Kitobni o'qish: «Уровни»
Здравствуйте. На протяжении некоторого времени вы будете со мной, поэтому позвольте объяснить вам на счёт моего мира. Ещё каких-то 50 лет назад люди читали книги про утопию или антиутопию и думали, что это фантастика. Как же вы ошибались… Логично, что теперь вам интересно: что же наступило. Я отвечу: и то, и другое. Для одних наступила утопия, для других – её противоположность.
1
Во все времена существовало классовое общество, но у нас оно достигло своего апогея. Появилась система уровней: от 0 до 150. В течение жизни ты пытаешься увеличить его, чтобы улучшить условия существования. Но, откровенно говоря, к 35-40 годам люди забивают на это и просто продолжают жить, смирившись со своим статусом в обществе. Поэтому за сотню переваливают единицы.
Но есть исключение. В богатых семьях уровень в основном покупается, а не зарабатывается. И есть традиция на выпускной дарить отпрыску 50-ый. В то время, как большинство их сверстников довольствуются половиной этой цифры.
Да, уровни можно покупать. К счастью, лишь до 100-го.
– Эй, привет, как дела?
А это мой… скажем… друг Вторник. Нет, у него не синее лицо. Просто он только работает, ест иногда и немного спит. Интересно, можно ли пересчитать его рёбра, или же на них есть ещё хоть какое-то мясо?
– Привет, говорю, оглох, что ли?
– Здравствуйте. Я просто задумался.
– Внимательнее быть надо!
Ах, да, мы можем наравне общаться только с людьми своего уровня и теми, кто позволяет так с собой общаться, обычно это родственники и друзья. А также с теми, кто на три ниже и выше нас. А Вторник вчера стал на четыре уровня выше меня. И ещё на один шаг приблизился к дистрофии. Хотя, какое я имею право судить его?
– Эй, ты опять меня не слушаешь!
– Простите. Мысли работой заняты.
– И правильно! Вот посмотри на меня! Я к твоим годам в сотню войду! Кстати, на сколько ты меня старше?
– На шесть лет.
– Даже так? Да я за шесть лет к 150 приближусь!
– Да, конечно.
Если жить ещё будет, то, скорее всего, так оно и случится.
– Я могу идти?
– Свободен.
Сам не понимаю, зачем кивнул ему. Но я это сделал, и поднял его самооценку ещё на несколько пунктов.
Наконец покинул здание, добрался до остановки. А далее общественный транспорт. Полагаю, от него у нас с вами одинаковые впечатления. Эти дружные толпы людей, жмущиеся друг к другу в час-пик. Такая невообразимая ненависть ко всему живому.
Он во все времена был замечательным. Остался таковым и сейчас.
С небольшим дополнением, что ты обязан уступить место старшему по рангу, вне зависимости от возраста, пола и прочего. Я читал, что раньше такое было только в армии… Возможно. И, возможно, жилось гораздо проще.
Сегодня повезло, народа не очень много, можно свободно дышать. А вот и золотая молодёжь. В прямом смысле золотая. Такие ходят в массы только, чтобы поглумиться. Этих всего трое. У всех значки с цифрой 80. Как по команде, все пассажиры поднялись, уступая им место. Я поступил так же. Зачем привлекать к себе внимание? Довольные улыбки, чувство собственного превосходства. Они выбирают места. Цели намечены и заняты. Трое людей остаются стоять. Среди них девушка с младенцем. Естественно, им ведь любопытно, как она справится с испытанием, которое они ей устроили.
– Если что-то не устраивает, можешь следующий подождать.
– Нет, всё устраивает.
Девушка попытавшись прижать к себе одной рукой ребёнка, другой попыталась удержаться за поручень.
– Присаживайтесь.
Мне всё равно какой у неё уровень. Я просто хочу, чтобы мать с ребёнком спокойно добрались до своей остановки. Недовольные взгляды и комментарии от только что вошедших меня не волнуют.
– Спасибо вам.
Она заняла моё место. И как раз вовремя, так как автобус резко тронулся с места. Через две остановки студенты, а это были именно они, сошли. Скорее всего, отправились в другое средство передвижения. Ещё через две вышла девушка, ещё раз поблагодарив. Ну, а на конечной и я покинул автобус. Не могу сказать, что это самый плохой район нашего города, но те детки из автобуса без сопровождения сюда бы не сунулись.
– Эй, пните нам мяч!
– Держите!
– Спасибо!
Не сунутся просто потому, что эти футболисты в грубой форме опустят их с небес на землю.
Но, прежде чем переходить к более личному, позвольте я вам опишу мир в целом.
То, что вы называли Евразия, где я и живу, сейчас превратилось в единое государство, которое так и называется Единое Государство. До сих пор хочу увидеть автора данного названия. Америка. Обе Америки стали Соединённой Империей. И они ведут войну против нас. Или мы против них. Тут ещё разбираться надо. И Королевство, просто Королевство – бывшая Африка. Она, как и в ваши времена, считается отсталой. И именно за присоединение её к себе ведётся война. При чём на территории Королевства.
И есть ещё Австралия. Самый большой природный заповедник на планете. Не принадлежит никому. Ни во что не вмешивается. Люди, живущие там, наблюдают за кенгуру и за тем, как остальной мир гоняется за новым уровнем. Жаль, что я слишком полезен, и Государство никогда не разрешит мне переселиться.
Вот теперь наш район. Мой район. Один из немногих, где остались пережитки прошлого. Где главное не уровень на значке, а качества человека. Где пожилой не будет обращаться на Вы к молодому, где на заведениях не висят таблички 80+, 90+ и так далее. Маленький островок свободы, который мешает всем другим горожанам.
Вот и мой дом любимый. И моя семья. Давайте я немного расскажу о ней. Отец… Отец очень любил брать то, что ему не принадлежит. И делал это не очень умело. Каждый раз, когда попадался, с него снимали уровни. Когда докатился до нулевого, то от него избавились из-за отсутствия пользы для общества. Проще говоря, убили.
Мать… Рассвет. Простая женщина, отдавшая всё, что можно своим детям и из-за этого застрявшая на 63 уровне.
Два старших брата… Вечер и Девять. Пытались повторить подвиги отца, пока мать не надавала им палкой по бокам. Воровать бросили, но нормальную жизнь не начали. 51 и 50 уровни соответственно.
И младшая сестрёнка. Сестрёнка удачно вышла замуж. Очень удачно. Настолько удачно, что перестала общаться со своей семьёй. 115 уровень не позволяет! И теперь она Аманда.
Совсем забыл, детей называют в честь времени суток, дня недели, числа, месяца, года в который они родились. Или прочей ерунды, связанной с их рождением. Имена положены только элите. И моей сестрёнке определённо повезло.
– Ты вернулся. Устал за день?
– Терпимо.
– Ну, иди переоденься. Сними с себя эту робу. Сейчас ужинать будем.
Под робой мама имела в виду строгий чёрный костюм, который полагается носить всем сотрудникам военной компании, во избежание путаницы с другими отраслями.
– Хорошо. А где клоны?
– Твои братья нашли себе работу.
– Надеюсь, не воровство?
– Нет, по твоим стопам пошли, на стройке работают.
– Я военный инженер. Это не одно и то же.
– Но ты ведь строишь?
– Да.
– Значит, одно и то же.
Мама всегда радовалась, когда близнецы находили себе занятие, всегда сравнивала со мной. И я знаю, что она гордится мной, не смотря на всю свою нелюбовь к оружию, ракетам, костюмам и системе уровней в целом.
– Рассвет, я тут в магазин собиралась, решила узнать, не составишь ли ты мне компанию?
Закрывать двери в нашем районе тоже не принято, если только на ночь. Поэтому соседи беспрепятственно заходят и уходят. Я надеюсь, что уходят.
– Почему бы и нет. Я сейчас, только сумку возьму.
Не любит она меня. Очень не любит. Может из-за того, что я бросил её дочь? Но, это было ещё в школе.
– И как, мистер учёный, изобрели что-нибудь действительно полезное? Или всё бомбы стряпаете?
– Простите, Новый год, но это государственная тайна.
И угораздило же её родиться ночью 31 декабря.
– Естественно, куда ж нам простым смертным!
Иногда я очень жалею, что система уровней в нашем районе всего лишь условность. Спасибо, мама вернулась.
– Я готова, пошли.
– Приятно было пообщаться.
– Взаимно. Приходите ещё.
Наконец. Теперь можно спокойно полежать в тишине. И спокойствии.
– Мам, мы дома!
– Встречай работников!
Или нет.
– Она ушла. Так что сами себя встретите и накормите.
– Это ты, наш умник!
– Что-то ты сегодня рано.
Легче овцу научить прыгать с шестом, чем объяснить кому-нибудь здесь, что перед испытанием серьёзного изобретения дают время отдохнуть. Да и последние три месяца я приходил поздно только потому, что как раз и конструировал его. Поэтому…
– А вы работу нашли?
– Да, и заработок будет неплохим!
– Рад за вас.
– Начну зарабатывать, можно будет и свою семью завести!
Естественно, у вас возник вопрос, почему здоровые мужики не женились? Да потому что, двое старших часто и себя обеспечить не могут, не говоря о семье. А я… У меня всё время забирает работа. Бывает, что я по три дня остаюсь там. И это ужасно, если честно. Но она обеспечивает меня, моих родных, и это главное.
Наконец, ушли на кухню. Сейчас будут греметь всем, чем только возможно в поисках ужина. Видимо, не будет мне сегодня тишины. Пока я мечтал о коконе, которым на время можно было бы отгородиться от внешнего мира, вернулись клоны.
– Эй, умник, пока еда греется, идём на турник.
– Нет. Это вы без меня.
– Пошли, а то так и останешься дохляком!
– Я учёный, мне положено быть таким.
Они переглянулись. И я прекрасно знал, что означала появившаяся улыбка на их лицах. Поспешно поднялся, прижавшись к стене, и выставил вперёд руки.
– Вы не имеете права со мной так обращаться! В конце концов, я выше вас уровнем!
Мои аргументы на них не действовали. Они схватили меня за ноги и руки и поволокли на улицу. Кажется, по пути мы, хорошо я, что-то сбил, перевернул стол, пытаясь зацепиться за него. Но старшие братья оказались сильнее стола. И вот я стою на улице рядом с турником.
– Отжимания. Для начала хватит и десяти.
– Нет, серьёзно, Вечер, Девять, я не хочу!
– 10 отжиманий. Начинай.
Вы не подумайте, что братья меня не любят и издеваются надо мной, потому что это не так. Они любят меня и любят спорт. Поэтому приучают меня к нему. И их стараниями я, наверное, самый спортивный учёный в мире!
– 10! Теперь столько же подтягиваний.
– Уфф!
– К упражнению приступить.
Кто-то в соседнем доме занимался аэробикой под музыку. А ещё в одном играли в футбол. В нашем районе вообще все просто помешаны на спорте.
– Вот молодец, мы гордимся тобой. А сейчас продолжаем.
За этим упражнением было следующее, потом ещё одно. И ещё. А потом к нам вышла взбешённая мать с мокрым полотенцем в руке.
– Вы – бестолочи! Кто поставил греть ужин?! Поставили и забыли!
Клоны подняли руки.
– Вы чуть весь дом не спалили! Идиоты!
Я поудобнее устроился на земле, скрестив ноги, и с удовольствием наблюдал за этим зрелищем, попутно придумывая свой план мести.
Десятый час и все устроились перед телевизором. А вы что думали?! Телевидение до сих пор живо. Только вот сами телевизоры изменились. Но это не так и важно. Так вот клоны нашли что посмотреть, а значит настало время мести!
Блокирую сигнал и стою за их спинами, ожидая реакции. Сперва это оцепенение, следом крики, далее оба подбегают к аппарату и что-то с ним пытаются сделать. И наконец, озарение! Оба синхронно оборачиваются ко мне и чуть ли не орут.
– Это ты, ты сделал!
– Верни как было!
Пытаюсь удержаться от смеха. Хотя, это очень тяжело.
– Верни сигнал!
Они уже стоят совсем рядом.
– Не буду.
– Это ещё почему?
– Вам надо, вы и возвращайте.
Протягиваю им научный журнал.
– Где-то в нём есть статья, которая поможет вам. Но статья маленькая и почти незаметная, и чтобы найти её, вам придётся прочитать журнал полностью.
– Месть, значит.
– Считайте, как хотите.
Я всё-таки не выдержал, усмехнулся, а затем отправился к себе.
***
Сегодня особый день. Ответственный. Первая демонстрация того, над чем мы трудились очень долгое время. Я надеюсь, что всё пройдёт, как надо, в противном случае… Нет, даже думать об этом не хочу!
У дверей из моей комнаты меня ожидали братья. Стояли с двух сторон, оперевшись на косяки.
– Ты обманул нас.
– Это не статья, а абзац на последней странице.
– И вам утро доброе!
Я попытался пройти мимо, но две руки не пустили меня.
– Тебе ведь интересно, поэтому знай, мы починили телек.
– Ух ты, я горжусь вами!
Наверное, эти слова были лишними, так как меня потащили на утреннюю зарядку. Хотя, до этого занятие спортом не входило в их планы.
Благодаря моим братьям на работу я отправился, не успев позавтракать, но зато сделав зарядку.
Но благодаря матери в автобусе перекусил бутербродами. И был не один такой: половина пассажиров что-то жевала. Все переговаривались между собой, смеялись, обменивались между собой едой, кто-то угощал всех кофе. Автобус буквально на десять минут превратился в кафе на колёсах. Никакой субординации, все равны. А затем мы выехали из нашего района, стали входить и другие пассажиры, транспорт вновь стал унылым и банальным. И чем дальше к центру, тем скучнее. В конце концов я остался один из любителей пожевать на ходу.
И вот оно 70-тиэтажное каменное здание, пункт моего назначения.
Люди в чёрных костюмах-робах: поздороваться с теми, кто выше меня, ответить на приветствие тех, кто ниже и, как можно быстрее, добраться до лаборатории.
Подготовить лабораторию, подготовить прототипы к испытаниям, перепроверить всё в тысячный раз, встретить важных, ОЧЕНЬ ВАЖНЫХ государственных послов. Всё это пролетело незаметно.
И вот весь наш научный отдел во главе с профессором выстроился перед оценщиками.
Но сперва пару слов о профессоре. Малкольм – это самый умный человек, с которым мне доводилось общаться. Он настоящий гений! И как все гении у него свои заскоки. К примеру, он не признаёт уровни, постоянно забывает свой. Не общается с родней, считая их пафосными снобами. И не запоминает имена своих подчинённых. Хотя в лицо знает всех, даже тех, с кем общался всего минуту 20 лет тому назад. Это гениальный человек с феноменальной памятью, которым я восхищаюсь.
И пока я вас знакомил с профессором, очень важная комиссия заканчивала речь.
– Если всё сработает, то мы прибавим вам всем не один уровень, а целых пять! Малкольм, вы понимаете, что это значит?
– То, что мы все станем на пять уровней выше.
– У вас будет 150-тый уровень!
Профессор посмотрел на меня:
– Это хорошо?
– Да. Это последний, самый высший уровень. Всего на Земле насчитывается не более 30-ти таких людей из ныне живущих.
– 30? Так что ж хорошего в том, что я стану одним из тридцати?
А ещё он сноб, такой же, как и вся его семья.
– Мы пройдём в тестовую комнату, профессор, вы сможете взять с собой кого-нибудь одного, остальные подождут снаружи.
– Февраль за мной, остальные остаются здесь.
Все так и остались стоять на месте. Он щёлкнул пальцами.
– Февраль, я к тебе обращаюсь. Но если не хочешь, я возьму вон того парнишку.
Меня словно к полу приморозило. Он выбрал меня, мало того, он знает моё имя!
– Разумеется, я хочу. Уже иду.
Да, теперь и вы знаете моё имя. Прошу прощения, совсем забыл представиться в начале. Я родился 29 февраля, но 29 заняли раньше, поэтому, меня назвали Февраль.
Мы вошли в смотровую комнату, из неё комиссия прошла в тестовую, досконально изучив наш аппарат, вернулась в более безопасное помещение.
– Восхитительно! Надеюсь, устройство будет работать.
Профессор недовольно хмыкнул, обратился к главному.
– А небо голубое?
– Что, простите?
– Небо, спрашиваю, голубое?
– Да. Но небо иногда затягивает серыми тучами.
– У нас не будет даже облачка.
– Это в ваших же интересах.
Он махнул своим подчинённым.
– Вводите испытуемых.
Мимо нас по огороженному коридору один за другим начали проходить люди. И удивлён этим фактом был только я.
– Подождите, мы ещё не готовы проводить тесты на людях. К тому же, на таком количестве!
– Они все добровольцы, никто никого не принуждал.
Прошла девушка из автобуса с кофе, за ней знакомый мне парнишка.
– Нет, мы не можем.
– Успокойся.
Профессор положил мне руку на плечо, он выглядел абсолютно спокойным.
– Им хорошо заплатили и предупредили о возможных последствиях.
Он подошёл к пульту управления. По всей видимости им всем было абсолютно всё равно, что может случиться с испытуемыми. Главное, чтоб аппарат работал.
Сколько же человеческих жизней они погубили своими испытаниями?
А мимо прошёл ещё один мой хороший знакомый.
– Постойте, ведь можно для первого раза ограничиться двумя испытуемыми или тремя. Зачем так рисковать?
– Нет никакого риска, – сухо ответил Малкольм.
А представитель власти встал передо мной. И я подумал, что они сейчас просто вышвырнут меня и на этом всё закончится.
– Февраль, ты безусловно очень талантливый учёный. И сегодняшний триумф откроет перед тобой все двери.
Он говорил о том, о чём я и так знал. О том, о чём я мечтал долгое время.
– Вспомни, для чего всё это?
– Для победы в войне.
Да, всё что бы у нас не делалось, делалось для победы в войне. Естественно.
– Правильно, а победы не бывает без жертв. И в случае сегодняшней неудачи их жертва не будет напрасной, вы увидите недочёты и исправите их. И мы победим!
Моё честолюбие и патриотизм постепенно связали совесть и уже намеревались бросить её в подвал.
– Да я..
– Молодец!
Он одобрительно пожал мне руку.
– К тому же, все подопытные из Свободного района, на ком, как не на них ещё проводить испытания.
Я в момент почувствовал себя нехорошо, опустошённо. Будто из меня вытащили все органы. Подбежал к стеклу и начал вглядываться в лица людей, находящихся в тестовой комнате. И да, это были все мои знакомые, мои соседи.
