Kitobni o'qish: «Чужая жизнь»

Глава 1

Англия, графство Нортумберленд, 1794 год

Катрина Эддингтон умирала от скуки. Забыв прикрыть ладонью зевок, она покосилась в сторону няни, зная, что та не сможет оставить ее жест без внимания. В голове девочки уже звучал строгий голос: “Как неприлично, юная леди!” К своему счастью Кэт заметила, что ее воспитательница задремала, прислонившись спиной к большому дереву, в тени которого они расположились. С одной стороны, это было, конечно, хорошо, с другой – теперь Катрина лишилась возможности даже поговорить с кем-то, ведь ее брат и вовсе куда-то убежал, несмотря на запреты.

Она огляделась: их замок Мэйвен, располагавшийся на зеленом холме совсем недалеко от Северного моря, казался таким огромным. Если бы только сторонние наблюдатели знали, что больше половины замка и его строений давно пустует. Семья Эддингтон владела Мэйвеном уже более двухсот лет, однако сегодня он был уже не так роскошен, как когда-то давно. Хотя величественности здания это не уменьшало, что и нравилось Катрине в родном доме больше всего, а еще то, что он стоял так близко к берегу. Катрина очень любила море, как и пикники на побережье. Но почему-то сегодня их прогулка была ужасно скучной и не предвещала ничего интересного. Старший брат убежал ближе к берегу – выискивать на горизонте корабли. Девочке же няня не разрешала подходить к воде – “Приличные леди не мочат юбки в море. На кого ты будешь похожа?!”. А вот мама могла бы позволить: иногда графиня была совсем не против нарушений скучных правил этикета, но сегодня она осталась дома заниматься организацией приезда гостей – со дня на день прибывали ее тетя, леди Беркли, с дочерью Мадлен.

Задумавшись, Катрина не сразу услышала голос брата.

– Кэт, няня Мэри, идите сюда!

Женщина встрепенулась, захлопав сонными глазами, а Катрина обернулась в сторону голоса.

– Идите же сюда! Тут… человек! Ему, кажется, нужна помощь.

Катрина резко вскочила на ноги.

– Человек? Няня Мэри, какой там может быть человек?

– Не знаю, но надеюсь, что ничего серьезного, – няня неспешно поднялась, разглаживая юбку и стряхивая с нее невидимые соринки. – Почему вообще Маркус один так далеко у берега! Когда он успел убежать?

В ответ на строгий взгляд няни девочка только пожала плечами.

– Наверняка этот мальчишка опять решил нас разыграть, – сердито продолжила Мэри.

Она так и ворчала под нос что-то про озорство Маркуса, пока они с Катриной шли к берегу. Девочка почти бежала, и няня едва за ней поспевала, придерживая тяжелую ткань юбки. Маркус ждал на невысоком холме, отделявшем часть берега, заросшую травой и кустами, от песчаной.

– Ну, что же вы так долго?! – возмутился он.

– Что случилось, Маркус? Ты опять хулиганишь? Какой человек?

– Вон же, – мальчик указал в сторону воды, и Катрина с няней действительно увидели на мокром песке фигуру.

– Боже правый! – ахнула няня. – Нужно позвать Томаса. Никуда не двигайтесь, пока я не вернусь. Не подходите к нему, мало ли что.

Но не тут-то было: как только Мэри скрылась за холмом в поисках конюха, сопровождавшего их на пикник, Маркус и Катрина рванули к неизвестному. Фигура, омываемая прибоем, принадлежала мальчику. Он лежал на животе и не двигался. Его одежда и почему-то единственный ботинок были, разумеется, насквозь мокрыми.

Ни лодки, ни плота, ни даже бревна, на котором можно было бы приплыть – ни единого намека на то, как ребенок мог попасть сюда, рядом не обнаруживалось.

Маркус осторожно перевернул мальчика на бок.

Катрина всё это время стояла, боясь даже пошевелиться, и округлившимися от удивления и страха глазами разглядывала незнакомца. На вид он казался их с Маркусом сверстником, но его невероятно бледная кожа заставила девочку с ужасом подумать о том, что подросток в своем юном возрасте, к сожалению, простился с жизнью.

– Он жив? – негромко выдохнула Катрина, делая робкие шаги в сторону брата.

Тот нагнулся к пострадавшему, пытаясь услышать, дышит ли он, как вдруг мальчик неожиданно начал громко откашливаться от попавшей в лёгкие воды. Маркус отпрянул от него, а Катрина, наоборот, шагнула ближе.

Мальчик медленно открыл глаза, замутненным взглядом посмотрел на Катрину и Маркуса и хрипло произнес:

– Помогите…

Его веки тут же опустились, и он потерял сознание.

Глава 2

Няня и конюх прибежали почти сразу. Несмотря на попытки Томаса привести мальчика в сознание, он не приходил в себя, поэтому пикник немедленно свернули, чтобы как можно быстрее доставить пострадавшего в замок.

Графиня Эддингтон, конечно же, удивилась неожиданному гостю, но мгновенно распорядилась послать за доктором, а ребенка отнести в одну из гостевых спален, снять мокрую одежду и укрыть теплым одеялом.

Пока вокруг незнакомца суетились слуги и находилась сама графиня, Катрину и Маркуса в комнату не пускали, а им было невероятно интересно узнать о состоянии мальчика, да и вообще, кто он и откуда взялся – вдруг он очнется и всё расскажет, а они не узнают.

В конце концов, Маркус не выдержал ожиданий:

– Если дождешься доктора, Кэт, обязательно расскажи мне всё потом, – попросил он сестру и убежал.

Та только покачала головой:

"Ну, неужели у брата есть дела важнее?"

С другой стороны, он и так сделал большое дело – нашел беднягу и позвал на помощь.

Спустя какое-то время Катрина все же проскользнула в комнату. Ее мать сидела в кресле возле кровати, где лежал подросток, и девочка присела на стоявшую рядом небольшую кушетку.

– Мама, он поправится? – робко спросила Кэт.

– Будем верить в это. Бедный ребенок, – вздохнула графиня. – Надеюсь, ему не пришлось пережить ничего страшного.

Катрине тоже было жалко мальчика, но она размышляла о том, может быть, его и не нужно жалеть, вдруг он совершил что-то плохое, вдруг он вообще пират или малолетний преступник – ей рассказывали о таких. С другой стороны, кем бы незнакомец ни был, в данный момент он нуждался в помощи.

Только сейчас Кэт заметила на лице подростка синяки и ссадины, большой синяк красовался и в области ключицы, всё остальное скрывало одеяло, оставалось лишь догадываться, какие травмы покрывали его тело. Катрина поежилась и отвела взгляд. И тут же вздрогнула – тишину комнаты прорезал громкий крик:

– Нет! Нет! Нет!..

Голова мальчика заметалась по подушке, а потом он неожиданно распахнул глаза и резко сел. Спасенный непонимающе огляделся и испуганно взглянул на графиню и Катрину.

– Не бойся, – мягко произнесла графиня, – здесь тебе не причинят вреда.

– Кто вы? – с тревогой спросил очнувшийся.

– Меня зовут Андреа Эддингтон, это моя дочь Катрина. Тебя нашли на берегу возле нашего замка. Наверное, ты стал жертвой кораблекрушения.

Он хмуро и недоверчиво смотрел на женщину.

– Тебе, правда, не стоит нас бояться, – снова заверила она и спросила: – Как тебя зовут?

– Николас.

– Ты помнишь, как оказался в воде?

– Я… я… – запинаясь, пытался ответить ребенок, – не помню.

Катрина с трудом сдержала жалостливый вдох.

– Что ты помнишь? – как можно более ласково спросила графиня.

Мальчик опустил глаза, пытаясь, судя по сосредоточенному взгляду, восстановить в голове какие-то события, но, видимо, это давалось с трудом. В итоге он посмотрел на леди Эддингтон и серьезно произнес:

– Ничего.

Глава 3

– Неужели совершенно никакой информации? – разочарованно воскликнула Андреа Эддингтон, вопросительно взглянув на мужа.

– Увы, – развел руками тот. – Мы сделали, что могли.

Джеймс Эддингтон расположился за массивным столом, перед которым, почти не останавливаясь, нетерпеливо шагала графиня.

Дверь в кабинет графа была приоткрыта, и за ней, затаив дыхание, стояли Маркус и Катрина. Они успели незаметно подбежать, когда мать заходила внутрь. Дети догадывались, что, а вернее, кто будет темой обсуждения – в последнее время, казалось, весь дом только и говорил, что о спасенном мальчике.

Кроме имени он вспомнил лишь, что ему четырнадцать лет, и то с произнес это сомнением.

Доктор Брент сообщил, что такое может случаться после сильного стресса:

– Со временем мальчик может вспомнить либо всё, либо какие-то отдельные события. Однако вариант того, что память к нему не вернется, также, к сожалению, возможен. Главное – не заострять на его памяти внимание, чтобы он лишний раз не нервничал. Ему сейчас как никогда важна спокойная обстановка.

Пока графиня следила за тем, как Николас поправляется, ее супруг направил все силы на то, чтобы узнать – не объявлял ли кто о пропаже мальчика. Ему активно помогал конюх Томас – он лучше всех знал, где можно достать подобные сведения в ближайшей к замку деревне и в местном порту.

– В последнее время никто не заявлял о пропаже, как и не случалось ни одного кораблекрушения, – сообщил жене граф.

– Но как же так? – грустно опустила плечи Андреа.

– Не переживай, Энди, – Джеймс встал из-за стола, остановил супругу и обнял ее.

Хрупкая графиня буквально тонула в руках высокого крепко сложенного супруга.

– И теперь его придется отвезти в деревенский приют? – с тревогой проговорила Андреа, положив голову на плечо мужа. – Ты ведь знаешь, какие там условия.

– Мы что-нибудь придумаем.

Катрина стала свидетельницей объятий родителей, на пару секунд заглянув в замочную скважину. Няня периодически пугала ее тем, что современные браки заключаются не по любви, а по расчету и дружбе, однако девочка не сомневалась, что родители любят друг друга по-настоящему, и верила, что когда-нибудь и сама так полюбит. А еще она мечтала бы родиться такой же красивой как мама – изящной и светловолосой. Увы, они с братом были черноволосы, как папа. Даже темный цвет глаз Катрина унаследовала от отца, при этом Маркусу достались голубые, мамины. Жизнь была несправедлива.

– Что это, спрашивается, вы тут делаете? – услышали вдруг дети строгий голос няни.

Женщина шагала к ним по коридору, нахмурившись.

– Разве вас не учили, что подслушивать нехорошо?

Брат с сестрой кинулись бежать, и Мэри лишь прикрикнула им вслед:

– Ну-ка марш в столовую, сейчас подадут обед. И если увижу вас еще раз подслушивающими…

Но Маркуса и Катрины уже и след простыл. Воспитательница услышала только их хихиканье на лестнице.

Глава 4

В этот вечер за ужином царила непривычная тишина. Особенно некомфортно себя чувствовал Николас. Мальчику только вчера разрешили подняться с постели и вот уже посадили за общий семейный стол. Ему выдали одежду Маркуса, благо они были одного возраста (если Николас правильно вспомнил, что ему четырнадцать) и примерно одной комплекции. Он уже не казался таким бледным, синяки стали менее заметны, и, если бы не слегка испуганный взгляд, вполне походил бы на постоянного обитателя дома.

Больше всех его присутствию за столом удивилась леди Элизабет Беркли, кузина графа Эддингтона. Женщина слишком уважала этикет и сословные различия. Однако графиня настояла, чтобы мальчик находился вместе со всеми.

– Джеймс, этот ребенок определенно из хорошей семьи, – уверяла она мужа. – За те несколько дней, что он находился в гостевой комнате, я успела узнать, что он умеет читать и писать. Он даже со столовыми приборами умеет обращаться.

– Ты представляешь, что подумает Элизабет? Ей, чтобы доказать, что человек достоин сидеть рядом с ней, нужно разве что не титул предъявить.

– Мне всё равно.

Граф лишь развел руками, а потом улыбнулся – в конце концов он и влюбился когда-то в Андреа из-за ее непохожести на других женщин и отсутствия зацикленности на общественных стереотипах.

Вот только от того, что графиня верила в хорошее происхождение Николаса, дискомфорт мальчика меньше не становился. Удивленные взгляды родственниц семьи Эддингтон его очень смущали.

Леди Элизабет старалась скрыть возмущение, зато ее дочь с интересом рассматривала подростка.

Маркус искренне радовался появлению в доме ровесника, он уже несколько раз заходил к нему в комнату и быстро наладил общение. Правда, сейчас, поскольку все молчали, тоже не мог сказать ни слова.

Катрина и вовсе пока ни разу не заговорила с Николасом. Она даже боялась лишний раз взглянуть на него, помня строгие наставления няни: “Юным леди не полагается пристально разглядывать юных джентльменов и много болтать с ними”.

Наконец общее молчание прервала леди Беркли:

– Я говорила вам, что в этом году Мадлен предстоит первый сезон выходов в свет? – чинно спросила она.

Ее дочери исполнялось шестнадцать, и ей надлежало появиться в свете в качестве девушки на выданье.

– Мы вернемся в Лондон как раз к началу бальных вечеров. Надеемся, нас будет ждать большое количество приглашений.

Элизабет горделиво взглянула на дочь – ее единственную надежду на обеспеченное будущее. Леди Беркли стала вдовой, когда Мадлен была еще совсем маленькой. Небольшое наследство, оставленное мужем, она быстро спустила на роскошную жизнь, от которой не могла отказаться. К поискам выгодной партии она готовила Мэдди чуть ли не с рождения, и девушка сама уже находилась в предвкушении выхода в свет и знакомства с потенциальными женихами. Правда, назвать Мадлен выгодной партией, за которой выстроилась бы очередь из поклонников, было сложно – она не обладала ни особой красотой, ни заманчивым приданым.

– Вам тоже пора готовить Катрину к балам, – Элизабет Беркли оценивающе взглянула на девочку, и та растерянно перевела взгляд на мать.

– Катрина еще совсем юна, ей только тринадцать, – вступилась Андреа. – К тому же, мы не собираемся специально везти ее в Лондон.

– Но здесь приличного мужа не найти.

– Мы дадим ей право самой решить, где искать мужа, – графиня еле сдерживала недовольство, ее раздражала помешанность родственницы на выгодном замужестве дочери.

Катрина сдержала улыбку – она была рада, что ее родители не такие, как тетя.

– Дамы, – заговорил вдруг Джеймс Эддингтон, – позвольте мы оставим вас наедине с проблемами о мужьях. Мне необходимо отправиться по делам. Маркус, а тебе я обещал кое-что показать в конюшне.

– Наконец-то! – тот в нетерпении потер ладони.

Граф перевел взгляд на Николаса:

– Николас, ты тоже можешь пойти с нами.

Тот мгновенно вскочил с места, он готов был пойти куда угодно, лишь бы не сидеть за столом.

В конюшне уже ждал Томас, держа под уздцы коня, приготовленного для графа.

– Это новый? – восторженно произнес Маркус, разглядывая рыжего скакуна.

– Да, приобрел на днях, – кивнул Джеймс сыну, заметив, что Николас тоже смотрит на жеребца с восхищением. – А внутри тебя ждет подарок.

– Правда? – радостно воскликнул тот и кинулся к дверям.

В стойле, рядом с двумя лошадьми, которых Маркус уже видел, стоял крупный черный конь.

– Это мне? – мальчик не мог сдержать эмоций и громко добавил: – Вот это конь! – он подбежал и коснулся блестящей черной гривы.

От резких звуков и незнакомого прикосновения конь дернулся в сторону, заржал и встал на дыбы, оттолкнув Маркуса и зависнув почти над ним.

Быстрее всех среагировал Николас. Мальчик подбежал к лошади, ловко ухватил за поводья и натянул их, заставив жеребца успокоиться, а затем крепко привязал его к столбу. Маркус в это время поднялся на ноги и отошел на безопасное расстояние. Произошедшее заняло так мало времени, что граф и конюх только и успели, что подбежать, когда всё уже было готово.

– Ты с ума сошел? – воскликнул Джеймс Эддингтон, обращаясь к Николасу. – Тебя только из воды вытащили, а ты кидаешься под ноги к лошади?

Тот стоял, потупив взгляд.

– Папа, он ведь меня спас, – подбежал к отцу Маркус.

– Да, спас, – кивнул граф. – Но всё равно нужно думать, прежде чем мчаться на всех парах к испугавшейся лошади.

– Однако реакция у парня хорошая, – ухмыльнулся вдруг Томас.

– Откуда умеешь так обращаться с лошадьми? – спросил граф Николаса.

– Не знаю, – пожал плечами тот, – просто интуитивно отреагировал.

– Что ж, – произнес Джеймс задумчиво, – посмотрим, что еще знает твоя интуиция.

Глава 5

Год спустя

– Николас, ты хоть поел?

– Я не хочу.

О какой еде шла речь, когда он мог упустить шанс побывать на занятиях? В последнее время их и так часто приходилось пропускать – мальчик совершенно не собирался отлынивать от повседневных обязанностей. Семья Эддингтонов и так проявила слишком большую благосклонность, оставив его. Графине было жалко отдавать ребенка в приют, кроме того, она все еще надеялась, что найдутся люди, разыскивающие пропавшего мальчика, либо он сам вспомнит хоть что-то о собственной семье. Никакие воспоминания к Николасу не возвращались, но поскольку он проявил отличные навыки общения с лошадьми, Томас попросил графа предоставить ему мальчишку в качестве помощника. С тех пор Ник жил в северном крыле замка, находившемся ближе всего к конюшне, вместе с Томасом и его женой Анной. Супруга конюха служила в поместье одной из поварих.

Опять же, благодаря графине, Николасу разрешали посещать занятия Маркуса и Катрины. Андреа Эддингтон, поняв, что мальчик уже имеет начальное образование, сама предложила ему продолжить учиться, если он желает – а он хотел, очень хотел учиться. Однако сам поставил условие – прежде всего он помогает Томасу и Анне, если нужно, а уже потом – уроки.

И вот сейчас Николас мчался на занятия. Чтобы попасть в главный корпус замка, необходимо было обогнуть его целиком и постараться незаметно забежать через главный вход – если нет гостей, разумеется.

Еще на ходу Николас достал из холщовой сумки чистую рубашку, не останавливаясь, переоделся, а уже на ступеньках замка переобулся в чистые ботинки – это являлось важным условием его нахождения в доме.

Дворецкий лишь краем глаза покосился на вошедшего мальчика и невозмутимо произнес:

– Они в большой гостиной.

Ник постучался и приоткрыл дверь в комнату, но увидел не совсем то, что ожидал. Он явно попал не на тот урок. На него смотрели Мадлен, Катрина и педагог музыки и танцев, француз Жан Легран.

– Bonjour, мой юный друг. Заходите, – Легран жестом пригласил его пройти.

Как и остальные педагоги, француз знал, кто такой Николас – танцами, правда, мальчик никогда не занимался, но бывал на уроках музыки.

– А разве сегодня не урок литературы? – пробормотал Ник.

– Чуть позже, месье Николя. У вашего преподавателя появились неотложные дела, он задерживается. Вы можете подождать тут, если хотите. Мы с мадемуазель решили пока позаниматься, ведь нужно использовать каждую возможность. Правда, Катрин?

Катрина изобразила вежливую улыбку, но в ее взгляде явно читалось нежелание погружаться в танцы.

Николас присел на край полосатого дивана, стоявшего недалеко от двери, и стал наблюдать за происходящим.

– Мадемуазель, плавнее, s’il vous plait, – ахал Легран, то и дело заставляя девочку повторять одинаковые па и повороты.

Ник не понимал, почему педагог недоволен Катриной. Ему казалось, будто это хрупкое существо в светло-голубом платье не танцует, а парит над полом.

– Нет, так у вас не выходит, – Легран нахмурил брови и покачал головой. – Нужен le partenaire. Месье?

Мальчик заметил, что француз смотрит в его сторону.

– Я? – растерялся он.

– Oui. Да не переживайте так, вам нужно только постоять и подержать Катрин за руку.

Николас медленно поднялся и, с волнением откинув со лба прядь светлых волос, направился в центр комнаты.

– Встаньте прямо, пожалуйста, – скомандовал преподаватель. – Покажите нам вашу ровную осанку. Одну руку за спину. Вторую дайте мадемуазель и поднимите выше.

Катрина робко протянула мальчику руку, и он осторожно взял ее.

Теперь девочка крутилась рядом с ним, а Николас боялся даже пошевелиться.

Однако перфекциониста Леграна по-прежнему не устраивали движения Катрины.

– Нет, не так. Мадемуазель Мадлен, будьте любезны, покажите. А вы, месье, стойте.

Мадлен, до этого уютно разместившаяся в большом кресле, встала и буквально подплыла к педагогу. Ей польстила оценка ее умений. Разумеется, ведь она уже провела целый бальный сезон. Правда, мужа там не нашла, а потому вскоре снова приехала в Мэйвен с матушкой.

Мадлен чинно поправила рыжие волосы и взяла Николаса за руку – куда увереннее, чем до этого Катрина.

– Николас, да ты стал выше? – кокетливо улыбнулась девушка, оценивающе окидывая его взглядом.

Ник предпочел не отвечать и опустил глаза.

– Вы увидели, мадемуазель Катрина? Повторите, пожалуйста.

– Кажется, я много пропустил, – раздался вдруг голос Маркуса.

Все обернулись, а тот постарался сдержать смешок.

– Скажите спасибо, месье Маркус, что Николя любезно согласился выполнить ваши обычные обязанности, – недовольно произнес Легран. – Ладно, на сегодня все свободны.

Николас опустил руку и наконец расслабился.

– Спасибо за помощь, – негромко произнесла Катрина, по-прежнему скромно глядя на него из-под длинных ресниц, а затем отошла к сестре.

Уже через секунду рядом стоял Маркус.

– А у тебя неплохо получается, Ник, – он шутливо толкнул друга локтем в бок. – Может, тебе стоит еще позаниматься?

– В следующий раз я приду посмотреть, как ты сам преуспеваешь в этом предмете, – ухмыльнулся Николас.