«Жан Расин и другие» kitobidan iqtiboslar

Тот гнет трезвого здравомыслия, который на полтора десятка лет позднее переживался утонченным парижским лицеистом Клоделем в его возвышенно-интеллектуальных формах – как тирания философского скептицизма и наукопоклонства ренановского толка, – этот гнет для поразительно одаренного подростка Рембо оборачивался размеренно-убогой домашней повседневностью, чинной пошлостью семейных гуляний в чахлом скверике на городской площади, риторической скукой воскресных проповедей.

Впрочем, тут был вызов не столько законам природы (Верлен был женат, имел сына, а после разрыва с Рембо сменил не одну женщину – вернее, прислонялся то к одной, то к другой из тех беспутных, которыми кишел низовой, потаенный Париж), сколько законам благопристойности, нормам сексуального поведения