. Марина с подружкой Викой помогали Наталье Петровне накрывать на стол. Паша сразу положил на Вику глаз. Еще бы: высокая, красивая девушка, как картинка. Уловил момент, когда никого поблизости не было, и засыпал Игоря вопросами о ней. Тот сам толком ее не знал, ответил, что она однокурсница Марины. Узнав, что после института Вика будет следователем, Пашка от удивления аж рот открыл.
– Следователем?! – он вскочил с дивана и завопил, как будто уже был женат на Вике. – Нет-нет, только не это! Чтобы жить с прокурором в одной квартире?! – Он немного повысил ее в должности. – Сесть раньше времени, ну уж нет!
Игорь поглядел на него, улыбнулся и спросил:
– Паш, а почему развестись нельзя будет?
Павел размахал перед ним руками:
– Брат, она же все нажитое богатство при разделе отсудит!
И оба друга закатились от смеха. Вечером родственники и друзья собрались за праздничным столом. Как обычно было принято у Таяновских, первый тост был за Петровичем. Он поднял бокал с вином и произнес:
– Выпьем за наших орлов, которые честно отдали долг Родине! – Выпив вино до дна, он достал из кармана ключи и продолжил: – Это, Игорек, мое обещание.
Игорь, конечно, знал уже, что машина стоит у Петровича во дворе, подскочил со стула и начал обнимать дядьку. Радости не было границ.
Гулянье шло по полной программе: Паша, танцуя с Викой, уже не боялся, что она отсудит нажитое богатство, и что-то, не умолкая, рассказывал. Родители сидели за столом, смотрели на танцующую молодежь, радовались, глядя на них. Наталья Петровна смотрела на Игоря и замечала, как сильно возмужал сын за эти два года.
– Вот и дождалась, – вздохнула она.
Игорь, не замечая ничего, крепко обнял Марину и танцевал с ней, увлеченно о чем-то рассказывая.
Уже за полночь гости стали расходиться по домам. Пашка ушел провожать Вику, а мать – к брату, чтобы не мешать молодым. После того как проводили гостей, Игорь и Марина остались наедине.
– Эх, как же я скучал по тебе, Мариночка: – со вздохом произнес он.
Она ничего не ответила, только положила голову ему плечо и нежно обняла обеими руками, а потом подняла свои сияющие от счастья глаза и тихонько сказала:
– Я так долго ждала момента, когда вот так обниму тебя, что, наверное, могла бы просидеть с тобой целую вечность. Как же мне хорошо!
– Давай потанцуем? – предложил Игорь.
Он включил магнитофон, и зазвучала негромкая приятная музыка. Обняв Марину, он уже больше не мог сдерживаться и стал страстно целовать ее, и она отвечала взаимностью. Игорю казалось, что в мире не осталось ничего, кроме ее нежных губ и сияющих глаз. Не отрываясь взглядом от ее такого любимого лица, осторожно взял за руку и медленно повел в спальню. Видимо, приходит время, жизнью или Богом назначенное, когда девушка хочет стать женщиной с любимым человеком. Они стали медленно раздевать друг друга, плавно опускаясь на постель. Марина нежно позвала Игоря:
– Иди ко мне, милый, только не спеши, потихоньку…
Они с головой окунулись в потоки любви и не могли насладиться друг другом…
Паша появился ближе к утру. Они с Викой гуляли по ночному городу, одетому в весеннюю зелень. Пахло морем и цветами, рядом была очаровательная девушка, и, конечно же, ему не хотелось уезжать. Но как бы ни был прекрасен южный город, родина есть родина, дома ждут родители, друзья. Погостил еще несколько дней и засобирался домой. С Викой у него завязалась дружба, договорились звонить друг другу. Ей тоже понравился этот остроумный, симпатичный молодой человек.
Игорь с Мариной все время проводили вместе. Как-то вечером заглянул к ним в гости Петрович. Влюбленные были на кухне, пили чай, разговаривая о чем-то своем. Дядька присоединился к ним:
– Ну что, Игорек, чем будешь заниматься? Пожениться не надумали?
– Да нет пока, решили до окончания института подождать.
– Ну, давай ко мне назад, а там видно будет.
– Я тоже так думаю, – ответил Игорь.
И Таяновский с Петровичем снова стали работать вместе.
Осенью Игорь поступил на заочное отделение экономического факультета и продолжал работать с дядькой.
До конца учебы со свадьбой ждать не пришлось: первая ночь любви принесла свои плоды. Поговорил с родственниками, решили обойтись без пышной свадьбы, а ограничиться семейным вечером. Проскурин, конечно, не мог не приехать на такое торжество к другу, да и не только поэтому он спешил в Анапу: Вика с нетерпением ждала своего любимого и очень по нему скучала.
Марина не успела защититься до рождения дочери и перевелась на заочное отделение, теперь все ее время занимала новорожденная дочь, которую назвали Танюшей. Молодые родители были в восторге от ребенка, и казалось, что счастье навсегда поселилось в их доме.
