Kitobni o'qish: «Влюблённые с горы Дураков»

– А может, ну её к чёрту эту Москву?

Мы стояли, обнявшись, а вокруг нас жила своей суетной жизнью площадь Трёх вокзалов. Я заглянула тебе в глаза, как бы спрашивая – ты не шутишь? Ты улыбался, а в глазах вместе с солнечным светом колыхалась тревога.

– Мне не нужны ни слава, ни деньги. Ещё вчера были нужны, а сегодня я знаю, что был бы счастлив, просто живя с тобой в своём родном городочке… Мы бы слушали музыку, читали книги, растили наших детей. Вернёмся домой?

Ты не шутил. Я снова уткнулась в твоё плечо, на минуту задумавшись, потом ответила:

– Нет. Мне этого будет мало. Я хочу не просто любить тебя, я хочу гордиться тобой. Я хочу, чтобы ты сделал этот город! Сделай его ради меня.

Мы ещё какое-то время постояли, крепко обнявшись, потом я оттолкнула тебя, сказав:

– Ну, хватит! Тебе пора!

– Может, я всё-таки провожу тебя?

– Нет, я не хочу, чтобы ты опоздал на прослушивание.

Ты накинул на плечо футляр с гитарой, взял сумку, потянулся ко мне за прощальным поцелуем.

– Значит, встречаемся завтра в шесть вечера на ВДНХ возле павильона “Карелия”?

– Да. Удачи тебе!

Ты побрёл к метро, по пути то и дело оглядываясь, как-будто боялся, что видишь меня в последний раз. Как и у всякого по-настоящему талантливого человека, у тебя звериная интуиция – ты что-то предчувствовал, а я нет. Я улыбалась тебе в след и на сердце у меня было легко.

Когда ты скрылся в толпе, я взяла небольшой чемоданчик и огляделась по сторонам.

– Девушка, такси? – мужчина средних лет, не бритый и с пузиком.

– Спасибо, но у меня нет на это денег, к тому же отель, который я ищу, должен быть где-то неподалёку. Не подскажете, как к нему пройти?

Я сказала таксисту адрес и он показал мне в какой это стороне. Я шла не спеша, глубоко вдыхая загазованный воздух – воздух большого города, а внутри у меня всё пело и плясало! Ура! Я в Москве! Вот она – настоящая жизнь! Наконец-то начинается!

И тут я услышала скрежет шин. Что-то сбило меня с ног. Я упала на асфальт, ударившись головой. В глазах потемнело…

Очнулась я в больничной палате. Двое мужчин стояли возле моей постели, глядя на меня с напряжённым вниманием, как-будто ждали, что я вот-вот изреку нечто жизненно важное. Я покопалась в голове, думая, что бы им такого сказать, но в голове моей было пугающе пусто.

– Как Вы себя чувствуете? – спросил мужчина, похожий на врача.

– Не знаю, – ответила я осторожно.

– Ну, вот и хорошо, – ответил он. – Я вас оставлю, если что, обращайтесь к дежурной сестре.

Эта реплика адресовалась второму мужчине. Тот кивнул головой, за доктором закрылась дверь и я осталась в палате наедине с незнакомцем. Его внешность показалась мне странной. В ней будто слились европейские черты с азиатскими… Глаза узкие, миндалевидные, но светлые. Волосы (тоже светлые) убраны на затылке в какой-то самурайский пучок. Высокие монгольские скулы и курносый нос.

Он взял стул, подвинул его к кровати, сел и уставился на меня. Его взгляд мне не понравился – он как-будто обвинял меня в чём-то…

– Зачем ты это сделала? – спросил он. В голосе его мне послышались усталость и металл. Я наконец-то начала приходить в себя, поэтому в моей голове тоже в свою очередь родился логичный в данной ситуации вопрос:

– Что со мной?

– Тебе промыли желудок.

– Зачем?

– Это больница. У них тут так принято – спасать людям жизни, даже если они не хотят жить.

– Кто Вы?

На лице мужчины отразилось удивление:

– Ты издеваешься надо мной?

– Нет.

– Зачем ты пыталась покончить с собой? Что случилось за эти три дня, пока меня не было дома?

– Я пыталась покончить с собой? Нет! Вы ошибаетесь! Я попала под машину случайно!

Удивление на лице мужчины сменилось изумлением:

– Ты с ума сошла?!

– Боюсь, сойду, если Вы немедленно не объясните мне, какого чёрта тут происходит!

Мужчина уставился на меня тяжёлым взглядом. Похоже, я ему не нравилась, да и он меня начинал раздражать. В конце концов, он сдался – отвёл взгляд и заговорил:

– Я прилетел сегодня утром из Питера на день раньше, чем планировал, и обнаружил тебя в постели без сознания. Хорошо, что ты легла, не раздеваясь, а то бы я мог решить, что ты просто спишь. Ты наглоталась снотворных таблеток. И мне хотелось бы знать, ведь как твой муж я, наверное, имею право знать – почему ты это сделала?

Я несколько секунд переваривала полученную информацию, а потом сказала:

– Ой, Вы знаете, мне что-то не хорошо… Не могли бы Вы позвать в палату врача?

– Не надейся таким образом уйти от разговора.

– Нет, мне правда не хорошо, мне кажется, меня сейчас стошнит…

Взгляд мужчины говорил – я тебе не верю, но врача так уж и быть позову. Через минуту он вернулся вместе с медсестрой.

– Послушайте, девушка, меня зовут Маргарита, сегодня я приехала в Москву из Мурманска. На площади Трёх вокзалов я случайно попала под машину, а этот человек, которого я вижу первый раз в жизни, говорит, что он мой муж и что я пыталась покончить с собой…

В палате повисло молчание после моих слов. Первой в себя пришла медсестра:

– Но, у вас действительно была передозировка барбитуратами…

– Это какой-то кошмар! – воскликнул незнакомец и схватился за голову.

– Вы знаете, я лучше схожу за Вашим лечащим врачом…

– Нет! Не оставляйте меня с ним наедине! – закричала я, но поздно – мы снова остались с незнакомцем вдвоём.

– Чего ты этим добиваешься? – спросил он.

– А ты? – спросила я.

– Так, что тут происходит? – спросил врач, заходя в палату.

Незнакомец поспешил изложить свою версию происходящего:

– Разыгрывает амнезию!

– Пытается выдать себя за моего мужа, а я вообще ещё не замужем, – выпалила я и в качестве доказательства предъявила правую руку без кольца… Но, кольцо на руке было! И кольцо очень похожее на обручальное. А ещё я заметила на своих ногтях профессиональный маникюр, который делают в специальных салонах, и которого прежде я никогда не делала… Я даже лаком для ногтей не пользовалась!

– У Вас есть какие-нибудь документы? – спросил врач у незнакомца. Тот усмехнулся и достал из нагрудного кармана пиджака два паспорта. Врач посмотрел паспорта и затем протянул их мне.

В первый паспорт была вклеена моя фотография (которую я видела впервые), но фамилия была не моя, а какая-то татарская. Второй паспорт принадлежал незнакомцу – фамилия у нас с ним была одинаковой.

– Какое по Вашему сегодня число? – спросил врач.

– 28 апреля 2012 года, – ответила я.

Врач включил телевизор и нашёл новостной канал – на экране рядом с бегущей строкой были указаны дата и время: 1 июня 2015 года 12 часов 24 минуты.

– Этого не может быть, – сказала я. – Я сошла с ума?

– Не обязательно, – ответил врач. – Скорее всего, у Вас избирательная амнезия – результат органической или психогенной травмы. У Вас были когда-нибудь повреждения головы?

За меня ответил незнакомец:

– У неё было сотрясение мозга, которое произошло в результате аварии 28 апреля 2012 года.

– Вы помните что-нибудь о том, что с Вами было после этого инцидента? – спросил врач.

– Нет! Я помню только, как приехала в Москву…

– Но тогда – сразу после аварии, у неё не было никакой амнезии! – воскликнул незнакомец.

– Откуда Вы знаете? Вы уже тогда были вместе?

– Я сидел за рулём той машины, под которую она попала…

Интересная новость! Впрочем, по сравнению со всем остальным…

– Так почему же память у неё отшибло, только спустя три года?

– Ваша жена пыталась покончить с собой… Возможно, ситуация, спровоцировавшая её на этот поступок, была настолько болезненной, что память вытеснила это и все другие связанные с этим событием воспоминания. Психогенная травма наложилась на застарелую органическую и вот результат.

– Доктор, Вы не могли бы дать мне зеркало?

– Что?

– Я хотела бы посмотреть на себя в зеркало…

Врач взглянул на медсестру, которая всё это время находилась в палате, та куда-то сбегала и принесла мне зеркало.

Я не заметила особых перемен в своей внешности – кажется, я сбросила пару килограмм, успела загореть, хотя лето только начиналось, и на переносице у меня появилась морщинка… Наверное, я часто хмурилась в последнее время!

– Скажите, доктор, а эта амнезия как-то лечится? – поинтересовался мой супруг-незнакомец.

– Нет. Память сама вернётся к ней через какое-то время.

– А медицинским путём как-то можно проверить симулирует ли она потерю памяти или…?

– Нет.

– То есть, она может и претворяться?

– Может. А что такие фокусы в характере Вашей супруги?

Незнакомец пожал плечами. Доктор улыбнулся – похоже, ситуация его забавляла.

– Я могу поговорить со своей мамой? – спросила я.

– Она в Мурманске, – ответил супруг-незнакомец.

– А телефон что ещё не изобрели?

Он достал из кармана мобильный, нашёл номер и протянул мне трубку. Через пару гудков я услышала мамин голос:

– Алло! Алло! Влад, это ты? Почему ты звонишь? Что-то с Ритой случилось?

– Мама, это я!

– А у меня номер твоего мужа определился! Я уж испугалась – чего это он мне звонит? Может с тобой что-нибудь не так? А то мне этой ночью сон какой-то не хороший про тебя приснился…

– Со мной всё в порядке, – соврала я. – Как ты?

– Нормально. А почему у тебя голос такой грустный? С тобой точно всё в порядке?

– Да. Мам, я тебе попозже перезвоню, ещё поговорим, хорошо?

– Хорошо.

– А дети у нас есть? – спросила я супруга, повесив трубку.

– Нет.

– Слава Богу! Одной проблемой меньше…

– И не говори! – усмехнулся он, но взглянул на меня при этом с каким-то болезненным упрёком.

Я присмотрелась к нему внимательнее… А он ничего – вполне симпатичный, только не в моём вкусе – мне всегда больше брюнеты нравились.

– Ну, мы, пожалуй, вас оставим, – сказал доктор, уводя с собой медсестру.

– Мне вообще-то тоже в офис ехать пора, у меня встреча назначена…

– А чем ты занимаешься?

– У меня пиар-агентство.

– Пиар – это что-то типа рекламы?

– Забавно, когда мы познакомились три года назад, ты задала мне точно такой же вопрос!

Он снова сел на стул возле моей постели и доверительно так заглянул мне в глаза:

– Скажи, ты действительно меня не помнишь или ты эту амнезию специально придумала, чтобы меня помучить?

– Зачем мне тебя мучить? Разве мы не счастливы с тобой?

Он долго, молча, смотрел на меня… Что скрывал в себе этот взгляд? Какие отношения связывали меня с этим человеком? Какая история у нас была? Почему я вышла за него замуж? Я любила его? А он? Любил ли он меня? Когда он наклонился и поцеловал меня в щёку, я внутренне съёжилась от этого прикосновения.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

Москва – город, в который приезжают побеждать, такой вот специальный город для жаждущих побед. Но я не мечтала стать актрисой, певицей или моделью. Я не хотела быть женой олигарха или владелицей сети салонов красоты. Мне не нужно своё ток-шоу на телевидении и авторская колонка в модном журнале. И мне бы даже в голову не пришло искать вакцину от рака или лететь в космос. Я отправилась в Москву, чтобы встретить мужчину – своего победителя.

Ну или хотя бы того, с кем я не буду умирать от скуки! Я была сыта по горло обывателями, мнящими себя пупом земли. Посредственностями не способными сказать хоть что-то не банальное. Я презирала всех своих бывших и потенциальных за их заурядность.

Мне до смерти надоело ходить на свидания! Это такая тоска… Они все проходят по одному сценарию. Я знаю всё, что они мне скажут, и что ответят, и что попытаются сделать, будто они все заучили один и тот же текст для проб на роль главного героя. А мне хотелось бы встретить того, кто будет говорить и действовать не по шаблону.

У меня никогда не было так называемых продолжительных отношений. Переспишь с кем-нибудь и он почему-то начинает думать, что теперь ты будешь спать с ним всякий раз, как ему приспичит, а когда ты ему отказываешь, замыкается в обиженном молчании. А ещё грозит – попробуй только дать кому-нибудь другому, убью! С чего это вдруг они решают, что это не ты, а они теперь хозяева твоего тела?

Согласишься жить с ними и они начинают относиться к тебе, как к обслуживающему персоналу – ждут, что ты будешь готовить им завтраки, обеды и ужины, стирать их носки и гладить рубашки. Абсурд. Зачем мне всё это? Ради детей? А зачем мне дети? Да, конечно, они такие лапочки с этими их пухлыми щёчками и огромными глазками, но стоит только оказаться в какой-нибудь очереди или в автобусе рядом с чьим-нибудь вопящим, капризничающим чадом и через пару минут паршивца уже хочется прибить! К тому же я видела, в каких замученных тёток превращались те из моих приятельниц, которые поспешили обзавестись потомством. Как они вскоре начинали ненавидеть свою жизнь. Как быстро остывали к ним их мужья, как норовили слинять из дома…

Моя мать пыталась убедить меня, что со мной что-то не так. “Я родила какую-то инопланетянку!” – говорила она. Но нет, я просто оказалась слишком умна, чтобы тупо следовать на поводу у полового инстинкта и социального программирования.

В интервью одной популярной писательницы я прочла фразу, которая поначалу мне очень понравилась: “Жить в ожидании мужчины, чтобы реализовать себя – это мазохизм”. Увы, легко говорить, если предпочитаешь женщин! Но я предпочитала мужчин и, несмотря на всё своё свободолюбие, всё же была не достаточно самодостаточна, чтобы не нуждаться в одном из них.

Вот только мой вкус оказался слишком избирательным, поэтому я не влюбилась ни в одного из тех, кого встречала на улице, в кафе и клубах своего провинциального городка. Некоторые из них были симпатичными, некоторые не глупыми, у некоторых в наличии были амбиции и харизма, но всё же не нашлось ни одного настолько яркого и необычного, чтобы зацепить моё воображение. И тогда я начала мечтать о тех мужчинах, которые заглядывали в мою жизнь с экрана телевизора или со страниц журналов…

Моя мама – женщина без романтических иллюзий, пыталась спустить меня с небес на землю: “Ты что думаешь, все эти артисты, спортсмены, писатели чем-то лучше обычных мужиков? Да наверняка такие же козлы, если не хуже! Так же пьют, воняют, изменяют”.

Может быть. Но, у них хватило ума, таланта и везения, чтобы обойти сотен и тысяч других жаждущих побед самцов, и занять одно из самых желанных мест под солнцем, а значит, они чего-то да стоят!

И, возможно, один из этих мужчин – мой.

***

Хорошая новость: муж-незнакомец оказался богат! Если судить по той машине, на которой он вёз меня из больницы и по той квартире, в которую он меня привёз. Высоченные потолки, мраморные пол и стены, в холле – консьерж и охранник, в лифтах зеркала. Я носилась по нашей огромной квартире, то и дело восторженно повторяя: “Вау! Вау! Вау!” Такие шикарные апартаменты я прежде видела только в кино!

Муж наблюдал за мной с весёлым удивлением, потом заметил, что когда в первый раз привёл меня в эту квартиру, я реагировала на неё гораздо сдержаннее.

– Наверное, потому что в первый раз я была здесь в качестве гостьи и у меня хватило, ума не показывать тебе, насколько я впечатлена. Теперь же я хозяйка всего этого, если верить моему паспорту, и вполне могу себе позволить, порадоваться тому, что владею такой замечательной недвижимостью!

Он рассмеялся вместе со мной и я впервые почувствовала что-то вроде эмоциональной близости с этим человеком.

– Знаешь, ты начинаешь мне нравиться, – призналась я ему. – И не только из-за этой квартиры, у тебя необычная и довольно привлекательная внешность, и ты явно не глуп… Я вполне допускаю, что могла выйти за тебя замуж.

– Рад слышать! – ответил он. В голосе звучал сарказм, но смотрел он на меня по-прежнему с весёлой улыбкой.

– Только надеюсь, ты всё же не станешь требовать от меня немедленного исполнения супружеского долга? Мне необходимо время, чтобы привыкнуть к тебе. К сожалению, пока, глядя на тебя, я вижу симпатичного незнакомца, а не близкого человека.

– Знаешь, а мне хотелось бы на время потерять память, чтобы снова заняться с тобой любовью, как в первый раз.

И только в эту минуту я осознала, что сейчас нахожусь наедине не с одним из малознакомых мужчин, жаждущих затащить меня в постель, этот мужчина уже спал со мной и не раз! А ещё я заметила, что эта квартира, которая мне так понравилась, пахнет нами – им и мною…

– Как давно мы женаты? – спросила я.

– Почти три года.

Утром, проснувшись, я с удивлением поняла, что счастлива. И не просто счастлива – меня распирало от эйфории! От полноты жизни! День только начался, а уже казался удавшимся! И лишь где-то на дне души тоненько скулило чувство тревоги…

Выйдя из спальни, я обнаружила, что супруг мой уже уехал на работу, а значит, квартира в моём полном распоряжении. Я приготовила себе чашку кофе, нашла круассан и, завтракая на ходу, принялась не спеша знакомиться с вещами, которые меня окружали, в надежде, что они мне немного расскажут о паре, живущей здесь…

Самым радостным открытием стала гардеробная – целая комната, наполненная брендовой одеждой, туфельками и сумочками! Пока я рассматривала и примеряла всё это, со дна моей души поднималась тревога, к которой уже примешивалась какая-то неопределённая, глухая тоска, мне будто не хватало чего-то или кого-то, и одновременно я всё ещё была счастлива.

Противоречивые эмоции, охватывающие меня, я объяснила себе стрессом – всё-таки не каждый день теряешь память и обнаруживаешь, что ты уже замужем! Но, врач сказал, что память должна вскоре вернуться, а даже если и нет – не велика беда, обстоятельства, в которых я оказалась, меня вполне устраивают!

Потом позвонил мой муж, поинтересовался, как я себя чувствую и что делаю. А я, пользуясь случаем, поинтересовалась, где хранятся наши семейные фотографии? Фотографии хранились в компьютере. Я включила компьютер, нашла нужную папку и принялась рассматривать наши снимки. Мы были красивой парой и посетили вместе много красивых мест, но почему-то с каждым щелчком мыши мне становилось всё больнее, больнее и больнее…

В конце концов, я не выдержала и расплакалась – горько и безутешно! И только, когда слёзы иссякли, я с изумлением наконец-то осознала, что со мной происходит, почему я в одно и то же время испытываю эйфорию, тревогу, тоску и боль – я влюблена! Но влюблена я вовсе не в своего мужа…

***

Мне не хотелось спешить в суету и тесноту вагона, толкаться среди пассажиров, распихивающих по углам свои пожитки. Мне хотелось на минутку остаться одной, чтобы прочувствовать значительность этого момента – я прощалась с родным городом и со своим прошлым, ради встречи с человеком, которого мне уже давно не хватало, хотя мы ещё даже не были знакомы. Я стояла на перроне под моросящим снегом и курила тонкую дамскую сигаретку с ментолом, зябко кутаясь в шерстяной кардиган.

– А в Москве уже считай лето – плюс двадцать градусов! – услышала я голос мамы, когда всё-таки вошла в вагон и нашла своё купе.

– Да, а у нас тут снег с дождём в конце апреля! – поддержала разговор о погоде вторая женщина, находившаяся в купе. Выглядела она примерно так же, как и моя мама – крашеная блондинка со следами былой красоты на лице, с фигурой ещё не утратившей стройности, но уже потихоньку сдававшей позиции под напором лишних килограммов.

– А вот и Рита! – воскликнула мама, заметив меня.

– Здравствуйте! – поздоровалась я со второй женщиной, решив, что она моя попутчица. Женщина ответила на моё приветствие, а потом спохватилась:

– А Сашка то где?

Из-за моей спины вынырнул худенький парнишка в болоньевой курточке и шапке натянутой до бровей, мимо которого я прошла по коридору вагона, даже не взглянув, хотя и почувствовала, что заметив меня, он оторвался от того, что созерцал за окном, и уставился мне в след.

– Здравствуйте! Меня зовут Александр! – представился парень и протянул мне руку.

“Надо же какой джентльмен!” – подумала я, не спеша пожать протянутую руку. Потом подняла на тебя взгляд и, увидев в твоих огромных глазищах слишком много всего – надежду, удивление, ожидание, радость и испуг, невольно улыбнулась.

Наши мамы смотрели в след набиравшему скорость поезду с одинаково растерянными лицами…

– Город плачет, прощаясь с нами, – произнёс ты и прикоснулся рукой к стеклу, на котором застыли капли дождя.

– Да ты поэт! – усмехнулась я.

– Немножко, – ответил ты, тоже улыбнувшись.

Я заметила футляр с гитарой, которую ты взял с собой, и поинтересовалась:

– Зачем ты едешь в Москву?

– Чтобы стать настоящим музыкантом.

– А в Мурманске ты разве не мог стать настоящим музыкантом?

– Оставшись в Мурманске, я рисковал стать ресторанным лабухом!

– Мой отчим – ресторанный лабух. После очередной ссоры с ним мама любит давать мне один совет: “Доча, никогда не выходи замуж за музыканта! Это – не люди!”

Ты рассмеялся. Я успела разглядеть острые зубки и ямочки на щеках.

– Ну ей, наверное, виднее… А ты зачем едешь в Москву?

Я демонстративно достала из сумочки книгу и, открыв её, сделала вид, что начала читать, проигнорировав твой вопрос.

Это был тест. Все мужики, как с цепи срываются в такой ситуации! Они прям жить дальше не смогут, если не узнают немедленно, сколько тебе лет и кем ты работаешь. Такое неуёмное любопытство всегда казалось мне проявлением глупости. Но ты не стал канючить: “Так не честно, я ведь ответил на твой вопрос!” Позднее, когда я поинтересовалась, почему ты не стал настаивать на ответе, ты объяснил: “У нас впереди было полтора дня в пути, я знал, что ты расскажешь о том, зачем едешь в Москву, тогда, когда будешь мне больше доверять”.

– А знаешь, что мы уже раньше встречались и не раз?

– Вот как? – я оторвала взгляд от книги и изобразила умеренный интерес к новой теме.

– Мы учились в одной школе в параллельных классах.

– Да ладно? Странно, что я тебя не помню…

– Ничего странного – ты меня в упор не замечала!

– А ты меня замечал?

– Ещё бы! Тебя все замечали… Ты ведь была самой красивой девочкой в школе.

Я собралась снова уткнуться в книгу, решив, что тема исчерпана, но ты продолжил:

– А ещё мы случайно встретились два года назад на улице… Мы с ребятами из моей группы решили дать что-то вроде уличного концерта. Мы уже не раз выступали – в клубах, но туда приходили нас послушать в основном наши друзья – такие же придурки, как мы. А нам было любопытно, как на нас отреагируют люди, которые нас не знают – будут ли слушать?

– И что – слушали?

– Да не так, чтобы очень… В основном проходили мимо, не глядя, но некоторые всё же останавливались. Ты была одной из тех, кто остановился. Я пел “Lady in red” и ты даже разок улыбнулась мне. А потом я стал петь “Атамана” и ты сразу же ушла. Блин! Я так расстроился! Больше никогда не пел эту песню. Не помнишь этого?

– Нет, прости.

– Да ничего. Не так уж хорошо я тогда пел…

– А когда ты занялся вокалом?

– Вот я родился и как начал орать!..

Я смеялась, когда открылась дверь и в наше купе ввалился довольно упитанный и уже слегка не трезвый проводник.

– Предъявляем билеты, – пробубнил он заученную фразу.

Мой билет был у меня под рукой, а вот билет моего попутчика куда-то запропастился. Ты обыскал все свои карманы, все сумки, потом начал звонить маме…