Kitobni o'qish: «Женитесь на мне, профессор!»

Пролог

– Ты в этом платье чудо как хороша, Аленушка, – голос Любови Дмитриевны был таким елейным, что я чуть не скривилась.

Хотя и правда была хороша. Впрочем, когда есть внешность и фигура, то во всем выглядишь неплохо, что уж говорить о шикарном свадебном платье, в котором я стояла сейчас напротив зеркала в компании будущей свекрови. Я бы предпочла заниматься подготовкой к свадьбе в одиночестве, но матушка очень уж наставила, клянясь, что от души, и мне пришлось согласиться. Так мы и оказались с ней в дорогом свадебном салоне, где я перемерила с десяток платьев. Мне было все равно, в каком выходить замуж, главное, выйти бы уже. Ещё некоторое время назад я была спокойна и уверена в будущем: Денис влюблён в меня по уши и готов мир положить к ногам. От мира я тактично отказалась, мне за глаза квартиры в хорошем районе, которую нам подарят его родители. Ну от пожизненного обеспечения тоже не откажусь.

И все было замечательно, пока не объявился этот… папаша. И спутал мне все карты. Теперь свадьба висит на волоске, а с ней и мечты о сытой безбедной жизни. Ох, если бы только можно было повернуть время вспять! Я бы ни за что не стала соблазнять этого наглого, сексуального, обольстительного… ох, опять меня несет не туда…

Глава 1

К зачету меня не допустили. Об этом я узнала из бумажки, висевшей на стенде в холле факультета. Единственную не допустили за… прогулы. Вообще-то, положа руку на сердце, я не посетила ни одного занятия. Все потому, что Марков, наш главный ботаник и зануда, сообщил, что профессор на первом занятии заявил: посещаемость ему неважна, а важно знание предмета. Предмет я ответственно зубрила, переписывая лекции у Маркова, но вот такой подставы не ожидала.

– Ну, Кулагина, – развела руками Марина Игоревна, зам нашего декана, к которой я пришла возмущаться. – Не переживай, успеешь сдать до конца сессии, никуда твоя стипендия не денется.

Далась мне эта стипендия. И профессор дался, тоже мне, сегодня одно, завтра другое. Пересдача через неделю после официальной даты, ну хорошо хоть до нового года успею отстреляться.

– Что этот Городецкий из себя представляет? – спросила Маркова, поедая мороженое в кафе при институте. Марков, поправив указательным пальцем очки, поморгал и пробубнил:

– Да обычный. Лет сорок, предмет знает хорошо, рассказывает интересно.

Я только скривилась, ну какой с этого ботаника толк? Хотя ладно, вру, большой. На специальности «плазменные технологии» я единственная девушка, а Марков единственный ботан. Он смотрит на меня влюбленными глазами, я ему это позволяю, за что получаю возможность списать и вообще неплохую поддержку в учебе.

Что ж, через неделю, так через неделю, пусть этот профессор кислых щей (неоригинально, конечно, но все равно обидно) упивается всесилием. Ему, между прочим, тоже придется потратить свое время и приехать в институт тридцатого декабря ради одного человека.

Неделя пролетела незаметно, и настал день пересдачи. Я решила подойти к вопросу серьезно: надела блузку, кокетливо расстегнула пару пуговиц, выгодно подчеркнув тем самым грудь в красивом кружевном белье, юбка-карандаш, обтягивающая задницу, коса на плечо, и туфли на среднем каблуке. Пусть этот ботаник в возрасте насладится красотой, чего уж, я девушка добрая.

Постучав в дверь кабинета, тут же вошла и замерла. Спиной ко мне стоял мужчина. И даже так выглядел сокрушительно. Широкие плечи, обтянутые легким пуловером, узкие бедра, высокий, мощный, притягательный. Что он тут забыл, интересно, и где мой профессор?

Но я и думать о профессоре забыла, потому что этот мистер шикарная задница обернулся, вопросительно глядя на меня. Божечки мои, а что, в реальности такие мужчины бывают? Этот прямо со страниц журнала сошел, красивый, что зубы сводит, но не слащавый, мужественный. С таким лицом и фигурой ему надо с Бредом Питтом и Леонардо Ди Каприо у Тарантино сниматься. Ну и что, что в возрасте, эти, как хорошее вино, с годами только лучше становятся. Я так на него засмотрелась, что не сразу расслышала вопрос.

– Что? – переспросила его. Мужчина вздернул бровь.

– Я говорю, Кулагина? На пересдачу?

И вот тут до меня наконец дошло. Ну Марков! Убью! Это в его понимании обычный мужик? Да что он вообще в мужиках понимает? Так, Алена, соберись. Плевать, что у нас тут мечта девичьих грез в профессоры заделался, не ударь в грязь лицом. Самовнушение вещь серьезная. Уже через мгновенье, растянув губы в улыбке, я кивнула:

– А вы Павел Сергеевич Городецкий?

– Если бы посещали мои лекции, то не задавали бы подобных вопросов.

Ну точно он. Еще и язвит. Я снова обворожительно улыбнулась, приближаясь, Городецкий двинулся навстречу, встретились мы у его стола.

– Присаживайтесь, – кивнул он на парту перед своим столом. Я села, и мы принялись друг на друга глазеть. Опа, а профессор-то у нас не бедный, я бы даже сказала, ого-го-го, какой не бедный, судя по часам и шмоткам. На безымянном пальце правой руки кольцо. Неужели есть счастливица, которая владеет всем этим?

– Разрешите вопрос, Кулагина? – черт, а голос-то у него какой! Змий-искуситель наградил, не иначе. – Почему вы так злостно игнорировали мой предмет?

Я вздохнула.

– Не хочу оправдываться, Павел Сергеевич, – ответила, глядя ему прямо в глаза.

– Даже про больную бабушку врать не будете?

– У меня только дедушка, – вздохнула я, Городецкий усмехнулся. – Он, к счастью, здоров, и отношения к моим прогулам не имеет.

Павел Сергеевич, еще немного посмотрев, сказал:

– Записывайте вопросы к зачету, Кулагина.

Я немного напряглась, но почти сразу выдохнула. Билет знала. Взялась за ручку, а потом не удержалась.

– Можно и я спрошу, Павел Сергеевич?

Он поднял на меня немного удивленный взгляд, но кивнул.

– Вы счастливы в браке?

Городецкий усмехнулся, не скрывая удивления, сложив руки на груди, сказал:

– Вас это не касается, Кулагина.

– Обычно счастливые люди просто говорят: да, – ответила я на это, продолжая неотрывно смотреть ему в глаза. Ну давай, красавчик, я почти готова, чтобы ты стал моим последним приключением перед счастливым замужеством, маячащим на горизонте. Городецкий продолжал смотреть оценивающе, я взгляд не отводила. Усмехнувшись, он покачал головой.

– Вы, что, решили меня ради зачета соблазнить? Так вот…

Но я перебила его, начав отвечать по первому вопросу. Говорила, не отводя взгляда, и он уже не скрывал своего интереса. Отчеканив второй вопрос, я замолчала, глядя на него.

– Вижу, вы готовились, – сказал Городецкий, – давайте зачетку. Вытащив из сумки книжку, я встала и подошла к нему сбоку. Положила ее на стол, открыв на нужной странице, а сама нагнулась, опершись локтями на стол.

– Если вам понадобится какая-либо помощь, Павел Сергеевич, – сказала, наблюдая, как он замер с ручкой в руках, – вы можете всегда обратиться ко мне. Я вам ни в чем, ни в чем не откажу.

Городецкий перевел взгляд в мою сторону, автоматически уткнувшись им в грудь, потом медленно посмотрел выше, в глаза. Ох, черт, на таком расстоянии сдерживать себя ещё сложнее, так и хочу впиться в пухлые губы, зарывшись руками в волосы. И я почти уверена, он не был бы против. Правда, выглядел по-прежнему непроницаемо.

– Вы для начала на моих лекциях появитесь, Кулагина.

– Теперь уж не пропущу ни одной, обещаю, – улыбнувшись, я взяла зачетку и, выпрямившись, направилась к дверям. Остановившись, резко обернулась, так и есть: Городецкий поднял глаза, а мгновенье назад явно рассматривал мою пятую точку.

– Хорошего вам нового года, Павел Сергеевич.

– И вам, Елена Анатольевна.

Выйдя и прикрыв дверь, я глубоко выдохнула. Ну ничего себе. Между нами ничего кроме взглядов не было, а воздух наэлектризовался в кабинете так, что вот-вот искры полетят. Стоп, Аленка! Не слишком ли ты увлеклась? У тебя скоро свадьба (надеюсь, скоро), а ты тут… а что я? Пофлиртовала с преподавателем, который больше напоминает голливудского актера? Намекнула, что не прочь замутить небольшой роман без обязательств?

Да!

Сообразив, что все ещё стою у дверей, я поспешила к лестнице, на ходу осмысливая произошедшее. У меня по ходу мозг расплавился, если я такое выкинула! Он мог не только меня выставить без зачета, но и донести, куда следует. Но ведь не сделал ни того, ни другого… я остановилась у зеркала в холле: глаза блестят, грудь тяжело вздымается, вот это проняло. А если Городецкий и впрямь решит за мной приударить? Смутно, конечно, представляю, как подобное возможно, но ведь чего только не бывает. Он, конечно, старше меня раза в два, но зато сколько в этом пикантности, и какой у него наверняка сексуальный опыт! Мой, если честно, ограничивался двумя парнями, и не сказать, что выдающимися.

– Кулагина, чего застыла, – пролетел мимо однокурсник Димка, – погнали с нами пиво пить.

– Не, у меня дела.

Он умчал, а я посоветовала себе собраться. Ведь и правда же дела. Встреча с Денисом, как никак, парнем и, надеюсь, мужем в скором будущем.

Денис ждал меня в кафе в центре, как мы и договаривались. Чего ему вздумалось вдруг встретиться сегодня, когда у меня зачет, я не знала. Обычно у нас все строго по расписанию: среда, суббота, воскресенье. Вот кстати, в чем причина моих прогулов. Предмет Городецкого поставили на вечер среды, а это единственный день среди недели, когда я не работаю. Ну кроме выходных. А так, каждый вечер я старательно собираю букеты в цветочном магазине.

Ненавижу эту работу. Честно сказать, я вообще работать ненавижу. Но сейчас это необходимо, ведь таким образом я демонстрирую самостоятельность и независимость от других. В частности, конечно, от Дениса и моей бедной несчастной семьи, которые сами еле перебиваются. Это не так уж верно, потому что живут они вполне ничего, серединка на половинку, но так как ехать в Киров и проверять сей факт никто не будет, я немного приукрасила.

Зачем? Все просто. Я хочу выйти замуж. Поправочка: выйти замуж так, чтобы навсегда забыть о денежных проблемах. Именно за этим я приехала в Москву. Слава богу, умом меня бог не обделил, и я смогла поступить в неплохой вуз, не самый престижный, конечно, но вполне себе. И принялась за поиски потенциального мужа. Нашелся он через полтора года на межинститутской вечеринке. Денис Васильчиков, мой ровесник, учится в МГУ на факультете иностранных языков. Я поняла, что он моя судьба, с первого взгляда. Невысокий, хмурый и замкнутый парнишка в дорогих шмотках и с часами за тысячу баксов.

И вот, началась моя деятельность по завоеванию доверия объекта. Денис, кстати, был совсем не против, и первый рубеж я взяла быстро. Сразила его красотой, умом и удивительной силой воли и любовью к жизни. Это его слова, не мои, если что. Любовь к жизни у меня, действительно, имелась, только жизнь эта должна была быть безбедной и радостной, а чтобы ее получить, пришлось и силу воли обнаружить. Я изо всех сил показывала ему, что ничего кроме самого Дениса мне не нужно, и уж тем более его деньги, и он поверил.

Через два месяца мы оказались в постели, и дело пошло на лад еще быстрее. Как раз наступили летние каникулы, которые мы почти не разлучались и во время которых я познакомилась с рубежом номер два: Любовью Дмитриевной Васильчиковой. Покорить этот рубеж оказалось сложнее, но это было необходимо, потому что я быстро поняла: мать – главное препятствие на пути нашего с Денисом счастья. Он оказался типичный маменькиным сыночком, даже внешне был на нее похож. Правда, не полностью, к счастью, потому что Любовь Дмитриевна ростом была метра полтора и похожа на колобок. Следить за собой умела, но все равно выглядела забавно. Отца я не видела, Денис говорил, что тот много работает и часто в командировках.

Мысленно я только благословила батеньку: пусть и дальше трудится на благо своей семьи, ну и, как я смела надеяться, моей будущей.

Второй рубеж взять было тяжелее, на него я потратила четыре месяца, усердно доказывая матушке-наседке, что вижу в ее сыночке главное счастье своей жизни. Наконец, спустя множество хитроумных расспросов и сканирующих взглядов, которым позавидовали бы и в гестапо, женщина сдалась и, что называется, приняла меня в семью.

Я позволила себе немного расслабиться, войдя в режим учеба-работа-Денис уже без волнительных раздумий о том, выгорит или нет.

Дениса я увидела сразу, он сидел за столиком, облаченный в рубашку и брюки. Чего вырядился-то? Улыбнувшись, двинула к столику. Увидев меня, он поднялся, поцеловал, окинув перед этим восхищенным взглядом. Да, что есть, то есть, внешностью природа меня не обделила, а уж подчеркивать этот факт я научилась.

Некстати вспомнился взгляд Городецкого, и я мотнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Пока ехала в кафе, пришла к выводу, что дала лишка. Видимо, внешность профессора так на меня повлияла, что неудивительно. Конечно, я ни за что не буду рисковать своим счастьем после стольких потраченных сил. А роман с преподавателем, даже ни к чему не обязывающий, может выйти мне боком. Соблазнить такого, как Городецкий? Не смешите меня. Этот человек может уложить в постель любую, только взглянув на нее. К тому же, он женат.

Бесперспективняк полный, короче. Но какие у него руки… и губы… Представляю, как он меня…

– Малыш, ты тут? – вернул меня в реальность вопрос Дениса, я посмотрела непонимающим взглядом. Вот черт, увлекалась, так увлеклась.

– Прости, устала после зачета, – улыбнулась ему. Тут официант принес шампанское, я посмотрела на Дениса с удивлением. – Что за повод?

– Сейчас узнаешь, – таинственно заметил он. Мы взяли бокалы, и Денис выступил с речью.

– Ален, я не умею длинно и красиво говорить. Ты лучшее, что случилось в моей жизни, я хочу, чтобы ты была рядом со мной всегда.

И выставил на стол бархатную коробочку. Матерь божья, слава богам, всем на свете, выдуманным и нет. Свершилось! Вот оно!

Все мысли о сексуальном профессоре тут же вылетели у меня из головы. Открыв коробочку, я уставилась на кольцо с внушительным камнем. Сто процентов, мамочка выбирала, впрочем, к ее вкусу у меня претензий нет. Кажется, я сейчас расплачусь. Какой момент! Я на пороге вступления в безоблачную жизнь, полную удовольствий и денег.

– Я так тебя люблю! – сказала я, даже сама себе поверив в тот момент.

Сейчас я и впрямь почти любила Дениса. За то, что он наконец, сделал мне предложение! Перегнувшись через стол, поцеловала его, не жалея страсти. Денис всегда этого смущался, вот и сейчас, отстранившись, стал поправлять салфетку на коленях и оглядываться по сторонам. Я же не смотрела ни на что кроме моего любимого. Любимого кольца.

– Надень, – попросила Дениса. Конечно, село идеально. Я подвигала пальцами. Черт возьми, сбылось! Я выхожу замуж!

– А мама? – задала вопрос. – Она знает?

– Да, – кивнул Денис, – они предложили завтра вместе пообедать.

– Отлично, – отозвалась я, но тут же посмотрела на него, оторвавшись от созерцания кольца. – Они?

– А, да. Отец сказал, раз уж я собрался делать такой ответственный шаг, то пора бы вам познакомиться. Он просто завтра вечером улетает, но днем выкроит час-другой.

– Очередная командировка?

– Ага, – Денис кивнул, я тоже.

Насколько успела понять, особенного участия в жизни сына отец не принимал, постоянно пропадая на работе. Много времени он проводит в Питере, также ездит за границу, да и вообще, дома обычно появляется, чтобы поспать. Вот бы и Денис так же, а. Было бы просто идеально. Я бы ждала его, тратя денежки, и притворялась бы с куда большей радостью. Ладно, чем-то надо жертвовать. В конце концов, парень он неплохой, симпатичный, характер покладистый. Справимся. А вот отцу не мешает понравиться. Хоть свадьба теперь дело решенное, но нельзя упускать ничего.

После кафе мы отправились ко мне в съемную квартиру. Сначала я жила в общаге, но пару месяцев назад Денис решил, что это неудобно, и теперь я разместилась в небольшой однушке. Платит за это, естественно, он.

Там я долго доказывала, что Денис сделал правильный выбор, а я счастлива так, что дышать трудно.

На самом деле, приходилось играть. Каких-то таких чувств Денис не вызывал, и хотя физиология брала свое, ощущения были не особенно яркими, так что все мои стоны и мольбы были только актерством. Впрочем, Денис об этом не догадывался, а мне, что, жалко поорать?

Правда, ночью, лежа в постели, я впервые задумалась о том, что вот теперь все, Денис станет моим мужем, так что орать и притворяться придется все время. Эта мысль раньше как-то не посещала меня, а сейчас показалась тревожной. Может, я нагнетаю? Наверняка, большинство женщин живут так же. Все-таки до финала он меня доводит, а остальное… Ну не ярко, не остро, так я и не знаю, каково это. До Дениса у меня был только один парень, в Кирове еще, и отношения наши были не очень продолжительными. Теперь мне даже интересно стало, а могла бы я так на самом деле, как разыгрываю, и как это, наверное, круто. И опять вспомнила профессора, будь он неладен. Вот уж кто мог бы показать весь спектр чувств.

– Завязывай, Кулагина, – пробормотала я, поворачиваясь на бок, – никакого профессора больше.

Следующее утро провела в сборах, перемерила с десяток платьев, пока не остановила выбор на черном до колена, с неглубоким декольте. Оно плавно очерчивало мои изгибы, давая понять, что там есть, на что посмотреть, но делая это не вычурно и не пошло. Надела сапожки на плоской платформе, волосы заплела в косу, но положив ее на бок, тут же вспомнила вчерашний зачет. Потому быстро завязала небрежный хвост. Вроде ничего так, скромно, но со вкусом. Макияж легкий. Незаметный.

Послав своему отражению воздушный поцелуй, пожелала себе удачи. Последний рубеж, но от него я не ждала пакостей. Как оказалось, зря.

Мы приехали на машине Дениса, родители уже были в ресторане. Место крутое, я даже пожалела, что так просто оделась. Ну кто ж знал.

Поправила платье, и мы двинули к одному из столиков. Из-за перегородки я увидела сидящую к нам лицом Любовь Дмитриевну, улыбнулась ей, а через два шага мы оказались у столика.

– Мама, привет, – Денис ее поцеловал, – папа, знакомься, это Алена, моя невеста.

А я стояла, замерев, как статуя, потому что из-за столика поднялся Городецкий.

Глава 2

Я открывала и закрывала рот, пока профессор медленно поднимался, разглядывая меня. В голове билась только одна мысль: все пропало! Я моментально вспомнила случившееся в кабинете на пересдаче. А ещё, как в мозаику, в голове складывалась вся та немногочисленная информация, что я знала об отце Дениса. Крупный предприниматель, владеет строительным бизнесом, рекламной компанией, имеет офисы в других городах и за границей. Много ездит в командировки. Женился в студенчестве, то есть лет двадцать назад! Да как же так! Он и Любовь Дмитриевна? Серьезно?! И почему фамилии разные? И ни слова о том, что он преподаватель в моем институте! Даже ни одного намёка!

Но тут Городецкий заговорил:

– А мы с Аленой знакомы, – и мир поплыл перед глазами. – Я веду предмет у ее курса.

– Здравствуйте, Павел Сергеич, – пролепетала я.

– Ничего себе, – рассмеялась Любовь Дмитриевна, – как тесен мир! Алена у нас умница, учится на отлично, так что претензий к ней у тебя нет, да, Паш?

Городецкий только бровью дернул, возвращаясь на место, у меня же ноги к полу приросли.

– Садитесь, что же вы стоите, – засуетилась мать Дениса, сам он сел рядом с ней, а мне ничего не оставалось, как примоститься на уголок возле Городецкого.

Я все еще пыталась свыкнуться с мыслью о том, что Павел Сергеевич, мой преподаватель на курсе, красавчик, которого я пыталась соблазнить, отец моего жениха! Дальше шел ряд нецензурных выражений. Когда моя фантазия иссякла, я смогла немного вернуться в реальность и первым делом уставилась на будущую свекровь. По крайней мере, надеюсь, что она ей станет.

Как?! Как так вышло, что этот красавчик женат на такой даме? Они же просто земля и небо. Что он в ней нашел? Хотя она могла не всегда быть колобком, вдруг в юности это была юная хрупкая девушка, а потом ее разнесло. После родов, например.

– Ален, – позвал меня Денис, вырывая из мыслей, я уставилась на него непонимающе. – Готова заказ сделать?

Я заметила наконец стоящего рядом официанта, но даже не представляла, что вообще есть в меню, все это время тупо пялясь на страницы и ничего не видя.

– Я… Да… Я… – залепетала, как вдруг Городецкий заговорил, положив руку на спинку диванчика в опасной близости от меня. Я сразу вытянулась в струну, пересаживаясь на краешек, чем вызывала у него не скрываемую усмешку.

– Девушка будет овощной салат и судака на пару. И бокал красного вина, – он назвал марку, названия я не разобрала и вообще чувствовала себя крайне неловко. Официант отошел, а Павел Сергеевич поинтересовался, глядя на меня. – Ничего, что я заказал за вас, Алена?

Мое имя он произнес с издевкой, растянув, но я предпочла этого не заметить, только кивнула, улыбнувшись.

– Спасибо, Павел Сергеевич, – ответила, не глядя на него.

– Значит, свадьба, – Городецкий убрал руку со спинки, отчего дышать стало легче, – ты уверен, Денис? Не слишком ли это быстро?

Так, первый тревожный звоночек.

– Я все решил, отец, – ответил Денис, хмурясь, – мы с Аленой достаточно долго вместе, чтобы суметь понять, хотим ли быть рядом всю жизнь.

– Это безусловно, – в голосе Городецкого все та же усмешка. – Но может, стоит хотя бы институт окончить?

– Милый, – влезла маменька. Он для нее милый, поверить не могу. – Ведь мы тоже поженились, когда учились. Детки влюблены и хотят стать семьей.

– Пусть живут вместе, не обязательно жениться.

– Пап, я все решил, – Денис начинал нервничать и злиться, я напоминала статую, тут, к счастью, подошел официант с вином.

Я выпила бокал залпом, чем вызвала очередную усмешку Городецкого. Вкуса не почувствовала, зато по телу прошла тёплая волна, немного притупившая эмоции. Лучше бы водки заказал, я бы выпила, упала в обморок и не видела всего этого безобразия.

– Расскажите нам о себе, Алена, – заметил Городецкий, развернувшись ко мне корпусом и снова уложив руку на спинку дивана. – Где вы учитесь и на кого, я знаю. Откуда родом?

– Из Вятки, – ответила я, продолжая смотреть куда-то перед собой.

Так, Аленка, соберись с духом. Пасовать перед Городецким нельзя ни в коем случае. Основная моя задача – объяснить свое поведение на пересдаче. Я должна вести себя непринужденно и достойно, не боясь этого сокрушительного мужчину. Повернув в его сторону голову, тут же столкнулась с пронзительным взглядом голубых глаз. Городецкий так на меня смотрел, что я почувствовала себя голой, и нервно сглотнула.

Павел Сергеевич усмехнулся.

– У вас, наверное, большая семья? – задал вопрос. – Бабушки, дедушки? Все живы, здоровы?

– Да, спасибо, – улыбнулась я снова.

У, змий! Ещё спросит, надеюсь ли я быть счастливой в браке, с него станется.

Тут вмешалась Любовь Дмитриевна, на мое счастье, переводя разговор на предстоящую свадьбу. Она защебетала, я поддерживала беседу. Ну как поддерживала, поддакивала, направляя в нужное русло, чтобы ее монолог не иссякал. А то, чего доброго, Городецкий воспользуется паузой и слово возьмёт.

Нам принесли заказ, и как только официант удалился, Павел Сергеевич поднялся, говоря:

– Я на минутку вас покину.

Я тут же вскочила, чтобы выпустить его, на мгновенье мы оказались вплотную друг к другу. Почувствовав так близко запах его туалетной воды, я шарахнулась в сторону. Как только Павел Сергеевич покинул нас, стало легче дышать.

– Ты его не бойся, Алена, – сказала Любовь Дмитриевна, – он с виду грозный, но на самом деле очень добрый человек.

– Я просто немного смущена тем, что он мой преподаватель, – улыбнулась я, мысленно добавив: и тем, как он вчера смотрел на мою грудь и задницу.

– Ничего, Паша никогда не смешивает личное и профессиональное.

Очень на это надеюсь.

Остаток обеда я провела, как на иголках, но компрометирующих вопросов не поступало, и вообще, Городецкий словно перестал меня замечать. С одной стороны, стало легче, с другой, это настораживало. Что-то же он себе надумал?

Когда мы оказались в машине, первым делом я спросила Дениса:

– Ты почему мне не рассказал, что твой отец профессор? Да еще в моем институте.

Денис пожал плечами, трогаясь с места.

– Да у нас как-то не заходил об этом разговор. Ты спрашивала, как он заработал своё состояние, я рассказал. А преподавательство у него типа для души.

Вот блин! Он же знал, что Городецкий может вести у меня предмет!

– Не знал, – беспечно ответил Денис на это. – Откуда я знаю, что там у вас за предметы? Я вообще в физике не секу, Ален, я же гуманитарий.

Ах, да, как я могла забыть, мой дорогой будущий муж по образованию лингвист. Не очень представляю, как с такой профессией найти высокооплачиваемую работу, но я-то думала, он пойдет по стопам отца… Будь он неладен, этот профессор! Что ему в бизнесе не сиделось? Подался в науку… Умный, наверное, зараза.

Ничего, Кулагина, в следующем семестре оценишь его ум, теперь уж точно прогуливать не будешь.

– А почему у вас фамилии разные? – додумалась спросить я. Денис поморщился.

– Ну мама с отцом не сразу поженились. Я родился, и мама зарегистрировала меня под своей фамилией. На протяжении всей учебы они то сходились, то расходились, но в итоге на пятом курсе поженились. Мама оставила свою фамилию, мне не меняла, как-то руки не доходили. А потом я уж и сам не стал.

– Почему? – удивилась я. На мой взгляд, фамилия Городецкий куда краше Васильчикова.

– Привык к своей, – пожал Денис плечами, – по-моему, ты папе понравилась.

– Да ты что, – еле удержалась я от скептицизма.

– По крайней мере, он проявил к тебе внимание, это уже что-то значит. Ты его предмет нормально сдала?

Не думай, Алена, не думай. Не вспоминай мистера шикарную задницу со взглядом соблазнителя. Неужели это все, что я помню о пересдаче?

– Нормально, – ответила коротко.

– Я и не сомневался, ты же у меня умница, – улыбнувшись, Денис мне подмигнул, я растянула губы в ответ. Умница это мягко сказано, дорогой.

С того злополучного обеда началось время моего мучения. Новый год, который я встречала с Денисом и его матерью у них дома, провела, как на иголках, то и дело ожидая какой-нибудь реплики от Любови Дмитриевны. Или пронзительного звонка телефона, по которому Павел Сергеевич решит рассказать правду о будущей снохе.

Но ничего такого не произошло. Новый год, первое января, второе, третье… И я немного успокоилась. Может, пронесет?

Звонок в дверь раздался в половине девятого вечера третьего января. Денис? Больше просто некому. Но на пороге стоял Городецкий. Увидев его в глазок, я застыла, а потом медленно сползла в сторону. Если не открою, он же уйдет? Решит, что никого нет, и…

– Кулагина, открывайте, – услышала с той стороны двери и вздохнула.

Так, ладно, я долго шла к цели и не буду пасовать перед этим… Перед отцом моего будущего мужа!

Решительно распахнув дверь, улыбнулась:

– Павел Сергеевич, какая неожиданность.

– Надеюсь, приятная, Кулагина? – окинув меня взглядом, спросил Городецкий. Я выглядела очень даже прилично, домашние брюки и футболка.

– Конечно, я всегда рада видеть родителей Дениса. Проходите, вы по какому вопросу? – спросила без перехода, пропуская Городецкого в квартиру.

Выглядел он так, что хоть прямо сейчас отправляй на фотосессию для журнала. Сняв пальто, сунул его мне в руки, а я отвернувшись, втянула носом запах вкусной туалетной воды. Безупречный мужчина с безупречным вкусом и запахом, блин. Откуда он такой взялся на мою голову?

Пристроив пальто на вешалку, обернулась, тут же уткнувшись носом в грудь этого великолепного. Вот же! Запах туалетной воды ворвался в мое личное пространство, перемешавшись вместе с другим запахом, его тела. Одуряющая смесь. Я медленно подняла глаза, а Городецкий заметил, делая шаг назад:

– Вы всегда такая рассеянная, Кулагина?

Только в вашем присутствии, профессор, хотелось сказать мне, но вместо этого я указала ему рукой на комнату, и, только зайдя внутрь, подумала, а с чего сюда-то? Почему не в кухню, чай там, все дела? Тут у меня только диван да письменный стол. Он же не решит, что это намек? Диван, слава богу, собранный. И то неплохо.

– Присаживайтесь, Павел Сергеевич, – сказала ему, он примостился на край дивана, я, помыкавшись, встала у стола, прислонившись к нему пятой точкой. – Так что привело вас ко мне?

– А то вы не знаете, Кулагина, – усмехнулся Городецкий, рассматривая меня, я похлопала глазками. Вот сейчас надо врать, как не в себя, при этом безупречно и искренне.

– Если вы о том недоразумении на пересдаче… Вы меня неправильно поняли.

– Неужели? – язвительностью его голоса можно было наполнить целое море, не меньше. – Когда именно я вас неправильно понял? Когда вы расспрашивали меня о браке, а потом демонстрировали свою грудь? Или когда предлагали обращаться к вам с любой просьбой, которая придет мне в голову?

Говоря это, Павел Сергеевич поднялся и приблизился. Замер в двадцати сантиметрах от меня, этой самой близостью почти парализовав. И как это я в кабинете так смело перед ним свои прелести демонстрировала? Правда, тогда я не знала, что он отец моего будущего мужа…

– Я имела в виду разбор каталогов, – ответственно заявила ему, – и грудь не демонстрировала, это вы сами… туда смотрели.

Господи, Кулагина, что ты несешь! Он сейчас тебя просто проглотит, как серый волк несчастную шапочку. Это называется безупречное враньё?! Двойка, Алена, тебе.

Городецкий, прищурившись, немного на меня попялился, я старалась смотреть невозмутимо.

– Хочешь сказать, – наконец заговорил он тихо, добавив в голос хрипотцы, от которой мурашки по телу побежали. В комнате горела только настольная лампа, разбрасывая приглушенный желтый свет, и сейчас Городецкий выглядел почти таинственно, даже немного пугающе, а ещё невыносимо соблазнительно. – Хочешь сказать, – повторил он, ставя руки на стол по сторонам от меня, отчего сердце решительно отказалось работать и замерло. – Если бы я захотел тогда, то не смог бы усадить тебя на стол, – с этими словами он, подхватив меня под бедра, усадил на стол.

Охнув от неожиданности, я вцепилась в его плечи и уставилась в наглые глаза, затягивающие, словно омут. Какие к черту глаза, когда он стоит у меня между ног, сжимая мою попку? Желание разлилось по телу мгновенно, отдаваясь жаром в щеках, дыхание вышибло. Что он творит? ЧТО ОН, МАТЬ ЕГО, ТВОРИТ?!

– И прямо там тебя… – договорить Городецкий не успел, потому что я закрыла ему рот рукой. Нет, и слушать не хочу, не могу, не буду.

Почувствовав его дыхание на пальцах, поймала прожигающий взгляд и ответила:

– Не смогли бы.

Он вздернул бровь.

– Почему? – задал вопрос, его губы скользнули по моим пальцам, и я тут же отдернула руку, поняв, как отзывается это простое действие в моем теле. Божечки, этот профессор меня погубит!