Kitobni o'qish: «Мидлтаун. Пылающий мир»
Создав иллюзию из праха, ты думал, что творенье разума она
Твой Пылающий мир, летящий в небеса,
Изливающий Небесный огонь на всё вокруг.
Герцог Ньюкасл
глава 1
Я никогда не верила в бога. Но теперь я со всей ясностью заявляю – его не существует. Ведь если бы он существовал – то не позволил никому так сильно страдать. У меня отняли все: родителей, приемных родителей, друзей, возлюбленного, жизнь, человечность. Хотя я могу поспорить на счет последнего. Человеком я, скорее всего, никогда и не была.
У меня не было своего угла, денег, надежды, чувства безопасности. У меня не было никого, я слишком много пережила зла и издевок. Я была счастлива слишком мало времени. Я потеряла всех, кто был мне дорог, но осталась в живых сама. Потому что, видимо, еще не достаточно натерпелась. Уверенность в том, что впереди меня не ожидает ничего хорошего, росла с каждой минутой, но стоит ли говорить, что мне есть до этого дело? Неа.
Потерю своих настоящих родителей я не помню. Зато помню то чувство горечи, которое меня преследовало. Смерть Эммы и Грега – приемных родителей я запомнила отлично, однако не могу вспомнить всепоглощающую грусть. Так же я не видела ни смерти Маркуса, ни его трупа. Первым стал Эд. Когда Уилфред его жестоко убил прямо у меня на глазах, я испытала лишь досаду. Потому что из-за меня погиб человек и неважно насколько хорошим он был. Потом Майк. Вот это здорово меня подкосило. Темнота и чувство безнадежности полностью меня поглотили. Невозможно было не думать о том, почему это случилось и кто был виноват во всем. Определенно я винила себя тоже.
Мистер Майерс. И хоть я понимаю, что моей вины здесь нет, мне все равно грустно. Он добровольно стал околдованным только потому, что Агата его вовлекла в свои грязные планы против меня.
Раньше у меня совсем не было друзей. Майк и София стали первыми. Петти Кляйн стала единственной в своем роде. И пусть наша дружба началась с принуждения, потом она переросла в самое светлое. Я так и не успела сделать для нее что-то особенное. Не смогла поздравить с окончанием школы или с поступлением в колледж. И уж точно мне никогда не доведется станцевать на их с Гарольдом свадьбе.
Агата и Виктор. Я буду честной, Агата была злобной стервой. В принципе она заслужила все то, что с ней произошло, однако… смерть Виктора до сих пор не уложилась в моей голове. Ведь он был самым хитрым и всемогущим вампиром на земле. Казалось, вот уж с кем, а с ним такого никогда не случится. Я имею в виду смерть. Пятьсот столетий он жил в свое удовольствие и как только встретил меня, сразу пал.
Он считал, что отдать свою жизнь за другого – по меньшей мере, нелепо. Но ведь сам вступил в схватку с Колтоном, спасая меня из плена. Знаю, наши отношения почти никогда не клеились, но стоило нам по-настоящему поладить, как тут же все и закончилось.
Алекс. Как только я вспоминаю о нем – реву горькими слезами, но меня спасает мысль о том, что он хотя бы жив, а остальное можно исправить.
Так мы вернулись к тому, что все это моя вина, но только частично, я все-таки по натуре оптимист. В последнее время я немного сошла с верного направления, но в итоге нашла путь к спокойствию. Чуть в отрицании, чуть в повышенной активности. Но это уже детали. Если есть хоть незначительная возможность все исправить, то я это сделаю. Я постараюсь все исправить настолько, насколько это возможно, ведь ни одна смерть не должна оказаться напрасной. Не должно быть столько потерь, о которых потом никто не вспомнит. Особенно если эти потери мы несли ради благих целей – защиты обычных людей. Окружающие должны знать своих героев, и я добьюсь справедливости для духов падших и безвременно ушедших. Потому что так будет правильно. Раньше я об этом не задумывалась столь серьезно как сейчас, однако пришло время встряхнуться и воздать всем по их заслугам.
Я готова как никогда. Ни одно сражение, ни одна стычка не придавала мне столько сил, сколько становление Алекса старейшиной. И я понимаю, насколько мое вмешательство может иметь серьезные последствия. Но механизм уже запущен. Не я начала это глупое противостояние – войну за никому не нужную власть. Не я решила проливать реки крови ни в чем неповинных людей. Однако я собиралась прекратить всю эту ересь. И я не Эллисон Миднайт, если у меня этого не получится.
Быть единственным рожденным вампиром раньше казалось большой ответственностью. Сейчас же я воспринимаю это как еще одну часть своей многогранной личности. Ничего особенного, просто я – это я и больше никто другой.
глава 2
– Слушается дело номер шестнадцать тридцать два дробь два в отношении Малькольма Энтони Грина, детектива полиции города Мидлтаун, штат Пенсильвания. Мальком Грин обвиняется в серии жестоких убийств, включая своего коллегу детектива Энтони Хавьера Родригеса, чье тело было найдено пятнадцатого декабря две тысячи семнадцатого года в пригороде Мидлтауна. Сегодня семнадцатое декабря две тысячи семнадцатого года. Слушание ведет судья Питер Освильсон. Пожалуйста, встаньте.
Все присутствующие в зале поднялись со своих мест. Повисла гнетущая тишина.
– Садитесь.
В зал вошел судья и сел на свое место. Мельком взглянув на присутствующих, его взгляд задержался сначала на мне, потом на Эрике Дугласе – моем адвокате, которого я любезно предоставила Грину забесплатно, в качестве услуги. Каким бы гавнюком я не считала детектива, Грин всегда защищал невиновных. И вот уж точно никого не убивал. Тем более подлеца Родригеса, который ловко подставил его и был таков.
Слушание проходило в ближайшем окружном суде, другими словами в Вентворте. Столько всего теперь меня связывало с этим городом.
Вчера за ужином Мистер Мэр назвал меня «новой опорой и надеждой, что есть в каждом из нас». Да, отныне я владела городом. Виктор был столь любезен, что оставил все свое состояние мне в единоличное пользование. Так что теперь у меня был свой замок в Австрии, свой фармацевтический завод, бизнес, тысячи подчиненных, своя нация вампиров, квартира в Нью-Сити, парк машин и ключ от города. И состояние, за которое кто угодно готов был убить. Однако, поскольку мне еще не исполнилось двадцати одного года, часть наследства значилась на Фредерике. Хоть мне теперь и не нужен был опекун, владеть бизнесом собственно лично я пока еще не могла. Так Фред оказался не только моим верным помощником, но и временно управляющим делами. Заодно он не стеснялся советовать, как мне вкладывать деньги, какие знакомства заводить и с кем из высшего общества обедать.
Последние две недели я провела в Вентворте и Нью-Сити и рада была не возвращаться в Мидлтаун как можно дольше. Моими верными спутниками стали Стив с отцом и Фредерик. Ну и плюс два десятка бодигардов, которые рады были защищать главу вампиров – меня. Новый статус меня нисколько не смущал, но и никакой радости я не испытывала. Однако теперь вампиры шли за мной именно из-за меня, а не по чьему-то приказу.
Слухи о том, что я не только рожденный вампир, обладающий силой магии, но и целитель, разлетелись со скоростью света. Конечно, а как иначе. Собственно это и помогло мне утвердиться среди сородичей. Вот только я могла исцелять, когда являлась помеченной светом старейшин, теперь свет пропал и заодно мое врачевание. Так что если придется еще кого-нибудь вернуть к жизни, пожалуй, я круто облажаюсь.
Кейтлин не спрашивала, нужен ли мне их свет, она не рассказывала, что наградила им меня и уж конечно не объясняла, как это работает. Что ж, я не обману, если скажу, что меня снова использовали в своих целях. Так что с уверенностью могу заявить – вряд ли это когда-нибудь изменится.
Теперь в моих неопытных руках находилось частичное управление городом и вполне себе опасное владение всеми вампирами. Опасное потому что, тут я уверена, не всем кровососам по душе то, что им будет говорить, что делать девчонка, которая еще даже не закончила школу. Спасибо Фредерику, он защищал меня от всех возможных бед. Что ж, уже прошло две недели и я все еще жива. Это успех.
И хоть я лишилась света и возможности исцелять, кое-что у меня определенно осталось. Прозвучит, будто я хвастаюсь, но нет. Волшебным и непонятным образом я могу теперь видеть будущее. Вижу его в глазах человека, с которым говорю, а людей я повстречала за последнее время предостаточно. Это очень утомительно. Потому что свое-то мне не дано познать. Даже если смотреть долго в зеркало. Ни-че-го.
В итоге я с этим смирилась. Кроме того, если никому не смотреть в глаза я останусь в блаженном неведении. У меня даже появилась теория: я трансформировалась в вампира, потом впитала в себя дух ведьмы, не один раз, меня пытали при помощи колдовства и магии не сосчитать сколько тысяч раз, я пользовалась силой пяти стихий, пользовалась силой разума, некоторое время носила свет. По-моему предостаточно причин, для того, чтобы во мне что-то, в конце концов, сломалось.
После того, как меня похитил сумасшедший Колтон, я старалась поменять свою жизнь. Да, меня хватило ровно на два дня. Это как диета – сначала, кажется, что у тебя получится и даже нравятся эти перемены, но потом все катится в лету. Я поняла, что нужно не меняться, подстраиваясь под обстоятельства, а исправить все по максимуму. Так что я взяла себя в руки, приняла наследство и все права и обязанности, которые свалились на мои хрупкие плечи. В конце концов, я не одна. У меня есть Фредерик. Они с Виктором занимались этими делишками еще до того, как я родилась.
В преданности Фреда я ни сколько не сомневалась. Правда я знала, что у него есть свои секреты и была не против. Если он посчитает нужным, то сам мне все расскажет. В любом случае, я очень ценила то, что он отказался от собственной жизни ради помощи Виктору и теперь мне. Вот только в случае с отцом, Фред не был так загружен. Так что при виде вампира, меня постоянно терзала совесть. Что ж, чем быстрее я вникну во все дела, и чем быстрее меня признают остальные вампиры, тем будет лучше.
Меня уже представили Мэру Вентворта, комиссару, начальнику управления транспортом, еще много кому, а главное судье Освильсону. На благотворительном ужине в прошлую пятницу у меня даже получилось его рассмешить какой-то глупой шуткой. Надеюсь, это сыграет нам на руку.
Вообще-то я ни капли не сомневалась в способностях Дугласа старшего, ведь именно он состоял в узком круге Виктора – вампира, который никому и никогда не доверял.
Мне не сообщали подробности дела по понятным причинам, однако уверяли, что у них есть кое-какие козыри в рукаве. Так что мой уровень обеспокоенности не превышал тридцати семи процентов. В отличии от уровня беспокойства Кайли.
После того, как Фред ее нашел обессиленную и еле живую, и мы боялись ее потерять, их с Грином отношения вроде сдвинулись с мертвой точки. И мертвой точкой я называю ее сложную реакцию на его полное игнорирование вампирки.
Грин взглянул на Кайли всего на секунду, но та сжала мою ладонь настолько сильно, что я готова была поклясться будто слышала хруст костей. Хорошо, что я вампир и сломать что-нибудь мне не грозит.
Пока прокурор делала свое черное дело, Кайли вся издергалась.
– Элли, посмотри на него! Как можно осудить невиновного? Ведь даже не доказали точно что нашли именно Родригеса, тело ведь сильно обгорело, – девушка снова сжала мою руку. – Если с ним что-нибудь случится, то я не смогу жить.
Вот это новость. У меня, конечно, было не так много свободного времени, однако я совершенно пропустила стадию зарождения новых отношений. А может быть это и к лучшему, ведь свои собственные мне не удалось сохранить. Но все же Кайли была моей единственной выжившей подругой. Мне бы хотелось больше участвовать в ее жизни. Особенно в столь не простой для нее момент.
Фред сначала не поддержал мою идею в спасении детектива, однако как только я заявила, что своих не бросаю, сразу же поменял свое мнение. И дело тут не только в «своих». Я хочу, что бы меня знали как справедливого правителя, который доберется до правды и всегда защитит тех, кто в этом нуждается. Я определенно не Колтон, который собирал армию посредством угроз. Нет. Вампиры должны знать – есть тот, кому не все равно, и я не хочу, чтобы кто-то был перебежчиком как при Викторе. Я знаю, что некоторые вампиры не были готовы к такой жизни, хоть и сами ее выбрали, поэтому сбегали или пытались открыться людям, за что их убивали свои же. Ну, или настоящие хранители – как повезет.
Я сжала руку девушки в ответ.
– Все будет хорошо. Дуглас профи. Он знает что делать.
Я перевела взгляд на адвоката и глубоко вздохнула. В поле зрения появился Стив и весело подмигнул мне.
Этот парень все время пытался меня рассмешить. И не то, чтобы я находилась в депрессии как после смерти Майка, вроде бы я ощущала себя нормально, но смеяться была еще не готова. Так что все попытки человека заканчивались одинаково – моим непонимающим взглядом.
– Если он попадет в тюрьму, то долго не продержится, ведь он человек. Его там убьют, – она замолчала. – Эл, клянусь, если у них получится доказать его причастность, то я их уничтожу.
В словах девушки звучала твердость и уверенность. Если у Дугласа не получится оправдать Малькольма, то вполне вероятно, Кайли возомнит себя Великим Карателем. Это будет очень некстати. Очень.
глава 3
– Суд переносится на неделю из-за недостатка доказательств причастности к смерти детектива Энтони Хавьера Родригеса. Да и сама его кончина вызывает у меня некоторые вопросы.
Удар молотка. Встревоженный взгляд судьи. Тут пришло время и мне напрячься. С каких пор судьи нервничают? Я уже было открыла рот, но Дуглас меня опередил.
– Я переговорю с судьей, – он пожал мое плечо, – Питер знает насколько это важное дело. Не переживайте.
Он покосился на Кайли и, помолчав секунду, шагнул в толпу и был таков. Я повернулась к подруге. Определенно стоило ее как-нибудь утешить. И тут случилось то, что случилось. Я взглянула в ее глаза. В них я увидела все ужасы будущего.
Все начнется постепенно. Сначала они признают Малькольма виновным во всех убийствах, потом отправят в тюрьму. Там на него в первую же ночь нападут, и спустя три дня, он скончается от тяжелых травм в тюремном лазарете. Кайли от горя сойдет с ума и откроет сезон охоты на всех, кто причастен к вынесению приговора. И на этом не остановится. Она выйдет в город и будет убивать не таясь. Хранителям придется действовать быстро и со своей главной задачей они не справятся, начнется паника. Хаос поглотит сначала один город, но эта зараза распространится по всему миру. Закончится тем, что восемьдесят процентов ни в чем не повинных людей погибнут. Некоторые перебьют сами себя, некоторых взбунтовавшиеся вампиры.
«Прекрасно! Черт возьми!»
Но, не подав виду, я лишь улыбнулась:
– Эй, Кайли, Дуглас прекрасный адвокат. Не зря отец вел все дела именно с ним. Это что-то да значит, – я обняла ее крепко, насколько это вообще возможно. – В любом случае, в тюрьму твой парень не попадет. Я не позволю ему так просто от тебя отделаться.
Вампирка улыбнулась. Вымученно, зато искренне. Значит, она мне поверила. Таким образом, я выиграла чуть больше времени.
Как только девушка скрылась из поля зрения, я подбежала к Фреду.
– У нас проблема. Можно тебя на секундочку?
Он извинился перед своим собеседником и отошел со мной к противоположной стене, туда, где нас никто не смог бы услышать.
– Нужно найти чертового Родригеса. Без него Грину грозит тюремный срок. Это ни к чему хорошему не приведет, уж поверь мне.
– Как вы планируете найти того, кто отлично умеет прятаться?
– Хороший вопрос. Именно поэтому я и разговариваю об этом с тобой. Ты все про всех знаешь. Знаешь, кто нам может помочь. Если дело в деньгах, так это не проблема.
– Мисс Эллисон, прошу прощения, но я с самого начала был против того, чтобы вы вмешивались в это дело. Детектива уже не спасти, ни с Родригесом, ни без него. Даже если не докажут смерть Родригеса, есть еще убийства, которые, к сожалению, уже никак не очистить из дела вашего подопечного. Мне жаль.
И он просто развернулся и ушел. Первый раз за все время, с тех пор как я стала главной. Видно дела были совсем плохи. Я увидела Дугласа. Счастливым он не выглядел.
– Ну что? Какие новости? – в два счета я оказалась возле адвоката.
– Эллисон, это очень скверная ситуация, – адвокат покачал головой и посмотрел в пол. – Если бы дело не имело такой огласки, я бы предложил воспользоваться принуждением, но уже слишком поздно.
Ясно. Снова придется во всем разбираться самой.
– Ладно. Я сама все исправлю.
– Мисс Эллисон, не делайте глупостей. Вам идти ко дну совершенно ни к чему.
Чья-то рука легла мне на плечо. Стив. Он ничего не сказал, но зато успел коварно улыбнуться. Все ему шуточки.
– Пойдем, Стивен, пора возвращаться, – его отец не одобрял подобного поведения.
– Не грусти, Элли, держу пари, все разрешится, – парень снова мне подмигнул и, поцеловав в щеку, пошел за отцом.
Раньше я не замечала насколько Стив нахален, но кого я обманывала – он типичный избалованный ребенок, всегда получал то, что хотел. Вот только тут его ждал большой облом.
Вечером, вместо полноценного ужина мне достался один лишь салат. Хоть что-то. Три вампира-амбала увезли меня в Мидлтаун на моей Шайнинг почти сразу же после слушания. Я даже не успела возмутиться. Кайли приехала на своей машине, Фред на своей. Лишь меня больше не пускали никуда одну. Да я и не жаловалась. В школе тоже уже привыкли, что помимо студентов и учителей на уроках присутствуют какие-то два типа. Хотя, в последнее время я была там не частым гостем.
Зима в Мидлтауне выдалась пасмурная. Так что не было ни дня, чтобы за мной по пятам не следовало три-четыре вампира, охраняющих мой зад. И это только в здании школы. Еще пара бодигардов все время находились на территории и с десяток где-то рядом, я не всех замечала, но могла себе представить, работка та еще. Всегда оставалась возможность сгореть заживо. Фредерик так же сказал, что их постоянно от восемнадцати до двадцати штук. Потому что я «новый молодой правитель, которого не выбирали». Однако Фред говорил, что на мою сторону становятся все больше вампиров. А это определенно хорошо.
Вампир, которого я видела впервые в жизни, проводил меня до квартиры и остался снаружи. Как хорошо, что они меня не преследовали в квартире Майи. Ну, то есть моей квартире. После ее смерти и клуб, и лофт достались мне. Повезло – так повезло.
Окинув взглядом комнату, я инстинктивно поежилась. Вокруг было пусто и холодно. Сердце пропусти разряд. Но отчаяние – не то, что я должна сейчас чувствовать. Мне нужно было срочно придумать план по спасению дурацкого детектива из тюрьмы, а как это сделать, если меня постоянно караулят столько вампиров. И вот уж точно Фреду такой подход понравится меньше всего.
Откупорив бутылочку с кровью, я села на диван прямо в верхней одежде и не разуваясь. Майя бы мне за такое устроила взбучку. Сто процентов.
Ситуация вызывала подозрения. Грина не могли обвинить в смерти Родригеса, в основном потому, что эта сволочь была живой и невредимой. Только знало об этом слишком мало людей. Если попытаться найти Софию и через нее выйти на Родригеса? Так она и сама может не знать его местонахождение.
Но зачем терять столько времени на поиски, если можно все решить гораздо быстрее? Решение само появилось в моей светлой голове. Осталось понять, как сбежать от моих телохранителей. Задачка ведь не очень простая. Или проще простого? Определенно это должно происходить в дневное время, при свете солнца. Чего же проще разогнать пару туч существу, который в совершенстве владеет магией ветра. Решено, диверсию я устрою завтра во время обеденного перерыва. И пусть мне попробует кто-нибудь помешать.
Я проснулась в надежде на погожий солнечный денек. Черта с два.
В школе все было как обычно. Ученики и персонал быстро пережили гибель Маркуса и Габи. Казалось, им сложнее дался «побег» Марка из города, потому что из-за Габи никто слез не лил, но как только стало известно, что Марк отбыл в поисках лучшей жизни, половина девчонок чуть не подавились собственными слезами.
Смерть Петт все восприняли плохо, но быстро пришли в норму. Даже слишком быстро. Для всех жителей города, несомненно, это был шок, но жизнь продолжалась. Им нужно было верить в светлое и спокойное завтра. Заботиться о своих детях, решать свои дела, в общем, не тормозить, ведь они-то остались живы.
Биологию и историю снова вела Старая Маргарет. Однако проходя мимо учебной части, я услышала, что в скором будущем у нас появится новый учитель истории. И ничего не почувствовала. Возможно, Алексу нужно больше времени, чем я думала. Одно дело быть хранителем и встречаться с вампиром, и совершенно другое быть старейшиной и иметь серьезные отношения с вампиром. Я хмыкнула. Да собственно в чем разница? И в том и в другом случае это были невозможные отношения, но я верила, что в скором времени моя личная жизнь придет в норму. Немного подождать не являлось проблемой. Кроме того, ждать возлюбленного не так уж и сложно. Особенно, когда знаешь, что он так же сильно скучает.
Для себя я даже не собиралась переворачивать эту страницу. Не могло быть так, что бы Алекс разорвал нашу связь. В эту глупость я не верила совершенно. Но он до сих пор не объявился, не дал знать как его дела, как он все это переживает и как там вообще. Где бы он ни был.
В столовой, там, где каждый ученик наиболее уязвим, меня уже ждали два вампира. Специально выбрав столик возле окна, я поставила поднос и медленно опустилась на стул. Некоторые студенты откровенно пялились на меня. Еще бы! Затворница, которая вечно ходит с охраной. Одноклассники знали, что мой отец – не простой человек. И то, что меня похитили, чтобы повлиять на него, но это максимум информации, вежливо предоставленной Фредом.
Теперь меня считали приносящей неудачу фриком. Однако мне было все равно, собственно как и раньше. Только раньше меня такое отношение бесило, а теперь я вообще ничего не чувствовала по этому поводу.
Отпив воду из бутылки, я призвала ветер. Раз. Откусила яблоко. Ветка на дереве треснула от порыва ветра, и через секунду появилось солнце. Два. Вампиры отшатнулись от окна, по привычке прикрыв лицо рукой. Главное, чтобы свет не навредил глазам, иначе полная дезориентация прикончит раньше огня. Три.
Я была далеко от школы. Через семь минут миновала окраину. Машину взять никак не получилось, по ней меня бы нашли довольно быстро. В моем случае, Шайнинг не поспособствовала бы побегу.
Бежать пришлось быстро. Пока горе-охранники очухаются, я уже успею провернуть дело. На секунду мне, конечно, стало стыдно за свой проступок, все-таки лидер не должен подставлять свой народ опасности. Но я сжала кулаки, надеясь, что ни один вампир не загорелся, словно факел и прибавила скорость.
Прибежав на поле, я сильно запыхалась, но падать на колени все равно не стала, хоть желание и было велико. Моей главной задачей было привлечь внимание, и пока я не добьюсь своего – не отступлю.
