Kitobni o'qish: «Огородная ведьма», sahifa 2
– Я бабушку всегда Зинаидой звала, но, видимо, да. – Логично, что она изменила имя на более привычное в новом мире.
– Отлично, – довольно кивнула ведьма. – Тогда вырастишь нам тыквы на своем огороде, они у вашей семьи особенные, таких больше ни у кого нет. А мы в обмен на тыквы откроем тебе проход. Идет?
– Тыквы? – переспросила я, холодея. – Вы видели, во что превратился здесь огород? Да там сорняки в мой рост! А если у меня не получится? Вдруг неурожай будет?
– Ничего. На следующий год вырастишь, – просто ответила ведьма.
Конечно, ей-то все равно!
– А как же моя бабка в наш мир попала? – не унималась я. – Ей тоже кто-то помог? И урна меня безо всякого круга перенесла.
– Галя, вижу, ты совсем ничего не знаешь о волшбе, – вздохнула Дарина. – Бабка твоя сама переносилась, а не кого-то другого переносила. Если ты настолько освоишь свою силу, то тебе и Ковен не понадобится. А в урну она вложила всю себя, это посмертная волшба, она имеет особенную силу, отчаянную. Как последний рывок. Думаю, иначе она из вашего мира выбраться не могла – ведьма только на своей земле сильна, вне ее она мало на что способна.
– А может, все-таки есть другие варианты…
– Галя, тыквы. И мы поможем. – Голос ведьмы звучал вроде мягко, но так, что спорить окончательно расхотелось.
Это тупик.
– Не унывай, – подбодрила меня Дарина. – Ты сильная ведьма, у тебя все получится.
– Мне бы вашу уверенность, – невесело улыбнулась я.
– Точно тебе говорю, – продолжала настаивать верховная.
Вообще, на ведьму она была ни капельки не похожа. Ни яркой роковой внешности, ни, наоборот, уродства вроде горбатого носа с бородавкой. Обычная такая миловидная женщина, которых у нас на каждом шагу.
– И еще, Галя, есть несколько правил, которые тебе нужно обязательно знать и неукоснительно соблюдать, – уже серьезным тоном сказала она, а я подобралась. – Правило первое: если ты твердо решила, что у нас не останешься, то обзаводиться связями тебе здесь нельзя.
– Какими связями? – не поняла я.
– Любыми. – Видя, что я по-прежнему не понимаю, верховная все-таки пояснила: – Привязанностями по-другому. Ни дружеских, ни каких-то других близких отношений тебе заводить нельзя. Иначе даже с нашей помощью мир может тебя не отпустить.
– А, ну это понятно. – Всерьез с кем-то здесь дружить я и не собиралась.
– У тебя, наверное, и в твоем мире привязанностей не было, – с долей сочувствия произнесла Дарина. – Иначе бы никакая волшба из мира не вытащила.
– Были у меня привязанности! – не согласилась я, но ведьма только отмахнулась, вызвав рябь на поверхности тарелки.
– И второе правило. О твоем появлении узнал не только Ковен, но и все маги в округе. Скоро они начнут съезжаться.
– Охота на ведьму? – вспомнила я бабкин рассказ.
Этого мне только не хватало для полного счастья!
– Она самая, – подтвердила Дарина. – И ты не имеешь права в ней не участвовать, у магов с Ковеном четкая договоренность: каждая ведьма обязана дать шанс любому пришедшему к ней магу, впустить в дом, выслушать его предложение и, если надо, испытать.
– Каким образом? – Из испытаний вспоминались только всякие купания в кипятке-молоке.
– Любым, – сняла все ограничения ведьма. – Но это необязательно, можно и без испытания отказаться. И все же отказ должен быть обоснован, придумывай вескую причину, иначе маг не отступит. Очень они настырные.
И это бабка рассказывала…
– А если я их в дом приглашу, а они приставать начнут?
Была б я действительно ведьмой, то, наверное, нашла бы что противопоставить грубой мужской силе. А так пускать всяких незнакомцев в дом… страшновато.
– Не беспокойся, достаточно просто приглашение в дом отозвать, – ответила ведьма, но понятнее не стало.
– Приглашение в дом?
– Сказать «выметайся отсюда», и его ноги сами за порог вынесут, а то и за калитку. Смотря как далеко пошлешь, – подмигнула Дарина.
Ладно, это я могу. Хотя на практике проверять как-то боязно. Потренироваться бы на ком.
– В целом это все, что тебе обязательно знать, – закончила ведьма. – С остальным сама разберешься.
Как-то маловато вводных данных для жизни в новом мире. Я к поездкам в другую страну лучше готовилась.
– Если тебе совет какой понадобится или дружеская поддержка – обращайся, – с прежней улыбкой предложила Дарина.
– Через тарелку?
Как ею пользоваться я понятия не имела.
– Да, – подтвердила верховная. – Достаточно ее в руки взять и обо мне подумать. Если я буду рядом со своей тарелочкой, то обязательно откликнусь.
– Хорошо, – без особого энтузиазма ответила я. – А с чего мне вообще начинать? Может, есть какие-то универсальные советы в такой ситуации? Первые шаги начинающей ведьмы.
– К сожалению, универсальных советов нет, – покачала головой ведьма. – А твоя бабушка тебе что-нибудь говорила?
– Кажется, просила ее прах рассыпать по огороду, – припомнила я.
– Ты еще не рассыпала? – удивилась ведьма.
– Нет пока, – покачала головой я.
– Вот с этого и начинай! – велела верховная. – Удачи, Галя!
Я как раз придумала еще несколько вопросов, но изображение женщины на тарелке пропало, оставив после себя ровную белую поверхность, немного приподнятую по краям.
Настроение было паршивым настолько, что ничего делать не хотелось. Стоило вспомнить о проклятых тыквах, как руки буквально опускались. Не представляю, как к этому огороду подступиться и вырастить среди колючих сорняков что-то нормальное.
Где брать семена тыкв? И не поздно ли их уже сажать? Вызреют ли они вообще? Или здесь южные широты и зимы как таковой нет? Надо было спросить. О многом надо было спросить, но, видимо, помогать мне никто не собирался, в этом мире я никому не нужна, тут иллюзий питать не стоит.
С другой стороны, с чего бы мне ожидать чего-то иного? Я и в своем мире всегда рассчитывала исключительно на себя. Так что не время раскисать.
В первую очередь следовало поесть, я голодная со вчерашнего дня. Что там бабка про погреб говорила?
В буфете стояло несколько глиняных кружек, покрытых снаружи яркой глазурью, а недалеко от печки ведро, полное чистейшей холодной воды. Как она простояла здесь все это время – загадка.
А может, дом не пустовал?
В любом случае идти мне больше некуда, так что буду как Маша у медведей, есть из чужой посуды и спать на чужой кровати.
Подпол тоже нашелся, пусть и не сразу – пришлось обшарить весь дом, заодно исследовать его содержимое. Подпол действительно имелся, а в нем и еда – бабка не обманула. Вполне себе узнаваемая картошка, морковь, свекла, другие овощи и зелень, выглядевшие так, словно их сюда только заложили. Нашлась и небольшая корзинка с яйцами, именно ее я захватила с собой, рассчитывая на глазунью.
И тут-то осознала еще один нюанс: готовить придется в печи…
И, к сожалению, то ли печь, в отличие от тарелки, была самая обычная, то ли верховная ведьма меня переоценила, но растапливалась она вручную дровами без какого-либо волшебства.
Я часто видела, как в нашем мире готовила в печи бабка, и каждый раз поражалась подобной блажи. Ведь есть же нормальная плита с газовым баллоном, есть и электрическая плитка на две конфорки, но нет, нужно с печью повозиться.
Теперь я была не то чтобы благодарна бабке за науку – если бы не она, я бы сидела в своей квартире и горя бы не знала, – но хотя бы примерно понимала, как это вообще делается.
Пока яичница готовилась, я сидела и размышляла о своем незавидном положении.
Я оказалась в незнакомом месте с миссией вырастить тыквы, но это полбеды. Если в нашем мире время течет так же, как и здесь, то дела мои плохи. С работы уволят, даже если я объявлюсь спустя три месяца. Рассказать о своем путешествии не смогу – не поверят, еще и пальцем у виска покрутят. Машина стоит во дворе под окном, и за три месяца ее оттуда точно эвакуируют по жалобе «бдительных» соседей. У нас за парковочные места настоящая война идет. А хуже всего – квартира в ипотеке, и вернусь я к трем месяцам просрочки, когда банк будет вправе в суд подавать. Работы нет, машина на штрафстоянке (а то и растащена на запчасти!), за квартиру накопился долг, который непонятно как гасить…
В итоге яичницу я чуть не упустила, вовремя почуяла запах горелого, но после еды упаднические настроения немного притупились.
Справлюсь со всем, главное – выбраться из этого мира.
А значит, пора за работу! Где там моя лопата?
3. Интересные соседи
Лопата стояла ровно там, где ее и оставили: у стола. Выходила я из дома с опаской, не знаю, насколько правдивы слова бабки, но внутри я действительно чувствовала себя в безопасности, тогда как неизвестный новый мир пугал.
Насекомые-переростки продолжали летать, но пока на меня не покушались.
– Поздно встаешь, ведьма, – пропищал пугало.
– Я Галя, а не ведьма, – поправила его.
– Ведьма Галя! – радостно повторил пугало, но я сочла спор с ним ниже своего достоинства.
В колючие заросли страшно было заходить, но для начала мне бы неплохо отыскать место для будущих тыкв, если их вообще реально вырастить в таких условиях. Но все уверенно заявляли, что огород можно восстановить, вряд ли ведьмы подразумевали под огородом мощные заросли сорняков?
– Осторожнее! – крикнул пугало. – Смотри под ноги.
Это не добавило оптимизма. Страшно подумать, какие здесь хищники, если тут водятся подобного размера насекомые.
– А ты не знаешь, где раньше тыквы росли? – Я все же решила пообщаться с соломенным человечком.
Кто, если не он, должен знать, где что находилось.
– Почему росли? – удивился он. – Растут до сих пор. Правда, последние годы все хуже…
– Как растут? – едва не споткнулась я, перебирая в голове все, что знала про садовые культуры.
– Так их раз посадили – вот и растут теперь.
От писклявого голоса захотелось прочистить ухо. Еще сильнее захотелось убедиться, что тыквы могут до сих пор расти. Многолетники они, что ли? Или самосевом, как укроп?
А может, здесь тыква – это совсем другое растение или вообще дерево?
– И где они?
За сорняками ничего видно не было, только шапки подсолнухов пробивались. А просто так бродить по такой территории можно не один час.
– Бери сильно правее, – пискнул он.
– Спасибо. – Я повернула в нужном направлении.
И тут что-то клацнуло возле моей ноги.
Я подпрыгнула на добрые полметра, приземлилась неудачно, приложившись копчиком о твердую землю.
Что это было?!
А был это синеватый куст, напоминавший нашу венерину мухоловку, только с совсем не растительными челюстями. Тонкие колючие иглы в его зеве выглядели так, словно могли откусить мне руку, а то и ногу.
Собственно, именно это, кажется, и собиралось сделать хищное растение, клацая в направлении меня несколькими отростками, как многоголовая гидра.
– Ведьма Галя, ты жива? – обеспокоенно поинтересовался пугало.
– Пока да, – отозвалась я, боясь лишний раз пошевелиться.
Мимо пролетела муха размером с кулак, мелкая по местным меркам, затаившееся на секунду зубастое растение бросилось на нее, заглотив насекомое целиком. Из пасти послышался характерный хруст, похожий на тот, с каким я вонзила лопату во вчерашнего «овода».
Жуть-то какая! Да меня здешняя флора сожрет раньше, чем я что-то выращу!
И все же тыквы я нашла, целую полянку вполне привычного мне вида. Пугало не соврал, выглядели они плачевно: чахлые, понурые плети с едва наметившимися соцветиями. На фоне сорняков они смотрелись так удручающе, что я в очередной раз усомнилась в возможности получить урожай и убраться от этого ужаса домой.
Ладно, для начала стоит расчистить – читай: выкорчевать – всю лишнюю растительность вокруг, и желательно проделать к тыквам нормальную тропку, чтобы поливать и просто проходить, не боясь за свои конечности.
– Ты что, собираешься все делать руками? – изумился пугало, глядя со своего шеста, как я втыкаю лопату в высохшую до состояния камня землю.
– Нет, ногами! – рыкнула я и в подтверждение своих слов наступила на лопату, вдавливая ее поглубже.
– Ты же ведьма, воспользуйся своей силой! – пытался воззвать ко мне пугало.
– Почувствуй силу, Люк, – передразнила его я. Пугало, конечно, не понял. – Даже если у меня есть какие-то способности, в чем лично я сомневаюсь, то я понятия не имею, как их хотя бы вызвать, не то что применить.
– Необязательно чистой силой. Твоя предшественница, например, часто варила зелья, после них все сорняки засыхали, – подумав, предложил пугало.
Это уже что-то интересное.
– Ты знаешь рецепт такого зелья?
– При чем здесь я? – удивился пугало. – Кто из нас ведьма?
– Понятно, – вздохнула я, продолжив выкорчевывать сорняки.
– А лопату не жалко? – не унимался пугало.
– А что ей будет? – Я с эканьем вогнала острие поглубже. – Вроде крепкая.
– Она для этого не предназначена!
– А для чего еще нужна лопата? – Я разогнулась и стерла со лба выступивший пот. – Копает отлично.
Только земля спрессовалась, высохла, поэтому шло дело тяжело.
Дождичка бы…
– Лопата твоя необычная! Это истинный ведьмин инструмент!
– А разве не метла? – с усмешкой спросила я, возвращаясь к работе.
– Тю! Метла! Это у городских ведьм всякие метлы да швабры! А у настоящих, у диких, лопаты, вилы, грабли, косы…
Я представила себя с косой. Да, она бы мне определенно пошла больше. Хотя такие заросли никакая коса не возьмет, разве что мощный дисковый триммер.
– Она вашей семье много поколений служит! – продолжал экскурс страж полей на шесте.
– Вот и пусть служит дальше! – Я ткнула ей в сторону хищного куста, он недовольно защелкал своими шипастыми пастями.
Надо бы и его выкорчевать, только подходить страшно. Все же черенок не такой длинный, метра полтора от силы, чуть не рассчитаю – и все. Такие колючки любые джинсы прокусят.
Я корчевала сорняки больше часа, пока с непривычки совсем не упахалась. Наверное, завтра не разогнусь.
Решив сделать перерыв, а заодно провести разведку, я осторожно пробралась вглубь огорода, к пугалу. Рядом с ним, что примечательно, сорняков почти не было, во всяком случае тех, которые сами на людей бросаются. Так что я села в ажурном теньке от листьев неизвестных мне растений. Известные тоже встречались, некоторые весьма походили на наши пасленовые: томаты, например, я узнала, еще что-то похожее на картошку. Вдалеке раскинулось поле с подсолнухами, следящими за медленно ползущим по небу солнцем.
Чтобы не отставать от подсолнухов, пугало повернулся на шесте «лицом» ко мне. Голова у него была сделана из тыквы, то ли недозрелой, то ли выцветшей на солнце до бледно-зеленого. Вырезанный рот не шевелился, зато дырки-глаза не выглядели пустыми провалами, в них будто едва серебрился зрачок. На голову-тыкву нахлобучена прохудившаяся соломенная шляпа, на «туловище» из палок – поношенная рубаха с шарфом на шее.
– Ну что, ведьма, чувствуешь прилив радости от единения с природой? – раздалось писклявое сверху.
Долго молчать пугало не умел, пусть я отвечала хорошо если на одну из пяти его реплик или вопросов, он все равно не унимался.
– Только усталость.
Руки неприятно тянуло, хорошей физической формой я никогда похвастаться не могла. Впрочем, три месяца на огороде, уверена, исправят это досадное недоразумение.
– Быть не может! – не поверил пугало. – Твоя предшественница говорила, что сама расцветает на огороде. Хотя по жизни она добрым нравом не отличалась.
– Я, скорее, вяну.
И действительно, под палящим солнцем работалось очень тяжело. Надо завтра постараться встать пораньше.
– Значит, ты что-то неправильно делаешь, – заключил этот эксперт.
Как «оно» пугало у меня упорно не воспринималось. Что-то было в нем такое… мужское. Как минимум – рубаха.
– Понимаешь, это все, – я обвела рукой заросшее поле, – совсем не мое.
– Как это не твое? – удивился пугало. – Очень даже твое! Тебя вон и лопата признала!
– Ну, если даже лопата… – протянула я. – Я к тому, что не нравится мне пахать и полоть, душа к этому не лежит.
Тут пугало посмотрел на меня своими вырезанными глазами так, будто я сказала ерунду, вроде «мы все стоим на голове, а ходим на руках».
– Это же земля, а ты ведьма. Вы созданы друг для друга!
Я только глаза закатила.
Лично я любила работу дизайнера и не сомневалась, что нашла свое призвание. Делать жизнь людей красивее и уютнее – что может быть лучше и интереснее?
Пугало еще что-то болтал про ведьму, природу, источники силы, но я даже не вслушивалась.
– А расскажи, как звали мою предшественницу? – решила я направить его болтовню в нужное русло.
– Зания, одна из сильнейших ведьм.
Зания… странно было слышать это имя после Зинаиды.
– И она растила тыквы и поддерживала огород при помощи магии?
Потому что руками это просто нереально. Не в одиночку точно.
– Какая магия? Волшба, она же ведьма, как и ты, – снова завел он свою шарманку.
– А про выращивание тыкв ты много знаешь? – Все же он тут сидит, должен был что-то видеть.
– Так как и все остальное. Поливаешь, удобряешь, вредителей гоняешь.
– Вредителей? – насторожилась я.
Про вредителей я мало что знала, а бороться умела исключительно с колорадскими жуками старым проверенным способом – сбор в баночку с водой с последующим умерщвлением подошвой.
– Так и птицы, и мухи вон летают, гонять приходится, и саранча всякая, – принялся перечислять возможные напасти пугало.
– Да, с мухами будет трудно, – согласилась я, провожая одну взглядом.
Размером с два кулака, муха выглядела серьезным противником. А если таких прилетит несколько, то неизвестно, кто кого гонять будет: я их или они меня.
– Это еще что! – махнул рукой-палкой пугало. – Вот когда тыквы поспевать начнут и за ними прилетят драконы, тогда придется несладко.
Мне потребовалось время на осмысление сказанного.
– Драконы? – севшим голосом переспросила я.
– Они самые, ироды. Пока тыквы жрут, остальное топчут! Те еще вредители!
– Ты про драконов, которые огромные летающие ящеры, дышащие огнем? – на всякий случай уточнила я.
Вдруг здесь драконами называют маленьких безобидных жучков. Ну пожалуйста!
– А какие же еще! – убил все мои надежды пугало.
– А зачем им тыквы? Разве они не хищники?
Сопоставить драконов и тыквы у меня никак не получалось.
– Еще какие хищники! Настоящие твари! Но ведьмины тыквы их так и манят, они от одного запаха голову теряют. Вот и слетаются, гады, как почуют!
– Так. – Я помассировала виски. – Пока разбираемся с сорняками.
Голова начинала болеть, а от мысли, что мне, возможно, придется сражаться за урожай с драконами, имея из оружия одну лопату, становилось дурно.
Все в этом мире против меня.
Ковырялась в огороде я еще долго, до самого вечера, и вынуждена была признать, что преуспела несильно. Зато болело все: спина, плечи, руки, ноги.
И это всего один день на плантации!
Очень хотелось если не скатерть-самобранку, то хотя бы обычную мультиварку, в которую можно все загрузить и ждать результата. После трудового дня пока воды из колодца натаскаешь, пока печь растопишь, поесть приготовишь – уже ни сил, ни аппетита нет. Теперь я понимала, почему у бабки был такой тяжелый характер. Я тоже чувствовала, как начинаю звереть.
Еще и сорняки!
* * *
На следующее утро я ожидаемо проснулась совершенно разбитой. После дня на огороде все тело ломило и даже кружку держать было трудно, про лопату и говорить нечего.
Так что, кряхтя и проклиная все на свете, я посмотрела в окно на огород, ужаснулась и решила пойти в другую сторону, изучить окрестности.
С другой стороны дома была небольшая веранда с лавками и ведрами, а еще покосившийся забор с калиткой, теряющийся в зарослях вездесущего бурьяна. За калиткой, которую пришлось не открывать, а отставлять в сторону – с петель она давно слетела, – трава и то оказалась ниже и как-то культурнее. Всего-то мне по пояс и никаких кусающихся колючек.
Я брела по травяному морю, разглядывая окрестные леса и поля, отмечая еще одну любопытную деталь. Здесь насекомые летали совершенно обычные. Вернее, встречались интересные экземпляры, какие-то диковинные бабочки или стрекозы совершенно невообразимого окраса, но все они были адекватного размера, а не монстры-переростки.
А то бы недолго моя прогулка продлилась.
Впереди из-за небольшого лесочка показалась деревенька, причем немаленькая, дома тянулись до самого горизонта.
Я замерла, раздумывая, стоит ли выходить к людям? И к людям ли? К тому же неизвестно, как местные относятся к ведьмам. А если сожгут?
И все же очень хотелось посмотреть хоть одним глазком. Дома выглядели вполне привычно: кубик внизу, треугольная крыша сверху. Перед домами разноцветным лоскутным одеялом лежали возделанные поля.
Я спряталась за толстым стволом неизвестного мне синеватого дерева, разлапистого, как елка, только с длинными тонкими листьями, подумывая, не залезть ли повыше, чтобы рассмотреть все с высоты.
И, увлекшись разглядыванием, совсем упустила свой тыл, с которого ко мне и подкрались.
– Ба! Неужто и впрямь ведьма к нам пожаловала? – басовито раздалось позади.
Я обернула и самым позорным образом заорала, потому что существо, даром что говорившее вполне для меня понятно, назвать человеком можно было разве что с большой натяжкой.
Здоровенное, метра два с половиной, не меньше, да еще с одним, но большим глазом посередине лба, оно щербато лыбилось и тянуло ко мне свои огромные ручищи.
Я дернулась в сторону, но циклоп, или кто он там, в два прыжка нагнал меня и бесцеремонно закинул на плечо.
Орать я не перестала, как и вырываться и колошматить похитителя по спине, за что получила весьма чувствительный шлепок по заду.
– Хоре верещать, – рыкнул он.
– Не надо меня убивать! – взмолилась я. – И есть не надо! Я тощая и невкусная.
Циклоп даже с шага сбился, а потом заржал.
– Не боись, ведьма, у меня на тебя совсем другие планы, – «обнадежил» он.
– Какие? – Я попробовала вывернуться из его рук, но хватка у циклопа была стальная.
– Ща увидишь, – заявил он и очень многообещающе погладил меня по заднице.
– Я на тебя верховной ведьме пожалуюсь! – не придумала лучшей угрозы я.
– Не пожалуешься, – хохотнул он.
Аргументы у меня закончились, силы орать и вырываться тоже, поэтому так меня и донесли до места назначения, как мешок картошки.
Циклоп открыл свободной рукой дверь, и мы оказались в темном помещении, до слезящихся глаз пропахшем псиной.
Собственно, источник запаха нашелся быстро, здоровенный и лохматый пес, как наш волкодав, радостно подбежал к хозяину и принялся заодно обнюхивать меня.
– Пшел отсюда, – рявкнул циклоп. – Потом с хозяйкой познакомишься.
– С кем? – взвизгнула я.
Но вместо ответа меня закинули на какую-то лежанку, застеленную тряпьем и шкурами, на которой я попыталась отползти подальше, а циклоп зачем-то скинул с себя грязную рубаху, обнажив не крепкий торс, а приличное волосатое пузо, которое с наслаждением почесал.
– Ну все, ведьма, – довольно произнес он. – Щас мы разделим с тобою ложе, а опосля поженимся.
И в подтверждение своих слов дернул завязки штанов.
– Ты с ума сошел! – Я огляделась по сторонам, но единственную дверь он преграждал, а нормальных окон в комнате не имелось, только щели между бревен, из которых лился свет и дул ветер.
Куда бежать? Как спасаться?!
К тому же циклоп в чем мать родила выглядел еще страшнее, чем в одежде, пусть я и старалась не пялиться.
– Тебе все равно мужик нужен, и поверь, лучше не сыщешь! – самоуверенно заявил он. – Я во всем хорош, а уж в любви мне равных нет.
Я судорожно соображала, а циклоп стоял и смотрел на меня, а потом куда-то вниз под ноги. И снова на меня. И опять под ноги. Долго так под ноги. Что же там у него такое? Может, люк в подземный ход?
Я вытянула голову, но кроме его мохнатых ступней ничего не разглядела.
И тут-то до меня дошло! Не под ноги он смотрит, совсем не под ноги…
Спасибо тебе, бабуля! Ты, конечно, весьма негуманным образом закинула меня сюда, но кое-в-чем таки подмогла.
– Ну что же ты медлишь? – подразнила его, приняв нарочито вызывающую позу, выгнувшись до хруста в разом заболевшей сильнее пояснице – разогнуться бы потом – и закинув руку за голову. – Видишь, я вся горю!
Циклоп жалобно взглянул на меня единственным глазом.
Через полчаса мы, теперь уже познакомившись по-человечески, сидели на кухне, если так можно назвать сие изгвазданное помещение со столом в центре, а перед нами стояли здоровенные кружки какой-то настойки. Мою бабку циклоп знал, о чем с удовольствием поведал, но быстро перешел к более насущной для него теме.
– Я так старался, все для нее делал, вишь, дом какой выстроил! А она ушла! Бросила! Сбежала с каким-то троллем! Бобылем меня оставила, – рыдал пьяный в сопли циклоп по имени Ягр.
– Ничего, другую найдешь, – попробовала я утешить своего нового знакомого. – Еще лучше.
– Да где ж я лучше-то найду… – продолжал завывания он, подливая себе и мне.
Я, разумеется, всякую бурду пить не собиралась, так что свое просто незаметно отливала из кружки в широкую щель между половицами. Полу это точно не повредит, он, кажется, в том месте только чище становился.
Маневр мой заметил пес, крутившийся возле стола, подошел и принялся слизывать образовавшуюся лужу. А нализавшись, довольно улегся мне под ноги. Сначала я старалась на него не наступать, а потом плюнула и поставила босые ступни прямо на мохнатую подстилку. Тепло и мягко.
– Она тоже ведьмой была? – осторожно поинтересовалась я. – Твоя сбежавшая невеста?
– Да не, великанша она, на две головы выше меня. Такая красотка, – продолжил сокрушаться циклоп. – Ведьм нынче мало, совсем перевелись.
– И все их себе хотят, – понимающе кивнула я.
– А то ж. Ведьма – это сила, – неожиданно серьезно подтвердил Ягр. – На них все держится. Поэтому их берегут, холят и лелеют.
– Оно и видно. – Я выразительно посмотрела на своего похитителя, но Ягр оказался непрошибаем.
– С твоей бабки вон пылинки сдували, все к ней на поклон ходили, задабривали, – продолжил вспоминать он. – Знаешь, что случается, когда ведьма уходит с насиженного места?
– Что?
– Все живое начинает гибнуть. Колодцы позатягивало, реки попересыхали, мор прошел, и людей, и скот покосило. Кто мог – те сбежали, но кто-то остался в надежде на возвращение Зании. Да и не всем было куда бежать.
– Мне жаль, – вздохнула я, но Ягр только покачал головой, разлив нам остатки пойла.
– Она сильная ведьма была, в неделе конного пути все вокруг плодоносило и колосилось, – ударился в воспоминания пьяный циклоп. – Саранча и другие напасти стороной обходили наши места. Правда, стерва твоя бабка была, каких поискать! Я таких бедовых баб никогда не встречал, а я многих повидал, уж поверь. Сила – ух! – показал ручищей он. – И гонору под стать. Столько женихов с ее крыльца кубарем скатывались! Лучшие маги королевства, да и соседних королевств, с ней не справлялись.
– Но один справился, – вспомнила я бабкины слова про чернокнижника.
– Справился, на беду свою и нашенскую, – скривился Ягр. – Потребовал у Ковена эту ведьму, заявил на нее свои права. Могучий чернокнижник, не стали с ним связываться, побоялись. Да и Зания в самый возраст вошла, пора бы. А она как узнала – так и вильнула хвостом, как рыба в пруду. Остался и тот маг ни с чем, и мы без ведьмы.
– А зачем магу ведьма?
Кажется, я наконец нашла отличный источник информации с длинным, пусть и слегка заплетающимся языком.
– Так как зачем? – удивился Ягр. – Совсем ты дикая, гляжу, ниче не знаешь. Неужто бабка не рассказывала? У вас же знания от матери к дочери идут.
– Практически ничего, – пожала плечами я.
– Во-первых, с ведьмой маг быстрее восстанавливается – вы же неисчерпаемый источник. Во-вторых, родить сильного, настоящего мага может только ведьма. Обычная кровь ослабляет дар, разбавляет его, так и род магический прерваться может. И для тех, кто бережет свои знания и хочет передать их вместе с силой, это важно.
– А ведьма? Она может родить ведьму от мага?
– Вы, ведьмы, можете от кого угодно рожать, – икнул Ягр. – От простого человека родится только девочка-ведьма, а от мага – как повезет. Мальчик будет магом, да еще силу отцовскую приумножит, девочка – ведьмой.
Отчасти это объясняло поведение магов, но и вопросов добавляло.
– Странно тогда, что маги еще не выродились, – усмехнулась я, вспомнив про строптивость ведьм. – К тому же ведьм все меньше и меньше.
– Так то сильных ведьм, а всякие слабенькие знахарки или ведуньи почти в каждой деревеньке есть, – несколько снисходительно, как прописную истину, изрек циклоп. – Обычно с ними-то маги и договариваются, получают магического ребенка, одаривая мать взамен.
– И женщины соглашаются? – не поверила я.
– Еще как! – кивнул циклоп и едва не потерял равновесие на стуле – совсем его развезло. – А кто б не согласился, чтоб у твоего дитя была лучшая жизнь? Так и самой из нищеты выбраться, семье помочь. Да и ребенок-то вырастет, глядишь, и вспомнит мамку, которая ему жизнь подарила. Часто маги своим семьям с материнской стороны помогают и навещают. В обиду так точно не дают.
В целом логика имелась. Не зря же у нас женщины раньше уходили в богатые дома кормилицами, подчас оставляя своего ребенка. Зато возвращались не с пустыми руками.
Да и в целом в старину отношение к детям было иным, не таким трепетным, как сейчас.
На этом наш разговор затух естественным образом: Ягр уронил голову на грудь и захрапел.
Я вздохнула то ли с облегчением, то ли с разочарованием. Циклоп, несмотря на первое впечатление, казался неплохим и, уверена, мог бы рассказать еще много чего интересного.
Так что, пожалуй, стоит с ним подружиться и заходить почаще.
Обувшись, я побрела домой, не сразу сообразив, что понятия не имею, куда идти. И все же пришла правильно, ноги будто сами принесли к покосившемуся штакетнику и отдельно стоявшей калитке, которую я установила на место. Исключительно для порядка.
В голове бродили странные мысли. Если от бабки моей столько людей зависело, то как она могла сбежать? Разве не глупо и эгоистично всех и все бросить? Или она надеялась отсидеться и вернуться, но так и не смогла?
Как бы теперь узнать. Отправила ли она меня сюда, потому что не могла вернуться сама, но жалела о содеянном? О брошенном доме, огороде и окрестных деревнях? К слову, после этого мне было вдвойне страшно показываться людям на глаза: не захотят ли они на мне отыграться за все коснувшиеся их беды?
А еще бабка землю любила, с удовольствием в ней всегда ковырялась. И уж у нее-то с магией или без урожай всегда был на зависть соседям.
В доме на столе по-прежнему стояла урна, совершенно чуждая этому миру, где почти все было деревянным или каменным, а то немногое железо имело отнюдь не столь идеальную форму и блеск.
Повинуясь внезапному порыву, я подхватила урну со стола и вышла с ней на огород.
– Ведьма Галя! – радостно запищал пугало. – Я волновался!
Я махнула ему рукой и пошла к сорнякам. Заходить в эту гущу колючих и кусачих, среди которых кружили страшные насекомые, не хотелось до жути. И все же я открутила крышку урны, зачерпнула горсть праха и широким жестом рассыпала его по земле. Так я, внимательно глядя под ноги, прошла через весь огород, особенно уделив внимание тыквам, не обидела и местный картофель с томатами, осыпала подсолнухи.
