Kitobni o'qish: «Ночь на Ивана Купалу», sahifa 2

К дереву, так нелепо упустившему добычу, подошёл Блудник.

– Опять не повезло? А, Леший? – Ехидно прошамкал беззубым ртом Блудник.

– Резвятся люди, – неопределенно проскрипел корой Леший, – глупые они… – в направлении скрывшихся из виду людских фигур мелькнула ветка-палец, – молодые ещё, вот и резвятся, покоя старику не дают.

Блудник лишь пробубнил что-то недовольное в ответ и опять всё замерло странной ночной тишиной.

Совсем растрепавшаяся от бега тяжёлая русая коса вихрем пронеслась мимо тонких прозрачных пальцев, протянувшихся из дерева. Тонкие пальцы, ухватив лишь воздух, поникли.

– Милка!!!

Изящная рука с полупрозрачными пальцами, вновь приподнялась, собираясь схватить приближающуюся мужскую сорочку, да снова ухватив воздух, спряталась в дереве.

И снова наступила тишина, изредка прерываемая далёким стрекотом кузнечика.

Из дерева появилась Мавка, засеребрилась в лунном свете стройная прозрачная фигурка. Потянулись руки к ночному небу, пытаясь охватить звёзды.

– И тебе не удалось поймать людей!? – Шепеляво захихикал подошедший Блудник.

Сверкнули в ответ глаза Мавки недобрыми агатами и Блудник ещё раз буркнув, обиженно замолчал. Хоть он и старее, да кто знает, какую обиду может затаить древесная дева?