Kitobni o'qish: «Невский! Главный проспект Российской империи»

Shrift:

Автор идеи Дмитрий Шипетин Руководитель проекта Эдуард Сироткин

Невский! Главный проспект Российской империи

Для меня очень важно в дальних путешествиях не брать с собою Невский проспект.
(О’Санчес)

Помолись, Елизавета,
У Аничкова моста,
Белой поступью сонета
С моего сойди холста,
В каждом горестном диезе —
Твой божественный полет,
И Фонтанку в полонезе
Невский под руку ведет,
Над мостом Аничковым – дым, дым, дым,
И над спящим городом – сон, сон, сон,
Мне лететь хотелось бы с ним, с ним, с ним
Ветру в унисон.
Оглянись, Елизавета,
На погасшую свечу,
Моего спроси совета,
К моему прижмись плечу.
Завтра утром спозаранку,
С хлебной крошкой на губе
Выйдет ангел на Фонтанку
И сыграет на трубе.
Над мостом Аничковым – дым, дым, дым.
И над спящим городом – сон, сон, сон,
Мне лететь хотелось бы с ним, с ним, с ним
Ветру в унисон,
Поднимись, Елизавета,
На парадное крыльцо,
Не про то и не про это
Напиши мне письмецо,
Не про то и не про это,
А про вздыбленных коней,
Про убитого поэта,
Что лежит среди камней.
Над мостом Аничковым – дым, дым, дым.
И над спящим городом – сон, сон, сон,
Мне лететь хотелось бы с ним, с ним, с ним
Жизни в унисон.

Евгений Пальцев. У Аничкова моста

Начнем с начала

Ай, Питер, Питер, ты слишком красив,
Чтобы быть просто другом!
Несчастный случай. Питер

На календаре 1703 год. Почти три года как Россия ведет Северную войну со Швецией. Россия отвоевывала принадлежащие ей исконно территории, которые ранее отошли к шведам, благодаря чему появился жизненно необходимый выход в Балтийское море. После того как в 1702 году была возвращена старинная крепость Орешек, некогда построенная новгородцами в истоке Невы, а весной 1703 года пала шведская крепость Ниеншанц, путь к морю – полностью открыт.

Теперь Петру I следовало укрепиться на отвоеванных землях, то есть поставить крепость, в которой будет находиться гарнизон, готовый отразить атаки неприятеля. Самым удобным для этой цели оказался Заячий остров. Выход к морю – это, конечно, хорошо, но не стоит забывать, что у шведов сильный флот и хорошо обученная организованная армия, ближайший гарнизон которой располагался в Выборге.

Заметьте, война продолжалась, а крепость возводилась, землекопы, каменщики и плотники работали под защитой пушек. Настоящий военный подвиг!

Но война войной, а город, тем более новая столица, – дело серьезное. Нужны толковые зодчие, архитекторы с европейским образованием, требовался ответственный человек, на плечи которого легло бы все это строительство, человек не просто образованный и талантливый, но и отличающийся авантюризмом и смелостью, а кто еще согласится отправиться строить город на болоте, в любой момент ожидая, что либо твои постройки, либо ты сам будешь уничтожен пушечными ядрами, погибнешь в результате нападения шведского десанта или утонешь, навеки сгинув в трясине? Добавьте к этому частые наводнения в этих местах и не самый ласковый, с точки зрения европейца, климат, так и вообще получается предложение не из самых заманчивых.

Д. Трезини

Тем не менее такой человек нашелся, выходец из итальянской Швейцарии, служащий при датском дворе молодой, но весьма одаренный Доменико Андреа Трезини. Его заметил русский дипломат при датском дворе Андрей Петрович Измайлов и предложил службу в России.

Трезини – всего тридцать три года, а Измайлов звал его на должность главного архитектора нового города! Такое предложение выпадает один раз в жизни, шанс – один на миллион!

Архитекторов приглашают построить дом, разбить сад, расположить приусадебные постройки, построить форт, храм или монастырь со всеми службами, да еще жди своей очереди, кланяйся всем и каждому, выклянчивая заказ и, главное, молись, чтобы старые, заслуженные и получающие все самые вкусные куски архитекторы сбросили что-нибудь негодное тебе с барского стола.

А тут целый город и практически с пустого места, как с чистого листа!

1 апреля 1703 года был подписан договор, в котором Трезини назывался «архитектонским начальником… цивилиимилитарии», умеющим возводить крепости, а также работать «в городовом и палатном строении».

Измайлов правильно выбрал Трезини, Петербургу жизненно необходим человек, который смог бы построить и крепостные сооружения, и жилые дома, и правительственные здания.

Доменико Трезини находился в возрасте Христа (33 года), царю Петру 31 год, рядом по большей части люди того же возраста. Никаких тебе «высоких» авторитетов от мира архитектуры, размахнись на широту души, дерзай, твори в полный рост!

21 августа 1703 года вместе с большой артелью тессинцев морем Трезини прибыл в Архангельск, затем в Москву, а в феврале следующего года оказался в Санкт-Петербурге, где его давно ждали. Трезини сразу же приступил к своим обязанностям, он должен не только построить город на бумаге, но и изучить условия строительства, состав почвы, удаленность от воды и прочее, после чего его проект получал высочайшее одобрение, и архитектор приступал к работе. Не удивительно, что буквально с первых дней его длинное имя Доменико Андреа Трезини – сократилось до Андрея Трезина, так как было понятно, что этот иностранец очень скоро здесь обрусеет и станет совсем своим.

Архитектор одновременно вел практически все каменные постройки Санкт-Петербурга (30–40 построек в одно и то же время). Предполагалось, что все дома на новом месте будут строиться, согласно утвержденному плану. Вместе с Трезини в Россию прибыли мастер «гипсового дела» П. Денний, мастер «солдатских богинетов и ножей» С. Лубатье, лекарь П. Паусие, кружевного дела мастер П. Паланд, «кудерный» мастер-парикмахер И. Пижон, «гипсового», «палатного» и фортификационного дела мастера Т. Квадро, К. Ферер, Д. Руто, И.М. Фонтана, инженер подполковник М. Эмсон.

В результате все остались в Москве, и на новую стройку отправились только Трезини и Эмсон.

На Городовом острове стояли новенькие, недавно срубленные избы. Там же размещался одноэтажный Посольский дворец губернатора Александра Даниловича Меншикова, тогда же состоялась встреча с энергичным государем Петром вместе с которым Трезини, буквально с корабля на бал, отправился промеривать длинную подводную гряду – отмель, пересекавшую залив от Лисьего Носа до южного его берега. Именно сюда Петр собирался направлять жерла пушек, дабы преградить вход неприятельским кораблям. Трезини должен был спроектировать артиллерийский форт. В перечне произведенных в России работ Трезини упоминает «башню Кроншлот» и «крепость Кроншлот».

По заданию русского царя Трезини не просто построил форт. В мире много самых разных фортов, и даже более совершенных, чем Кроншлот – «Коронный замок». Примечатльно то, что он, возможно, первый в мире построил форт на полностью искусственном острове.

Зимой солдаты подвезли на санях просмоленные бревна и камни, прямо на льду собрали срубы без окон и дверей и заполнили их камнем. Получились ряжи. Потом, вокруг них прорубили лед, и тяжелые ряжи ушли под воду, образовав каменное кольцо – основу будущего острова. На эту основу выше уровня воды установили бастион с пушками и башней в центре. Солдаты размещались в башне, там же находились помещения, в которых хранились ядра, порох и все, что могло понадобиться.

Кроншлотский гарнизон 3000 человек – изначально он был рассчитан именно на такое количество личного состава. Пушки располагались на трех ярусах башни, причем стрелять предполагалось через специально прорубленные оружейные люки, которые прикрывались тяжелыми ставнями. Восемнадцатого мая над Кроншлотом взвился флаг.

После Кроншлота Трезини откомандировали в сторону Нарвы, где Петр вел бои, и установил там деревянные триумфальные врата для русской армии. А уже осенью 1704 года главный архитектор строил Адмиралтейство. В этом месте кипело самое большое строительство, граница города в то время пролегала по речке Маленькой (Мойке), новорожденный город еще скромных размеров, но он рос, как сказочный богатырь, ни по дням, а по часам, обещая со временем стать чудом света.

Деревянный подъемный Зеленый мост через Мойку наведен в 1720 году. Переправа являлась городской границей в 1703–1726 годах, здесь собирались подати, для этой цели поставили Мытный Двор, рядом с которым находился Гостиный Двор.

За пять лет до этого появился мост через Фонтанку. Это был деревянный балочный многопролетный мост на свайных опорах. В 1726 году сюда перенесли городскую границу, и здесь разместили караульную будку. Город разрастался.

Так как на строительство Петербурга собирали мастеров отовсюду, ничего удивительного, что люди сразу же стали селиться слободами, группируясь по роду занятий, по национальному или религиозному признаку.

Например, на Городовом острове (ныне – Петроградская сторона) строили и селились солдаты, в районе Адмиралтейства – флотские.

Адмиралтейство

Я люблю нашу светлую сырость,
На прозрачных деревьях икринки дождя,
Улетающих птиц возбужденную живость —
Все, что осень берет, уходя.
Запах прелой листвы, как наркотик.
Прошуршит листопадом пьянящий этюд.
Водостоки поют, словно ласковый котик,
Создавая душевный уют.
Редко солнца лучи улыбнутся,
Заискрившись в глазах и на стеклах домов.
Цветомузыкой радуг прилавки прогнутся
В изобилии сочных плодов.
Петербургу ночами не спится —
Песня дворника-ветра не так уж сладка.
И без отдыха Адмиралтейская спица
Вяжет в плотный покров облака.
Анна Рапопорт

Петербург изначально планировался не только, как столичный, но и как морской город, поэтому не удивительно, что возле Адмиралтейства старались получить участки и строить свои дома знатные люди. Там располагался дом адмирала Ф.М. Апраксина, адмиралтейского советника А.В. Кикина, вице-адмирала К.И. Крюйса.

Так как наша книга будет рассказывать о Невском проспекте, Адмиралтейство, от которого Невский начинается, нас тоже будет интересовать. Кстати, у Адмиралтейства также установили действующие пушки, которые защищали новорожденный город от врагов. Напомню, шла война. В 1705 году шведы высадились на Каменном острове, и петровским солдатам пришлось дать бой. В 1708 году шведы переправились через Неву, выше города, непрошеных гостей ждала достойная встреча.

Адмиралтейство. Современное фото

Постепенно рядом с Адмиралтейством появились слободы: Галерная, Морские, Немецкая, Греческая. Доминико Трезини поселился в Греческой слободе и вскоре сделался старостой католического прихода Греческой церкви.

Эта слобода располагалась на участке, которую теперь мы могли бы отделить Миллионной улицей, с одной стороны, и Мойкой – с другой, а также Аптекарским и Запорожским переулками.

Улочки в слободах были такими узкими, что по некоторым из них не могла проехать карета. Такая теснота грозила неминуемыми пожарами. Поэтому не удивительно, что вскоре власти взялись за перестройку этих районов.

В 1706 году Трезини приступил к работе над созданием каменных сооружений Петропавловской крепости. Вообще, в самом начале градостроения, дома делались из дерева, и после перестраивались камнем. В 1706 году создана «Канцелярия городовых дел», которая ведала всеми вопросами городского строительства. И одна из важнейших идей, предложенная комиссией царю Петру: лицо города должно быть обращено к Неве. То есть дома, строящиеся по береговой линии, изначально планировались таким образом, чтобы фасад выходил на набережную.

В 1709 году, после Полтавской битвы, работать стало безопаснее, и к Трезини приехала жена. А еще через год Петр I крестил сына своего главного архитектора, дав ему свое имя Петр (будущий архитектор Петр Трезини).

В 1710 году русские войска взяли Выборг, а в Петербурге заложили Александро-Невский монастырь. Считалось, что именно в этом месте состоялось знаменитое сражение русских со шведами, но на самом деле это произошло выше по течению Невы, в устье реки Ижоры. Ну и естественно, сразу же понадобилась дорога от города до монастыря, дабы возить материалы или рабочих. Первоначально эта дорога так и называлась – дорога к Невскому монастырю. Потом поняли, что дорога пройдет от Адмиралтейства до монастыря, и название изменилось – Першпективная дорога к Невскому монастырю, Невская дорога, Большая перспективная, Большая дорога, Большая першпективная дорога, Перспективная улица, Большая улица, Большой проспект, Большая Невская першпектива, Невская першпектива. Правда, все они были неофициальными.

Первое официальное название, Невская Проспективная улица, датируется 20 апреля 1738 года. Тянулась она тогда от Дворцовой площади до реки Мойки, и дальше должна была следовать к Александро-Невскому монастырю.

Современная форма наименования – Невский проспект – появилась в 1776 году. С 1781 года название стало официальным.

В октябре 1918 года желая отпраздновать первую годовщину Октябрьской революции со всей возможной пышностью, магистраль получила другое название – проспект 25-го Октября, которое просуществовало чуть более четверти века. Но во время блокады историческое название Невский проспект вернулось на свое законное место.

Зеркало треснуло

Он лжет во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущенною массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов, когда весь город обратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях, и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать все не в настоящем виде.
(Н.В. Гоголь. Невский проспект)

Если посмотреть на карту Санкт-Петербурга, сразу видно, что Невский проспект как бы ломается в районе площади Восстания, бывшей Знаменской площади, и в районе 2-й Советской – это породило известную легенду о треснувшем зеркале. Согласно этой легенде, Невскую першпективную дорогу строили сразу же с двух сторон, от Адмиралтейства ее прокладывали пленные шведы, а со стороны монастыря – монахи. Любивший точность Петр нарисовал по линейке четкую линию и велел сделать ровный, как копье, проспект, но что-то сложилось не так, в результате строители немного промахнулись, так что линия оказалась сломанной.

Сломанные вещи не могут работать так же, как целые, сломанный Невский проспект мистики считают треснувшим зеркалом. И утверждают, что больше всего аварий, причем аварий глупых, что называется, на ровном месте, происходит в месте слома. Кроме того, если рассматривать Невский именно как разбитое зеркало, считается, что события на нем происходят по закону отражения одновременно в двух точках, равно удаленных от места слома. То есть, если с одной стороны слома случается авария, похожая авария происходит на таком же отдалении от точки слома в другой стороне зеркала.

Площадь Восстания. Современное фото

Царский палец

Давно стихами говорит Нева.
Страницей Гоголя ложится Невский.
Весь Летний сад – Онегина глава.
О Блоке вспоминают Острова,
А по Разъезжей бродит Достоевский.
С.Я. Маршак

Однажды царь Петр решил преподать Трезини урок, как и где следует прокладывать Невский проспект. При этом царь поспешил, и, рисуя идеально ровную линию Невского проспекта по линейке, случайно обвел свой палец. Ну, подумаешь, проблема – возьми да и исправь, но Петру стало обидно, что, желая показать архитектору высокий класс, он сам же испортил чертеж. Поэтому, ничего не исправляя, Петр протянул карту Трезини, повелев работать.

– Простите, а как быть с этим? – смутившись, показал архитектор на дугообразный выступ. – Стереть?

– Я тебе сотру. Царский палец! – Петр подумал. – Будет площадь.

Так и сделали.

Теневая и солнечная

Будет и на нашей улице
Невский проспект!
О’Санчес

Теневая и солнечная – так неофициально называются разные стороны Невского проспекта: правая сторона, нечетная так же носит название «теневой», или «темной». И она реально такой и является. В зимнее время тут прохладнее, а летом – заметно свежее. Четная сторона Невского – «солнечная», популярное место для прогулок, особенно, когда хочется погреться на солнышке.

– Я в начале Невского, а ты где? – спрашивает знакомый по мобильнику.

– Я на Аничковом мосту.

– Хорошо, идем навстречу друг другу. Там увидимся. По правой или по левой стороне?

– Сейчас жарко.

– Понял. Перехожу на темную… теневую сторону.

Вернемся к истории

Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный,
Когда я в комнате моей
Пишу, читаю без лампады,
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла.
А.С. Пушкин. Медный всадник

Итак, 5 сентября 1704 года на левом берегу реки Невы появилась Адмиралтейская крепость-верфь. Там находился гарнизон, и оттуда пушки стреляли по неприятелю, мешая ему добраться до нарождающегося города. Одновременно началась стихийная застройка. Работников ведь необходимо было куда-то селить, понадобились и бараки для солдат, а также дома для мастеров и их семей, административные здания и дома для служивших в них сановников. Корабельные мастера селились в районе современных Большой и Малой Морских улиц – они ставили себе деревянные домики и мазанки с палисадниками.

С каждым днем людей становилось все больше, и их нужно было кормить. Так что на месте нынешней Дворцовой площади возник Морской рынок, по виду напоминающий современные барахолки. Продавцы размещались в палатках, шалашах и ларях, там же стояли возы с дровами и сеном.

Возле рынка сразу же появилось множество неказистых, сделанных на скорую руку, домов, в которых селились торговцы и их помощники. При домах купцов размещались склады и амбары. Когда же возник Александро-Невский монастырь, люди стали селиться вокруг него. При каждом доме имелся садик и огородик, там размещались столярные мастерские, кузницы и скотные дворы, для нужд стройки поставили даже пильную мельницу, которая не молола муку, а исправно распиливала доски.

Были там и свои рынки, и лавки, то есть город начал развиваться с двух сторон, и поэтому эти стороны нужно связать воедино. Путь из Адмиралтейской части до Невского монастыря шел через лес и через болото. Проходилось прокладывать просеки. Сначала вырубить все деревья, потом корчевать пни, для отвода лишней воды и осушения болот рыли дренажные канавы. Вдоль дороги укладывали фашины, которые засыпали песком.

Наиболее заболоченными участки находились в районе современных Казанского собора и Михайловской улицы, настоящая топь обнаружилась на участке между Лиговским проспектом и Александро-Невской лаврой.

В 1712 году монахи монастыря начали прокладывать дорогу от монастыря к Новгородскому тракту, к 1718 году ее завершили («проложена и управлена»).

Дорогу от Мойки до Фонтанки прокладывали пять лет, с 1710 по 1715 год, позже работы продолжились от Мойки до Адмиралтейства. Работа занимала достаточно много времени, и неудивительно, что вокруг строящейся дороги начали возникать новые мастеровые поселения, как появились они и вдоль Глухого протока (нынешний канал Грибоедова), и далее до современной Садовой улицы.

Здесь селились семьи мастеров, которые переехали в Петербург по указу Петра 1710 года. Между слободами и Невской просекой тянулась полоса заболоченного леса, запрещенного к порубке под страхом жестокого наказания. Участок от Мойки до Фонтанки с левой стороны от дороги занимали сады императрицы Екатерины Алексеевны. Караульные охраняли подходы к садам, дабы никто не смел туда забраться. В 1721–1723 годах на берегу Фонтанки появился каменный дворец для императрицы Екатерины Алексеевны, а при нем – Итальянский сад. Этот сад тянулся вдоль трассы современного Невского проспекта, от Фонтанки до современной улицы Восстания.

Медленно, но верно, Большая перспектива забирала себе функцию главной дороги. В 1720-х годах на участке дороги от Адмиралтейства в сторону современного Гостиного Двора высадили четыре ряда берез, которые регулярно подстригались, дорогу рядом с ними замостили камнем. С 1723 года именно здесь появились масляные фонари, а еще через какое-то время под этими фонарями установили скамейки для отдыха.

«Около шести вечера прибыли мы благополучно в Петербург, который со времени моего отъезда оттуда так изменился, что я вовсе не узнал его. – Читаем мы в воспоминаниях служившего камер-юнкером в свите герцога Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского Вильгельма фон Берхгольца. Запись в дневнике от 23 июня (4 июля) 1721 года. – С самого начала мы въехали в длинную и широкую аллею, вымощенную камнем, и по справедливости названную проспектом, потому что конца ее почти не видно. Она проложена только за несколько лет и исключительно руками пленных шведов. Несмотря на то, что деревья, посаженные по обеим сторонам аллеи в три или четыре ряда, еще невелики, она необыкновенно красива по своему огромному протяжению и чистоте, в которой ее содержат (пленные шведы должны каждую субботу чистить ее), и она делает чудесный вид, какого я нигде не встречал. На Адмиралтействе, красивом и огромном здании, находящемся в конце этой дороги, устроен прекрасный и довольно высокий шпиц, который выходит прямо против проспекта».

После того как границу города установили на Фонтанной реке, все, что шло после Фонтанки, считалось городскими предместьями.

Справа находились дома Аничковой слободы, где жили солдаты Адмиралтейского работного батальона под командованием подполковника М.О. Аничкова. Солдаты этого батальона в 1715 году строили деревянный мост, который позже получит название Аничков, и после – дворец, в который так ни разу и ни вошел полковник Аничков и, возможно, вообще ничего не узнал об этом дворце.

Мост был узким и, по представлениям XXI века, неудобным, но в то время и этого оказалось более чем достаточно. Проедет груженая телега и, слава богу.

Для того чтобы въехать в город, требовалось предъявить документы возле шлагбаума.

В то время более-менее уже освоен Лиговский проспект, но после него – сплошной лес, только возле монастыря небольшое поселение.